Анастасия сидела на диване и смотрела на стены съёмной однушки. Три года они с Сергеем жили здесь, и каждый месяц отдавали почти половину дохода за аренду. Она работала менеджером в небольшой компании по продаже канцтоваров, муж трудился обычным специалистом в страховой фирме. Денег хватало на еду, коммуналку и самое необходимое. О крупных покупках даже не мечтали.
Сергей вернулся с работы уставший. Скинул ботинки в прихожей и прошёл на кухню.
— Привет. Что на ужин?
— Макароны с сосисками, — ответила Анастасия, помешивая на плите.
— Опять? Надоело уже…
— На большее денег нет. Или ты забыл, сколько мы за квартиру платим?
Сергей махнул рукой и включил телевизор. Они ужинали молча, каждый погрузившись в свои мысли. Так проходили почти все вечера — работа, дом, сон. Никаких развлечений, никаких путешествий. Выживание.
Анастасия мечтала о своём жилье. Хотя бы однушке, но своей. Чтобы не отдавать каждый месяц огромную сумму непонятно за что. Но накопить на первый взнос по ипотеке при их доходах было нереально.
— Когда-нибудь мы купим что-то своё, — говорила она иногда мужу.
— Когда-нибудь, — соглашался Сергей, не отрываясь от экрана.
Анастасия вздыхала и шла мыть посуду. Когда-нибудь. Это слово превратилось в их с мужем мантру. Когда-нибудь будет лучше. Когда-нибудь они переедут. Когда-нибудь…
Но пока что они продолжали жить в тесной съёмной квартире, считая каждую копейку.
Октябрьское утро выдалось серым и дождливым. Анастасия пришла на работу, повесила мокрый плащ на вешалку и села за компьютер. Обычный день. Заказы, звонки клиентам, отчёты.
В одиннадцать часов секретарь директора подошла к её столу.
— Анастасия, Сергей Викторович просит вас зайти к нему.
— Сейчас.
Анастасия встала и пошла в кабинет директора. Странно. Обычно он вызывал сотрудников только по серьёзным поводам.
Директор сидел за столом с мрачным лицом. Жестом показал на стул напротив.
— Садитесь, Анастасия Владимировна.
Она села, сжав руки на коленях.
— Я вынужден сообщить вам неприятную новость. Компания переживает сложные времена. Мы вынуждены провести сокращение штата. И вы, к сожалению, попадаете под это сокращение.
Анастасия замерла. Голова закружилась.
— Что? Но почему я?
— Решение принято руководством. С первого ноября вы освобождаетесь от обязанностей. Выходное пособие будет выплачено в соответствии с законодательством.
— Сергей Викторович, может быть…
— Решение окончательное. Мне очень жаль.
Анастасия вышла из кабинета на ватных ногах. Коллеги смотрели на неё с сочувствием — видимо, уже знали. Она молча собрала личные вещи в коробку и покинула офис.
На улице шёл дождь. Анастасия стояла под навесом остановки и не могла сдержать слёз. Что теперь делать? Как они будут платить за квартиру на одну Серёжину зарплату?
Домой она шла пешком, хотя обычно ездила на автобусе. Нужно было подумать. Взять себя в руки.
Сергей вернулся вечером и сразу понял, что что-то не так. Анастасия сидела на кухне с красными глазами.
— Что случилось?
— Меня уволили. Сокращение.
Сергей замер с пакетом продуктов в руках.
— Как уволили?
— Вот так. С первого ноября я безработная.
Муж поставил пакет на стол и провёл рукой по лицу.
— Блин… А выходное пособие дадут?
— Дадут. Но это всего месяц зарплаты.
Сергей начал мерить комнату шагами. Анастасия молча смотрела на него.
— На мою зарплату мы квартиру не потянем, — сказал он наконец. — Двадцать тысяч уходит на аренду, остаётся на еду и коммуналку. И всё. Денег вообще не будет.
— Я буду искать работу.
— А если не найдёшь быстро?
— Найду.
Но неделя поисков ничего не дала. Анастасия откликалась на десятки вакансий, но везде либо требовали опыт в другой сфере, либо предлагали копейки. Она возвращалась домой измотанная и подавленная.
Сергей становился всё мрачнее. Однажды вечером он сказал:
— Слушай, у меня есть идея. Может, временно переедем к маме? Пока ты работу не найдёшь. Сэкономим на аренде хотя бы.
Анастасия поморщилась.
— К твоей маме? Серёж, ты же знаешь, какая она…
— Да ладно, ничего страшного. Это ведь временно. Месяц-два максимум.
— Не знаю…
— Настя, у нас просто нет выбора. Мы не можем платить двадцать тысяч за эту квартиру. Давай хотя бы попробуем.
Анастасия кивнула. Выбора действительно не было.
Вера Петровна жила на окраине города в старой двухкомнатной квартире. Она встретила молодых на пороге со скрещёнными на груди руками.
— Ну что, приехали? — вместо приветствия бросила она.
— Здравствуй, мам, — Сергей наклонился к ней для поцелуя, но свекровь отстранилась.
— Заходите уже, чего на пороге стоите.
Они внесли вещи в прихожую. Квартира пахла старостью и нафталином. Вера Петровна показала на дверь слева.
— Вот ваша комната. Там кровать есть и шкаф. Больше ничего не влезет, так что выбирайте, что брать.
Анастасия зашла в комнату и оглянулась. Крохотное пространство, где едва помещалась двуспальная кровать и старый платяной шкаф. Окно выходило во двор-колодец, где почти не было света.
— Ничего, — сказал Сергей, ставя сумки на пол. — Это временно.
Анастасия кивнула и начала раскладывать вещи. Вера Петровна стояла в дверях и наблюдала.
— Только смотрите, в доме порядок нужен. Я не потерплю бардака. Убираться будете сами в своей комнате. И на кухне тоже помогать придётся.
— Конечно, Вера Петровна, — отозвалась Анастасия.
— И ещё. У меня свои правила. Встаю я в семь утра, завтракаю в восемь. Обедаю в час дня, ужинаю в шесть вечера. Подстраивайтесь.
— Хорошо.
Свекровь кивнула и ушла. Анастасия села на край кровати и закрыла лицо руками. Что она наделала, согласившись на этот переезд?
С первого же утра началось. Вера Петровна постучала в дверь ровно в семь.
— Подъём! Завтрак в восемь!
Анастасия с трудом открыла глаза. Она привыкла вставать в восемь тридцать, чтобы успеть собраться. Но спорить не стала.
За завтраком свекровь объявила расписание.
— Я хожу в магазин по вторникам и пятницам. Уборка по средам и субботам. Стирка по понедельникам. Будете помогать.
— Да, конечно, — кивнула Анастасия.
— И вообще, теперь вы живёте в моём доме. Значит, мои правила. Понятно?
— Понятно.
Сергей молча жевал бутерброд, не встревая в разговор. Анастасия бросила на него взгляд, но муж отвёл глаза.
В среду Вера Петровна выдала Анастасии тряпки и ведро.
— Вот, мой полы во всей квартире. Я проверю потом.
Анастасия мыла полы два часа. Вера Петровна ходила следом и проверяла каждый угол.
— Тут плохо вымыто. Переделывай.
— Здесь разводы остались. Ещё раз пройдись.
Анастасия стирала зубы, но молчала и переделывала. Когда закончила, свекровь окинула квартиру критическим взглядом.
— Ну ладно, сойдёт. В следующий раз лучше старайся.
Вечером у Анастасии болела спина, а руки покраснели от моющих средств. Она легла на кровать и закрыла глаза. Сергей сидел рядом и смотрел в телефон.
— Может, скажешь матери, что она перегибает? — тихо спросила Анастасия.
— Да ладно, она просто привыкла к определённому порядку. Потерпи немного.
Критика посыпалась со всех сторон. Вера Петровна находила недостатки во всём, что делала Анастасия.
— Посуду моешь неправильно. Нужно сначала горячей водой, потом холодной ополаскивать!
— Зачем ты такую кофточку надела? Она тебе не идёт. Полнит.
— У тебя причёска какая-то неопрятная. Сходила бы в парикмахерскую.
Анастасия молча слушала и делала вид, что не обижается. Но внутри всё сжималось в комок. Она пыталась поговорить с мужем.
— Серёж, твоя мама постоянно меня критикует. Это очень неприятно.
— Ну мам такая. Не обращай внимания.
— Но она говорит обидные вещи!
— Настя, не драматизируй. Просто не слушай.
Но как не слушать, если они живут в одной квартире? Анастасия чувствовала себя всё более подавленной. Она продолжала искать работу, но безуспешно. Кризис ударил по многим компаниям, и вакансий было мало.
Однажды Вера Петровна сказала при Сергее:
— Вон, безработная сидит уже месяц. Работать не хочет, видимо.
Анастасия сжала кулаки под столом.
— Я ищу работу каждый день!
— Ага, ищет. Небось сидит в интернете, а потом говорит, что искала.
— Мам, ну хватит, — вяло заступился Сергей.
— Что хватит? Правду говорю! Сколько можно на шее сидеть?
Анастасия встала из-за стола и ушла в комнату. Слёзы душили её, но плакать она не хотела. Не при свекрови.
Сергей стал пропадать на работе. Приходил всё позже и позже, ссылаясь на завалы и переработки. Анастасия понимала, что он просто избегает дома. Избегает напряжённой атмосферы, которую создавала его мать.
Когда она пыталась с ним поговорить, он отмахивался.
— Настя, ну что ты хочешь от меня? Я и так устал на работе!
— Я хочу, чтобы ты поговорил с матерью. Она обращается со мной как с прислугой!
— Преувеличиваешь. Мама просто просит помогать по дому. Это нормально.
— Нормально, когда она говорит мне, что я толстая? Что я неряха? Что я тунеядка?
— Она не это имеет в виду…
— А что она имеет в виду, Серёж?!
— Ладно, поговорю с ней.
Но он не говорил. Никогда. Анастасия оставалась одна со свекровью и её бесконечными придирками.
Вера Петровна начала приглашать подруг на чай. Они садились на кухне, пили из старых фарфоровых чашек и обсуждали всё подряд. Часто — Анастасию.
— Вот невестка у меня какая, — говорила Вера Петровна громко, чтобы Анастасия слышала из комнаты. — Работать не работает, а по дому толком помочь не может!
— Да что ты говоришь! — ахали подруги.
— Вот вчера попросила я её пол помыть. Так она такие разводы оставила! Пришлось самой перемывать!
Анастасия сидела в комнате и слушала эти разговоры. Внутри всё кипело от обиды и злости, но она молчала. Куда ей деваться? Денег нет, работы нет.
Однажды Анастасия вышла из душа и обнаружила, что её телефон лежит не там, где она оставила. Он был развёрнут экраном вверх на тумбочке. Она подняла его и увидела, что открыто приложение с сообщениями.
Анастасия нахмурилась. Кто-то читал её переписку. Вера Петровна?
Она вышла на кухню, где свекровь готовила ужин.
— Вера Петровна, вы брали мой телефон?
— А что? — свекровь даже не обернулась.
— Просто он лежал не там, где я оставила.
— Взяла, посмотрела. Ну и что?
Анастасия опешила.
— Как это что?! Это моя личная переписка!
— Личная, не личная… Ты под моей крышей живёшь, я имею право знать, чем ты занимаешься.
— Но это незаконно!
— Незаконно она говорит, — передразнила Вера Петровна. — Нечего мне тут права качать. Захотела — посмотрела. И буду дальше смотреть.
Анастасия развернулась и ушла в комнату. Она дрожала от возмущения. Как можно так нагло залезать в чужой телефон?
Вечером она рассказала Сергею. Муж пожал плечами.
— Ну мам, видимо, переживает. Хочет убедиться, что ты ничего такого не делаешь.
— Какого такого?! Я что, под следствием?!
— Настя, успокойся. Просто поставь пароль на телефон.
— Дело не в пароле! Дело в том, что твоя мать не уважает мою личную жизнь!
— Ладно, я с ней поговорю.
Но снова не поговорил. Анастасия поставила пароль на телефон, но осадок остался.
Вера Петровна начала требовать денег. Сначала невзначай, потом всё настойчивее.
— Анастасия, ты же пособие по безработице получаешь?
— Получаю.
— Сколько?
— Восемь тысяч.
— Восемь тысяч, — повторила свекровь, прищурившись. — Ничего себе. А на продукты ты сколько даёшь?
— На какие продукты?
— Как на какие? Ты же здесь живёшь, ешь. Надо скидываться.
Анастасия растерялась.
— Но мы с Серёжей и так покупаем продукты…
— Недостаточно. Я хочу, чтобы ты давала мне пять тысяч в месяц на еду. Это справедливо.
— Пять тысяч?! Но у меня всего восемь!
— Ну и что? Остальное на себя потратишь. Хватит.
Анастасия хотела возразить, но Вера Петровна смотрела так, что спорить было бесполезно. Она отдала деньги.
С тех пор свекровь каждый месяц требовала пять тысяч. Анастасия жила на оставшиеся три, экономя на всём. Она не могла даже купить себе новые колготки — денег не хватало.
Однажды она попросила Сергея помочь.
— Серёж, может, ты скажешь матери, что пять тысяч — это слишком много?
— А что тут много? Ты же живёшь и ешь.
— Но я на три тысячи в месяц не могу существовать!
— Ну как-то же существуешь.
— Серёж!
— Настя, прекрати. Ты же понимаешь, что мама делает нам одолжение. Пустила нас к себе. Так что не жадничай.
В субботу Вера Петровна пригласила своих подруг на чай. Она готовила с самого утра, постоянно дёргая Анастасию.
— Анастасия, помоги нарезать салат!
— Анастасия, достань из шкафа хорошую посуду!
— Анастасия, протри стол!
Анастасия выполняла все поручения молча. К двум часам стол был накрыт. Пришли три подруги свекрови — такие же пожилые женщины с недовольными лицами.
— Ой, Верочка, как у тебя чисто! — восхитилась одна из них.
— Да уж стараюсь, — довольно кивнула Вера Петровна. — Правда, невестка помогает. Хотя и не очень хорошо.
Подруги повернулись к Анастасии. Она стояла у плиты и чувствовала на себе их оценивающие взгляды.
— А вот посмотрите, как она салат нарезала, — Вера Петровна подошла к столу и показала на блюдо. — Огурцы кусками какими-то. Я же говорила — кубиками!
— Действительно, — поджала губы одна из подруг. — Неаккуратно.
Анастасия сжала руки в кулаки.
— И стол она протирала кое-как. Видите, здесь пятно осталось? — Вера Петровна водила пальцем по столешнице.
— Безобразие, — поддержала другая.
Анастасия развернулась и вышла из кухни. Она закрылась в комнате и прислонилась лбом к холодной стене. Слёзы текли сами собой, но она вытирала их и старалась дышать ровно.
Сергея дома не было. Он ушёл к друзьям и вернётся только вечером.
В воскресенье Вера Петровна объявила семейный обед.
— Сегодня соберёмся все вместе за столом. Как в старые добрые времена, — сказала она с утра.
Анастасия кивнула. Хотя ничего доброго она в этом не видела.
Свекровь готовила с десяти утра. Она варила бульон, жарила котлеты, тушила капусту. Анастасию приставила помогать — чистить картошку, резать овощи, мыть посуду.
— Только не мешайся под ногами, — бросала она время от времени.
Сергей сидел в зале и смотрел телевизор. На просьбы матери помочь отвечал:
— Мам, я же не умею готовить.
— Ладно, сиди, сыночек. Мы с Анастасией справимся.
К трём часам дня стол был накрыт. Котлеты, тушёная капуста, картофельное пюре. И большое блюдо с салатом.
Анастасия присмотрелась к салату и похолодела. Там была тёртая морковь. Много моркови.
Все сели за стол. Вера Петровна торжественно поставила салат в центр.
— Ешьте, не стесняйтесь!
Сергей сразу положил себе салата. Анастасия вежливо подняла руку.
— Вера Петровна, я не могу есть морковь. У меня на неё аллергия.
Свекровь остановилась и медленно повернулась к ней.
— Что?
— У меня аллергия на морковь. Я говорила об этом раньше.
— Не помню.
— Я точно говорила. Поэтому я не буду есть салат.
Вера Петровна поставила блюдо на стол с глухим стуком. Глаза её сузились.
— Жрать будешь, что дадут, — фыркнула она.
Анастасия застыла. Сергей продолжал жевать, словно ничего не слышал.
— Извините, но я не могу, — повторила Анастасия тихо. — Это опасно для моего здоровья.
— Опасно, — передразнила Вера Петровна. — Выдумала себе аллергию и воротит нос от еды. Избалованная!
— Вера Петровна, я не выдумываю! У меня действительно аллергия! Если я съем морковь, у меня будет отёк!
— Ничего с тобой не будет! Ешь!
— Я не буду!
— Как не будешь?! Я полдня готовила! Ты обязана есть!
Анастасия встала из-за стола. Руки дрожали.
— Извините, но я не обязана есть то, что может меня убить.
Она вышла из кухни и закрылась в комнате. Прислонилась спиной к двери и закрыла глаза. Сердце колотилось так, что, казалось, вот-вот выскочит из груди.
Через несколько минут дверь приоткрылась. Вошёл Сергей.
— Настя, ну что ты устроила?
— Что я устроила? Серьёзно?!
— Мама старалась, готовила…
— И положила морковь, зная, что у меня аллергия!
— Да ладно, какая аллергия? У тебя никогда не было аллергии на морковь!
— Была! Ещё до свадьбы я тебе говорила!
— Не помню.
— Серёж, я могла умереть!
— Ну не драматизируй. Просто извинись перед мамой и поешь что-нибудь другое.
Анастасия смотрела на мужа и не узнавала его. Неужели это тот человек, которого она любила? Который обещал защищать её?
— Уйди, — сказала она тихо.
— Что?
— Уйди отсюда. Я не хочу тебя видеть.
На следующий день Вера Петровна объявила войну. Она готовила только блюда с морковью. Суп — с морковью. Котлеты — с тёртой морковью внутри. Даже в кашу умудрилась добавить.
Анастасия отказывалась от еды.
— Что, не нравится? — ехидно спрашивала свекровь.
— Я же говорила, что не могу есть морковь.
— А я говорю — можешь. Просто капризничаешь!
— Вера Петровна, это не каприз! Это медицинское противопоказание!
— Выдумала себе болячки и теперь командует! Не будет так!
Анастасия голодала два дня. Она покупала себе хлеб и сыр на последние деньги и ела в комнате. Сергей молчал и делал вид, что ничего не происходит.
Во вторник пришла почта. Анастасия взяла конверт из ящика и увидела печать нотариальной конторы. Вскрыла конверт дрожащими руками.
Письмо было от нотариуса. В нём сообщалось, что её бабушка, Вера Алексеевна, скончалась три месяца назад и оставила внучке наследство. Трёхкомнатную квартиру в соседнем районе.
Анастасия перечитала письмо три раза. Не веря своим глазам. Бабушка… Она даже не знала, что бабушка умерла. Они почти не общались последние годы.
Но квартира. Трёхкомнатная квартира. Это был шанс. Шанс вырваться из этого ада.
Анастасия спрятала письмо и на следующий день поехала к нотариусу.
Нотариус оказалась приятной женщиной средних лет. Она внимательно изучила документы Анастасии и кивнула.
— Да, всё верно. Вы единственная наследница Веры Алексеевны Соколовой. Квартира переходит вам. Нужно только оформить документы.
— Сколько это займёт времени?
— Около месяца. Нужно вступить в права наследства, получить свидетельство, зарегистрировать право собственности.
— А я могу сделать это… тихо? Чтобы никто не знал?
Нотариус удивлённо подняла брови.
— Это ваше право. Информация конфиденциальна.
— Хорошо. Давайте начнём оформление.
Анастасия подписала все необходимые бумаги. Нотариус объяснила, какие документы ещё нужно собрать, куда обращаться. Анастасия записывала всё в блокнот.
Выйдя из конторы, она остановилась на улице и глубоко вдохнула. Ещё месяц. Всего месяц терпения — и она будет свободна.
Дома она никому ничего не сказала. Продолжала делать вид, что ищет работу. Вера Петровна продолжала издеваться над ней, добавляя морковь во все блюда.
Анастасия голодала, питаясь хлебом и чаем. Худела, бледнела, но молчала. Внутри у неё горел огонь надежды.
Через три недели нотариус позвонила.
— Анастасия Владимировна, документы готовы. Можете забрать свидетельство о праве на наследство.
— Спасибо! Приеду сегодня же!
Анастасия взяла свидетельство и поехала в Росреестр. Ещё неделя — и квартира будет официально зарегистрирована на неё.
В четверг Анастасия получила выписку из ЕГРН. Квартира теперь принадлежала ей. Официально. Юридически. Навсегда.
Она стояла на улице у здания Росреестра и смотрела на документ. Слёзы радости текли по щекам, но она даже не вытирала их.
Свобода. Наконец-то свобода.
Вечером, когда Сергей ушёл на работу, а Вера Петровна пошла к подругам, Анастасия собрала свои вещи. Одежду, документы, косметику. Всё поместилось в две сумки.
Она оглядела комнату, где провела три месяца ада. Больше никогда. Никогда она не вернётся сюда.
Написала короткую записку Сергею: «Ухожу. Не ищи меня». Положила её на кровать.
Вызвала такси и уехала. Адрес новой квартиры нотариус дала заранее. Анастасия приехала, открыла дверь ключом.
Квартира была старая, с советским ремонтом. Но большая. Три комнаты, кухня, два балкона. И самое главное — своя.
Анастасия зашла в самую большую комнату и села на пол. Обняла колени и заплакала. От облегчения, от счастья, от того, что кошмар наконец закончился.
Телефон зазвонил через час. Сергей.
Анастасия сбросила звонок. Он перезвонил. Она снова сбросила.
Третий звонок она приняла.
— Алло?
— Настя! Где ты?! Что за записка?!
— Я ушла, Серёж. Навсегда.
— Как это навсегда?! Ты куда ушла?!
— В свою квартиру.
— В какую квартиру?!
— В ту, которую мне бабушка оставила по наследству.
— Какую квартиру?! Настя, ты о чём?!
— О трёхкомнатной квартире, которая теперь принадлежит мне. По документам. Официально.
— Погоди… Ты получила наследство? И ничего мне не сказала?!
— Не сказала. Потому что знала, что ты расскажешь матери. А мне было нужно время, чтобы всё оформить.
— Настя, но мы же семья! Мы должны жить вместе!
Анастасия горько рассмеялась.
— Семья? Серёж, где ты был, когда твоя мать унижала меня? Когда она читала мои сообщения? Когда она заставляла меня голодать, подкладывая морковь во все блюда?
— Ну… Я думал, вы сами разберётесь…
— Ты не думал. Тебе было всё равно. Ты выбрал маму. А я выбрала себя.
— Настя, подожди! Давай встретимся, обсудим!
— Обсуждать нечего. Я подам на развод.
— Что?! Но…
— Прощай, Серёж.
Она повесила трубку и заблокировала его номер.
Через полчаса в дверь позвонили. Анастасия посмотрела в глазок — Сергей.
— Настя! Открой! Давай поговорим!
— Уходи, Серёж.
— Открой дверь!
— Нет. Если не уйдёшь, вызову полицию.
Сергей стучал в дверь ещё минут десять, потом ушёл.
На следующий день Анастасия поехала к юристу. Подала заявление на развод. Юрист объяснила, что поскольку квартира получена по наследству, она не является совместно нажитым имуществом.
— То есть муж не сможет претендовать на долю?
— Не сможет. Наследство — это ваша личная собственность.
— Отлично.
Через неделю пришло письмо от адвоката Сергея. Он требовал раздела имущества, ссылаясь на то, что они были женаты.
Анастасия отнесла письмо своему юристу. Та прочитала и усмехнулась.
— Он может требовать что угодно. Но закон на вашей стороне. Квартира получена по наследству. Она не подлежит разделу при разводе.
— А если он будет настаивать?
— Пусть настаивает. В суде он проиграет.
Суд действительно состоялся. Сергей пришёл с адвокатом и матерью. Вера Петровна сидела в зале и смотрела на Анастасию с ненавистью.
Адвокат Сергея пытался доказать, что квартира должна быть разделена. Что муж имеет право на часть.
Юрист Анастасии спокойно представила все документы. Свидетельство о наследстве. Выписку из ЕГРН. Справку, что квартира была оформлена уже после начала бракоразводного процесса.
Судья вынес решение в пользу Анастасии. Сергей не получил ничего.
Выходя из зала, Вера Петровна догнала Анастасию в коридоре.
— Ты ещё пожалеешь! — прошипела она. — Останешься одна, никому не нужная!
— Лучше одной, чем с вами, — спокойно ответила Анастасия и прошла мимо.
Развод оформили через месяц. Анастасия получила свидетельство и вернулась домой. В свою квартиру. Свою.
Она открыла балкон, вышла и посмотрела на город. Осень постепенно переходила в зиму, деревья стояли голые, небо было серым. Но Анастасии казалось, что она видит яркие краски.
Прошло полгода. Анастасия нашла работу — менеджером в крупной компании. Зарплата была выше, чем на прежнем месте. Она могла позволить себе не экономить на всём.
Квартиру она постепенно обустраивала. Купила новую мебель, сделала косметический ремонт, повесила красивые картины. Превратила старую бабушкину квартиру в уютный дом.
Подруги приходили в гости и восхищались.
— Настя, как же здорово у тебя! И квартира большая, и ты счастливая!
— Да, я счастлива, — улыбалась Анастасия.
Она действительно была счастлива. Впервые за долгое время. Никто не критиковал её, не указывал, как жить. Никто не лез в её дела.
Она вставала, когда хотела. Готовила то, что нравилось. Приглашала друзей. Смотрела сериалы до утра. Читала книги. Жила.
Однажды она встретила на улице бывшую коллегу Сергея.
— Анастасия! Привет! Как дела?
— Отлично. А у вас?
— Нормально. Слышала, вы с Сергеем развелись?
— Да.
— Он сейчас опять живёт с матерью. Говорят, очень тяжело переживает.
— Понятно.
Анастасия не спросила подробностей. Ей было всё равно. Сергей остался в прошлом.
Вечером она сидела на диване со своей новой подругой, пила вино и смеялась.
— Знаешь, — сказала она, — я поняла одну вещь. Нельзя терпеть унижения. Даже от родных. Даже от мужа. Если тебя не уважают, надо уходить.
— Правильно, — кивнула подруга.
— Я так рада, что ушла. Это было лучшее решение в моей жизни.
Анастасия посмотрела вокруг — на свою квартиру, свою мебель, свою жизнь. Она была свободна. Она была счастлива. И больше никому ничего не должна.
