А утром Вера проснулась с ясной головой. И сказала:
— Максим, я забыла совсем — мне сегодня надо уйти на весь день.
— Как это? — он протирал глаза, не до конца проснувшись.
— У меня курсы повышения квалификации. Забыла тебе сказать. Нас начальство отправило. Они по субботам, месяц назад ещё говорили — сегодня напоминание пришло в общий рабочий чат.
— Какие курсы?
— По работе. Обязательные. Я должна пойти.
Максим сел на кровати, смотрел на жену недоверчиво.
— Веронька, а правда курсы или ты просто…
— Правда, — Вера встала, начала одеваться. — С девяти до шести. Так что твоя мама — твоя забота.
— Как это по субботам? — он окончательно проснулся. — Подожди. Каждую субботу? А мама?
— А что мама? Ты же сам сказал, что приготовишь. Вот и готовь.
— Веронька, ну я же так, в шутку…
— А я всерьёз, — Вера натянула джинсы. — Максим, мне правда нужно на эти курсы. Ты справишься. Купи что-нибудь готовое, разогрей. Твоя мама умная женщина, поймёт.
— Она не поймёт, — Максим упал обратно на подушку. — Она устроит скандал.
— Тогда объясни ей, что у жены твоей тоже есть работа и обязанности. И что мир не крутится вокруг субботних обедов.
Вера оделась, собрала сумку. Максим лежал на кровати и смотрел в потолок.
— Ты серьёзно? — спросил он.
— Абсолютно.
— И ты в магазин не пойдёшь?
— Не пойду. На курсы надо, говорю же.
— Веронька…
Но она уже вышла из комнаты. На кухне быстро выпила кофе, схватила куртку.
— Я вернусь вечером, — крикнула она. — Удачи!
И закрыла за собой дверь. На лестнице остановилась, перевела дух. Руки дрожали. Сердце колотилось. Но она улыбалась.
Никаких курсов, конечно, не было. Вера села в автобус, проехала несколько остановок и вышла в центре. Прошлась по утреннему городу — он был пустой, тихий, совсем не такой, как в будни.
Зашла в кафе на набережной, то самое, куда они с Максимом ходили, когда только начали встречаться. Тогда он был романтиком, носил ей цветы, читал стихи. Потом всё это кончилось. Работа, быт, ребёнок. И мама, которая приезжает каждую субботу.
Вера заказала капучино и круассан. Села у окна. Достала из сумки книгу — давно хотела дочитать, но всё не было времени. Телефон положила на стол экраном вниз. Пусть Максим сам разбирается.
Первое сообщение пришло в одиннадцать: «Верочка, что купить-то?»
Вера посмотрела на экран и перевернула телефон обратно.
Второе — через десять минут: «Мама уже выехала, я ничего не успеваю. Подскажи хоть, что можно быстро сделать?»
Она допила кофе, заказала ещё один.
Третье — в половине двенадцатого: «Где у нас большая кастрюля? Я её не найду».
Вера усмехнулась. Большая кастрюля стояла на том же месте восемь лет, с тех пор как они въехали в эту квартиру. Но Максим ни разу её не доставал.
Четвёртое сообщение: «Вера, ну ответь хоть что-нибудь. Мама через полчаса будет».
Она включила телефон на беззвучный режим и открыла книгу. Читалось легко, хорошо. Давно она не чувствовала такой свободы. Никакой беготни по кухне, никаких кастрюль, сковородок, советов. Просто кафе, книга, тишина.
А Максим в это время метался по квартире. Он забежал в магазин, накупил всего подряд — мясо, овощи, крупу. Даже не подумал, что это всё нужно готовить. Дома попытался найти кастрюлю, опрокинул половину шкафа, нашёл. Залил водой, поставил на плиту.
Что дальше? Он открыл телефон, нашёл рецепт борща. Начал читать: «Отварить мясо, снять пену, варить два часа». Два часа? Почему так долго?!А мама через двадцать минут будет!
Максим схватил голову руками. Что же делать? Он выключил плиту, побежал обратно в магазин — за готовой едой. Взял курицу-гриль, салат оливье, корейскую морковку. Вернулся домой, разложил всё на тарелках. Посмотрел — вроде похоже на еду.
Дверь открылась ровно в двенадцать. Раиса Петровна зашла с двумя сумками солений, поцеловала сына в щёку.
— А где Верочка?
— На курсах, мам. По работе. Повышение квалификации.
— В субботу? — Раиса Петровна сняла пальто, прошла на кухню. Огляделась. — Что это у вас тут?
— Обед, — Максим виноват улыбнулся. — Я купил. Вера не могла же приготовить, у неё учёба с самого утра.
— Купил? — свекровь подняла бровь. — Максим, ну как же так? Я же приехала, специально собралась. А тут магазинная курица.
— Мам, ну извини. Я не умею готовить, а времени не было.
— Эх, Максимушка, — Раиса Петровна вздохнула. — Надо было предупредить, я бы сама что-нибудь приготовила дома, привезла.
Они сели обедать. Курица была суховата, салат — пресный. Раиса Петровна ела молча, лицо кислое. Максим чувствовал себя провинившимся школьником.
— Ладно, — сказала свекровь, допив чай. — Давай хоть уберёмся. Небось Верочка не успела.
И началось. Раиса Петровна повела Максима по квартире, показывала, где что нужно вытереть, помыть, почистить. Он таскал ведро с водой, драил плиту, мыл зеркала. Свекровь стояла рядом и комментировала:
— Вот тут разводы остались, ещё раз протри. Полы надо два раза мыть — сначала грязь убрать с мылом, потом начисто. Плинтусы не забудь.
К трём часам Максим выдыхался. Спина болела, руки тоже. Он тайком посмотрел на часы — ещё три часа до вечера. Три часа наедине с мамой.
— Максим, а ты Дениску на улицу выводил сегодня? — спросила Раиса Петровна.
— Нет ещё, мам.
— Так веди. Ребёнку воздух нужен. А я пока тут со стола приберу.
Максим с радостью схватил сына и побежал на улицу. Гуляли они час. Дениска носился по площадке, а Максим сидел на лавочке и думал, как же Вера это терпит. Каждую неделю. Он вспомнил, как отмахивался от её жалоб, как говорил: «Мама же не со зла». Да, не со зла. Но как же она достаёт!
Вернулись домой. Раиса Петровна накрыла стол к чаю — разогрела свои пирожки, заварила чай.
— Максимушка, а давай я тебя научу хоть простое что-то готовить, — предложила она. — А то как же ты без жены останешься?
— Мам, я не собираюсь без жены оставаться, — Максим попытался отшутиться.
— Да я не об этом. Мало ли, Вера заболеет или в командировку уедет. Надо уметь самому.
И она потащила его на кухню. Следующий час учила варить рис и замешивать тесто, делать зажарку. Максим стоял у плиты, а мама командовала:
— Огонь прибавь. Теперь убавь. Помешай. Не так, аккуратнее. Смотри, подгорает же!
К шести вечера он был полностью измотан. Раиса Петровна собиралась уходить, одевалась в прихожей.
— Ну что, Максимушка, справился? — она улыбнулась. — Видишь, не так уж и сложно по хозяйству.
— Да, мам, — Максим кивнул, только бы она скорее ушла.
— Передай Верочке привет. Пусть звонит, если что.
Когда дверь за ней закрылась, Максим упал на диван и закрыл глаза. Всё тело ныло. Голова гудела от маминых наставлений. Он включил телевизор, переключил на футбол, но смотреть не мог — слишком устал.
«Боже, как же Вера это выдерживает», — подумал он.
А вера походила по магазинам, посмотрела витрины. Купила себе новую помаду — давно хотела, но всё откладывала. Зашла в книжный, полистала новинки. Чувствовала себя свободной, лёгкой.
Когда открыла дверь квартиры, сразу почувствовала запах чего-то горелого. На кухне в раковине громоздилась гора посуды. На столе стояли тарелки с недоеденной едой.
Максим сидел на диване перед телевизором. Увидел её и как-то виновато улыбнулся.
— Ну как курсы?
— Отлично, — Вера сняла куртку. — Много нового узнала.
— Это хорошо, — Максим потёр лицо руками. — Слушай, а ты всегда так устаёшь после маминых визитов?
Вера остановилась, посмотрела на мужа.
— Всегда.
— Я не знал, — он помолчал. — То есть ты говорила, но я не понимал. А сегодня… Боже, Верка, она меня с ума свела. Три часа про котлеты рассказывала. Потом заставила зеркала мыть. Потом учила, как правильно швабру держать.
Вера села рядом с ним на диван. Промолчала.
— А ещё она час про свою соседку Валю говорила, — продолжал Максим. — Как та огурцы солит, помидоры, грибы. Я думал, уши свернутся.
— Добро пожаловать в мою жизнь, — тихо сказала Вера.
— Извини, — Максим посмотрел на неё. — Я правда не понимал. Думал, ты преувеличиваешь.
— Нет, не преувеличиваю.
Они посидели молча. Потом Максим встал, пошёл на кухню. Вера услышала, как он гремит посудой, включает воду. Она улыбнулась и открыла книгу.
Следующую неделю Максим был задумчивым. Когда мама звонила — а звонила она каждый день — он отвечал коротко, старался быстрее закончить разговор. В четверг Раиса Петровна напомнила:
— Максимушка, я в субботу приеду, как обычно.
— Мам, а может, не надо? — осторожно сказал он.
— Как это не надо? — в трубке повисла пауза. — Что-то случилось?
— Нет, просто… У нас планы на выходные. Мы хотели… в кино сходить.
— В кино? — голос Раисы Петровны стал холодным. — Максим, я твоя мать. Я одна. И я каждую неделю к вам приезжаю, потому что мне одиноко. А ты мне говоришь про кино. Я с вами тогда пойду!
— Мам, ну нет… Я не то хотел сказать…
— Всё ты правильно сказал. Я поняла. Я вам мешаю.
— Мам, ну что ты…
Но она уже повесила трубку. Максим стоял с телефоном в руке и не знал, что делать. Перезвонил — не берёт. Написал — не отвечает.
— Что случилось? — спросила Вера, выходя из комнаты.
— Мама обиделась. Я сказал, что у нас планы на субботу.
— И?
— Не знаю, — Максим сел на диван. — Не отвечает.
Вера промолчала. Внутри всё сжалось — сейчас Максим сдастся, позвонит матери ещё раз, извинится, пригласит. И всё вернётся на круги своя.
Но Максим не позвонил. Он лёг спать, ворочался всю ночь, а утром выглядел измученным.
В субботу они действительно пошли в кино. Потом гуляли по парку втроём с Дениской. Ели кукурузу, смеялись. Вера чувствовала, как внутри неё что-то размягчается, расслабляется. Вот они, нормальные выходные. Без беготни, без стресса.
Максим был рассеянным, несколько раз доставал телефон, проверял — не написала ли мама. Но та молчала.
— Может, ей плохо? — сказал он вечером. — Может, что-то случилось?
— Позвони ей, — Вера пожала плечами.
Он позвонил. Раиса Петровна взяла трубку не сразу, голос был холодным:
— Да, Максим.
— Мам, как ты?
— Хорошо, спасибо. Что хотел?
— Просто узнать, как дела.
— Дела нормально. Всё.
— Мам, ну не сердись…
— Я не сержусь. Я просто поняла, что вам не нужна.
— Мам, при чём тут…
— Всё, Максим. До свидания.
Она повесила трубку. Максим сидел с телефоном в руках и выглядел несчастным.
— Она обиделась всерьез, — сказал он.
— Да, — согласилась Вера.
— Ничего. Пусть побудет одна. Успокоится.
— А если нет?
— Тогда это её выбор, Максим, твоя мама взрослая женщина. Она сама решает, как себя вести.
Он кивнул, но было видно, что ему тяжело.
Прошла ещё неделя. Раиса Петровна не звонила. Максим нервничал, звонил сам, но разговоры были короткими, натянутыми. Мать отвечала односложно, холодно.
— Может, съездим к ней? — предложил он в пятницу.
— Зачем?
— Ну как зачем? Проведать. Может, ей плохо.
— Максим, ей не плохо. Она просто ждёт, что ты приползёшь с извинениями.
— Но я же её обидел…
— Ты сказал правду. Что у нас есть своя жизнь, свои планы. И это нормально.
Максим помолчал, потом спросил:
— А если она больше не захочет с нами общаться?
— Не захочет, — Вера пожала плечами. — Ну и пусть. Её выбор.
Но в субботу утром Раиса Петровна всё-таки позвонила. Голос у неё был бодрый, почти весёлый:
— Максимушка, я тут подумала… Может, вы ко мне приедете? У меня на даче столько дел накопилось. Поможете?
Максим посмотрел на Веру вопросительно. Та подумала и кивнула.
— Хорошо, мам. Приедем.
Они поехали втроём. Дача была в пригороде, небольшая, уютная. Раиса Петровна встретила их сдержанно, не бросилась обнимать, как обычно.
— Проходите. Я чай поставлю.
Вера разделась, осмотрелась. Дом был чистый, аккуратный. На кухне что-то вкусно пахло.
— Максим, возьми инструменты в сарае, — сказала Раиса Петровна. — Нужно полки подприбить. А мы с Верочкой тут управимся.
Максим ушёл, и они остались вдвоём. Вера напряглась — сейчас начнутся претензии, упрёки. Но Раиса Петровна молчала, ставила на стол чашки, нарезала пирог.
— Верочка, помоги, пожалуйста, шкаф разобрать, — попросила она. — Одной тяжело.
Они пошли в комнату. Раиса Петровна открыла старый платяной шкаф, полный вещей.
— Надо выбросить много чего. Но рука не поднимается. Всё Петра вещи, — она вздохнула. — Два года уже прошло, а я всё никак.
Вера кивнула. Они начали разбирать молча, доставать рубашки, костюмы, складывать в пакеты. Раиса Петровна вдруг заговорила:
— Знаешь, Верочка, мне после смерти Петра было очень плохо. Я не знала, что делать, как жить дальше. Тридцать восемь лет мы вместе были. Я без него как без рук.
— Я понимаю, — тихо сказала Вера.
— И когда я к вам приезжала, мне легче становилось. Казалось, что я нужна, что у меня есть семья. Что я не одна.
Вера остановилась, посмотрела на свекровь.
— Раиса Петровна, вы не одна. У вас есть сын, есть внук. Есть мы. Но мы тоже устаём. Нам тоже нужно своё время вместе. Мы всю неделю работаем.
— Я это поняла, — свекровь кивнула. — В прошлую субботу я сидела дома одна и думала. Вы правы. Я слишком часто к вам ездила. Навязывалась. Да еще и готовка на тебе.
— Вы не навязывались, — Вера попыталась подобрать слова. — Просто… каждую неделю — это часто.
— Я знаю, — Раиса Петровна сложила рубашку в коробку. — Просто мне было так одиноко. А теперь я записалась в бассейн, познакомилась с женщиной одной. У нас теперь по субботам встречи. Так что буду реже приезжать.
— Мы сами можем приезжать к вам, — предложила Вера. — Помогать.
— Спасибо, Верочка.
Они закончили разбирать шкаф, вынесли коробки. Максим прибил полки, починил калитку. Раиса Петровна накрыла на стол — щи, картошку с грибами, пирожки. Они ели, разговаривали. Атмосфера была спокойная, тёплая.
Вечером, когда уезжали, Раиса Петровна обняла Веру.
— Спасибо, что приехали. И прости, если я была… навязчивой.
— Всё хорошо, — Вера улыбнулась.
Дома Максим долго молчал. Потом спросил:
— Ну что, довольна?
— Вполне, — Вера легла на диван с книгой.
— Мама больше не будет каждую неделю приезжать, — он сел рядом. — Поняла, наверное.
— Ну да.
— Хотя, зная мою маму, — Максим усмехнулся, — через месяц всё может вернуться на круги своя. Она опять начнёт каждую субботу приезжать.
— Тогда я снова пойду на курсы, — Вера перевернула страницу, не отрываясь от книги.
Максим посмотрел на жену внимательно. Она лежала спокойная, расслабленная. Читала и улыбалась.
— Верка, — сказал он тихо. — Мне правда жаль, что я не понимал. Как тебе было тяжело.
— Ничего, — она подняла на него глаза. — Теперь понял.
Через месяц Раиса Петровна действительно снова позвонила.
— Максимушка, я в субботу приеду, ладно? Соскучилась по вам.
Максим посмотрел на Веру. Та подняла брови, ничего не сказала.
— Мам, а может, мы лучше к тебе приедем? — предложил он. — В следующую субботу, например. Через неделю.
— Ко мне? — удивилась Раиса Петровна. — Ну… хорошо. Приезжайте.
Когда он положил трубку, Вера улыбнулась ему.
— Молодец.
— Учился у лучших, — он улыбнулся в ответ.
И Вера поняла — может, что-то и изменилось. Немного. Но это уже было что-то.
