Свекровь вошла в квартиру без стука, как обычно. У неё был свой ключ, который она называла «родительским правом на контроль». Софья Николаевна, статная женщина с идеальной укладкой и хищным взглядом, остановилась в прихожей и окинула пространство оценивающим взором.
— Лиза, ты дома? — её голос звучал медово, но с металлическим привкусом.
Лиза выглянула из кухни, вытирая руки о полотенце. Весь день она провела в подготовке к завтрашнему дню — важному дню, когда они с Денисом, наконец, должны были поехать к нотариусу и оформить договор дарения на квартиру её покойной бабушки. Эта квартира была единственным, что осталось Лизе от самого дорогого человека в её жизни. Бабушка завещала её внучке, чтобы та могла чувствовать себя защищённой, независимой. У них с Денисом не было своего жилья — они снимали однушку на окраине, и эта квартира была для Лизы не просто недвижимостью. Это была свобода. Возможность.
— Здравствуйте, Софья Николаевна, — Лиза вышла в прихожую.
Свекровь сняла дорогое пальто и повесила его на вешалку, словно это была её квартира.
— Где мой сын? Опять пропадает на работе?
— Да, задержался. Проект сдают.
Софья Николаевна прошла в гостиную и села в кресло, скрестив ноги. Её взгляд упал на стопку документов на журнальном столике — те самые бумаги для нотариуса.
— А это что? — она потянулась к папке.
Лиза инстинктивно сделала шаг вперёд.
— Это документы на бабушкину квартиру. Завтра мы с Денисом едем к нотариусу, оформим всё официально.
Свекровь взяла папку, неторопливо полистала. На её лице появилось выражение задумчивости, которое Лиза уже научилась распознавать как предвестник неприятностей.
— Квартира на Пушкинской, двушка, хороший район, — проговорила Софья Николаевна. — Знаешь, Лизонька, я тут подумала. Вы с Денисом молодые, вам ещё рано такой недвижимостью владеть. Это большая ответственность. Налоги, коммунальные платежи, ремонты… Головная боль одна.
Лиза почувствовала, как внутри что-то сжалось.
— Мы справимся. Это моя квартира, бабушка хотела, чтобы она досталась мне.
Свекровь улыбнулась той своей особенной улыбкой, которая не доходила до глаз.
— Конечно, конечно. Но подумай логически. У меня есть предложение, которое устроит всех. Ты оформишь квартиру не на себя, а на меня. Временно, разумеется. Это чистая формальность, но очень разумная. Видишь ли, я смогу сдавать её в аренду, деньги будут копиться на специальном счёте. Когда вы с Денисом окончательно встанете на ноги, лет через пять-семь, я всё вам передам. С процентами, между прочим! Это ведь выгодно?
Лиза стояла и не могла поверить в то, что слышит.
— Вы предлагаете мне отдать вам мою квартиру?
— Не отдать, милая, а доверить. Разумному человеку. Который знает толк в недвижимости и финансах. Я же не чужая тётя, я мать твоего мужа. Мы семья.
— Нет, — твёрдо сказала Лиза. — Это моё наследство. Бабушка оставила квартиру мне, и я не собираюсь ни на кого её переоформлять.
Лицо свекрови мгновенно изменилось. Медовость испарилась, обнажив холодное раздражение.
— Ах вот как ты заговорила! Значит, я для тебя никто? Значит, ты мне не доверяешь? После всего, что я для вас делаю! Кто помогал вам с арендой, когда у Дениса зарплату задержали? Кто покупал вам технику для дома? Я! А ты теперь от меня шарахаешься, как от прокажённой!
— Софья Николаевна, я вам благодарна за помощь, но квартира — это другое. Это единственное, что у меня есть.
Свекровь встала. Её лицо исказилось.
— Ты неблагодарная девчонка! Я пытаюсь тебе добра, а ты! Хорошо, посмотрим, что скажет мой сын, когда придёт домой. Посмотрим, на чьей стороне он окажется!
Она схватила пальто и, хлопнув дверью, ушла. Лиза осталась стоять посреди гостиной, сжимая папку с документами. Внутри всё дрожало — от возмущения, от страха, от предчувствия, что это только начало.
Денис вернулся поздно, усталый и голодный. Лиза молча разогрела ужин, не решаясь заговорить о визите его матери. Но не успела она открыть рот, как зазвонил его телефон.
— Мама? Что случилось? — Денис прижал телефон к уху, и Лиза видела, как его лицо меняется. — Да… понимаю… нет, не знал… сейчас разберёмся.
Он положил трубку и посмотрел на Лизу.
— Мама плачет. Говорит, ты её оскорбила, отказалась от помощи, которую она предлагала из лучших побуждений.
— Денис, она хотела, чтобы я переоформила бабушкину квартиру на неё! Ты понимаешь? На неё!
Муж потёр лицо руками.
— Лиз, она просто хотела помочь. Мама разбирается в недвижимости, она могла бы…
— Помочь?! — голос Лизы сорвался. — Помочь — это дать совет, подсказать. А не забрать себе моё наследство под предлогом заботы!
— Ты всё преувеличиваешь. Мама не могла ничего забрать. Она предложила вариант, ты отказалась — на этом всё должно было закончиться. Зачем было так резко с ней говорить?
Лиза смотрела на мужа и не узнавала его. Этот человек, с которым она три года назад клялась в любви, сейчас стоял и обвинял её в том, что она не отдала своё единственное имущество его матери.
— Значит, ты на её стороне?
— Я не на чьей-то стороне! Я просто за то, чтобы мы не ссорились с родителями. Мама обижена, и мне придётся её успокаивать.
Лиза тихо рассмеялась. Горько, безрадостно.
— Иди, успокаивай. А завтра мы едем к нотариусу. И квартира будет оформлена на меня.
Денис кивнул, но в его взгляде мелькнуло что-то неуловимое. Что-то, что заставило Лизу насторожиться.
Утро началось с кошмара.
Лиза проснулась от звука входной двери. Денис ушёл рано, даже не разбудив её, оставив на столе записку: «Уехал к маме, ей плохо. Созвонимся.» К нотариусу они договорились ехать в десять. Лиза посмотрела на часы — половина девятого. Ещё есть время.
Она быстро собралась, положила документы в сумку и вышла из дома. Нотариальная контора находилась в центре города, ехать минут сорок. Лиза села в маршрутку и только тогда достала телефон. Пять пропущенных от Дениса. Она перезвонила.
— Лиз, я не смогу поехать, — голос мужа звучал виноватым. — Маме действительно плохо, я с ней в поликлинике.
— Что случилось?
— Давление подскочило. От нервов. Из-за вчерашнего разговора с тобой.
Лиза сжала телефон так, что побелели костяшки пальцев.
— Денис, мы договаривались. Это важно. Нотариус ждёт нас.
— Лиз, моя мать важнее любого нотариуса! Перенеси встречу на неделю. Или езжай одна, если это так срочно.
— Я и поеду одна, — холодно сказала она и отключилась.
В нотариальной конторе её встретила секретарь и проводила в кабинет. Нотариус, пожилая женщина в очках, пролистала документы и нахмурилась.
— Здесь не хватает согласия вашего супруга. Вы находитесь в браке, а квартира оформляется на вас. По закону требуется нотариально заверенное согласие мужа на то, что он не претендует на эту недвижимость в случае развода.
Лиза похолодела.
— Но это же моё наследство! Оно не делится при разводе!
— Формально да. Но процедура требует этого документа. Или ваш муж должен присутствовать здесь лично и подтвердить, что не имеет претензий.
Лиза растерянно достала телефон и набрала Дениса. Трубку он не взял. Набрала ещё раз. И ещё. Молчание.
— Я могу подождать час? Он скоро подъедет, — попросила она.
Нотариус посмотрела на часы.
— У меня приём до двух. Если к этому времени ваш супруг не явится, придётся переносить.
Лиза вышла из кабинета и села в коридоре на жёсткий диван. Набирала Дениса снова и снова. Он не отвечал. Час тянулся как вечность. В половине второго нотариус вышла и развела руками.
— Простите, я вынуждена отказать. Приходите с супругом.
Лиза вышла на улицу, чувствуя, как накатывает тошнота. Денис сознательно не брал трубку. Он знал, что она там, знал, что ждёт. И не приехал. Его мать разыграла спектакль с давлением, а он…
Она села на лавочку у конторы и закрыла лицо руками. Но слёз не было. Вместо них внутри разгоралась ярость. Холодная, чистая ярость.
Через полчаса Денис перезвонил сам.
— Лиз, прости, телефон был на беззвучном. Как съездила?
— Не оформила. Нужно было твоё присутствие.
— А, ну значит, в другой раз поедем, — его голос был лёгким, почти беззаботным.
— Ты специально не приехал.
— О чём ты? Я же сказал, что с мамой!
— Твоя мама разыграла спектакль, а ты подыграл. Чтобы я не смогла оформить квартиру.
— Лиза, ты несёшь какую-то чушь! Мама действительно плохо себя чувствует! Хватит устраивать из всего конспирологию!
Она отключилась, не дослушав. Руки дрожали. Всё, что происходило, складывалось в картину, которую она не хотела видеть, но больше не могла игнорировать.
Вечером Лиза сидела дома одна. Денис написал, что останется у матери на ночь — ей нельзя быть одной. Свекровь, значит, нельзя быть одной, а невестка может. Лиза открыла ноутбук и начала изучать вопрос. Через час она всё поняла. Если она не оформит квартиру до того, как свекровь придумает новую схему, всё может рухнуть.
Следующие две недели были испытанием. Свекровь названивала каждый день, приезжала без предупреждения, плакала, обвиняла Лизу в чёрствости и эгоизме. Денис метался между матерью и женой, но всегда, всегда выбирал мать. Он не говорил об этом прямо, но его действия кричали громче слов.
Однажды Лиза пришла домой и обнаружила свекровь, роющуюся в её вещах.
— Что вы делаете?!
Софья Николаевна выпрямилась, держа в руках папку с документами.
— Ищу договор аренды. Денис разрешил. Мне нужно оформить страховку на ваше жильё.
— Это моя личная папка!
— Личная? В семье не бывает ничего личного, милая.
Лиза подошла и выхватила папку из рук свекрови.
— Уходите. Прямо сейчас. И больше не приходите без моего разрешения.
Лицо Софьи Николаевны исказилось.
— Ты меня выгоняешь?! Из дома моего сына?!
— Из дома, который мы с вашим сыном снимаем. Нас двоих. А вы здесь гость. И очень невежливый.
Свекровь схватила сумку и направилась к выходу, но у двери обернулась.
— Ты пожалеешь об этом, дрянь! Я сделаю всё, чтобы мой сын увидел твоё истинное лицо!
Дверь захлопнулась. Лиза опустилась на диван. Знала, что вечером будет скандал. И не ошиблась.
Денис ворвался домой через час, красный от гнева.
— Ты как посмела так разговаривать с моей матерью?!
— Я застала её за рытьём в моих документах.
— Она имеет право! Она наша мать, наша семья!
— Она не моя мать. И в моих документах ей рыться не положено.
— Ты законченная эгоистка! Знаешь, что она мне сказала? Что ты с самого начала хотела использовать квартиру, чтобы уйти от меня! Что вся эта затея с оформлением — просто способ обезопасить себе путь к отступлению!
Лиза медленно встала.
— И ты ей веришь?
— А почему бы мне не верить?! Ты вообще не советуешься со мной! Не спросила моего мнения, когда отказалась от маминого предложения! Ведёшь себя так, будто я тебе никто!
Она посмотрела на него долгим взглядом.
— Хорошо. Тогда вот тебе моё мнение. Я завтра иду к нотариусу. И оформляю квартиру на себя. И ты либо поедешь со мной и подпишешь, что нужно, либо мы идём в суд, и я оформляю всё через него.
— Это ультиматум?
— Нет. Это последний шанс вспомнить, что ты мне муж. А не сын своей матери.
Денис смотрел на неё, открыв рот. Такой Лизы он не знал.
— А если я откажусь? — тихо спросил он.
— Тогда я подам на развод, — её голос был спокойным. — И квартира всё равно останется моей. Потому что это наследство. Но тогда ты потеряешь жену.
Он попятился, словно она его ударила.
— Ты не можешь так просто…
— Могу. Потому что я устала. Устала доказывать твоей матери, что имею право распоряжаться своей собственностью. Устала от того, что ты защищаешь её, а не меня. Устала от того, что в этой семье я всегда на последнем месте.
Лиза взяла телефон и набрала номер.
— Привет, мам. Можно я у тебя переночую? Да, всё в порядке. Спасибо.
Она прошла в спальню, собрала небольшую сумку и вышла к Денису.
— До завтра. В десять утра я буду у нотариуса. Решай, будешь ты там или нет.
Она закрыла за собой дверь, спустилась по лестнице и только на улице выдохнула. Руки тряслись, но внутри было странное спокойствие. Спокойствие человека, который принял решение.
Утром Лиза приехала к нотариальной конторе за десять минут до назначенного времени. Денис стоял у входа, бледный и помятый. Он явно не спал всю ночь.
— Ты пришёл, — сказала она.
— Я не хочу тебя терять, — его голос дрожал. — Лиз, мама просто… она боится. Боится, что ты уйдёшь, что я останусь один. Она не со зла.
— Может, и не со зла. Но это не даёт ей права распоряжаться моей жизнью. И твоей.
Они вошли в контору. Нотариус встретила их с облегчением.
— Наконец-то вы оба здесь. Тогда начнём.
Процедура заняла час. Денис молча подписывал документы, где требовалось. Когда нотариус протянула Лизе свидетельство о праве собственности, та почувствовала, как что-то тяжёлое спадает с плеч.
— Спасибо, — сказала она мужу, когда они вышли на улицу.
Денис смотрел куда-то в сторону.
— Мама не простит мне этого.
— Может быть. Но ты сделал правильный выбор. Впервые за долгое время.
Он посмотрел на неё.
— А теперь что?
— Теперь мы учимся жить по-другому. Без вмешательства твоей матери в каждое наше решение. Если ты готов к этому, мы попробуем. Если нет…
— Готов, — быстро сказал он. — Я готов.
Лиза не знала, насколько искренними были его слова. Но квартира теперь была её. Её безопасность. Её свобода. И никто не мог отнять это у неё.
Через неделю свекровь позвонила. Голос её был холодным.
— Ты победила, Лиза. Но запомни: я не прощаю предательства. И мой сын рано или поздно поймёт, что ты разрушила нашу семью.
— Нет, Софья Николаевна, — спокойно ответила Лиза. — Я просто защитила то, что мне принадлежит. И если для вас это предательство, то мне жаль. Но я больше не буду извиняться за то, что имею право на собственную жизнь.
Она повесила трубку. Денис стоял в дверях и смотрел на неё.
— Ты действительно так ей сказала?
— Да.
Он медленно улыбнулся. Впервые за долгое время.
— Знаешь, а ведь она заслужила.
Лиза улыбнулась в ответ. Может, всё ещё получится. Может, он действительно понял. Время покажет. А пока у неё есть квартира. Её бабушкина квартира. И её право решать, как жить дальше.
