– Опять пересушила, Лена. Ну сколько раз я тебе говорил: мясо нужно сначала на сильном огне обжарить, чтобы корочку схватило, а потом уже тушить. Вот Лариса всегда так делала, у нее гуляш получался – сказка, во рту таял, жевать не надо было. А это… ну, подошва.
Олег отодвинул тарелку с дымящимся, ароматным, на взгляд Елены, рагу и демонстративно потянулся за хлебом, всем своим видом показывая, что только хлебом в этом доме и можно насытиться.
Елена замерла с полотенцем в руках у раковины. Внутри привычно сжалась пружина, которая сжималась вот уже два года, с того самого дня, как они с Олегом расписались. Сначала сравнения с бывшей женой были редкими и даже, казалось, случайными. То рубашка не так поглажена («Лариса воротничок крахмалила»), то шторы не того цвета («Лариса любила повеселее, желтые»), то отпуск спланирован бездарно. Но в последние месяцы призрак Ларисы поселился в их двухкомнатной квартире окончательно, заняв место где-то между телевизором и диваном, и незримо комментировал каждый шаг Елены голосом ее собственного мужа.
– Олег, – Елена старалась говорить спокойно, хотя голос предательски дрогнул. – Если тебе не нравится, ты можешь приготовить сам. Или сходить в столовую. Я готовила этот гуляш два часа. По рецепту моей бабушки.
– Ой, ну началось, – Олег закатил глаза. – Слова тебе не скажи. Я же критику конструктивную даю, чтобы ты росла над собой. Лариса, между прочим, никогда не обижалась, она училась. Она вообще была хозяйка от бога, что уж там. Характер, конечно, у нее был – огонь, не то что ты, амеба спокойная, но зато в доме все блестело.
«Амеба спокойная». Вот так, значит. Елена аккуратно повесила полотенце на крючок. Она действительно была спокойным человеком. Терпеливым. Работала библиотекарем, любила тишину, уютные вечера с книгой. Олег, когда ухаживал за ней, говорил, что искал именно такую – тихую гавань после бурного десятилетнего брака с Ларисой, который он сам называл «вулканом страстей и истерик». А теперь, выходит, в гавани стало скучно?
– Если она была такой идеальной хозяйкой, почему вы развелись? – тихо спросила Елена, присаживаясь напротив мужа.
Олег перестал жевать хлеб и нахмурился. Вопрос явно был неудобным.
– Ну… Не сошлись характерами. Я же говорю, она темпераментная была. Требовательная. Ей все мало было. Шубу давай, на море вези, ремонт делай. Уставал я от этого прессинга. Зато с ней я чувствовал себя… ну, в тонусе, понимаешь? Мужиком себя чувствовал, который горы сворачивает. А с тобой все ровно, гладко, как в болоте. И гуляш сухой.
Он встал из-за стола, так и не доев, и пошел в зал к телевизору, бросив на ходу:
– Чай мне сделай. И сахару побольше, а то жизнь и так пресная.
Елена осталась сидеть на кухне. Она смотрела на остывающий гуляш и чувствовала, как в душе поднимается не обида, нет. Обида была раньше. Сейчас поднималась холодная, кристальная ясность. Она поняла, что устала. Смертельно устала соревноваться с призраком. Устала доказывать, что она достойна любви не потому, что готовит лучше или хуже Ларисы, а просто потому, что она есть.
Олег скучал по бывшей жене. Он идеализировал прошлое, забыв о скандалах и битой посуде, и помнил только «сочный гуляш» и «крахмальные воротнички». Что ж, подумала Елена, если мужчина так страдает, любящая женщина должна ему помочь.
На следующий день Елена взяла отгул на работе. Но не для того, чтобы лежать на диване. Она занялась поисками. Город у них был не миллионник, найти человека было несложно, тем более что Лариса была активным пользователем социальных сетей.
Страничка Ларисы пестрела фотографиями: вот она на даче в ярком сарафане, вот с подругами в караоке, вот жалуется на то, что кран течет, а «настоящих мужиков не осталось». Статус гласил: «В активном поиске счастья».
Елена усмехнулась. Пазл складывался.
Вечером, когда Олег пришел с работы (опять недовольный, потому что «в автобусе давка, а машину мы так и не купили, Лариса вот умела копить деньги»), Елена встретила его с улыбкой.
– Олежек, ужинай, там котлеты. А я хотела с тобой поговорить.
– О чем? – насторожился муж, ковыряя котлету вилкой. – Опять выяснять отношения будем?
– Нет, что ты. Я тут подумала над твоими словами. Ты прав. Я действительно, наверное, не такая хорошая хозяйка, как Лариса. И мне есть чему у нее поучиться.
Олег поперхнулся:
– Ты это серьезно?
– Абсолютно. Я вот сегодня разбирала старые бумаги и нашла ее номер телефона, который ты, видимо, забыл в записной книжке. И подумала: раз она так замечательно готовила, может, она поделится рецептом того самого гуляша? Или пирога с капустой, который ты так часто вспоминаешь?
Олег отложил вилку. В его глазах загорелся огонек интереса, смешанный с недоверием.
– Ну… не знаю. Она женщина гордая. Может и послать.
– А может, и нет. Знаешь, мне кажется, ей сейчас непросто. Я заходила к ней на страничку… чисто случайно. Пишет, что одиноко ей, что помощь мужская нужна.
– Да ты что? – Олег выпрямился, расправил плечи. – Ну да, она без мужика-то пропадет. Она же совершенно неприспособленная к быту в плане гвоздь забить. Это готовить она мастерица, а вот кран починить или полку повесить – это всегда я делал. У меня руки золотые, она всегда это ценила.
– Вот видишь, – мягко подхватила Елена. – А у нас как раз кран в ванной подтекает, но ты устаешь, я понимаю. А у нее там, может, вообще потоп. Может, ты позвонишь ей? Чисто по-человечески. Узнаешь, как дела. Все-таки десять лет вместе прожили, не чужие люди.
Олег задумался. Елена видела, как в его голове крутятся шестеренки. С одной стороны – звонить бывшей вроде как неудобно. С другой – нынешняя жена сама предлагает, да еще и признает превосходство той, другой. Это льстило его самолюбию невероятно.
– Ну… можно, наверное. Просто спросить, как здоровье. Чисто по-дружески.
Он позвонил через полчаса, закрывшись на балконе. Елена не подслушивала, но по интонациям слышала, как менялся голос мужа. Сначала неуверенный, потом бодрый, потом какой-то даже… петушиный.
Вернулся он с балкона сияющий.
– Представляешь, Лен, ты как в воду глядела! У нее карниз оборвался в спальне. Спит, бедная, с фонарем с улицы в глаза. Некому прибить. Просила помочь. Я сказал, что подумаю, но…
– Конечно, иди! – перебила его Елена. – Олег, ну нельзя же бросать женщину в беде. Завтра же суббота. Сходи, помоги.
– А ты… ты не против? – для проформы спросил он.
– Я? Ну что ты. Я же понимаю. Это благородно. Тем более, может, она меня потом научит борщ варить, как ты любишь.
В субботу Олег ушел к Ларисе. Наделся в лучшую рубашку, надушился (чего не делал для Елены уже год), взял ящик с инструментами и ушел.
Вернулся он поздно вечером, уставший, но довольный, как кот, объевшийся сметаны.
– Ну что, прибил? – спросила Елена, наливая ему чай.
– Прибил. И розетку починил. И дверцу у шкафа подкрутил. Ох, запустила она квартиру без меня, Лен. Прямо жалко смотреть. Но накормила! От пуза. Пирожки с мясом, холодец… Тебе, кстати, привет передавала. Сказала, что ты святая женщина, раз меня к ней отпустила.
– Она права, – загадочно улыбнулась Елена.
Так началась их странная жизнь на троих. Олег стал заходить к Ларисе все чаще. То телевизор настроить, то тяжести передвинуть, то просто «занести картошки, а то она, слабая женщина, надорвется». Возвращался он всегда сытый, пахнущий чужими духами и бесконечно рассказывающий о том, какая Лариса все-таки яркая личность.
– Она сегодня такое платье надела, Лен! Красное, в обтяжку. Говорит, для себя нарядилась, но я-то вижу – для гостя. И смеялась так… Она умеет смеяться, заливисто. Ты вот только улыбаешься уголками губ, а там – фонтан эмоций.
Елена слушала, кивала и… перестала готовить ужины.
– Олежек, ты же все равно к Ларисе после работы заедешь, полочку вешать? Ну вот там и поужинаешь. Зачем мне продукты переводить, если там – кулинарные шедевры? А я кефирчика попью, мне полезно.
Олег сначала вяло протестовал, но быстро привык. Ему было удобно. Дома – покой, тишина, чистые рубашки (Елена продолжала стирать и гладить, но уже без особого рвения). Там – праздник желудка, восхищение его «золотыми руками» и та самая «искра», о которой он так мечтал.
Прошел месяц. Елена видела, что Олег все больше отдаляется. Он стал раздражительным дома, ему было скучно. Он приходил только спать.
– Знаешь, Лен, – сказал он однажды вечером, лежа на диване и глядя в потолок. – Лариса говорит, что она ошибку совершила тогда. Что не ценила меня. Плакала сегодня.
– Да ты что? – Елена отложила книгу. – И что ты?
– А что я? Я сказал, что у меня семья. Что я человек порядочный. Но… сердце-то щемит. Она же родная мне. Столько лет вместе. И она изменилась, Лен. Стала мягче, покладистее.
«Мягче, пока ей нужно, чтобы кто-то бесплатно ремонт делал», – подумала Елена, но вслух сказала другое:
– Олег, мне кажется, ты мучаешь себя. И ее. И меня, если честно.
– В смысле? – он приподнялся на локте.
– Ну посмотри на нас. Мы с тобой живем как соседи. Тебе со мной скучно. Ты сам говоришь – болото. А там – вулкан, страсть, пирожки. Может, тебе стоит… попробовать? Вернуться?
Олег сел на диване, ошарашенный.
– Ты меня выгоняешь?
– Нет, я тебя отпускаю. К счастью. Ты же все время сравниваешь меня с ней. И счет всегда не в мою пользу. Зачем мучить человека? Иди. Поживи там недельку-другую. Разберись в себе.
– А если… если я пойму, что там лучше?
– Значит, так тому и быть. Я хочу, чтобы ты был счастлив, Олег.
Это был блеф высшего пилотажа. Елена знала, что если начнет устраивать сцены ревности, Олег останется с ней из чувства долга, но будет всю жизнь тихо ненавидеть ее и вздыхать по «упущенному раю». А если отпустить…
Олег собирался два дня. Он ходил по квартире с трагическим видом, вздыхал, смотрел на Елену собачьими глазами, ожидая, что она бросится ему в ноги и будет умолять остаться. Но Елена спокойно достала его чемодан, аккуратно сложила туда рубашки, носки, любимый свитер. Положила даже банку его любимого кофе.
– Ну… я пошел? – спросил он у порога, переминаясь с ноги на ногу. – Это же временно, Лен. Просто… разобраться.
– Конечно, временно, – кивнула она. – Иди. Лариса ждет. Не заставляй даму нервничать.
Дверь за ним закрылась. Елена повернула замок на два оборота. Потом сползла по двери на пол и… рассмеялась. Смех был немного нервный, но в нем было столько облегчения! Она наконец-то осталась одна. В своей квартире, со своей тишиной, со своими книгами. Никто не нудел над ухом про сухие котлеты. Никто не требовал внимания.
Первые три дня Олег не звонил. Наверное, наслаждался медовым месяцем. Елена тоже не звонила. Она сделала перестановку в зале, купила новые шторы (синие, какие нравились ей, а не Олегу), сходила в театр с подругой.
На четвертый день позвонил Олег. Голос был… странный. Не такой бодрый.
– Привет, Лен. Как ты там?
– Привет, замечательно. Книгу читаю. А ты как? Как пирожки?
– Пирожки… да, были пирожки. Слушай, Лен, а где мои зимние ботинки? Я что-то найти не могу в чемодане.
– Они на антресоли остались, Олег. Ты же сказал, что ненадолго, зачем тебе зимние? Осень на дворе.
– А… ну да. Слушай, а ты не могла бы…
– Нет, Олег. Не могла бы. Я занята. Пусть Лариса тебе купит новые, она же такая заботливая.
И Елена положила трубку.
Прошла неделя. Звонки от Олега стали регулярными.
– Лен, привет. Слушай, тут такое дело… У меня спину прихватило. Диван у Ларисы неудобный, старый, пружины в бока впиваются. У нас-то ортопедический был.
– Ну так почини ей диван, у тебя же золотые руки. Или купите новый. Лариса же хорошо зарабатывает, судя по ее рассказам?
– Да какое там зарабатывает… – в голосе Олега прозвучало раздражение. – Она уволилась месяц назад, говорит, «ищет себя». Я сейчас за двоих работаю, продукты таскаю. Она же привыкла к хорошему: сыры, рыба красная. А денег нет. Вчера скандал устроила, что я мало принес.
– Ну, это тот самый «вулкан страстей», о котором ты мечтал, – невозмутимо ответила Елена. – Ты же хотел быть в тонусе? Вот и будь.
– Лен, ты издеваешься?
– Я констатирую факты. Ладно, мне пора, у меня йога.
Еще через три дня Олег позвонил пьяный.
– Лена-а… – тянул он в трубку. – Она сумасшедшая. Она орет. Она заставила меня переклеивать обои в коридоре ночью! Ночью, Лена! Потому что ей цвет при свете лампы разонравился. Я не спал двое суток. Я хочу домой. К тебе. У тебя тихо. У тебя гуляш… пусть сухой, зато в тишине!
– Олег, иди проспись, – жестко сказала Елена. – Ты сделал свой выбор. Ты хотел фейерверк – ты его получил. А я амеба, мне такие страсти не по зубам.
Развязка наступила через две с половиной недели после ухода «блудного мужа».
Был вечер пятницы. Елена сидела в кресле с чашкой какао и смотрела сериал. В дверь позвонили. Не робко, а настойчиво, требовательно. Потом послышался скрежет ключа в замке.
Елена не удивилась. Она знала, что он придет. Она встала, подошла к двери, но не открыла цепочку, только основной замок.
Дверь приоткрылась на пять сантиметров. В щели показалось лицо Олега. Осунувшееся, небритое, с красными глазами. За его спиной стоял тот самый чемодан.
– Лена, открой, – хрипло сказал он. – Я вернулся. Все, наелся я этой Ларисы. Ты была права, это болото, но другое. Гнилое. Она меня использовала. Ей просто нужен был спонсор и рабочая сила. Она даже не готовила толком последнюю неделю, пельмени варила! Представляешь? Пельмени из магазина! А мне врала, что сама лепила. Я упаковку в мусорке нашел.
– Очень трагичная история, Олег, – спокойно сказала Елена через щель. – Но я не могу тебя пустить.
– В смысле? – он попытался толкнуть дверь, но цепочка натянулась. – Это моя квартира! Я здесь прописан!
– Квартира муниципальная, досталась мне от родителей, ты здесь не прописан, Олег. Ты прописан у своей мамы, вспомни. Мы только жили здесь. И, кстати, замки я сменю завтра. Сегодня мастер не смог приехать.
– Лена, ты чего? Шутишь? Ну погулял мужик, ну ошибся, с кем не бывает? Я же понял, что ты лучше! Ты моя гавань! Я теперь ценить тебя буду! Ноги мыть и воду пить!
– Мне не нужно, чтобы ты пил воду из-под моих ног, Олег. Мне нужно было, чтобы ты меня уважал, когда жил со мной. А не сравнивал с фантомом.
– Лен, ну прости! Бес попутал! Открой, холодно же в подъезде!
– А ты иди к Ларисе. Там «огонь», согреешься.
– Да выгнала она меня! – заорал Олег, теряя самообладание. – Выгнала, когда я сказал, что денег на шубу нет! Сказала, что я неудачник и нищеброд, и что бывший ее – то есть тот, кто был до меня, – лучше был!
Елена рассмеялась. Громко, искренне.
– Какая ирония судьбы, правда? Тебя тоже сравнили с бывшим. И как ощущения, Олег? Приятно? Чувствуешь себя в тонусе?
– Лена, хватит язвить! Пусти домой!
– Нет у тебя здесь дома. Твой дом там, где тебя ценят. А я… я поняла, что мне одной гораздо лучше. Я не хочу больше слушать про крахмальные воротнички. Я хочу носить неглаженые футболки и есть то, что мне нравится.
Она захлопнула дверь. Олег еще долго стучал, кричал, то угрожал, то плакал. Соседи даже вышли на лестничную клетку, и Елене пришлось пригрозить полицией, чтобы он ушел.
Он ушел к маме. Потом пытался караулить Елену у работы с цветами, звонил с чужих номеров. Но Елена была непреклонна. В ней что-то перегорело в тот вечер, когда он ушел с чемоданом к «лучшей жизни».
Через полгода они развелись официально. На суде Олег выглядел жалко, пытался давить на жалость судьи, рассказывал, как жена его коварно обманула и выставила из дома. Но Елена только улыбалась.
Она встретила мужчину. Не сразу, через год. Он был обычным. Не идеальным. Но когда она первый раз приготовила ему свой фирменный гуляш и напряженно ждала вердикта, он просто съел две тарелки, вытер хлебом соус и сказал:
– Спасибо, Лен. Очень вкусно. Ты устала, наверное? Иди отдохни, я посуду помою.
И ни слова про бывшую жену. Ни слова про то, как надо жарить лук.
А Олег… Говорят, он снова сошелся с Ларисой. Потом снова разошелся. Потом опять сошелся. Видимо, некоторым людям просто необходим этот «вулкан страстей», чтобы чувствовать себя живыми. Но Елена смотрела на это уже со стороны, из своей тихой, уютной и счастливой гавани, в которую вход посторонним кораблям был строго воспрещен.
Иногда нужно просто помочь человеку совершить ошибку, чтобы он понял цену того, что имел. И чтобы самой понять, что ты достойна большего, чем быть бледной тенью чьего-то прошлого.
Если эта история нашла отклик в вашем сердце, буду рада вашей подписке и лайку – впереди еще много жизненных рассказов.
