Ключи со звоном упали на тумбочку в прихожей. Лариса скинула туфли и прислонилась к стене, закрыв глаза. Господи, какой же был день! Начальница весь вечер придиралась к каждой запятой в отчёте, автобус застрял в пробке, а в магазине пришлось отстоять очередь, словно за гречкой в девяностые. Хотелось только одного — упасть на диван и не шевелиться хотя бы полчаса.
Из комнаты донёсся голос мужа:
– Лар, ты что так долго? Я есть хочу!
Она открыла глаза и посмотрела в сторону кухни. На столе стояла грязная кружка, рядом валялись крошки от печенья, а из раковины торчала ручка немытой сковороды. Виктор весь день был дома — на пенсии уже третий год, — но даже не подумал приготовить что-нибудь или хотя бы убрать за собой.
– Сейчас, – сказала Лариса тихо и пошла на кухню.
Она включила плиту, достала из холодильника замороженные котлеты и гречку. Руки двигались автоматически — столько лет делала одно и то же, что уже не думала. Виктор прошёл мимо, заглянул в кастрюлю:
– Опять гречка? Может, макарошек сделаешь?
– Делай сам, – вырвалось у неё.
Он остановился, удивлённо посмотрел на жену:
– Что это ты сегодня такая злая? День тяжёлый был?
Лариса промолчала. Внутри что-то сжалось, словно пружина, которую слишком долго держали в натяжении. Она нарезала луковицу, слёзы потекли сами собой — то ли от лука, то ли от обиды, которая накапливалась годами.
– Лар, ну чего ты? – Виктор попытался обнять её, но она отстранилась.
– Иди, посмотри телевизор. Скоро всё будет готово.
Он пожал плечами и ушёл. А Лариса осталась стоять у плиты, глядя на бурлящую воду в кастрюле. Когда это началось? Когда она стала просто прислугой в собственном доме? Раньше Виктор хоть помогал — мусор выносил, полки прибивал, за покупками ездил. А теперь? Он считает, что раз на пенсии, то заслужил отдых. А то, что она после работы приходит вымотанная, — это, видимо, не в счёт.
Неделя прошла как в тумане. Лариса ходила на работу, возвращалась, готовила, убирала, стирала. Виктор сидел перед телевизором или возился с удочками на балконе — собирался на рыбалку с друзьями. Она старалась молчать, не показывать раздражение. Но внутри всё кипело.
В субботу утром Виктор зашёл в спальню, когда она собиралась на работу — да, её вызвали даже в выходной:
– Лар, постирай мне рубашку синюю, ладно? Я завтра с Серёгой на природу еду.
Она застыла, держа в руках сумку.
– Постирай сам.
– Да ладно тебе, ты же всё равно дома будешь вечером, — он улыбнулся, будто это само собой разумеющееся.
И тут её прорвало.
– Я больше не твоя домработница! – голос сорвался на крик. – У тебя есть месяц, чтобы съехать!
Виктор замер, глаза расширились от удивления.
– Ты чего? – он засмеялся неуверенно. – Шутишь, что ли?
– Нет, – Лариса посмотрела на него так холодно, как никогда в жизни. – Я абсолютно серьёзно. Месяц. Ищи себе жильё.
Она развернулась и вышла из комнаты, хлопнув дверью. Сердце колотилось так, что, казалось, сейчас выскочит из груди. Но внутри поселилось какое-то странное облегчение — словно она сбросила с плеч тяжеленный мешок, который тащила всю жизнь.
Вечером, когда Лариса вернулась с работы, Виктор сидел на кухне растерянный. Перед ним стояла тарелка с недоеденными бутербродами.
– Лар, ну давай поговорим нормально, – начал он примирительно. – Что случилось-то?
– Ничего не случилось, – ответила она спокойно, вешая куртку. – Просто я устала быть твоей прислугой. Ты на пенсии три года, а ведёшь себя так, будто тебе семьдесят и ты инвалид. Я работаю до вечера, а ты даже ужин не можешь приготовить.
– Так я не умею! – возмутился он.
– Научись. Тебе уже пятьдесят восемь. Пора.
– Лариса, ты с ума сошла! Куда я поеду? Это же наша квартира!
– Твоя половина есть, вот и снимай что-нибудь на неё. Или к матери поезжай, она тебя обихаживать будет, — Лариса достала чемодан из шкафа и начала складывать свои вещи.
– Ты что делаешь?
– Пока ты думаешь, где жить, я поживу у Светки. Не хочу видеть тебя.
Виктор вскочил, попытался остановить её:
– Лар, ну хватит, ты меня пугаешь!
Но она молча взяла сумку и вышла из квартиры. Дверь закрылась тихо, без хлопка. Виктор остался стоять посреди комнаты, не понимая, что произошло.
Дети узнали на следующий день. Сын Денис примчался вечером к отцу, едва Лариса позвонила ему и коротко объяснила ситуацию.
– Пап, что ты натворил? – Денис ворвался в квартиру, где Виктор сидел перед телевизором с бутылкой пива.
– Да ничего я не натворил! Мать с ума сошла! – Виктор махнул рукой. – Устроила истерику из-за какой-то рубашки.
– Из-за рубашки? – Денис присел напротив отца, покачал головой. – Пап, ты правда не понимаешь?
– Чего понимать-то?
– Мама тридцать пять лет на тебя вкалывала! Работала, дом тянула, нас с сестрой растила. А ты что? Лежал на диване и считал, что это нормально?
– Я деньги зарабатывал! – возмутился Виктор.
– Зарабатывал, – кивнул сын. – А теперь на пенсии. И что изменилось? Мама до сих пор работает, а ты даже тарелку за собой не помоешь. Думаешь, это справедливо?
Виктор замолчал. Слова сына задели за живое. Он всегда считал, что мужчина должен обеспечивать семью, а всё остальное — женские дела. Так его отец учил, так и он жил. Но, видимо, времена изменились. Или он просто не замечал, как жена устаёт?
– Пап, если хочешь вернуть маму — придётся меняться, – сказал Денис, вставая. – Иначе она правда тебя выгонит. Я её знаю — если решила, то всё, дело сделано.
Лариса прожила у подруги Светланы неделю. Они сидели по вечерам на кухне, пили травяной отвар, говорили о жизни.
– Знаешь, Светка, я даже не ожидала, что будет так легко, – призналась Лариса. – Думала, буду переживать, скучать. А мне… хорошо. Спокойно.
– Потому что ты наконец-то о себе подумала, – Светлана улыбнулась. – Сколько можно жить для других?
– Но ведь он мой муж. Тридцать пять лет вместе.
– И что? Это не значит, что ты должна терпеть неуважение.
Лариса задумалась. Да, неуважение — вот как это называется. Виктор всегда считал, что любые домашние дела — её обязанность. Он не спрашивал, устала ли она, не интересовался, как прошёл день. Просто принимал как должное, что ужин будет на столе, рубашки выглажены, квартира убрана.
– Может, я слишком резко? – вдруг засомневалась она.
– Лар, он сам чайник вскипятить не может! – Светлана рассмеялась. – В пятьдесят восемь лет! Это же абсурд.
– Ну, я всегда сама делала…
– Вот именно! А теперь пусть научится. Если любит тебя, постарается измениться.
Виктор действительно старался понять, что случилось. Первые дни он злился, считал жену сумасшедшей. Потом пытался дозвониться, но Лариса не брала трубку. Он приехал к дочери Ольге, надеясь, что она поддержит отца.
– Папа, мама права, – сказала Ольга, качая на руках внучку. – Ты помнишь, как после родов я приехала к вам погостить? Мама мне помогала с малышкой, готовила, стирала. А ты? Ты даже памперс поменять отказался, сказал, что это не мужское дело.
– Ну так оно и не мужское, – пробурчал Виктор.
– Пап, сейчас двадцать первый век на дворе! Мужчины и готовят, и детей воспитывают. А ты застрял в прошлом веке. Мама устала терпеть.
Виктор вернулся домой подавленный. Квартира встретила пустотой и тишиной. Он разогрел в микроволновке купленные в магазине пельмени, но есть не хотелось. Сидел на кухне, смотрел на стены и думал.
Может, они правы? Может, он действительно был эгоистом? Лариса всегда была рядом, всё делала без напоминаний, без упрёков. А он принимал это как должное. Даже спасибо редко говорил.
Прошло две недели. Виктор похудел, осунулся. Он пытался справляться сам — покупал готовую еду, научился включать стиральную машину (правда, первый раз постирал белое с красным и все носки стали розовыми). Друзья смеялись, когда он рассказывал о своих бытовых приключениях. Но ему было не до смеха.
Однажды вечером он пришёл к Светлане. Долго стоял у двери, не решаясь позвонить. Потом всё-таки нажал кнопку.
Открыла Лариса. Увидела мужа — и лицо стало непроницаемым.
– Что тебе нужно?
– Поговорить, – Виктор протянул букет ромашек. – Можно?
Она молча взяла цветы, пропустила его в квартиру. Светлана тактично ушла в комнату.
– Лар, прости меня, – начал Виктор, когда они сели за стол. – Я понял, что был неправ. Я вёл себя как последний эгоист.
– Понял за две недели? – в её голосе звучала ирония.
– Нет, не за две недели. Дети мне глаза открыли. Денис сказал… – он замялся. – Сказал, что я тебя не ценил. И он прав.
Лариса молчала, глядя на мужа. Он постарел за эти дни, появились новые морщины, глаза потускнели.
– Виктор, я не хочу просто слов, – сказала она тихо. – Ты можешь сейчас извиниться, а через месяц всё вернётся на круги своя. Я так больше не могу.
– Не вернётся, – он покачал головой. – Я научился готовить яичницу. И постирал сам все свои вещи. Правда, носки испортил, но это ничего, новые куплю.
Она не сдержала улыбки. Виктор увидел это и обнадёжился:
– Дай мне шанс. Я изменюсь. Честное слово.
– У тебя ещё две недели, чтобы найти жильё, – напомнила Лариса.
– Я не хочу жильё искать! Я хочу вернуться домой. К тебе.
– Тогда запомни: если я разрешу тебе остаться, всё будет по-другому. Домашние дела — пополам. Готовим по очереди. Уборка — вместе. И никаких «ты же дома» или «это не мужское дело». Договорились?
Виктор кивнул:
– Договорились.
– И ещё, – добавила она строго. – Если я увижу, что ты снова скатываешься в старое, я не буду больше предупреждать. Просто уйду. Навсегда.
– Не уйдёшь, – он взял её руку. – Потому что я не дам повода.
Лариса вернулась домой через три дня. Виктор встретил её с ужином — он сам приготовил картошку с курицей. Правда, картошка немного подгорела, а курица вышла суховатой, но Лариса всё равно похвалила. Это было важно — не результат, а старание.
В первые недели было непросто. Виктор забывал помыть посуду, не закрывал тюбик с пастой, разбрасывал носки. Но Лариса терпеливо напоминала, и он исправлялся. Постепенно они выработали новый ритм жизни.
Однажды Виктор пришёл домой с загадочным видом:
– Лар, я тут записался на кулинарные курсы.
– На какие? – она оторвалась от книги.
– Ну, для пенсионеров. Там учат готовить всякие салаты, супы. Думаю, пригодится.
Лариса расхохоталась. Виктор обиделся:
– Чего смешного-то?
– Да ничего, просто… я тебя такого не представляла. В фартуке, с половником.
– А зря, – он улыбнулся. – Я ещё удивлю тебя.
И действительно удивил. Через месяц Виктор приготовил настоящий обед из трёх блюд — салат, солянку и котлеты. Лариса попробовала и ахнула:
– Вкусно!
– Правда? – он просиял. – Преподаватель сказала, что у меня талант.
Они засмеялись вместе, и Ларисе вдруг стало так легко, как не было уже много лет. Это был не тот Виктор, за которого она выходила замуж, — это был другой человек. Лучше. Внимательнее. Заботливее.
Вечером они сидели на диване, смотрели какой-то сериал. Виктор обнял жену за плечи:
– Спасибо, что не бросила меня.
– Спасибо, что услышал, – ответила она.
Прошло полгода. Лариса по-прежнему работала, но теперь не приходила домой как на вторую смену. Виктор действительно изменился — он убирал квартиру, готовил ужин, ходил за покупками. Они даже завели традицию: каждое воскресенье вместе готовили что-нибудь новое по рецепту из интернета.
Дети заметили перемены. Денис как-то сказал матери:
– Мам, папа прямо другим человеком стал.
– Он и раньше был хорошим, – ответила Лариса. – Просто забыл об этом. А я ему напомнила.
Ольга приезжала в гости с внучкой, и Виктор с удовольствием возился с малышкой — менял подгузники, кормил из бутылочки, пел песенки. Дочь смотрела на отца с изумлением:
– Пап, ты так изменился!
– А что, раньше совсем плохой был? – пошутил он.
– Не плохой, но… другой. Теперь ты как настоящий дедушка, заботливый.
Виктор задумался. Да, он изменился. И знаете что? Ему самому нравилось это новое состояние. Он чувствовал себя нужным не просто как добытчик денег, а как партнёр, как человек, на которого можно положиться. Лариса снова улыбалась ему, как в молодости, брала за руку, делилась мыслями.
Однажды вечером, когда они сидели на кухне за вечерним отваром — Виктор тоже полюбил эту привычку, — он сказал:
– Лар, а ведь ты меня тогда спасла.
– От чего? – удивилась она.
– От меня самого. Я превращался в старого брюзгу, который только диван протирает. А сейчас я живу по-настоящему. Готовлю, убираю, даже на курсы хожу. Мне интересно!
Лариса погладила его по руке:
– Мне тоже было страшно тогда. Думала, вдруг ты и правда уйдёшь, и я останусь одна. Но понимала — либо я сейчас поставлю точку, либо так и буду терпеть всю оставшуюся жизнь.
– Хорошо, что ты решилась.
– Хорошо, что ты услышал.
Они помолчали, глядя друг на друга. За окном стемнело, на кухне горел тёплый свет, пахло мятным отваром и ванильными сухариками, которые Виктор испёк утром. Всё было просто, обыденно — и в то же время совершенно по-новому. Они будто заново познакомились, заново выстроили отношения. Только теперь на равных, с уважением и заботой друг о друге.
И Лариса подумала: иногда нужно решиться на жёсткий шаг, чтобы спасти то, что дорого. Она не пожалела ни разу. Потому что их семья не разрушилась — она переродилась. Стала крепче, честнее, настоящей.
А Виктор научился не только готовить и стирать. Он научился главному — ценить человека рядом. И это было дороже любых курсов и навыков.
