Мама, я же говорила, что к четырём приеду! — раздражённо бросила Лариса в трубку, одновременно пытаясь припарковать машину возле нотариальной конторы.
Голос свекрови в динамике звучал обиженно и требовательно одновременно. Нина Петровна умела так — быть жертвой и агрессором в одном флаконе. Лариса выключила зажигание и глубоко вздохнула. Третий звонок за последний час. Будто она маленькая девочка, которую нужно контролировать каждую минуту.
В нотариальной конторе было душно. Лариса сидела в кожаном кресле напротив солидного мужчины в очках и слушала, как он монотонным голосом зачитывает условия завещания её покойной тёти. Единственной родственницы, которая относилась к ней по-человечески. Тётя Рая оставила ей квартиру в центре города — двухкомнатную, с высокими потолками и огромными окнами. Лариса не могла поверить своему счастью. Наконец-то у них с Денисом и маленькой Софьей будет своё жильё. Не нужно больше ютиться в тесной однушке на окраине, где слышно каждое слово соседей за стеной.
Когда все бумаги были подписаны, а ключи лежали в её сумочке, Лариса почувствовала лёгкость, которой не испытывала уже много лет. Она вышла на улицу, и весенний воздух показался ей особенно свежим. Телефон снова зазвонил. Свекровь.
— Ну наконец-то! Мы тебя заждались! Денис уже дома, стол накрыт. И не вздумай отказываться, я пирог испекла специально.
Лариса закатила глаза. Отказаться от визита к свекрови было невозможно. Нина Петровна воспринимала любой отказ как личное оскорбление и могла неделями напоминать об этом.
В квартире свекрови пахло выпечкой и чем-то приторно-сладким. Денис сидел за столом и улыбался ей какой-то странной, натянутой улыбкой. Нина Петровна суетилась вокруг, раскладывая по тарелкам куски яблочного пирога.
— Ну, рассказывай, как всё прошло? — спросила свекровь, присаживаясь напротив.
Лариса достала из сумки документы и положила их на стол. Лицо Нины Петровны просветлело, глаза заблестели. Она взяла бумаги в руки, словно это было что-то невероятно ценное.
— Двухкомнатная в центре! Вот это подарок судьбы! Денисочка, ты представляешь? Наконец-то у вас будет нормальное жильё!
— Да, мам, это здорово, — кивнул Денис, но его взгляд был какой-то отсутствующий.
Нина Петровна продолжала изучать документы, а потом вдруг подняла глаза на Лариса.
— Знаешь, я тут подумала… Вам ведь не нужна такая большая квартира. Софье всего три года, ей хватит и угла в спальне. А я живу одна в трёхкомнатной. Давайте поменяемся! Вы переедете ко мне, а я — в вашу новую квартиру. В центре мне удобнее будет — до поликлиники ближе, до магазинов.
Лариса поперхнулась чаем. Она посмотрела на Дениса, ожидая, что он возразит, но тот молчал, разглядывая скатерть.
— Нина Петровна, но это же… Это моё наследство. Тётя оставила квартиру мне.
— Ну и что? Мы же семья! В семье всё общее. Правда, Дениска?
Денис поднял глаза на жену, и Лариса с ужасом поняла — он знал. Он знал об этом плане заранее и молчал.
— Мам права, Лар. Подумай сама — её квартира больше. Нам там будет просторнее.
— Но она на окраине! В старом панельном доме! Там даже ремонта нормального никогда не было!
— Зато там три комнаты, — вставила Нина Петровна. — И ремонт можно сделать. Я вам даже помогу финансово. Тысяч двадцать дам.
Двадцать тысяч на ремонт трёхкомнатной квартиры. Лариса чуть не рассмеялась. Эта сумма не покрыла бы даже замену окон.
— Нет, — сказала она твёрдо. — Мы никуда не переедем. Квартира останется у нас.
Лицо Нины Петровны мгновенно изменилось. Доброжелательная улыбка исчезла, сменившись холодной маской.
— Ах вот как? Значит, ты не считаешь меня членом семьи? Я тридцать лет в этой квартире прожила, Дениса здесь вырастила, а теперь должна доживать в этих трущобах, пока вы будете жить в центре?
— Мама, не надо так… — попытался вмешаться Денис, но она его перебила.
— Молчи! Твоя жена показала своё истинное лицо! Жадная, вот кто она! Получила квартиру и сразу нос задрала!
Лариса встала из-за стола. Руки дрожали от злости.
— Я не жадная. Я просто хочу, чтобы у моей семьи был нормальный дом. Свой дом, а не подачка от свекрови, которая потом будет попрекать каждым гвоздём.
— Как ты смеешь так со мной разговаривать?! — Нина Петровна тоже вскочила. — Денис, ты это слышишь? Твоя жена оскорбляет твою мать!
Денис сидел между ними, как между двух огней, и Лариса видела, как он мучительно выбирает сторону. И, конечно, выбрал.
— Лариса, извинись перед мамой. Ты зря так резко.
Это было последней каплей. Лариса схватила документы со стола и сунула их в сумку.
— Знаете что? Разбирайтесь сами. Квартира оформлена на меня, и я буду решать, что с ней делать.
Она направилась к двери, но Нина Петровна догнала её в коридоре.
— Ты пожалеешь об этом! Ты разрушаешь семью! Денис, если она сейчас уйдёт, пусть не возвращается!
Лариса обернулась и посмотрела на мужа. Он стоял в дверном проёме, растерянный и жалкий.
— Денис, ты идёшь со мной?
Он молчал, переводя взгляд с жены на мать. Нина Петровна вцепилась ему в руку.
— Денисочка, не оставляй меня! Я же для тебя всю жизнь положила!
— Лар, может, ты останешься? Поговорим спокойно…
— Спокойно? После того, как вы сговорились за моей спиной отобрать мою квартиру? Нет уж, спасибо.
Она вышла, громко хлопнув дверью. В ушах звенело от обиды и злости. Телефон начал вибрировать ещё в лифте — Денис звонил. Она сбросила вызов.
Дома, в их тесной однушке, было тихо. София спала в своей кроватке, раскинув ручки. Лариса села на кухне и заплакала. Не от жалости к себе, а от разочарования. Человек, которого она любила, с которым прожила пять лет, даже не попытался её защитить. Он изначально был на стороне матери.
Телефон не умолкал. Сообщения от Дениса сыпались одно за другим. «Лариса, ответь». «Давай поговорим». «Мама перегнула, но и ты тоже». «Не дури, возвращайся».
Потом начала писать свекровь. Её сообщения были полны праведного гнева и обвинений. «Ты эгоистка!», «Думаешь только о себе!», «Разрушаешь семью из-за каких-то квадратных метров!»
Лариса выключила телефон и легла спать прямо в одежде. Утром её разбудил звонок в дверь. Денис стоял на пороге с виноватым видом и букетом роз.
— Прости меня, я вчера неправильно себя повёл.
Она молча впустила его. Они сели на кухне, и Денис начал говорить.
— Мама действительно перегнула палку. Но пойми её — она стареет, ей тяжело жить одной на окраине. Может, мы найдём компромисс? Например, продадим обе квартиры и купим одну большую, где поместимся все?
Лариса смотрела на него и не верила своим ушам.
— Ты серьёзно? Ты предлагаешь мне жить со свекровью, которая вчера назвала меня жадной эгоисткой?
— Она извинится. Обещаю.
— Денис, дело не в извинениях. Дело в том, что ты даже не попытался меня защитить. Ты изначально знал о её плане и молчал.
Он опустил голову.
— Я надеялся, что вы договоритесь. Мама ведь не со зла. Она просто привыкла всё контролировать.
— И ты позволяешь ей контролировать нашу жизнь! Денис, нам тридцать лет! У нас есть ребёнок! А ты до сих пор не можешь сказать матери «нет»!
— Это не так просто…
— Знаешь что? Это как раз очень просто. Либо ты муж и отец, либо вечный мамин сынок. Выбирай.
Денис молчал, комкая в руках букет. Розы уже начали осыпаться, красные лепестки падали на пол.
— Мне нужно время подумать, — наконец сказал он.
— Думай. А пока ты думаешь, я начну переезд в новую квартиру. С Софьей. Когда определишься, дай знать.
Следующие дни прошли как в тумане. Лариса занималась оформлением документов, искала грузчиков, паковала вещи. Денис появлялся редко, забегал проведать дочь и снова исчезал. От свекрови приходили длинные сообщения с угрозами и обвинениями. Она грозилась подать в суд, отобрать внучку, доказать, что Лариса плохая мать.
В день переезда Лариса стояла посреди новой квартиры и не могла поверить, что это теперь её дом. Светлые комнаты, большая кухня, вид на парк из окна. София бегала по комнатам, смеясь и кружась.
Вечером раздался звонок в дверь. Лариса думала, что это Денис, но на пороге стояла Нина Петровна. Без приглашения она прошла в квартиру, оглядываясь по сторонам.
— Хорошая квартира. Жаль, что в чужих руках.
— Нина Петровна, что вы хотите?
Свекровь повернулась к ней, и в её глазах был холодный расчёт.
— Хочу предложить тебе сделку. Ты отдаёшь мне эту квартиру, а взамен я не буду препятствовать вашему разводу и не стану бороться за внучку.
Лариса не выдержала и рассмеялась.
— Вы шантажируете меня? Серьёзно?
— Я предлагаю разумное решение. Подумай о дочери. Ей нужен отец.
— Ей нужен отец, который может защитить её и мать, а не тот, кто прячется за мамину юбку. Уходите, Нина Петровна. И больше не приходите.
— Ты об этом пожалеешь! Я отберу у тебя всё! И Дениса, и Софью!
— Дениса вы уже отобрали. Давно. А Софья — моя дочь, и я не позволю вам калечить её душу, как вы искалечили душу своего сына.
Нина Петровна побагровела, но Лариса уже открыла дверь, давая понять, что разговор окончен. Свекровь вышла, громко топая каблуками.
Прошла неделя. Потом вторая. Денис так и не появился. Зато пришли документы из суда — Нина Петровна действительно подала иск об определении места жительства ребёнка. Лариса наняла адвоката.
Судебное заседание было коротким. У Нины Петровны не было никаких оснований претендовать на внучку. Денис на суд не явился. Позже Лариса узнала от общих знакомых, что он переехал к матери насовсем.
Вечером того же дня, когда суд вынес решение в её пользу, Лариса сидела на балконе новой квартиры и смотрела на закат. София играла в комнате, напевая детскую песенку. Телефон молчал — впервые за долгое время.
Она думала о том, что потеряла мужа, но обрела свободу. Потеряла иллюзию семьи, но обрела дом. Настоящий дом, где не нужно оглядываться на мнение свекрови, где можно принимать решения самостоятельно, где София будет расти в атмосфере любви, а не манипуляций.
Через месяц пришло письмо от Дениса. Он писал, что понял свою ошибку, что готов измениться, что хочет вернуться. Писал, что мама согласна оставить квартиру им, что больше не будет вмешиваться.
Лариса прочитала письмо дважды, потом аккуратно сложила и убрала в ящик. Ответить было нечего. Слишком поздно. Доверие, как хрустальная ваза, разбившись однажды, уже никогда не станет прежним.
Она закрыла ящик и пошла к дочери. София сидела за маленьким столиком и рисовала. На листе был дом с большими окнами и цветами на балконе.
— Это наш дом? — спросила Лариса.
— Да! Наш! Только наш! — радостно закричала девочка.
Лариса обняла дочь и подумала, что иногда нужно потерять всё, чтобы обрести главное — себя.
