Свекровь подняла бокал с шампанским и громко произнесла тост, глядя прямо на меня через весь праздничный стол. Её голос звенел фальшивой радостью, а глаза оставались холодными, как январский лёд.
— За нашего дорогого Андрюшу! За то, что он наконец-то встретил достойную девушку! — она сделала паузу, обводя взглядом собравшихся родственников. — После стольких лет поисков и ошибок!
Я почувствовала, как кровь прилила к щекам. Рука сжала вилку так сильно, что побелели костяшки пальцев. Андрей сидел рядом, уткнувшись в тарелку, делая вид, что не замечает ядовитого подтекста в словах матери. Как всегда.
Это был день рождения свекрови — Людмилы Петровны. Шестьдесят лет. Круглая дата, которую она решила отметить с размахом, собрав всю родню в загородном доме. Я не хотела ехать. Чувствовала нутром, что ничего хорошего из этого не выйдет. Но Андрей настоял.
— Оля, это же мама. Один раз в жизни шестьдесят лет исполняется. Потерпи пару часов, — говорил он, собирая подарки в машину.
Пару часов превратились в целый день. С самого утра Людмила Петровна командовала мной, как прислугой. Нарежь салат, накрой на стол, принеси то, подай это. А когда я случайно разбила её любимую вазу, она посмотрела на меня с таким презрением, будто я сделала это специально.
— Ничего страшного, милая, — процедила она сквозь зубы. — Это всего лишь богемский хрусталь. Подарок моего покойного мужа на нашу серебряную свадьбу. Но ты же не можешь знать цену таким вещам.
Гости начали съезжаться к обеду. Сёстры свекрови со своими идеальными семьями, дальние родственники, друзья семьи. Все они смотрели на меня оценивающе, будто я была экспонатом на выставке. Людмила Петровна представляла меня с особым удовольствием.
— А это Оля. Жена Андрюши. Работает… где ты там работаешь, дорогая? В какой-то конторке, да? Ну ничего, может, когда-нибудь найдёт нормальную работу.
Я работала менеджером в крупной международной компании. Но для свекрови это была «конторка». Она никогда не упускала возможности унизить меня, особенно на публике.
За столом меня посадили с краю, подальше от именинницы. Рядом оказалась тётя Андрея, Валентина, которая весь вечер рассказывала о достижениях своей невестки — врача-кардиолога с двумя высшими образованиями.
— А у вас детки есть? — спросила она, поворачиваясь ко мне.
— Пока нет, — ответила я сдержанно.
— Ой, а что же так? Андрюше уже тридцать пять. Пора бы уже. Людочка так внуков ждёт!
Людмила Петровна тут же подхватила тему с другого конца стола.
— Да что вы, Валечка! Оля у нас карьеристка. Ей некогда детьми заниматься. Она же в своей конторке незаменимая!
Смех прокатился по столу. Я молча отпила вина, чувствуя, как внутри закипает злость. Андрей по-прежнему молчал, увлечённо беседуя с двоюродным братом о футболе.
Вечер тянулся бесконечно. Тосты, поздравления, воспоминания о том, какой замечательной женой была Людмила Петровна и какой прекрасной матерью. Я сидела и думала только об одном — когда же это закончится.
После ужина гости разбрелись по дому. Кто-то вышел покурить на террасу, кто-то устроился в гостиной у камина. Я решила подняться наверх, чтобы немного побыть одной. Голова раскалывалась от напряжения и выпитого вина.
Поднимаясь по лестнице, я услышала голоса из спальни свекрови. Дверь была приоткрыта, и я невольно остановилась.
— Людочка, да ладно тебе! Нормальная девочка, — говорила Валентина.
— Нормальная? — голос свекрови звенел от возмущения. — Да она же пустоцвет! Три года замужем, а детей нет! И не будет, помяни моё слово. Она Андрюшу к себе привязала, а сама только о работе думает. Я же вижу, как она на него смотрит — без любви, холодно. Использует моего мальчика!
Сердце ухнуло вниз. Я прислонилась к стене, боясь пошевелиться.
— Может, у них проблемы какие-то? Медицинские? — предположила Валентина.
— Да какие проблемы! Я Андрюшу спрашивала. Он говорит, всё в порядке, просто Оля не хочет. Говорит, рано ещё. А когда не рано будет? Когда мне семьдесят стукнет? Я внуков не дождусь из-за этой эгоистки!
— Ну, может, поговоришь с ней по-хорошему?
Людмила Петровна рассмеялась. Этот смех был похож на скрежет металла по стеклу.
— Говорила я с ней. Намекала и прямо говорила. Она делает вид, что не понимает. Хитрая, как лиса. Знаешь, что я думаю? Она специально не рожает. Чтобы в случае развода ничто её с Андреем не связывало. Чтобы можно было уйти с чистой совестью и половиной имущества!
Мир вокруг меня покачнулся. Я не могла поверить в то, что слышу. Свекровь действительно думала, что я такой расчётливый монстр?
— Людочка, ты преувеличиваешь…
— Ничего я не преувеличиваю! Я эту породу знаю. Карьеристки, феминистки! Им семья не нужна, им только деньги и положение подавай. А мой Андрюша — лакомый кусочек. Квартира в центре, хорошая зарплата, перспективы. Она за это и держится!
Слёзы жгли глаза, но я не позволила им пролиться. Медленно, стараясь не скрипнуть половицами, я спустилась обратно вниз. В гостиной наткнулась на Андрея. Он сидел в кресле с бокалом коньяка, расслабленный и довольный.
— А, Оль, ты где пропадала? Мама тебя искала. Торт скоро будут подавать.
Я посмотрела на него. На моего мужа, который должен был защищать меня, быть на моей стороне. Но он сидел тут, попивая коньяк, пока его мать поливала меня грязью за спиной.
— Андрей, нам нужно поговорить, — сказала я тихо.
— Потом, Оль. Не сейчас. Видишь, гости, мамин праздник.
Всегда потом. Всегда мамин праздник важнее. Мамины чувства важнее. Мамино мнение важнее.
Я вернулась в столовую, где уже собрались все гости. На столе красовался огромный торт с шестьюдесятью свечками. Людмила Петровна стояла во главе стола, принимая поздравления и комплименты.
— Ах, Олечка! Вот ты где! — воскликнула она, увидев меня. — Иди сюда, дорогая, встань рядом с Андрюшей. Всё-таки семья должна быть вместе в такие моменты!
Семья. Какая ирония. Я послушно встала рядом с мужем, натянув на лицо улыбку. Фотограф щёлкал затвором, запечатлевая «счастливую семью». Свекровь дула свечи, загадывая желание. Интересно, что она загадала? Чтобы я исчезла из жизни её сына?
После торта начались танцы. Андрей пригласил мать, они кружились под старую советскую песню. Людмила Петровна светилась от счастья, прижимаясь к сыну. Я наблюдала за ними со стороны и вдруг отчётливо поняла: я здесь чужая. Всегда была и всегда буду.
Около полуночи гости начали расходиться. Мы с Андреем тоже стали собираться. Людмила Петровна вышла нас проводить.
— Спасибо, что приехали, — сказала она, обнимая сына. Потом повернулась ко мне. — Олечка, дорогая, спасибо за помощь. Правда, в следующий раз постарайся быть поаккуратнее. Ваза была памятью о муже.
Последняя капля. Я почувствовала, как что-то внутри меня оборвалось. Годы терпения, попыток наладить отношения, молчаливого проглатывания обид — всё это вдруг показалось бессмысленным.
— Людмила Петровна, — начала я спокойно, глядя ей прямо в глаза. — Я слышала ваш разговор с Валентиной.
Свекровь вздрогнула, но быстро взяла себя в руки.
— Не знаю, о чём ты…
— О том, что я пустоцвет. Что использую вашего сына. Что специально не рожаю детей, чтобы легче было развестись.
Андрей ошеломлённо посмотрел на мать.
— Мама, ты правда так говорила?
Людмила Петровна выпрямилась, и маска доброжелательности окончательно слетела с её лица.
— А что, разве неправда? Три года вы женаты! Где внуки? Где дети? Она тебя морочит, Андрюша! Не видишь разве?
— Мама, это наше дело…
— Ваше? Да она тебя не любит! Я же мать, я вижу! Она холодная, расчётливая! Ей только карьера нужна!
Я сделала шаг вперёд. Больше не было сил молчать.
— Вы хотите знать правду, почему у нас нет детей? — мой голос дрожал от сдерживаемых эмоций. — Потому что я не могу. Физически не могу! Год назад врачи поставили диагноз — бесплодие. Мы с Андреем проходили обследования, лечение. Но он не хотел вам говорить, боялся расстроить!
Тишина повисла в воздухе. Людмила Петровна побледнела. Андрей опустил голову.
— Это… это правда? — прошептала свекровь, глядя на сына.
Андрей молча кивнул.
— Но… почему ты не сказал?
— Потому что Оля не хотела, чтобы её жалели. Не хотела выслушивать советы и рекомендации. Это наша боль, мама. Наша личная трагедия.
Я повернулась к мужу. В его глазах была вина, но было слишком поздно.
— Нет, Андрей. Это была наша трагедия. Теперь это только моя трагедия. Потому что ты позволил своей матери унижать меня годами. Называть пустоцветом, карьеристкой, расчётливой стервой. И ни разу не заступился.
— Оля, я не знал, что она так думает…
— Не знал? Серьёзно? Ты не видел её взглядов? Не слышал колкостей? Или просто было удобнее не замечать?
Людмила Петровна попыталась что-то сказать, но я подняла руку, останавливая её.
— Не надо. Мне не нужны ваши извинения. Знаете, что самое ужасное? Я действительно хотела наладить с вами отношения. Хотела быть частью вашей семьи. Но для вас я всегда была недостаточно хороша. Недостаточно красива, недостаточно умна, недостаточно покорна. А теперь выяснилось, что я ещё и недостаточно плодовита.
Слёзы наконец-то потекли по щекам, но мне было всё равно.
— Я ухожу. Андрей, можешь остаться с мамой. Вы прекрасно друг другу подходите.
Я развернулась и пошла к машине. Андрей догнал меня у ворот.
— Оля, подожди! Ты не можешь вот так просто уйти!
— Могу и ухожу. Я устала, Андрей. Устала бороться за место в твоей жизни. Устала конкурировать с твоей матерью. Устала доказывать, что я достойна быть твоей женой.
— Но я люблю тебя!
— А я любила тебя. Но любовь без поддержки и защиты — это не любовь. Это зависимость. И я больше не хочу зависеть от человека, который не может выбрать между матерью и женой.
— Оля, давай поговорим дома. Не надо так резко…
— Резко? Три года — это резко? Три года унижений, оскорблений и твоего молчания — это резко?
Я достала телефон и вызвала такси. Андрей стоял рядом, не зная, что сказать. Из дома вышла Людмила Петровна. Её лицо было серым, а глаза покрасневшими.
— Оля, я… я правда не знала. Андрюша мне ничего не говорил. Если бы я знала…
— Вы бы что? Перестали меня ненавидеть? Начали бы жалеть? Знаете, что хуже оскорблений? Жалость. Мне не нужна ни ваша ненависть, ни ваша жалость.
Подъехало такси. Я села в машину, не оглядываясь. Через окно видела, как Андрей и его мать стоят у ворот. Сын и мать. Идеальная пара. А я еду к новой жизни, где меня никто не будет называть пустоцветом.
Следующим утром я проснулась в гостинице. Телефон разрывался от звонков и сообщений. Андрей, свекровь, даже Валентина почему-то написала. Я выключила телефон.
Через неделю я сняла квартиру и перевезла вещи. Андрей пытался меня найти, приезжал на работу, но я отказалась с ним встречаться. Адвокату передала документы на развод.
Людмила Петровна прислала длинное письмо с извинениями. Писала, что была неправа, что готова всё исправить, что примет меня такой, какая я есть. Но было поздно. Некоторые слова нельзя забрать назад. Некоторые раны не заживают.
Через два месяца развод был оформлен. Андрей не сопротивлялся. Наверное, понял, что мосты сожжены окончательно. От общих знакомых я узнала, что он переехал к матери. Что ж, они наконец-то могут наслаждаться обществом друг друга без помех.
А я начала новую жизнь. Без свекрови, без её токсичной «любви», без необходимости доказывать свою ценность. Оказалось, что одиночество — это не так страшно, как жизнь с людьми, которые тебя не ценят.
Записалась к психологу, начала разбираться со своими травмами. Оказалось, что диагноз бесплодия — не окончательный приговор. Есть методы, есть возможности. Но сначала нужно было залечить душевные раны.
На работе предложили повышение с переездом в другой город. Я согласилась не раздумывая. Новое место, новые люди, новые возможности. Никто не знает моей истории, никто не смотрит с жалостью или осуждением.
Иногда я думаю об Андрее. Жалею ли я? Наверное, жалею о потерянных годах. О надеждах, которые не оправдались. О семье, которой не суждено было состояться. Но не жалею о решении уйти. Потому что оставаться в токсичных отношениях — значит медленно умирать.
Недавно встретила бывшую коллегу Андрея. Она рассказала, что он до сих пор живёт с матерью. Что Людмила Петровна теперь активно ищет ему новую невесту. Подходящую. Ту, которая подарит ей внуков и будет молча терпеть все унижения.
Что ж, удачи им. А у меня впереди целая жизнь. Может быть, без детей. Может быть, без семьи в традиционном понимании. Но точно без токсичной свекрови, которая считала меня пустоцветом. И это уже победа.
