Ира рыдала, что коллекторы ломятся в дверь, и просила денег на ребенка. А через неделю выкладывала фото в новом пальто. Я терпела, пока не услышала её пьяный смех в туалете ресторана: «Эта лохушка сейчас оплатит наш банкет»…
Она называла меня лучшей подругой, пока я не перестала быть ее кошельком. Тот ужин изменил всё…
— Ань, ну ты чего такая кислая? Жизнь одна!
Голос Иры звенел на всё кафе. Она сидела напротив, сияющая, как новогодняя елка. В новом платье с пайетками, которое, кажется, стоило как половина Аниной зарплаты. На столе перед ней стоял бокал просекко, запотевший, с пузырьками, и тарелка с тартаром из говядины, украшенная какой-то микрозеленью.
Аня посмотрела в свою чашку с бесплатной водой. Лимон плавал на дне, скукоженный и грустный.
— Я не кислая, Ир. Просто устала, отчетный период, сама понимаешь.
— Ой, да брось! — Ира махнула рукой. На запястье звякнули золотые браслеты. — Ты вечно в своих отчетах, закопалась совсем, как крот. Посмотри на себя! Когда ты последний раз на маникюре была? У тебя ж кутикула, как у шахтера.
Аня спрятала руки под стол, стало стыдно, Ира была права. Маникюр она делала сама, дома, чтобы сэкономить. Они с мужем, Сережей, копили на первый взнос, каждая копейка на счету. Кроссовки Аня донашивала третий сезон, рюкзак зашила сама, когда лямка оторвалась.
А Ира жила красиво. Развелась с мужем год назад, осталась с сыном и ипотекой, но при этом выглядела так, будто сошла с обложки. «Я женщина, я должна себя баловать», — любила повторять она.
— Слушай, — Ира наклонилась через стол, понизив голос. Глаза её вдруг наполнились влагой. Театрально так, но Аня поверила. — У меня тут такое… Бывший, козел, опять алименты зажал. Три месяца ни копейки, а у Никитоса сопли, кашель, врачи платные… Я уже не знаю, что делать. Коллекторы звонят, угрожают. Страшно, Ань. Реально страшно.
У Ани сжалось сердце.
— Звонят? — спросила она.
— Да вообще жесть! — Ира шмыгнула носом. — Вчера смс прислали: «Жди гостей». Я теперь дверь боюсь открывать. А мне за кредит надо пятнашку отдать до вторника. Иначе штрафы, пени… Я уже у всех занимала, никто не дает. Все такие злые стали, каждый сам за себя. Только ты у меня одна нормальная осталась.
Она посмотрела на Аню глазами побитой собаки.
— Ань… Может, перехватишь? До вторника? Я клянусь, маме пенсия придет, я сразу отдам!
Аня вздохнула, у неё на карте лежали отложенные двадцать тысяч, на страховку машины. Сережа убьет, если узнает.
Но перед глазами стояла картина: Ира, маленькая, хрупкая, прижимает к себе больного ребенка, а в дверь ломятся коллекторы.
— Хорошо, — сказала Аня. — Скину сейчас.
— Ой, спасибки! — Ира мгновенно просияла. Слезы высохли, как по волшебству. — Ты лучшая! Я тебя обожаю! Официант! Можно счет?
Официант принес кожаную папку, Ира открыла её, пробежала глазами.
— Ой… — она закусила губу. — Пять двести. Слушай, Ань… У меня на карте вообще по нулям. Даже на такси нет, оплати, а? Я тебе всё вместе верну во вторник, честно-честно! Мы же подруги!
Аня посмотрела на чек. Тартар — 900. Просекко (три бокала) — 1800. Салат с креветками. Десерт «Павлова».
А у Ани — вода, бесплатная.
— Ир, ну ты же сказала, у тебя денег нет. Зачем ты столько заказала?
— Ну я же расстроена была! — Ира надула губы. — Мне нужен был дофамин! Стресс снять! Ты что, мне еды пожалела? Тебе легко говорить, у тебя муж зарабатывает, вы вдвоем пашете. А я одна тяну, тебе жалко для подруги?
Опять это чувство вины. Будто Аня виновата в том, что у неё всё хорошо, а у Иры плохо.
Она достала карту.
— Ладно, я заплачу.
— Ура! — Ира чмокнула воздух. — Ты святая!
Прошла неделя, вторник.
Денег не было, ни долга (15 000), ни за ужин (5 000).
Аня сидела на работе, тупила в монитор. Ей нужно было продлевать страховку ОСАГО, а на карте дыра.
Она открыла соцсети, первая же сторис в ленте Ира.
На фото Ира стояла в зеркале какого-то шоурума. На ней было шикарное бежевое пальто. Подпись: «Не удержалась! Новый лук для новой жизни! Девочки, балуйте себя, вы этого достойны!
Аня приблизила фото, пальто стоило явно не пятьсот рублей. И маникюр… Новый, ярко-красный, со стразами.
Аня почувствовала, как краска заливает лицо.
Она набрала номер Иры, гудки шли долго. Потом Ира ответила, голос был веселый, на фоне играла музыка.
— Приветики! Как дела?
— Ир, привет. Ты обещала долг вернуть во вторник, сегодня вторник.
Пауза, музыка на фоне стала тише.
— Ой, Ань… Тут такое дело, маме пенсию задержали, представляешь? Какой-то сбой в системе, я сама в шоке.
— Ира, — голос Ани дрогнул. — Я видела твою сторис, ты купила пальто.
Тишина.
— Ты что, следишь за мной? — голос Иры изменился, стал колючим, злым.
— Я просто листала ленту. Ира, ты сказала, у тебя ребенку есть нечего, а сама по магазинам ходишь?
— Это подарок! — взвизгнула она. — На день рождения заранее! Ты что, считаешь мои деньги? Как тебе не стыдно? Я думала, мы подруги, я тебе душу открыла, а ты мелочная, Аня. Из-за каких-то копеек удавишься. У меня ребенок болеет, я на лекарства последние крохи трачу, а ты мне в карман лезешь!
— При чем тут ребенок? — Аня растерялась. — Ты же сказала, пенсию задержали.
— Всё, не выноси мне мозг! — Ира бросила трубку.
Аня сидела с телефоном в руке, слушая гудки.
«Может, и правда подарили? думала она. Может, я зря наехала? Человек в стрессе, одна с ребенком, а я тут со своими деньгами. Ну подождет страховка неделю».
Она написала сообщение: «Ир, извини. Я не хотела обидеть. Просто мне тоже деньги нужны. Верни, когда сможешь».
Ответ пришел через минуту: смайлик с закатанными глазами.
Прошел месяц.
Аня старалась не вспоминать про долг, они с Ирой общались как ни в чем не бывало. Ира звонила, жаловалась на жизнь, на мужиков, на погоду. Аня слушала.
— Анька! — позвонила Ира в четверг, голос был возбужденный. — У меня в субботу днюха! Юбилей, тридцать лет! Короче, я столик заказала в «Парусах». Знаешь, то крутое место на набережной?
— Знаю, — сказала Аня. — Там дорого.
— Ой, да ладно! Один раз живем! Я угощаю! Приходи, посидим, погуляем! Я еще Кристину с Ленкой позвала, помнишь их? Оторвемся!
— Ир, я не знаю… У меня с деньгами сейчас туго.
— Я же сказала — я угощаю! — перебила Ира. — Мой день рождения, я плачу. Твой подарок — твое присутствие. Ну пожалуйста! Я хочу, чтобы все мои девочки были рядом.
Аня подумала. «Я угощаю» звучало надежно. Может, у Иры наладилось с деньгами? Может, алименты пришли?
— Ладно, приду.
— Супер! Надевай лучшее платье, будем фоткаться!
Аня надела свое единственное выходное платье, которому было три года. Купила букет цветов (скромный, хризантемы) и конверт с двумя тысячами (больше не могла, совесть не позволила идти с пустыми руками, хоть долг и не вернули).
Ресторан был шикарный. Вид на реку, белые скатерти, официанты в бабочках.
За столом уже сидели Ира, Кристина и Лена. Ира была в том самом бежевом пальто, под ним — красное платье с вырезом. Кристина и Лена — такие же, «упакованные». Айфоны последних моделей лежали на столе веером.
— Анюта! — Ира кинулась ей на шею. — Моя спасительница! Проходи, садись!
Стол ломился, устрицы на льду, мясная тарелка с хамоном, сырная тарелка с медом. Бутылка виски (дорогого, односолодового), бутылка шампанского.
Аня села, чувствуя себя серой мышью.
— Девочки, тост! — Ира подняла бокал. — За меня! За красивую жизнь! Чтоб у нас всё было и нам за это ничего не было!
— Ура! — заорали Кристина и Лена.
Вечер шёл весело, Ира заказывала и заказывала. «Официант, повторите виски!», «А принесите еще тех креветок в кляре!», «Кальян сделайте на грейпфруте!».
Аня ела свой салат «Цезарь» и пила один бокал вина весь вечер, ей было не по себе. Она прикидывала в уме цены, тут уже тысяч на тридцать наели. Откуда у Иры такие деньги?
В какой-то момент Ира встала.
— Девочки, я носик попудрить. Кто со мной?
Кристина и Лена вскочили.
— Мы тоже!
Они ушли, Аня осталась одна за столом, ей тоже нужно было в туалет, но она решила подождать.
Через пять минут она пошла к уборной, дверь была приоткрыта. Оттуда доносились голоса и смех.
Аня остановилась, чтобы поправить прическу у зеркала в коридоре и услышала.
— Ирка, ты сумасшедшая! — это был голос Кристины. — Тут счёт будет космический. Ты чем платить собралась? У тебя ж карта в блоке.
— Да не парьтесь! — голос Иры, пьяный, веселый. — Анька оплатит.
Аня замерла, рука с помадой застыла в воздухе.
— В смысле Анька? — удивилась Лена. — Она же вроде нищебродка, ты говорила.
— Она не нищебродка, она просто жмот. Копит вечно, у неё есть заначка, я знаю. Она безотказная. У неё этот, как его… комплекс вины. Я сейчас поплачу, скажу, что кошёлек украли или карту зажевало, она и раскошелится. Она лохушка, девочки. Ей стыдно, когда другим плохо. Я с неё в прошлом месяце двадцатку стрясла и пальто купила и сейчас прокатит.
Взрыв хохота.
— Ну ты стерва, Ирка! — восхищенно.
— А чё она? Сама виновата, нефиг быть такой правильной. Бесит меня своим кислым лицом. Сидит, как монашка, воду пьет.
Аня стояла в коридоре, в зеркале она видела свое лицо, глаза огромные.
Развернулась и пошла обратно за стол.
Через десять минут вернулись «подруги». Веселые, раскрасневшиеся.
— Ой, Анька, ты тут не скучала? — Ира плюхнулась на стул. — Давайте еще десерт закажем! Чизкейк хочу!
— Я не буду, — сказала Аня.
— Ну и зря! Официант! Счёт, пожалуйста!
Официант принес папку, Ира открыла её. Глаза её округлились.
— Ого… Сорок пять тысяч, нормально погуляли!
Она полезла в сумку, рылась там долго, гремела косметичкой. Потом подняла на подруг растерянные глаза.
— Девочки…
— Что? — спросила Кристина.
— Кошелька нет.
Пауза.
— В смысле нет? — спросила Лена
— Нету! — Ира начала вытряхивать содержимое сумки на стол. Помада, ключи, телефон… Кошелька не было. — Украли! В такси, наверное! Или тут вытащили! Господи, что делать?! Карты там, наличка… Всё там!
Она закрыла лицо руками и начала всхлипывать.
— Девочки, выручайте! Я завтра всё верну! Честное слово! Завтра в банк пойду, восстановлю!
Кристина и Лена переглянулись.
— Ир, у меня на карте только две тыщи на такси, — быстро сказала Кристина. —
— И у меня пусто, — развела руками Лена. — Муж денег не дал.
Все троё повернулись к Ане.
Ира смотрела на неё мокрыми от слез глазами.
— Анечка… Ты же меня не бросишь? У тебя же есть кредитка, я знаю. Выручи, а? Я умру со стыда, нас сейчас полиция заберет!
Аня медленно взяла салфетку, вытерла губы.
— Да, Ира. Полиция заберет.
Она открыла свой рюкзак, достала кошелек.
Ира выдохнула с облегчением, Кристина и Лена заулыбались.
Аня достала одну купюру 500 рублей.
И положила её на чек.
— Что это? — спросила Ира, перестав плакать.
— Это за мой Цезарь, — сказала Аня. — Вода была бесплатная.
— Аня, ты чего? — голос Иры сорвался. — Тут сорок пять тысяч! Ты что, издеваешься?
Аня встала, говорила громко, четко. Так, чтобы слышали за соседними столиками. Чтобы слышал официант, который уже подошел поближе, чуя неладное.
— Нет, Ира я не издеваюсь, я слышала, что ты говорила в туалете.
Лицо Иры стало белым как скатерть.
— Что ты несёшь? — прошипела она. — Ты пьяная?
— Я слышала, — продолжала Аня, глядя ей прямо в глаза. — Что я «лохушка». Что у меня «комплекс вины». Что я «оплачу». Так вот, Ира. Комплекс вины у меня прошёл, прямо сейчас.
Она повернулась к официанту.
— Молодой человек, это мой вклад, пятьсот рублей, остальное оплатят эти дамы. У именинницы, — она кивнула на Иру, — новый айфон в сумке. Думаю, ей хватит расплатиться, а если нет вызывайте полицию.
— Ты тварь! — заорала Ира, вскакивая. — Ты тварь, Анька! Я тебя ненавижу!
— Взаимно, — сказала Аня.
Она взяла свой рюкзак.
— С днем рождения, подруга, подарок в конверте я забираю, тебе он не нужен.
Она развернулась и пошла к выходу.
В спину ей летели проклятия.
— Предательница! Мелочная тварь! Чтоб ты сдохла со своими деньгами!
Официант уже кому-то звонил, к столику подходила охрана.
Аня вышла на улицу, вечерний воздух был холодным и свежим.
Её трясло, руки дрожали, но это была не паника, это был адреналин.
После поездки в метро она шла быстрой походкой, дышала полной грудью.
Телефон в кармане начал вибрировать. Звонок от Иры, сброс. Звонок от Кристины, сброс.
Потом пришло смс. От мамы Иры, тети Вали.
«Анечка, доченька, как же так? Мне Ирочка звонит из полиции, плачет, их забрали. Говорит, ты их бросила, подставила. У неё давление, ей нельзя нервничать! Переведи им денег, я тебе с пенсии отдам! Не по-христиански это, Аня, мы же к тебе как к родной…»
Аня остановилась. Прочитала сообщение два раза.
«Как к родной».
Да. Как к родной дойной корове.
Она нажала «Удалить».
Зашла в настройки контактов. «Ира» – заблокировать. «Тетя Валя» – заблокировать.
В новую жизнь, без паразитов.
