Я была воспитывала дочерей и не лезла в его дела. А он в это время строил новую жизнь с любовницей на наши общие деньги
Вечер был идеальным. Марина сидела на веранде их загородного дома, поджав под себя ноги, и смотрела, как Игорь играет с дочками на лужайке. Эта картина была воплощением всего, о чём она когда-либо мечтала. Её крепкий, надёжный муж, их уютный дом и две девочки, похожие на ангелов с картинки.
Он подбрасывал в воздух младшую, восьмилетнюю Анечку, и она визжала от восторга, точь-в-точь как он сам смеялся в детстве. Марина смотрела на них, и её сердце наполнялось счастьем, её мир был идеален, крепок, надёжен, как этот дом, который построил Игорь, как его бизнес, который унаследовал от отца и превратил в процветающую компанию.
Старшая, десятилетняя Лена, подбежала к отцу, дёргая его за футболку.
— Пап, а меня! Теперь меня!
Игорь подхватил и её, закружил, пока у обеих не закружилась голова. А потом, опуская их на мягкую траву, произнёс ту самую фразу, от которой у Марины всегда неприятно холодело внутри.
— Эх, девчонки… Были бы вы у меня пацанами, я бы вас уже давно на стройку таскал. Учил бы, как империю строить, наследников растил бы.
Сказал это с улыбкой, но в этой улыбке, в этом слове «наследники» была тень его отца, властного, авторитарного человека, который даже после смерти продолжал управлять жизнью сына. «Бизнес должен перейти к сыну, фамилия не должна прерваться», — эту мантру своего отца, Игорь повторял слишком часто.
Марина отогнала от себя неприятное чувство. Видела в его словах не обесценивание их прекрасных дочерей, а трогательную преданность делу отца. Оправдывала его: «Он просто несёт этот груз, это не он, это его отец говорит. Он же их обожает, своих девчонок, это просто слова».
Первые признаки появились осенью. Его бизнес, как и вся строительная отрасль в стране, переживал не лучшие времена. Игорь стал задерживаться на работе, возвращался мрачный, раздражительный.
— Сложности с заказами, кризис.
Марина, как обычно, садилась за ноутбук, чтобы свести их семейный бюджет. Делала это всегда, раскладывая все траты по полочкам, и в этот раз она увидела то, чего раньше никогда не было, несколько переводов с их общего счёта на незнакомую карту. Суммы были не огромными, но регулярными — по пятнадцать-двадцать тысяч в неделю. В назначении платежа было указано имя, которое ей ничего не говорило: «Екатерина В.».
Сердце ёкнуло. Вечером, выбрав момент, когда он был в хорошем настроении, осторожно спросила:
— Игорь, я тут видела, у нас были какие-то переводы… на имя Екатерины…
— Мариш, ну что ты, как маленькая, это же стройка, аванс новому прорабу, у него жена как ИП оформлена, так проще по бухгалтерии проводить, меньше налогов. Не забивай свою светлую голову этой рутиной, это «неучтённые материалы», без этого сейчас ни один объект вовремя не сдашь.
Его объяснение было таким логичным и уверенным. Говорил на своём деловом языке, и она, библиотекарь, далёкая от этого мира «серых схем» и «оптимизации налогов», поверила ему. Даже стало немного стыдно, что полезла не в своё дело, заподозрив его в чём-то.
Продолжала жить в своём «ложном свете», не замечая ничего. Видела только то, что хотела видеть: надёжного, основательного мужа, который просто переживает временные трудности. И не замечала главного, как этот «груз отцовских ожиданий» превратился в одержимость, которая уже начала пожирать его изнутри.
***
Анечка почувствовала сразу, что- то стало не так. Игорь, который раньше не мог прожить и вечера, не поборовшись с ней на ковре или не построив замок из подушек, теперь стал отстранённым и раздражительным.
Однажды вечером Аня, сияя от гордости, принесла ему свой новый рисунок. Рисовала его весь день, на нём была изображена их семья: папа-великан, мама и две дочки-принцессы, и все они держались за руки на фоне огромного дома.
— Пап, смотри! Это наш новый дом! — сказала, протягивая ему рисунок.
Игорь, не отрываясь от телефона, где с кем-то ожесточённо переписывался, бросил мимолётный взгляд.
— Угу, молодец, дочка, красиво, — и положил рисунок на край стола.
Через минуту, потянувшись за чашкой, неловко смахнул лист на пол, даже не заметил этого. А Аня видела, как её замок, счастливая семья, лежит на полу, и как он сейчас наступит на него ногой. Молча подняла свой рисунок, аккуратно сложила его вчетверо и ушла в свою комнату.
Просьбы почитать на ночь теперь откладывались.
— Ань, я устал, голова раскалывается, давай завтра.
Но это «завтра» не наступало никогда.
Она перестала бежать к нему навстречу, когда возвращался с работы, всё чаще сидела одна, на тех самых «папиных» качелях в саду, которые когда-то построил для неё своими руками. Её детский, светлый мир дал трещину.
Марина видела всё это, и материнское сердце разрывалось, пыталась поговорить с Игорем.
— Игорь, ты не замечаешь? С Анечкой что-то не так, совсем замкнулась, перестала смеяться, ты с ней почти не разговариваешь.
— Марин, не начинай, а? Обычный переходный возраст, у меня на работе завал, совещание на совещании, а ты ко мне с глупостями лезешь.
Он обесценивал её тревогу, выставляя выдумщицей, а себя — занятым, серьёзным человеком, которого отвлекают по пустякам.
Подозрения, которые она так старательно гнала от себя, возвращались. Запах чужих, сладких духов на его пиджаке, который он небрежно бросал на стул. Поздние «деловые» звонки, на которые всегда уходил говорить в другую комнату или в машину, плотно закрыв за собой дверь. Его телефон, который теперь всегда лежал экраном вниз и был защищён паролем, которого она не знала.
Она начала искать улику, доказательство, хоть что-то, что либо подтвердит её страшные догадки, либо развеет их.
И нашла. В тот день приехал домой днём, чтобы переодеться перед «важной встречей», торопился, нервничал. Снял свой рабочий пиджак, бросил его на кресло и ушёл в душ. Подошла к пиджаку, и руки полезли во внутренний карман.
Там, среди бумажек и визиток, лежал сложенный вчетверо чек. Развернула его, частная женская консультация «Мать и дитя».
Услуга: «Первичный приём акушера-гинеколога и УЗИ-диагностика по беременности».
Сумма: пятнадцать тысяч рублей.
Имя пациента: «Екатерина В.».
В этот самый момент вся мозаика сложилась в одну ясную, чудовищную картину: «Неучтённые материалы», пропавшие со счёта деньги, вечная усталость, отчуждение от дочерей, одержимость сыном.
Не просто завёл любовницу, а целенаправленно искал женщину, которая родит ему наследника. Нашёл инкубатор для своей безумной, навязанной отцом идеи, и оплачивал этот «проект» из их общего, семейного бюджета.
Стояла посреди комнаты, сжимая в руке этот клочок бумаги, и не чувствовала ничего, ни боли, ни обиды, ни гнева. Поняла, что он предал не только её, а и своих дочерей. Променял их живую, настоящую, безусловную любовь на свою эгоистичную мечту о мифическом продолжателе рода. Смотрел, как угасает его любимая дочь, и ничего не делал, потому что мыслями был уже там, в другом, «правильном» будущем, где у него будет сын.
Её горе, ревность, женская обида — всё мгновенно испарилось, на их место пришла ярость матери, чьё дитя растоптали, и поняла, что никогда не простит.
***
После той находки неделя превратилась в страшный спектакль. Днём Марина была идеальной женой, улыбалась, готовила его любимые блюда, спрашивала, как прошёл день на работе, и с сочувствием кивала, слушая его очередные рассказы о «проблемах с поставщиками» и «ненадёжных подрядчиках».
Игорь расслабился, видел, что она больше не задаёт неудобных вопросов, не смотрит на него с укором. Решил, что буря миновала что, как всегда, всё поняла и простила. Он не догадывался, что эта тишина и покорность были лишь маскировкой.
Как только дом засыпал, она садилась за его рабочий компьютер. Просматривала файлы, создавала папки: «Фиктивные подрядчики», «Вывод средств», «Расходы_Екатерина».
Скачивала выписки из его интернет-банка и сопоставляла даты, вот — перевод двадцати тысяч на карту «Екатерина В.», в тот же день, — чек из ювелирного магазина в его почте, подарок. Вот — списание ста тысяч с корпоративного счёта на какой-то неизвестный ИП, и вот — через два дня — в его телефоне сообщение от неё: «Милый, спасибо за шубку! Она божественна!».
Нашла всё: сканы фиктивных договоров с фирмами-однодневками, таблицы в Excel с завышенными сметами на материалы. Видела, как её честный, основательный муж, методично, месяц за месяцем, выкачивал деньги из бизнеса, который построил его отец.
Но самым страшным ударом стала переписка с юристом, которую нашла в его почте. Он не просто брал кредиты, а готовился к этому заранее.
«Добрый день, — писал он. — У меня вопрос конфиденциального характера, мы с супругой владеем домом в равных долях. Супруга в данный момент не работает, обязательно ли её нотариальное согласие для получения крупного кредита под залог дома? Существуют ли какие-либо легальные способы обойти это требование?».
Это было доказательство циничного, предумышленного предательства. Он не просто оступился, а всё спланировал, был готов рискнуть их общим домом, будущим их дочерей, ради своего нового проекта под названием «Наследник».
В понедельник утром, проводив мужа на «важную встречу», а дочерей — в школу и садик, Марина села за телефон.
Первый звонок был Михаилу Ивановичу, давнему другу их семьи, партнёру Игоря в бизнесе. Старому, честному инженеру, который работал ещё с его отцом.
— Михаил Иванович, здравствуйте, это Марина, жена Игоря. Простите за беспокойство в столь ранний час, просто хотела уточнить, в курсе ли вы, что на балансе нашей фирмы уже второй месяц висит просроченный кредит на два миллиона рублей, взятый под залог нашего общего с Игорем дома? Мне сегодня утром пришло официальное уведомление из банка о начале процедуры взыскания.
Солгала про уведомление, но это был тот самый спусковой крючок, который должен был запустить цепную реакцию, в трубке повисло тяжёлое, недоверчивое молчание.
— Как… взыскания? Я ничего не знаю.
Второй звонок был в службу безопасности того самого банка.
— Здравствуйте, меня зовут Марина Орлова, я хотела бы подать официальное заявление о мошенничестве. Моя подпись на договоре залога недвижимости по кредитному договору номер… была подделана моим мужем, Орловым Игорем Петровичем, я готова пройти графологическую экспертизу.
Третий звонок был адвокату, лучшему в городе специалисту по разводам и разделу бизнеса.
— Здравствуйте, мне нужна ваша помощь, максимально быстро и максимально жёстко.
Вечером Игорь вернулся домой, ещё ничего не знал, но, видимо, почувствовал, был напряжён и растерян. Марина сидела на кухне и спокойно пила чай.
— Что-то случилось? — спросил он, с тревогой. — Ты какая-то странная.
— Нет, Игорь, всё как обычно, просто сегодня много думала, о тебе, дочерях, наследниках. Ты убил любовь своей дочери, Игорь. Смотрел, как она угасает день за днём, и ничего не делал, лишил её отца, пока он ещё был рядом, променял её детский смех на надежду о сыне.
Хотел что-то сказать, начал было оправдываться, говорить про «сложности в бизнесе», про «мужские дела», но она остановила его жестом.
— А теперь, ты лишишь своего будущего сына наследства, потому что у него его никогда не будет. Завтра утром к тебе приедут твои партнёры, послезавтра — служба безопасности банка. Твой бизнес, твоя фамилия, твоё так называемое будущее — всё это было построено на лжи и на моём молчании.
Она сделала паузу и закончила:
— Я больше не молчу.
Он смотрел на эту тихую, интеллигентную женщину, и с ужасом понимал, что она не угрожает, а констатирует факт.
***
Это был не просто крах, а безоговорочный коллапс. На следующий день, как и предсказывала Марина, в офис Игоря приехал Михаил Иванович с аудиторами. Срочное внеочередное собрание партнёров, инициированное им, быстро превратилось в допрос. Цифры аудиторского отчёта, вскрывшие все хищения, фиктивные контракты и долги, были красноречивее любых обвинений. Чтобы избежать уголовного дела и полного банкротства фирмы, Игоря заставили подписать документы, по которым отдавал свою долю в бизнесе за бесценок, в счёт погашения долгов. Дело его отца, его «фамилии», перестало существовать для него в один день.
Следом ударил банк. Служба безопасности, получив заявление от Марины, начала собственную проверку. Вскрыв факт мошенничества с подписью и нецелевого использования кредитных средств, банк немедленно потребовал полного досрочного погашения долга. Их дом, который был символом их семейного счастья, ушёл с молотка.
Игорь остался с пустыми карманами, с позорным пятном на репутации и с необходимостью начинать всё с нуля.
Екатерина родила ему долгожданного сына наследника, но она ждала сына от владельца процветающего строительного бизнеса, а не от банкрота, живущего в съёмной однушке на окраине города. Её любовь, если она и была, быстро испарилась, сменившись раздражением и упрёками, их жизнь превратилась в череду унизительных скандалов из-за нехватки денег на подгузники и детское питание. Каждый плач сына напоминал Игорю о той цене, которую заплатил за свою одержимость. Тот самый «долг перед фамилией», которым так легко оправдывал своё предательство, стал пожизненным приговором к нищете и неустроенности.
Марина с дочками переехала в скромную двухкомнатную квартиру в старом районе того же города, поближе к школе. Жизнь стала проще, теснее, беднее, но из неё ушло главное — постоянный страх и ожидание нового предательства.
Однажды вечером она сидела на скамейке во дворе нового дома. Это был обычный двор с одной-единственной скрипучей качелью, и смотрела, как дочери, смеясь, раскачиваются на ней вместе, по очереди толкая друг друга. Анечка смеялась громко, запрокинув голову, так, как не смеялась уже больше года.
Марина впервые почувствовала не горечь утраты, а огромное облегчение.
