Анна Викторовна стояла у окна, глядя на унылый ноябрьский дождь, который не по погоде заливал асфальт во дворе.
— Сорок тысяч, сорок тысяч, сорок тысяч, — как завороженная проговорила женщина.
Ровно сорок тысяч рублей ей предстояло каждый месяц находить из ниоткуда. А вернее – из своей и без того скромной учительской пенсии.
Мысли ее возвращались к тому солнечному июньскому дню, когда все началось.
Она, ее сын Максим и невестка Катя сидели на этой же кухне, пили чай с вишневым пирогом, и лица их светились от счастья и надежд.
— Мама, это наш шанс, – проговорил Максим с горящими глазами. – Мы нашли отличную квартиру в новостройке. Район перспективный, ипотека по акции, первый взнос у нас есть. Но есть просрочка по кредитам… нам не одобрят. Помоги! Возьми на себя!
Катя, хрупкая блондинка с лучистыми глазами, кивнула, положив свою руку на его руку.
— Анна Викторовна, мы будем платить сами, честно. Вы только помогите с оформлением.
Пожилая женщина посмотрела на их молодые, одухотворенные лица и не смогла отказать.
Страх был – да, как же без него. Но разве можно не помочь собственному сыну? Разве не ради этого она растила его одна, отказывая себе во всем?
Анна Викторовна увидела в глазах сына ту же уверенность, что была у его отца много лет назад, и она согласилась.
— Хорошо, – выдохнула женщина. – Я помогу вам, только и вы, пожалуйста, меня не подведите.
Радости молодой семьи не было предела. Ее обняли, расцеловали, назвали самой лучшей мамой и свекровью на свете.
Процесс оформления прошел как в тумане. Банк, бумаги, подписи. Анна Викторовна механически ставила закорючки в нужных местах, не вникая глубоко в пункты мелким шрифтом.
Она доверяла сыну и невестке. Огромная, как ей тогда казалась, сумма в три миллиона рублей была официально ее ответственностью.
Первые полгода все шло как по маслу. Максим и Катя исправно вносили платежи. Иногда невестка звонила, бодро сообщая:
— Анна Викторовна, мы все оплатили! Спасибо вам еще раз!
И Анна Викторовна успокаивалась, думая, что ее страхи были напрасны. А потом Катя забеременела.
Сначала они сообщили об этом как о огромной радости. Анна Викторовна, конечно, была счастлива стать бабушкой.
Она уже представляла, как будет водить внука или внучку в парк, читать сказки. Но женщина тут же вспомнила про ипотечные платежи.
«Что если они перестанут платить?» — подумала с ужасом Анна Викторовна и тут же постаралась себя успокоить.
Однако неделю назад ее сомнения оправдались. Супруги приехали в гости с грустными лицами. Максим хмуро молчал, Катя нервно теребила край свитера.
— Мама, нам нужно поговорить, – начал Максим, не глядя ей в глаза. – С ипотекой… возникли сложности…
— Какие сложности? У вас что, проблемы на работе? — опешила Анна Викторовна и ее бросило в жар.
— Нет, работа пока стабильная, – Катя посмотрела на свой еще плоский живот. – Но я скоро уйду в декрет. Мои доходы сильно сократятся. А с рождением ребенка расходы, наоборот, вырастут. Очень сильно.
В воздухе повисла тягостная пауза.
— И что вы предлагаете? – тихо спросила Анна Викторовна, уже догадываясь о ответе.
Максим наконец поднял на нее взгляд. В его глазах мать прочла муку, стыд и беспомощность.
— Мама, мы не потянем. Мы не сможем платить. Ни сейчас, ни в обозримом будущем. Ребенок, памперсы, питание, садик… Это надолго…
Комната поплыла перед глазами Анны Викторовны.
— Надолго? – переспросила она, и ее голос дрогнул. – Максим, это же ипотека на двадцать лет! Что вы имеете в виду?
— Мы имеем в виду, Анна Викторовна, – мягко, но твердо вступила Катя, – что нам придется выбирать между платежом по ипотеке и благополучием нашего ребенка. Мы выбираем ребенка.
— А я?! А мое благополучие? Вы хоть понимаете, что значит для меня эти сорок тысяч? Моя пенсия – двадцать пять! Откуда я буду брать каждый месяц еще деньги? Я буду работать до гробовой доски? Или мне на улицу выходить с протянутой рукой? — женщина вскочила с места.
— Мама, успокойся, пожалуйста, – Максим попытался взять ее за руку, но она отшатнулась. – Мы не бросаем тебя. Мы… Может, ты возьмешь подработку? Репетиторство? Ты же филолог.
— Репетиторство? – захохотала истерично Анна Викторовна. – В мои-то шестьдесят с гаком лет, чтобы платить за вашу квартиру? Вы точно с ума сошли!
— Это не просто наша квартира, мама! – вспылила Катя. – Это квартира для вашего внука! Разве тебе не важно, в каких условиях он будет расти?
— Важно! – крикнула Анна Викторовна. – Но почему цена его благополучия – моя нищета и моя старость за гранью выживания?
— Мама, хватит! – сурово сказал Максим. – Решение принято. Мы не можем платить. Теперь это твоя проблема. Мы приехали честно предупредить тебя обо всем.
С этими словами они ушли, оставив ее одну в тишине кухни, с ощущением предательства.
Ее собственный сын, ради которого она жила, спокойно перекладывал на нее неподъемную ношу, прикрываясь будущим ребенком.
С тех пор прошла неделя. Подошел срок очередного платежа. Денег от супругов конечно, не поступило.
На ее телефон пришло СМС от банка с напоминанием. А через день раздался первый звонок от кредитного менеджера. Анна Викторовна взяла трубку дрожащей рукой.
— Анна Викторовна? – прозвучал вежливый, но не терпящий возражений мужской голос. – Беспокоит вас по поводу просроченного платежа по кредиту №783570. Напоминаем, что обязательство должно быть исполнено в течение трех дней. В противном случае будут начислены пени, и дело будет передано в юридический отдел.
— Я… я все понимаю, – прошептала она. – У меня… возникли кое-какие трудности.
— Сожалею, но банк не может учитывать ваши личные трудности, – голос стал холоднее. – Рекомендую решить вопрос в ближайшее время. Хорошего дня.
Анна Викторовна опустила голову на стол и заплакала. Она почувствовала себя в ловушке, в которую вошла сама, поверив детям.
Женщина попыталась позвонить Максиму. Трубку сын взял с большой неохотой.
— Мама, я на работе. Не сейчас..
— Максим, банк уже звонил! Что мне делать?
— Я не знаю, мама! Я же сказал – решай как-нибудь. Может, возьмешь кредит в другом банке, чтобы погасить этот? Или продашь что-нибудь?
— Что я могу продать? Старую швейную машинку «Зингер»? Или твои школьные учебники? Ты вообще понимаешь, что говоришь? — возмутилась Анна Викторовна.
— Мама, у меня своя семья и свои проблемы! – раздраженно бросил он. – Кате плохо, у нее токсикоз. Мне некогда обсуждать это с тобой каждый день!
Он, договорив, резко бросил трубку. С ужасом женщина поняла, что Максим ее бросил на произвол судьбы.
От переживаний Анна Викторовна перестала спать, перестала готовить себе нормальную еду, экономя каждую копейку.
Она пересчитала все свои сбережения – жалкие сто тысяч, отложенные на «черный день».
Этого хватило бы на два платежа. А что дальше? Мысли о будущем внуке уже не приносили радости.
Они вызывали лишь горькую обиду. Ребенок стал разменной монетой, оправданием их безответственности.
Однажды вечером, в отчаянии, она набрала номер старой подруги, Галины, юриста по гражданским делам.
— Галя, прости, что беспокою, – голос ее срывался. – У меня беда.
Выслушав запутанный, прерывающийся рыданиями рассказ, Галина тяжело вздохнула.
— Ань, ситуация хуже некуда. Как юрист, я тебе скажу: банк с тебя взыщет все – долг, пени, судебные издержки. Закон на их стороне. Твоя единственная надежда – это твой сын. Попытаться договориться с ним, чтобы они хоть какую-то часть платили.
— Они не хотят! Они не могут! У них будет ребенок! – иронично и горько выкрикнула Анна Викторовна.
— Ребенок – не индульгенция, – сухо заметила Галина. – Они взрослые люди и должны были просчитывать риски. Слушай, есть еще один вариант. Квартира-то в ипотеке, но она оформлена на тебя?
— Да.
— Значит, она в залоге у банка. Откажись от нее, пусть банк забирает! — предложила женщина.
— Они же на улице останутся…
— Максим о тебе почему-то не подумал, — напомнила женщине Галина. — Поговори с ним еще раз. Жестко. Поставь ультиматум.
После разговора с Галиной Анна Викторовна нашла в себе силы и позвонила Максиму, передав ему слова Галины. Выслушав мать, он взорвался.
— Что?! Ты хочешь выгнать нас на улицу? У тебя же скоро внук будет! Ты решила разрушить мою семью?
— Не я разрушаю семью, Максим! – закричала в трубку мать, не в силах сдержаться. – Это вы сами все разрушаете! Ты поставил меня перед выбором: либо голодная старость, либо отказ от квартиры!
— Ты не любишь нас… Если бы ты нас любила по-настоящему, ты бы все поняла и нашла способ решить проблему сама! – в ответ кричал сын. – Все нормальные бабушки рады помочь своим детям и внукам! А ты только о деньгах думаешь!
Это был последний удар. Фраза «нормальные бабушки» вонзилась в сердце, как нож.
Она поняла, что ее не слышат. Ее чувства, ее страх, ее отчаяние – ничто не имело для Максима значения.
Анна Викторовна положила трубку и отключила телефон. Тишина в квартире стала оглушительной.
Женщина поняла, что потеряла сына и, возможно, навсегда. Даже если каким-то чудом она найдет деньги, та рана, что они нанесли ей, уже никогда не затянется.
Доверие было растоптано. Любовь сына и невестки оказалась условной. Завтра ей предстояло идти в банк и отдать свои последние сбережения.
А потом – искать, просить, унижаться, чтобы найти еще сорок тысяч, а потом еще и еще.
— Нет уж, — проговорила сама себе Анна Викторовна.
На следующий день она пошла в банк и отказалась от квартиры, сказав, что ей нечем платить за ипотеку.
Максим и Катя, узнав о том, что им придется съехать, внесли Анну Викторовну в черный список и решили навсегда оборвать с ней все контакты.
