Я накрывала на стол и слышала, как в гостиной свекровь Алла Петровна рассказывает что-то громким голосом. Родители приехали к нам в гости из Тулы, первый раз за три года. Мама плохо себя чувствовала после операции, врачи разрешили путешествовать только сейчас. Я так ждала их приезда, хотела показать наш дом, познакомить с внучкой Катей.
Но свекровь, узнав о приезде моих родителей, тут же объявила, что тоже приедет погостить. Мы с Андреем, моим мужем, переглянулись, но ничего не сказали. Алла Петровна часто так делала — появлялась внезапно и оставалась на неопределённый срок.
Она приехала на день раньше родителей и сразу заняла лучшую комнату, ту, что я готовила для мамы и папы. Пришлось родителей поселить на раскладном диване в зале. Я расстроилась, но промолчала. Не хотела портить встречу скандалом.
Первый вечер прошёл относительно спокойно. За ужином Алла Петровна рассказывала о своих знакомых, не давая вставить слово другим. Мама пыталась что-то спросить про Катю, но свекровь перебивала, переводя разговор на себя. Папа молчал, изредка кивая.
Утром я готовила завтрак на всех. Свекровь зашла на кухню и оглядела накрытый стол с недовольным видом.
— Света, опять творог? Я же говорила, что у меня от него изжога. И кофе такой слабый. Надо было покрепче сделать.
Я сжала губы и промолчала. Мама вошла следом и предложила помочь с посудой. Алла Петровна окинула её презрительным взглядом.
— Не надо, Тамара Ивановна. Света сама справится. Это её обязанности.
Мама растерянно остановилась, потом тихо села за стол. Я видела, как она сникла, и мне стало больно за неё.
За завтраком свекровь продолжала командовать. Указывала, где кому сидеть, какие приборы брать, сколько накладывать еды. Говорила так, будто это её дом, а мы все здесь гости.
— Андрюша, передай матери хлеб. Тамара Ивановна, не кладите так много масла, это вредно. Пётр Семёнович, вы неправильно держите вилку.
Папа покраснел и положил вилку на стол. Он всю жизнь проработал электриком на заводе, руки у него были рабочие, натруженные. И вот сейчас свекровь учила его, как правильно есть.
После завтрака Алла Петровна заняла любимое кресло в гостиной, включила телевизор и принялась комментировать передачи. Родители сидели на диване молча. Мама вязала, папа читал газету. Они старались не мешать, быть незаметными.
Я забрала Катю погулять. На детской площадке встретила соседку, и мы разговорились. Когда вернулись домой через час, услышала громкий голос свекрови ещё с порога.
Зайдя в гостиную, увидела такую картину: Алла Петровна стояла посреди комнаты с красным лицом, мама сидела на диване бледная, а папа держал её за руку.
— Что случилось? — спросила я, снимая Кате курточку.
— Случилось то, что твоя мама решила переставить цветы! Без спроса! В моём доме! — выпалила свекровь.
Я посмотрела на подоконник. Горшок с фикусом действительно стоял в другом месте.
— Мама просто хотела помочь, — начала я. — Там было мало света, растение могло…
— Не оправдывайся! Это моё дело, где стоять цветам в моём доме! Я не просила вашей помощи!
Мама тихо произнесла:
— Простите, Алла Петровна. Я не хотела. Просто привыкла ухаживать за растениями.
— Привыкли! Дома за своими ухаживайте, а здесь не трогайте ничего!
Я почувствовала, как внутри закипает. Андрей был на работе, не мог вмешаться. А я молчала, не хотела ссоры. Это была ошибка.
Вечером, когда все сидели за ужином, папа неосторожно задел локтем стакан с водой. Вода пролилась на скатерть. Он быстро схватил салфетку, начал вытирать.
— Вот видите! — воскликнула Алла Петровна. — Я так и знала! Я же говорила Андрею, что не надо звать гостей! Теперь скатерть испорчена!
— Алла Петровна, это просто вода, — сказала я. — Скатерть постираю, и всё будет хорошо.
— Хорошо! Вы тут всё переворачиваете вверх дном, а потом говорите, что всё хорошо!
Мама поднялась из-за стола.
— Может, нам лучше уехать? Не хотим создавать неудобств.
Я схватила её за руку.
— Мама, никуда вы не поедете. Это ваш дом тоже.
Свекровь фыркнула.
— Их дом! Вот ещё! Это мой сын купил эту квартиру! Андрей!
На следующий день напряжение только усилилось. Алла Петровна постоянно находила поводы для придирок. То мама неправильно помыла чашку, то папа громко кашлял, то они слишком рано встали и разбудили всех.
Вечером я услышала, как свекровь говорит с Андреем на кухне. Стояла в коридоре и слушала.
— Андрюша, я больше не могу. Эти люди мне на нервы действуют. Твоя тёща лезет везде, тесть ходит как медведь. Попроси их уехать.
— Мам, это родители Светы. Они далеко живут, редко приезжают.
— Тем лучше! Пусть и дальше редко приезжают!
Я не выдержала и вошла на кухню.
— Алла Петровна, мои родители ведут себя прилично. Это вы позволяете себе хамить им!
Она выпрямилась.
— Как ты смеешь так со мной разговаривать! Я мать твоего мужа!
— И это даёт вам право унижать моих родителей?
— Это мой дом! Здесь я хозяйка! И я имею право решать, кому здесь находиться!
Андрей попытался вмешаться, но свекровь его оттолкнула и прошла в гостиную, где сидели родители. Мы последовали за ней.
— Тамара Ивановна, Пётр Семёнович, — начала она торжественно. — Мне очень жаль, но вам придётся уехать. Вы создаёте в этом доме невыносимую атмосферу. Забирайте свои тряпки и выходите из моего дома!
Мама побледнела. Папа встал, сжав кулаки. Я видела, как ему тяжело сдерживаться.
Я подошла к свекрови и посмотрела ей прямо в глаза.
— Алла Петровна, вы говорите про свой дом. Интересно, откуда такая уверенность?
Она удивлённо посмотрела на меня.
— Как откуда? Андрей купил эту квартиру!
— Купил. Но на чьи деньги?
— На свои, конечно!
Я прошла в спальню и достала из шкафа папку с документами. Вернулась в гостиную и положила папку на стол.
— Вот свидетельство о праве собственности. Читайте.
Алла Петровна взяла документ, начала читать. Лицо её менялось с каждой секундой.
— Светлана Михайловна Соколова, — прочитала она вслух. — Это что значит?
— Это значит, что квартира оформлена на меня. Покупали мы её на деньги, которые мне подарила бабушка. Три миллиона рублей. Андрей добавил пятьсот тысяч на ремонт, но основная сумма была моя. Поэтому квартира записана на моё имя.
Свекровь опустилась на стул. Андрей стоял у стены и молчал. Он знал правду, но почему-то никогда не говорил матери.
— Но… но Андрей говорил, что это он купил…
— Он не говорил, что купил, — поправила я. — Он говорил, что мы купили. Вы сами решили, что это он. И вели себя здесь как хозяйка. Командовали всеми, унижали моих родителей. В моём доме.
Алла Петровна схватила сумочку.
— Как ты могла! Обмануть меня! Вести себя так, будто это Андрей всё!
— Я никого не обманывала. Просто не кричала на каждом углу, что квартира моя. Мы с Андреем семья, нам всё равно, на кого она оформлена. Но вы решили, что раз это купил ваш сын, то вы здесь главная. И позволили себе выгонять моих родителей.
Свекровь встала. Руки её дрожали.
— Андрей, собирайся. Мы уезжаем.
Сын посмотрел на неё, потом на меня.
— Мам, это неправильно. Света права. Ты вела себя ужасно с её родителями. Они не заслужили такого отношения.
— Так ты на её стороне?
— Я на стороне справедливости. Извинись перед Тамарой Ивановной и Петром Семёновичем. И перед Светой.
Алла Петровна схватила свою сумку и пальто.
— Никогда! Я не останусь в доме, где меня унижают! Где я ничего не значу!
Она ушла, хлопнув дверью. Андрей сел рядом со мной, обнял за плечи.
— Прости её. Она просто привыкла всем управлять.
Я подошла к родителям. Мама плакала, папа обнимал её и гладил по спине.
— Мамочка, папочка, простите. Не хотела, чтобы ваш приезд так испортился.
Папа встал и обнял меня.
— Доченька, не переживай. Главное, что ты за нас заступилась. Мы гордимся тобой.
Оставшиеся дни родители провели спокойно. Мы гуляли, ходили в музеи, готовили вместе ужины. Катя была счастлива проводить время с бабушкой и дедушкой. Без свекрови в доме стало легко дышать.
Алла Петровна позвонила через неделю. Попросила Андрея приехать к ней. Он съездил, вернулся задумчивый.
— Мама хочет извиниться перед твоими родителями. Говорит, что погорячилась.
— А перед нами?
— И перед нами тоже.
Я подумала. Родители уезжали завтра. Не хотелось, чтобы последний вечер был испорчен новым скандалом.
— Пусть приедет. Но если она снова начнёт, я попрошу её уйти. Это всё-таки мой дом.
Алла Петровна приехала с тортом и цветами. Выглядела смущённой. Села напротив моих родителей и сложила руки на коленях.
— Тамара Ивановна, Пётр Семёнович, простите меня. Я вела себя отвратительно. Вы приехали в гости, а я испортила вам весь отдых. Мне очень стыдно.
Мама посмотрела на неё, потом на меня.
— Ну что же, Алла Петровна. Все мы бываем неправы. Главное вовремя это понять.
Свекровь повернулась ко мне.
— Света, прости меня. Я не знала, что квартира твоя. Но это не оправдание. Даже если бы она была Андреева, я не имела права так себя вести. Это ваш дом, вы здесь хозяева.
Я кивнула.
— Хорошо. Будем считать, что этого не было.
Мы выпили чай с тортом. Разговор шёл натянуто, но без открытой враждебности. Алла Петровна уехала рано, сказав, что не хочет мешать последнему вечеру родителей.
Провожая маму и папу на вокзал, я обещала приехать к ним летом с Катей. Мама обняла меня крепко.
— Доченька, ты молодец. Не позволила себя в обиду. Мы тебя очень любим.
Я смотрела, как поезд уходит, и думала о том, что произошло. Алла Петровна привыкла считать себя главной в семье сына. Думала, что всё принадлежит ему, а значит и ей. Забыла, что у невестки тоже могут быть деньги, собственность, права. Урок получился жёстким, но необходимым.
С тех пор свекровь стала осторожнее. Больше не командовала в нашем доме, не указывала, как жить. Отношения наладились постепенно. А я поняла важную вещь: молчание не всегда золото. Иногда нужно отстаивать себя и своих близких. Даже если это трудно.
