— Опять в своём телефоне сидишь? — голос свекрови прозвучал с порога так громко, что Ксения вздрогнула и чуть не уронила камеру.
Она стояла у окна своей небольшой студии, выстраивая композицию для съёмки ювелирных украшений. Свет был идеальный — мягкий осенний, проникающий сквозь белую занавеску. Камера на штативе, отражатели расставлены, фон натянут. Через час она должна была отправить клиенту готовые фотографии. Контракт на сто тысяч. Но свекровь этого не видела. Для Веры Павловны весь этот антураж был просто «игрушками».
— Я работаю, — коротко ответила Ксения, не отрываясь от настройки камеры.
— Работаешь, — протянула свекровь, входя в комнату без стука. — Фотографии щёлкаешь. Я вот на заводе тридцать лет отработала, вот это была работа! А ты тут в тепле, в уюте, кнопочки нажимаешь.
Ксения сжала челюсти. Это был не первый такой разговор. Вера Павловна переехала к ним три месяца назад, после того как её квартиру затопили соседи сверху. «На пару недель», обещала она. Недели превратились в месяцы. И каждый день начинался одинаково — с обесценивания её работы.
— У меня дедлайн через час, Вера Павловна, — попыталась объяснить она, удерживая спокойный тон.
— Дедлайн-шмедлайн, — отмахнулась свекровь. — А кто борщ варить будет? Я уже картошку почистила, мясо на плите. Только порезать надо и забросить. Ты же дома, не на заводе. Пять минут всего.
Ксения закрыла глаза. Вдох. Выдох. «Пять минут» превратятся в полчаса. Это она уже проходила. Сначала порезать. Потом «глянь, правильно ли я заправку сделала». Потом «а давай-ка стол накроем». И вот уже нет никакого идеального света, нет концентрации, нет времени.
— Не могу, — твёрдо сказала она. — У меня работа.
— Работа! — фыркнула Вера Павловна. — Моя невестка теперь слишком важная стала для семьи. Андрей вечером придёт голодный, а ты всё со своими фотками.
Ксения не ответила. Она развернулась к окну и продолжила работу. Пусть свекровь думает что угодно. Она научилась не реагировать. Но внутри всё кипело.
День за днём ситуация повторялась. Вера Павловна словно не замечала, когда невестка работает. Врывалась в студию с просьбами: «сбегай в магазин», «помоги разобрать шкаф», «погладь рубашки Андрею». Когда Ксения была на созвоне с клиентом, свекровь могла запустить пылесос в соседней комнате. Когда она обрабатывала фотографии с наушниками, свекровь стучала в дверь с вопросом: «Ты будешь ужинать или как?»
Андрей отмалчивался. Вечером, когда Ксения пыталась объяснить ему, что так больше продолжаться не может, он лишь устало вздыхал:
— Мам пожилая, ей трудно понять. Потерпи немного.
— Немного? — взорвалась однажды Ксения. — Три месяца! Я не могу нормально работать в собственном доме!
— Она же не специально, — защищался муж. — Просто у неё другое представление о работе. Она всю жизнь на ногах стояла, а тут ты сидишь за компьютером. Для неё это непонятно.
— Тогда пусть попробует, — выпалила Ксения и сама удивилась своим словам.
— Что?
— Пусть попробует один день поработать так, как я. Тогда поймёт.
Андрей посмотрел на неё с недоумением и покачал головой. Но Ксения уже не могла остановиться. Идея, которая родилась в запале, вдруг показалась ей единственно правильной.
На следующее утро она встала раньше обычного. Приготовила завтрак для всех троих. Когда Вера Павловна вышла на кухню, Ксения уже сидела за столом с чашкой кофе и улыбалась.
— Доброе утро, Вера Павловна, — бодро произнесла она. — У меня к вам деловое предложение.
Свекровь насторожилась.
— Какое?
— Вы всё время говорите, что моя работа — это не работа. Давайте проверим. Поменяемся на один день. Я возьму на себя всё, что делаете вы — готовку, уборку, всё домашнее. А вы попробуете выполнить мои задачи за сегодня.
Вера Павловна фыркнула:
— Фотографии щёлкать? Да это же раз плюнуть!
— Вот и отлично, — улыбнулась Ксения. — Значит, справитесь легко. У меня сегодня три задачи: обработать двадцать фотографий для каталога, сделать дизайн пригласительных на свадьбу и провести онлайн-консультацию с клиентом в шесть вечера. Я всё покажу, всё объясню.
— Ерунда какая-то, — проворчала свекровь, но Ксения видела, что та заинтересовалась. Вера Павловна всю жизнь была человеком дела, она не могла отказаться от вызова.
— Если вы справитесь, — продолжила Ксения, — я признаю, что была неправа. И больше никогда не буду жаловаться на ваши просьбы во время работы. Но если не справитесь — тогда, пожалуйста, уважайте моё рабочее время. Договорились?
Вера Павловна сощурилась. Она явно просчитывала что-то в голове. Наконец кивнула:
— Договорились. Только ты потом не говори, что я старая и не умею.
— Не скажу, — пообещала Ксения.
К девяти часам Ксения усадила свекровь за свой рабочий стол. Объяснила, как открывать программу для обработки фотографий, показала, что нужно делать — убрать лишние тени, выровнять цвет, обрезать края. Вера Павловна махнула рукой:
— Да тут всё понятно. Иди уже, не мешай работать.
Ксения вышла из студии и закрыла дверь. Вздохнула. И пошла на кухню.
Три часа спустя она поняла, что недооценила объём домашней работы, который свекровь выполняла ежедневно. Вера Павловна не просто готовила обед — она готовила три блюда. Не просто убиралась — она мыла полы в каждой комнате, протирала все поверхности, стирала, гладила. К полудню у Ксении болела спина, руки пахли луком и чистящим средством, а на плите всё ещё кипел бульон, требующий постоянного внимания.
Она заглянула в студию. Вера Павловна сидела, сгорбившись над монитором, и методично водила мышкой. На экране была открыта всего третья фотография из двадцати. Свекровь не повернулась, когда вошла невестка.
— Как дела? — осторожно спросила Ксения.
— Нормально, — отрывисто ответила Вера Павловна. — Только тут всё так мелко. Глаза устают.
Ксения хотела предложить помощь, но сдержалась. Это был урок для них обеих.
К трём часам дня квартира сияла чистотой. Обед был готов и ждал на плите. Ксения присела на диван, чувствуя приятную усталость в мышцах. Она вдруг с новой стороны увидела ту работу, которую свекровь делала молча, каждый день. Это был труд. Тяжёлый, монотонный, незаметный.
В студии было тихо. Слишком тихо. Ксения заглянула туда и застыла. Вера Павловна сидела перед монитором с красными глазами. На экране всё ещё была восьмая фотография. Свекровь яростно тыкала в разные кнопки, но вместо того, чтобы исправлять фото, она делала его только хуже — то слишком тёмным, то размытым, то перекошенным.
— Не получается, — глухо произнесла она, не поворачиваясь. — Эта штука не слушается. То, что я делаю, выглядит как… как грязь какая-то.
Ксения подошла ближе. Впервые за три месяца она увидела свекровь растерянной, почти беззащитной.
— Я думала, это легко, — призналась Вера Павловна. — Думала, просто кнопки понажимать. А тут… тут надо видеть. Понимать, как свет работает, как цвета друг с другом сочетаются. У меня этого нет. И пригласительные эти — я даже не знаю, с чего начать. Там столько всего: шрифты, картинки, расположение… Голова кругом.
Она замолчала, потом тихо добавила:
— Я всю жизнь руками работала. На станке стояла — там всё понятно: деталь, инструмент, результат. А здесь… Здесь другое. Здесь голова работает по-другому. И это тяжело. Очень тяжело.
Ксения села рядом.
— А я сегодня поняла, как тяжело то, что делаете вы, — тихо сказала она. — Вы каждый день готовите, убираете, стираете. И никто даже не замечает, пока это не перестанет быть сделано. Это огромный труд, Вера Павловна.
Свекровь повернулась к ней. В её глазах больше не было обычного напора, только усталость и что-то похожее на понимание.
— Получается, мы обе работаем, — медленно произнесла она. — Просто по-разному.
— Да, — кивнула Ксения. — И обе устаём. И обеим нужно уважение.
Они молчали несколько минут, глядя на экран с недоделанной фотографией.
— Я не справилась, — вздохнула Вера Павловна. — Признаю. Твоя работа оказалась мне не под силу. Я… я не понимала. Думала, это баловство. А это профессия. Как у врача или учителя — нужно учиться, нужен талант.
— А я не знала, сколько сил вы вкладываете в дом, — ответила Ксения. — Спасибо вам за это. Правда.
Вера Павловна неловко похлопала её по руке.
— Ладно. Давай помогу тебе доделать эти фотографии. А ты научи меня хоть чуть-чуть, чтобы я понимала, чем ты занимаешься.
— Давайте, — улыбнулась Ксения.
Они просидели вместе до вечера. Ксения показывала, свекровь пыталась повторить, обучаясь базовым вещам. Когда пришёл Андрей, он застал их за одним компьютером, увлечённо обсуждающих какие-то слои и фильтры.
— Что происходит? — ошеломлённо спросил он.
— Твоя мама сегодня работала фотографом, — объяснила Ксения. — А я — домохозяйкой. Мы поменялись.
— И? — осторожно переспросил он.
— И мы обе поняли, что работа — это не только завод или офис, — сказала Вера Павловна. — Работа — это когда стараешься, напрягаешься, делаешь что-то нужное. У каждого она своя.
Вечером, когда они втроём сидели за столом, Вера Павловна вдруг произнесла:
— Ксения, я хочу извиниться. Я не права была. Мешала тебе, не уважала твоё время. Думала, моя невестка просто в телефоне сидит. А ты деньги зарабатываешь, людям нужное делаешь. Я просто не понимала.
Ксения почувствовала, как что-то тёплое разливается в груди.
— Я тоже извиняюсь, Вера Павловна. Я не ценила всё, что вы для нас делаете. Вы так много вкладываете в наш дом. Спасибо вам.
— Ну вот и ладно, — Вера Павловна шмыгнула носом. — Давай договоримся так: ты работаешь — я не лезу. Но если тебе нужна помощь по дому — говори, не стесняйся. А я, если что-то срочное — спрошу сначала, не помешаю ли.
— Договорились, — улыбнулась Ксения.
— И ещё, — добавила свекровь. — Научи меня этим твоим фотографиям. Хотя бы чуть-чуть. Интересно же, чем моя невестка занимается. Может, я тебе помогать смогу — рамки какие подержать или ещё что.
Ксения рассмеялась:
— С удовольствием научу. Мне как раз ассистент нужен иногда.
С того дня в их доме всё изменилось. Вера Павловна больше не врывалась в студию с просьбами. Более того, она стала охранять рабочее время Ксении — если кто-то звонил в дверь или названивал по телефону, свекровь сама всё решала, не отвлекая невестку. А Ксения, в свою очередь, стала замечать и благодарить свекровь за её труд — за чистоту в доме, за вкусную еду, за выглаженные вещи.
Иногда по вечерам они садились вместе за компьютер, и Ксения показывала свекрови основы фотографии и дизайна. Вера Павловна оказалась внимательной ученицей. Она уже не говорила, что это «баловство». Теперь она с гордостью рассказывала подругам: «Моя невестка — профессиональный фотограф. Зарабатывает больше, чем я на заводе получала. Талантливая девочка!»
А Ксения, пробегая мимо кухни, где свекровь колдовала над обедом, обязательно останавливалась, чтобы поблагодарить или просто обнять. Они перестали быть соперницами в борьбе за правоту. Они стали союзницами, каждая из которых уважала труд другой.
Андрей как-то вечером сказал:
— Не знаю, что между вами произошло, но в доме стало так спокойно. Спасибо.
Женщины переглянулись и улыбнулись. У них была общая тайна — тайна одного дня, когда они поменялись местами и впервые увидели мир глазами друг друга. Этот день не просто изменил их отношения. Он научил их самому главному: уважение начинается с понимания. А понимание — с готовности пройти путь другого человека.
