Звонок раздался вечером.
— Алло?
— Это Вера?
Голос незнакомый. Молодой. Самоуверенный.
— Да. Кто это?
— Меня зовут Кристина. Я жена Андрея.
Вера замерла. Рука с телефоном дрогнула.
— Жена?
— Да. Мы расписались месяц назад. Хотела тебе сказать лично.
— Зачем?
— Чтобы ты знала. И перестала надеяться.
— На что надеяться?
— Что он вернётся. Не вернётся. У нас всё серьёзно.
Вера молчала. За спиной шумели дочки — Маша и Соня. Делали уроки.
— Я не надеюсь. Мы развелись два года назад.
— Ну и хорошо. — Кристина помолчала. — И ещё. У нас будет ребёнок.
— Поздравляю.
— Мальчик. Андрей всегда мечтал о сыне. Ты просто не смогла ему дать.
Не смогла дать.
Вера посмотрела на дочерей. Маше — десять. Соне — семь.
Две девочки. Которых он бросил. Ради мечты о сыне.
— Кристина, передай Андрею — пусть не забывает про алименты. Он должен за три месяца.
— Алименты? — Голос стал холодным. — У нас сейчас расходы. Ремонт. Подготовка к родам.
— Это его дети. Он обязан.
— Его дети — это будущий сын. А твои… — пауза. — Твои — это твоя проблема.
Кристина положила трубку.
Вера стояла с телефоном в руке. Смотрела в стену.
Твоя проблема. Две девочки. Её проблема.
— Мам, кто звонил? — спросила Маша.
— Никто важный.
— А почему ты грустная?
— Не грустная. Просто устала.
Устала. Это было правдой.
Вера работала на трёх работах. Утром — уборщицей в офисе. Днём — продавцом в магазине. Вечером — на дому шила на заказ.
Спала по пять часов. Иногда меньше.
Всё — ради девочек. Ради еды. Одежды. Школы.
А Андрей — жил с новой женой. Делал ремонт. Готовился к рождению сына.
И не платил алименты. Три месяца.
— Мам, а папа когда приедет? — спросила Соня.
— Не знаю, солнышко.
— Он обещал на мой день рождения.
— Может, приедет.
Вера знала — не приедет. Как не приехал на прошлый. И на позапрошлый.
Два года назад он ушёл. Просто собрал вещи и ушёл.
— Вера, я больше не могу.
— Чего не можешь?
— Так жить. Ты вечно усталая. Дети кричат. Денег нет.
— Мы можем попробовать…
— Я уже попробовал. Десять лет. Хватит.
Он ушёл к Кристине. Молодой. Двадцать пять лет. Без детей.
— Она понимает меня, — сказал он тогда. — С ней легко.
Легко. Без двух девочек. Без усталой жены. Без проблем.
Развод оформили быстро. Андрей не спорил.
— Квартира твоя. Алименты буду платить. Детей буду видеть по выходным.
Квартира осталась ей — однушка на окраине. Тридцать метров на троих.
Алименты — платил первые полгода. Потом стал задерживать. Потом — перестал.
Детей — видел всё реже. Раз в месяц. Раз в два. Потом — раз в полгода.
— Пап, а почему ты не приезжаешь? — спрашивала Маша по телефону.
— Занят, дочка. Работа.
— А когда освободишься?
— Скоро. Обещаю.
Обещания он не держал. Никогда.
Вера не жаловалась. Не плакала при детях. Просто работала.
Утром вставала в пять. Ехала убирать офис.
Днём — в магазин. На ногах восемь часов.
Вечером — домой. Готовить. Проверять уроки. Шить заказы до полуночи.
— Мам, ты когда спишь? — спросила однажды Маша.
— Когда успеваю.
— Это мало.
— Хватает.
— Мам, а почему папа нам не помогает?
— Он… занят.
— Всегда?
— Так получилось.
Маша — умная девочка. Всё понимала.
— Мам, я вырасту и буду помогать тебе.
— Спасибо, доченька. Но твоя задача — учиться.
— Буду учиться. И помогать.
Вера обнимала дочь. Плакала. Тихо. Чтобы не видели.
Прошёл год после звонка Кристины.
Андрей родил сына. Назвал Андреем-младшим.
Вера узнала из соцсетей. Фотографии — счастливая семья. Папа с сыном на руках.
Под фото — комментарии. «Наконец-то наследник!» «Настоящий мужик!» «Поздравляем!»
Маша увидела случайно. Заплакала.
— Мам, а почему папа нас не любит?
— Любит. По-своему.
— Если бы любил — приезжал бы.
— Он занят теперь. Маленький ребёнок…
— А мы? Мы тоже его дети!
— Конечно, вы его дети.
— Тогда почему он выбрал его? Не нас?
Вера не знала, что ответить. Потому что ответ был страшным.
Потому что вы — девочки. А он хотел сына.
— Маша, иди делать уроки. Не думай о плохом.
— Мам, я ненавижу папу.
— Не надо ненавидеть. Это разрушает.
— А что делать?
— Жить. Учиться. Становиться лучше.
— Зачем?
— Чтобы доказать. Себе. Что ты — достойная. Независимо от него.
Маша ушла. Вера осталась на кухне.
Смотрела в окно. Думала.
Она тоже хотела ненавидеть. Иногда ненавидела. Но понимала — это отравляет.
Лучше направить энергию на другое. На работу. На детей. На жизнь.
Алименты Андрей так и не платил. Уже год.
Вера подала в суд. Долго. Муторно. Заседания. Справки. Документы.
— Ответчик уклоняется от уплаты алиментов в течение двенадцати месяцев. Общая сумма долга — сто восемьдесят тысяч рублей.
Судья посмотрела на Андрея. Он сидел с адвокатом. В дорогом костюме.
— Что скажете?
— Ваша честь, у меня сложная финансовая ситуация. Новая семья. Маленький ребёнок. Ипотека.
— Это не освобождает от обязательств перед старшими детьми.
— Я понимаю. Но прошу рассрочку.
— Суд обязывает выплатить долг в течение шести месяцев. Плюс текущие алименты.
Андрей кивнул. Посмотрел на Веру.
— Довольна?
— Это деньги детей. Не мои.
— Ты всегда была меркантильной.
— Я всегда была матерью. Которая кормит твоих дочерей.
Он отвернулся. Ушёл.
После суда — выплатил половину долга. Потом снова перестал.
Вера махнула рукой. Устала бороться.
Лучше работать. Зарабатывать самой. Не зависеть от него.
Прошло ещё два года.
Маше — тринадцать. Соне — десять.
Вера по-прежнему работала на трёх работах. Но стало легче.
Подняли зарплату в магазине. Заказов на шитьё стало больше.
— Мам, а можно мне на танцы? — попросила Соня.
— Конечно. Найдём деньги.
— А мне на программирование? — попросила Маша.
— Тоже найдём.
Находила. Всегда находила.
Отказывала себе. В одежде. В развлечениях. В отдыхе.
Но детям — не отказывала.
— Мам, ты когда последний раз покупала себе платье? — спросила Маша.
— Не помню.
— Три года назад. На выпускной в моей школе.
— Ну, значит, три года назад.
— Это неправильно.
— Почему?
— Ты заслуживаешь красивых вещей.
— Я заслуживаю, чтобы вы были счастливы. Остальное — потом.
Маша обняла её.
— Мам, я люблю тебя.
— И я тебя, доченька.
— Когда вырасту — куплю тебе всё.
— Не надо. Живи для себя.
— И для тебя тоже.
Андрей появился неожиданно. Через четыре года после развода.
Позвонил.
— Вера, нам надо поговорить.
— О чём?
— О детях.
— Что с ними?
— Хочу их видеть.
— Они не хотят.
— Почему?
— Потому что ты исчез. На два года. Не звонил. Не приезжал.
— Я был занят…
— Сыном. Знаю.
— Вера, я хочу исправить.
— Поздно.
— Никогда не поздно.
— Для тебя — поздно. Девочки тебя не простили.
— Я поговорю с ними.
— Нет. Оставь их в покое.
Он приехал всё равно. Без предупреждения.
Стоял у подъезда. С цветами. С подарками.
— Маша! Соня! Это папа!
Девочки смотрели из окна.
— Мам, что ему надо?
— Хочет увидеться.
— Мы не хотим.
— Уверены?
— Да. Он нас бросил. Когда мы были нужны — не было. Теперь — не нужен.
Вера вышла во двор.
— Андрей, уходи.
— Я хочу видеть детей.
— Они не хотят.
— Они не могут решать!
— Могут. Им тринадцать и десять. Они всё понимают.
— Ты настроила их против меня!
— Нет. Ты сам настроил. Когда не платил алименты. Когда не приезжал. Когда выбрал другую семью.
— Я не выбирал!
— Выбирал. Каждый день. Когда покупал сыну игрушки — а дочерям ничего. Когда выкладывал фото с ним — а их не вспоминал.
Андрей молчал.
— Вера, я ошибся.
— Ошибаются один раз. Ты ошибался четыре года подряд.
— Дай шанс.
— Нет.
— Почему?
— Потому что они уже пережили потерю отца. Один раз. Не хочу, чтобы переживали снова.
— Я не уйду снова.
— Не веришь и я. И они.
Она вернулась домой. Закрыла дверь.
Андрей стоял во дворе ещё час. Потом ушёл.
Вечером девочки спрашивали.
— Мам, а почему папа приходил?
— Хотел увидеться.
— А почему именно сейчас?
— Не знаю.
— Может, что-то случилось?
Вера не знала. Не хотела знать.
Через неделю узнала. Случайно. От общей знакомой.
— Вер, ты слышала? Андрей и Кристина разводятся.
— Что? Почему?
— Она ему изменила. С его другом.
— Серьёзно?
— Да. Забрала сына и ушла. Он остался один.
Один. Андрей остался один.
Четыре года назад он ушёл к молодой. К той, которая «понимает». С которой «легко».
А теперь — она ушла от него. К другому. С его сыном.
— И что теперь?
— Хочет вернуться. К тебе.
— Что?!
— Да. Говорил, что понял — ты была лучшей. Что дети — главное. Что хочет всё исправить.
Вера молчала.
— Вер, ты как?
— Нормально. Просто… удивлена.
— Будешь его принимать?
— Нет.
— Уверена?
— Абсолютно.
Андрей звонил каждый день. Писал сообщения.
«Вера, прости меня».
«Я был дураком».
«Хочу вернуться. К тебе. К детям».
«Мы можем начать сначала».
Вера не отвечала. Блокировала номера. Он находил новые.
Однажды пришёл к ней на работу. В магазин.
— Вера, пожалуйста, выслушай.
— Мне нечего слушать.
— Я изменился.
— Люди не меняются. Обстоятельства меняются.
— Что это значит?
— Это значит, что ты вернулся не потому, что любишь нас. А потому, что остался один.
— Это не так!
— Так. Когда у тебя была новая жена и сын — мы были не нужны. Теперь, когда она ушла — вспомнил.
— Вера…
— Андрей, уходи. Или я вызову охрану.
Он ушёл.
Дома девочки спрашивали.
— Мам, папа опять приходил?
— Да.
— Что хотел?
— Вернуться.
— А ты?
— Отказала.
— Правильно.
— Почему вы так думаете?
Маша посмотрела серьёзно.
— Мам, мы не хотим, чтобы он возвращался.
— Почему?
— Потому что он сделает больно. Снова. Уйдёт к кому-то другому. Снова.
— Может, изменился?
— Не изменился. Просто ему плохо одному. А когда станет хорошо — уйдёт.
— Откуда ты знаешь?
— Потому что он так делал всегда. С нами. С работой. С друзьями. Уходит, когда трудно.
Вера смотрела на дочь. На эту тринадцатилетнюю девочку, которая понимала больше, чем многие взрослые.
— Маша, ты права. Он не изменился.
— Значит, мы правильно решили?
— Правильно.
— Мам, а ты не жалеешь?
— О чём?
— Что отказала. Может, было бы легче вместе?
— Легче — не значит лучше. Легче — это когда кто-то платит за квартиру. Лучше — когда ты уважаешь себя.
— И ты уважаешь?
— Да. Теперь — да.
Прошло ещё пять лет.
Маше — восемнадцать. Соне — пятнадцать.
Вера по-прежнему работала. Но уже на одной работе. Хорошей.
Из продавца выросла в старшего менеджера. Зарплата приличная.
— Мам, как ты это сделала? — спрашивала Соня.
— Что?
— Выросла. Из уборщицы — в менеджера.
— Работала. Училась. Не сдавалась.
— Ты крутая.
— Я обычная. Просто упрямая.
Маша поступила в университет. На бюджет. Программирование.
— Мам, я поступила!
— Поздравляю, доченька!
— Спасибо тебе. За курсы. За веру в меня.
— Ты сама всё сделала.
— Нет. Ты показала пример. Что можно. Несмотря ни на что.
Соня занималась танцами. Профессионально. Выигрывала конкурсы.
— Мам, меня берут в ансамбль!
— Какой ансамбль?
— Городской! Профессиональный!
— Это замечательно!
— Я так счастлива!
Вера смотрела на дочерей. На этих девочек, которых он не хотел. Которых бросил.
Одна — программист. Другая — танцовщица.
Умные. Красивые. Успешные.
Без него.
Андрей иногда звонил. Редко. Раз в полгода.
— Маша, это папа.
— Привет.
— Как дела?
— Нормально.
— Может, встретимся?
— Зачем?
— Поговорить. Я скучаю.
— Я не скучаю.
— Маша…
— Пап, не звони больше. Пожалуйста.
— Но я твой отец!
— Биологически — да. По факту — нет.
Маша положила трубку.
— Мам, папа звонил.
— И что?
— Хотел встретиться.
— А ты?
— Отказала.
— Правильно?
— Для меня — да.
Вера обняла дочь.
— Маша, ты не обязана его ненавидеть.
— Я не ненавижу. Я равнодушна.
— Это хуже?
— Не знаю. Но честнее. Он для меня — чужой человек. Который когда-то жил с нами.
— А если он изменится?
— Люди не меняются, мам. Ты сама говорила.
— Говорила. Но иногда… меняются.
— Может быть. Но я не хочу ждать. Жить своей жизнью — лучше.
Однажды Вера встретила Андрея. Случайно. На улице.
Он постарел. Поседел. Похудел.
— Вера?
— Привет, Андрей.
— Как ты?
— Хорошо.
— Выглядишь… отлично.
— Спасибо.
Они стояли на тротуаре. Неловко.
— Как девочки?
— Хорошо. Маша в университете. Соня танцует.
— Я знаю. Видел в соцсетях.
— Почему не пишешь им?
— Пишу. Не отвечают.
— Это их выбор.
— Знаю. — Он помолчал. — Вера, я ошибся.
— Знаю.
— Жалею каждый день.
— Верю.
— Можно всё исправить?
— Нет.
— Почему?
— Потому что время ушло. Девочки выросли. Без тебя.
— Я хотел быть рядом…
— Нет, Андрей. Ты хотел сына. Помнишь? Кристина звонила мне. Говорила — ты всегда мечтал о сыне. Я не смогла дать.
Он опустил глаза.
— Это было… глупо.
— Это было честно. Ты выбрал сына. Бросил дочерей. Теперь сын — с матерью. А дочери — не хотят тебя знать.
— Вера, это жестоко.
— Нет. Это справедливо.
— Я заслужил?
— Ты выбрал. Выбор имеет последствия.
Она пошла дальше. Не обернулась.
Вечером сидела на кухне. Думала.
Андрей сломлен. Одинок. Несчастен.
Должна ли она радоваться? Нет.
Должна ли жалеть? Тоже нет.
Просто — констатировать. Жизнь расставила всё по местам.
Он хотел сына. Получил сына. И потерял его.
Он бросил дочерей. И потерял их тоже.
Теперь — один. Без семьи. Без детей. Без любви.
А она? Она — с двумя дочерьми. Успешными. Любящими.
Кто победил? Никто. Просто каждый получил то, что заслужил.
Прошло ещё три года.
Маше — двадцать один. Соне — восемнадцать.
Маша окончила университет. Устроилась в крупную компанию. Программистом.
— Мам, меня взяли!
— Поздравляю!
— Зарплата — сто тысяч!
— Это замечательно!
— Мам, теперь я буду помогать тебе.
— Не надо. Живи для себя.
— И для тебя тоже. Как обещала.
Соня поступила в хореографическое училище. В Москву.
— Мам, меня приняли!
— Доченька, я так горжусь!
— Спасибо тебе. За всё.
— За что?
— За веру. За танцы. За то, что не сдалась.
— Я не могла сдаться. Вы — моя жизнь.
Вера осталась одна. Впервые за двадцать лет.
Дочери разъехались. Маша — в своей квартире. Соня — в Москве.
Пусто. Тихо. Непривычно.
— Мам, как ты? — звонили каждый день.
— Хорошо.
— Не скучаешь?
— Скучаю. Но горжусь.
— Мы тоже скучаем.
— Приезжайте, когда сможете.
— Приедем. Обязательно.
Однажды вечером — звонок. Незнакомый номер.
— Алло?
— Вера? Это… это Андрей.
Голос слабый. Хриплый.
— Что случилось?
— Я в больнице. Сердце.
— Серьёзно?
— Инфаркт. Второй.
— Мне жаль.
— Вера, я хочу попросить.
— О чём?
— Скажи девочкам. Что я люблю их. Что жалею. Что был дураком.
— Скажу.
— И… прости меня. Если сможешь.
Вера молчала.
— Вера?
— Я давно простила, Андрей. Но это ничего не меняет.
— Знаю. Просто хотел сказать.
— Сказал.
— Спасибо.
— За что?
— За девочек. За то, что вырастила их. Одна. Когда я… когда я сбежал.
— Это была моя обязанность. И моя радость.
— Они замечательные.
— Знаю.
— Вера, я ошибся. Во всём.
— Да.
— Мечтал о сыне. А счастье было рядом. В двух девочках.
— Ты понял поздно.
— Слишком поздно.
— Но понял. Это уже что-то.
— Спасибо, Вера. За всё.
Он положил трубку.
Вера сидела с телефоном. Думала.
Андрей умирает. Одинокий. С пониманием, которое пришло слишком поздно.
Должна ли она что-то чувствовать? Жалость? Злорадство?
Ничего. Только усталость. И облегчение.
Она позвонила дочерям.
— Маша, Соня. Папа в больнице.
— Что с ним?
— Инфаркт. Хочет вас видеть.
Молчание.
— Мам, что ты думаешь?
— Это ваш выбор. Не мой.
— Но что бы ты сделала?
— Поехала бы. Чтобы потом не жалеть.
— Ты думаешь — пожалеем?
— Может быть. А может — нет. Но лучше узнать. Чем гадать.
Девочки поехали. Вместе.
Вернулись вечером. Тихие.
— Как он?
— Плохо. Очень.
— Поговорили?
— Да. Он плакал. Просил прощения.
— И вы?
— Простили. — Маша посмотрела на мать. — Не ради него. Ради себя.
— Правильно.
— Мам, он сказал — ты была лучшей женой. Лучшей матерью. Он не заслуживал.
— Может быть.
— Мам, ты не злишься?
— Нет. Устала злиться. Давно.
Андрей умер через месяц. Во сне. Тихо.
На похороны пришли немногие. Вера. Дочери. Несколько друзей.
Кристина не пришла. И сын — тоже.
— Мам, грустно, — сказала Соня.
— Почему?
— Он умер один. Без любви.
— Он выбрал это. Сам.
— Всё равно грустно.
— Да. Грустно.
После похорон сидели дома. Втроём.
— Мам, а ты не жалеешь? — спросила Маша.
— О чём?
— Что не приняла его. Тогда. Когда он хотел вернуться.
Вера подумала.
— Нет.
— Почему?
— Потому что это было правильно. Для меня. Для вас.
— Но может, ему было бы лучше?
— Может. Но я не обязана была делать ему лучше. Он не делал лучше нам.
— Это справедливо?
— Это честно. Я выбрала себя. И вас. Не его.
— Мам, ты сильная.
— Нет. Я обычная. Просто не сдалась.
— Это и есть сила.
Они сидели вместе. Мать и две дочери.
Те самые девочки, которых он не хотел. Которых бросил ради мечты о сыне.
Теперь — взрослые. Успешные. Счастливые.
— Мам, а ты счастлива? — спросила Соня.
— Да.
— По-настоящему?
— По-настоящему.
— Почему?
— Потому что вы — есть. Рядом. Живые. Любящие.
— Это много?
— Это всё.
Вера обняла дочерей.
Вспомнила тот звонок. Девять лет назад.
«Он всегда мечтал о сыне. Ты просто не смогла дать».
Не смогла. И не жалела.
Потому что дала другое. Двух дочерей. Которые выросли. Добились. Полюбили.
А сын? Сын живёт с матерью. Не знает отца. Не помнит.
Кто выиграл? Никто.
Но кто не проиграл — это она. И девочки.
Потому что не сдались. Не озлобились. Не сломались.
Просто жили. День за днём. Работали. Учились. Любили.
И это оказалось главным.
Жизнь продолжалась. Спокойная. Честная. Настоящая.
С двумя дочерьми. Которых он не хотел.
И которые стали её главной гордостью.
Её победой.
Её счастьем.
