Тишина ночи была густой и тягучей, как смола, нарушаемая лишь мерным дыханием Дмитрия, спящего с раскинутыми руками поверх одеяла. Светлана вглядывалась в тусклый экран телефона: половина второго. Завтра — снова ранний подъём, снова работа, снова вечер в этой тесной однушке, пахнущей чужими жизнями. Год назад они въехали сюда, лелея надежду, что это — лишь временная пристань, всего на полгода, максимум на девять. Но время текло, а квартира, словно болотная трясина, засасывала их в свою унылую реальность, не желая отпускать.
Каждое двадцать пятое число Дмитрий, сжав зубы, переводил хозяйке тридцать две тысячи рублей — почти половину своей зарплаты. Светлана, работавшая менеджером в небольшой строительной фирме, зарабатывала и того меньше. Деньги утекали сквозь пальцы — аренда, коммуналка, продукты, проезд — оседая в карманах чужих людей. Откладывать удавалось сущие крохи, от силы десять тысяч в месяц. За год наскребли сто двадцать тысяч — смехотворная сумма, которой не хватило бы даже на первый взнос по ипотеке.
Светлана ворочалась с боку на бок, пытаясь поймать ускользающий сон, но мысли, навязчивые и горькие, не давали покоя. Ей до боли хотелось своего угла, где можно было бы без оглядки на чужое мнение расставить мебель, поклеить любимые обои, вбить в стену гвоздь для большой картины. Здесь же они боялись даже малейшей царапины на стене — вдруг хозяйка, эта незримая укоризненная тень, предъявит счёт за порчу «имущества».
Утренний звонок застал её за мытьём посуды. На экране вспыхнуло имя отца — Владимир Сергеевич. Обычно сдержанный и немногословный, на этот раз он говорил взволнованно, с непривычной ноткой в голосе.
— Света, мне нужно с тобой встретиться. Сегодня вечером сможешь?
— Могу. Пап, что-то случилось? — насторожилась она, чувствуя лёгкий укол тревоги.
— Потом расскажу. Приезжай ко мне после работы, ладно?
Весь день Светлана провела в тщетных догадках. Отец, человек основательный и не склонный к драматизму, редко звонил без причины. Может, проблемы со здоровьем? Или неприятности на работе?
Вечером она поднималась по лестнице старой пятиэтажки, где отец прожил последние двадцать лет. Дверь открылась мгновенно, будто он поджидал её за ней.
— Заходи, — Владимир Сергеевич отступил в сторону, пропуская дочь в знакомый до боли полумрак прихожей.
Они сели на кухне, на своих привычных местах. Отец, не глядя на неё, поставил на стол закипающий чайник.
— Я встретил женщину, — начал он, глядя куда-то в сторону, в прошлое. — Людмила. Познакомились через интернет, она из Тулы. Мы решили… ну, в общем, я переезжаю к ней.
Светлана замерла, пытаясь осмыслить услышанное.
— Переезжаешь? Совсем?
— Да, — он кивнул, наливая в чашки крутой кипяток. — Здесь меня больше ничего не держит. Работа опостылела, друзья разъехались. А Людмила… она хорошая. Мы подходим друг другу.
Светлана откинулась на спинку стула. Отец никогда не был одиноким, но после развода с матерью прошло восемь лет, и она уже свыклась с мыслью, что Владимир Сергеевич так и останется убеждённым холостяком.
— Ну, это… замечательно, наверное, — осторожно произнесла она. — Поздравляю.
— Спасибо, — уголки его губ дрогнули в подобии улыбки. — А насчёт квартиры. Я хочу оставить её тебе. Оформлю дарственную, всё сделаем по закону. Тебе с Димой нужно жильё, а я там начну всё заново.
Светлана застыла с чашкой в руках, ощущая, как кровь приливает к вискам.
— Папа, ты серьёзно?
— Абсолютно, — он твёрдо кивнул. — Квартира трёхкомнатная, состояние приличное. Конечно, ремонт давно не делали, но жить можно. Тебе будет где развернуться.
Она поставила чашку на стол и, поднявшись, обняла отца, чувствуя под пальцами грубую ткань его свитера.
— Спасибо, папа. Это… я даже не знаю, что сказать.
— Не надо ничего говорить, — он похлопал её по спине. — Просто живите и радуйтесь.
Вернувшись домой, Светлана, захлёбываясь от счастья, рассказала мужу о щедром подарке отца. Дмитрий, до этого равнодушно уставившийся в телевизор, выключил звук и повернулся к жене.
— Трёхкомнатная? — переспросил он, и глаза его расширились от изумления.
— Да, — кивнула она, не в силах сдержать сияющую улыбку. — Представляешь? Мы больше не будем платить за аренду! У нас будет своё жильё!
Дмитрий вскочил с дивана и крепко обнял жену, поднимая её в воздух.
— Это фантастика! Когда сможем переехать?
— Папа сказал, начнёт оформлять документы на следующей неделе. Пока всё пройдёт, месяца два уйдёт. Но потом квартира — наша.
Через несколько дней Владимир Сергеевич провёл для них небольшую экскурсию. Светлана шла по знакомому с детства коридору, разглядывая старые обои с выцветшим цветочным узором, и чувствовала, как внутри разливается тёплое, щемящее чувство. Здесь пахло прошлым, безмятежностью — отец почти ничего не менял с тех пор, как ушла мать.
— Вот гостиная, — Владимир Сергеевич распахнул дверь в просторную комнату с двумя окнами. — Двадцать два метра. Всё ваше — и диван, и телевизор, и шкафы — места хватит.
Дмитрий, войдя, деловито постучал костяшками пальцев по стенам.
— Обои, конечно, вскрыть надо, но в целом — крепко, — пробормотал он одобрительно.
Светлана же заглянула в спальню. Комната поменьше, метров пятнадцать, но невероятно уютная. Окно выходило в тихий двор, где шелестели листвой старые тополя. Рядом располагалась ещё одна спальня, чуть просторнее.
— Здесь можно детскую сделать, — мечтательно прошептала она, касаясь ладонью шершавой поверхности дверного косяка.
Дмитрий обнял её за плечи.
— Со временем, — тихо сказал он. — Сначала обустроимся.
Кухня оказалась просторной, с большим окном и старым, но добротным гарнитуром. Владимир Сергеевич открыл кран, демонстрируя мощную струю воды.
— Плита работает, холодильник тоже, — он вытер руки о полотенце. — С Людмилой всё новое купим, забирать ничего не стану.
Светлана и Дмитрий переглянулись. Квартира превосходила все их ожидания. Да, ремонт требовался, но это были сущие пустяки по сравнению с дарованной свободой.
— Начнём с обоев, — решительно заявил Дмитрий, едва они переступили порог своей съёмной однушки. — Потом потолки побелим, стены покрасим. Месяц — и управимся.
Светлана, согласно кивнув, достала блокнот.
— Составим список. Обои, краска, шпатлёвка…
Они просидели далеко за полночь, строя планы и рассчитывая бюджет. Дмитрий предложил взять отпуск, чтобы ускорить процесс. Светлана с радостью согласилась — чем скорее они переедут, тем быстрее начнётся их новая жизнь.
Параллельно с ремонтом Светлана окунулась в бумажную волокиту. Владимир Сергеевич, желая упростить процедуру, решил оформить не наследство, а дарственную. Дни слились в череду походов в нотариальную контору, стояния в бесконечных очередях регистрационной палаты, сбора справок из БТИ.
— Почему всё так медленно? — жаловалась она подруге по телефону, томясь в очередной очереди. — Уже третью неделю только и делаю, что бумажки ношу.
— Это нормально, — успокаивала та. — У меня тоже больше месяца ушло, когда квартиру оформляла.
Светлана вздыхала, сжимая в руке номерок. До её очереди оставалось ещё добрых двадцать человек.
Вечерами Дмитрий красил стены в гостиной, а Светлана, сидя за кухонным столом, штудировала юридические статьи. В одной из них она наткнулась на важный пункт: имущество, полученное в дар, не подлежит разделу при разводе. Мысль на мгновение застряла в сознании. Конечно, о разводе речи не шло, но жизнь — штука непредсказуемая. Лучше подстраховаться.
— Дима, — позвала она мужа, — ты не будешь против, если я оформлю квартиру только на себя?
Дмитрий обернулся, держа в руке заляпанную краской кисть.
— А почему?
— Ну, это же подарок от папы. Логично, что она будет на моё имя.
Муж пожал плечами и вернулся к работе.
— Мне всё равно. Главное, что жить будем вместе.
Светлана кивнула, возвращаясь к документам. Дмитрий был прав — важно, что у них будет свой дом, а не то, на чьё имя он записан.
Ремонт продвигался на удивление быстро. Дмитрий оказался мастеровитым — обои ложились ровно, краска ложилась без разводов. Светлана помогала ему, мысленно расставляя мебель и выбирая цвета.
— Диван поставим сюда, — говорила она, указывая на угол гостиной. — А телевизор на стену.
— Угу, — кивал Дмитрий, разглаживая очередную полосу обоев.
Спустя месяц квартира преобразилась до неузнаваемости. Светлые стены, свежие обои с неброским узором, вымытые до блеска окна — всё дышало уютом и новизной. Светлана ходила из комнаты в комнату, с трудом веря, что это теперь их крепость.
— Новоселье надо устроить, — предложил Дмитрий, вытирая испачканные краской руки. — Родителей позовём, друзей.
— Давай сначала с документами окончательно разберёмся, — возразила Светлана. — Потом отпразднуем.
Дмитрий согласился, и они продолжили обустраивать быт. Перевезли свою мебель из съёмной квартиры, купили новые шторы, повесили люстры. Светлана с гордостью водила экскурсии для знакомых, заглядывавших на огонёк.
— Красота какая! — восхищалась соседка, оглядывая гостиную. — Вам крупно повезло с жильём.
— Да, — улыбалась Светлана, наливая чай. — Отец очень выручил.
Оформление документов тянулось мучительно долго. Светлана регулярно наведывалась в регистрационную палату, подносила недостающие справки, исправляла ошибки в бумагах. Дмитрий в это время занимался мелкими домашними делами — менял розетки, вешал полки.
Наконец, спустя два с половиной месяца, Светлана получила на руки заветное свидетельство о праве собственности. Квартира была зарегистрирована на её имя. Она держала хрустящий лист и не могла поверить в реальность происходящего.
— Всё, — объявила она мужу, переступая порог дома. — Квартира моя.
Дмитрий поднял голову от газеты и кивнул.
— Поздравляю. Теперь можно и новоселье справлять.
Они назначили праздник на ближайшую субботу. Светлана позвонила отцу, пригласила друзей. Дмитрий сказал, что позовёт свою мать, Галину Петровну, и младшего брата.
День новоселья прошёл в приятной суете. Светлана готовила закуски, Дмитрий накрывал на стол. Гости подходили один за другим, принося цветы и небольшие подарки для дома. Владимир Сергеевич появился последним, с огромным букетом алых роз.
— Молодец, доченька, — обнял он Светлану. — Квартира — загляденье. Вы здорово постарались.
Вечер прошёл шумно и весело. Гости разошлись далеко за полночь, оставив после себя гору посуды. Светлана и Дмитрий убирались до часу ночи, загружая посудомойку и выбрасывая пустые бутылки.
— Устала, — призналась Светлана, вытирая кухонный стол.
— Ложись, я доделаю, — Дмитрий взял у неё тряпку и нежно поцеловал в висок.
Светлана благодарно улыбнулась и поплелась в спальню. Засыпая, она думала о том, как прекрасно иметь свой дом. Больше никаких хозяек, никаких ограничений, никакой аренды.
Последующие недели текли мирно и размеренно. Светлана продолжала обустраивать квартиру. Дмитрий задерживался на работе, стараясь подзаработать — они планировали купить новый холодильник и стиральную машину.
Однажды вечером Светлана возвращалась с работы позже обычного. Начальник затянул совещание, и она вырвалась из офиса только к восьми. По дороге заскочила в магазин, набрала продуктов на ужин.
Открывая дверь квартиры, она услышала приглушённые голоса из гостиной. Узнала баритон мужа и ещё один, пронзительно-резкий, с привычными нотками недовольства. Галина Петровна.
Светлана сняла туфли и неслышно прошла в коридор. Дверь в гостиную была приоткрыта, и слова доносились отчётливо.
— Димочка, ты должен понимать, — вещала Галина Петровна, — что квартира оформлена только на Светлану. Ты в ней — никто. Если она вдруг решит развестись, окажешься на улице.
Светлана замерла, прижавшись спиной к прохладной стене.
— Мама, ну что ты, — голос Дмитрия звучал неуверенно. — Мы не собираемся разводиться.
— Сейчас не собираетесь, а завтра? — настаивала свекровь. — Жизнь непредсказуема. Надо думать о будущем. Попроси её переписать хотя бы половину на тебя. Это справедливо. Ты столько сил вложил в ремонт.
Светлана сжала кулаки. Кровь ударила в голову, дыхание перехватило. «Как она смеет?»
— Не знаю, мама, — Дмитрий помолчал. — Это же подарок от её отца.
— И что? — Галина Петровна повысила голос. — Ты её муж! Ты имеешь право на долю! Она что, собирается держать тебя в чёрном теле? Пусть оформляет половину на тебя, иначе это несправедливо!
— Может, ты и права, — медленно проговорил Дмитрий. — Действительно, если что случится, я окажусь у разбитого корыта.
Светлана не выдержала. Рывком распахнула дверь и влетела в гостиную. Галина Петровна восседала в кресле, Дмитрий сидел на диване. На столе лежала папка с документами. Оба вздрогнули, увидев её.
— Мой отец оставил квартиру мне, а не твоей семейке! — выпалила Светлана, сверля взглядом свекровь.
Галина Петровна поднялась с кресла, выпрямив спину.
— Светлана, не груби, — ледяным тоном произнесла она. — Я просто защищаю интересы своего сына.
— Защищаешь? — Светлана шагнула вперёд. — Ты учишь его требовать моё имущество! Квартиру, которую мне подарил отец!
— Дмитрий — твой муж, — Галина Петровна скрестила руки на груди. — Он имеет право на половину. Он сделал из этой развалюхи конфетку.
— Не имеет! — голос Светланы сорвался на крик. — По закону дарственная не делится при разводе! Это моя собственность, и точка!
Дмитрий встал с дивана, протягивая руки в примирительном жесте.
— Света, успокойся. Мы просто обсуждали…
— Обсуждали, как меня обобрать! — Светлана повернулась к мужу. — Ты согласился с ней! Я слышала!
Дмитрий покраснел и опустил глаза.
— Я просто… мама права, что надо подумать о будущем.
— О будущем? — Светлана истерично захлопала в ладоши. — Прекрасно! Вот вам ваше будущее — убирайтесь оба из моей квартиры!
Галина Петровна поджала тонкие губы.
— Ты неблагодарная эгоистка, — прошипела она. — Мой сын помогал тебе с ремонтом, вкалывал, не покладая рук, а ты…
— А я что? — перебила её Светлана. — Я его что, заставляла? Мы вместе делали ремонт, потому что это наш дом! Наш! Но квартира — моя!
— Ты думаешь только о себе, — Галина Петровна схватила свою сумку. — Рано или поздно ты его бросишь и останешься с квартирой, а Дима окажется ни с чем.
— Мама, хватит, — попытался вставить слово Дмитрий, но та проигнорировала его.
— Ты хочешь обвести моего сына вокруг пальца, — продолжала свекровь, направляясь к выходу. — Но я этого не допущу. Димочка, пойдём, здесь нам не рады.
Дмитрий растерянно метался взглядом между матерью и женой.
— Мама, подожди, давай спокойно…
— Нечего тут спокойно! — Светлана указала на дверь. — Пусть уходит! И ты тоже, раз поддерживаешь её бред!
Галина Петровна развернулась и вышла, громко хлопнув дверью. Дмитрий остался стоять посреди комнаты, бледный и растерянный.
— Света, я не хотел ссоры, — начал он, но жена резко подняла руку, останавливая его.
— Не хотел? Ты согласился с ней! Сказал, что надо переписать квартиру! Ты вообще понимаешь, как это звучит?
— Я просто… мама иногда перегибает палку, но она хочет, чтобы я был защищён, — Дмитрий сделал шаг к ней, но Светлана отпрянула.
— Защищён от меня? — голос её дрожал. — От своей жены?
— Нет, не от тебя, — он провёл рукой по волосам. — Просто на всякий случай. Мало ли что в жизни бывает.
— То есть ты уже думаешь о разводе? — Светлана прислонилась к стене, чувствуя, как подкашиваются ноги.
— Нет! Боже, нет! — Дмитрий шагнул ближе. — Я люблю тебя. Просто мама сказала, что это правильно, и я…
— Ты послушался маму, — закончила за него Светлана. — Вместо того чтобы поддержать жену, ты послушался маму.
Дмитрий молчал, уставившись в пол. Светлана чувствовала, как внутри всё сжимается от обиды и горького разочарования. Она верила, что они с Дмитрием — одна команда, что они вместе против любых невзгод. А он оказался по ту сторону баррикад.
— Света, ну давай обсудим это спокойно, — попытался он найти путь к примирению. — Может, действительно стоит…
— Что? — резко спросила Светлана. — Переписать на тебя половину квартиры?
Дмитрий неуверенно кивнул.
— Ну… это было бы справедливо. Я ведь тоже делал ремонт, помогал…
Светлана медленно выдохнула. Руки дрожали, и ей пришлось сцепить пальцы, чтобы скрыть дрожь.
— Справедливо? — повторила она. — Ты помогал с ремонтом, потому что это наш дом. Потому что ты мой муж. А не ради доли в квартире.
— Я не ради доли! — возразил Дмитрий. — Просто… мама права, что надо подумать о будущем.
— О каком будущем ты говоришь? — Светлана подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза. — До сегодняшнего дня я была счастлива. Думала, что мы вместе навсегда. Строила планы. А ты уже обсуждаешь со своей мамой, как застраховаться на случай развода!
— Это не так! — Дмитрий попытался обнять её, но Светлана оттолкнула его.
— Не трогай меня!
Они замерли друг напротив друга, и в комнате повисла тяжёлая, гробовая тишина. Светлана чувствовала, как что-то важное и хрупкое внутри неё безвозвратно рушится. Доверие, которое она годами выстраивала с мужем, рассыпалось в прах за один вечер.
— Уходи, — тихо произнесла она.
— Что? — Дмитрий непонимающе смотрел на неё.
— Уходи, — повторила Светлана громче. — Я не хочу тебя видеть.
— Света, ну хватит, давай поговорим как взрослые люди…
— Уходи! — закричала она, и слёзы, наконец, хлынули из глаз. — Убирайся из моей квартиры!
Дмитрий стоял, не двигаясь с места. Светлана развернулась и ушла в спальню, захлопнув за собой дверь. Она села на кровать и уткнулась лицом в подушку, пытаясь заглушить рыдания.
Всю ночь они не разговаривали. Дмитрий спал на диване в гостиной, Светлана — в спальне. Утром он попытался завести разговор, но она молча прошла мимо него на кухню.
— Света, ну скажи хоть что-нибудь, — Дмитрий зашёл следом.
— Что я должна сказать? — она наливала воду в чайник, не глядя на него. — Ты уже всё решил вчера.
— Я ничего не решал! — возразил он. — Мы просто говорили с мамой!
— Говорили, — кивнула Светлана. — О том, как выжать из меня квартиру.
— Господи, ну не о том! — Дмитрий сжал кулаки. — Почему ты всё так переворачиваешь?
Светлана резко обернулась.
— Я переворачиваю? Это твоя мама приехала и начала учить тебя, как требовать долю от квартиры! И ты с ней согласился!
— Я просто выслушал её мнение, — Дмитрий отвернулся. — Это же моя мать.
— И поэтому ты встал на её сторону, а не на мою, — Светлана выключила чайник и налила кипяток в чашку. — Очень показательно.
Дмитрий ушёл на работу, хлопнув дверью. Светлана осталась одна, пила остывший чай и думала о том, что делать дальше. Вечером муж вернулся поздно, прошёл в гостиную и включил телевизор, не проронив ни слова.
Так продолжалось несколько дней. Они жили как чужие люди, избегая друг друга, ужиная в разное время. Напряжение в квартире сгущалось с каждым часом.
На третий день Светлана не выдержала. Дождалась, пока Дмитрий вернётся с работы, и встала у него на пути.
— Нам нужно поговорить, — твёрдо сказала она.
— О чём? — он снял куртку и повесил её на вешалку.
— О нас, — Светлана скрестила руки на груди. — Я больше не могу так жить.
Дмитрий вздохнул и прошёл в гостиную. Упал на диван, откинувшись на спинку.
— Ну и что ты хочешь услышать?
— Я хочу знать, — Светлана села напротив, — ты собираешься требовать долю в квартире?
Дмитрий помолчал, разглядывая узор на ковре.
— Не знаю, — честно признался он. — Мама сказала…
— Мне плевать, что сказала твоя мама! — перебила его Светлана. — Я спрашиваю, что ты хочешь.
Дмитрий поднял голову и посмотрел на неё.
— Я хочу, чтобы у меня были права на квартиру. Это нормально. Мы же семья.
Светлана медленно кивнула. Внутри всё похолодело, словно её окатили ледяной водой.
— Понятно.
— Что понятно? — нахмурился Дмитрий.
— То, что ты не доверяешь мне, — Светлана поднялась с кресла. — Ты боишься, что я брошу тебя и оставлю без жилья.
— Я не боюсь, — возразил он. — Просто хочу быть уверенным.
— Уверенным в чём? — голос её звучал глухо. — В том, что если мы разведёмся, ты получишь половину?
— Ну да, — Дмитрий пожал плечами. — А что в этом плохого?
Светлана посмотрела на него и вдруг поняла, что больше не хочет ничего объяснять. Не хочет доказывать, почему его требования ранят её до глубины души. Не хочет оправдываться за то, что подарок отца — это её личное, а не общее достояние.
— Ничего, — сказала она. — Просто я больше не вижу смысла в нашем браке.
Дмитрий вскочил с дивана.
— Что? Из-за квартиры?
— Не из-за квартиры, — покачала головой Светлана. — Из-за того, что ты не на моей стороне. Из-за того, что слушаешь маму больше, чем жену. Из-за того, что требуешь долю от квартиры, которую мне оставил отец.
— Я не требую! — закричал Дмитрий. — Я просто хочу защитить себя!
— От меня, — закончила за него Светлана. — Защитить себя от меня. Своей жены.
Дмитрий открыл рот, но слова застряли у него в горле. Светлана развернулась и пошла к выходу из комнаты.
— Собирай вещи, — бросила через плечо. — И уезжай к маме.
— Ты не можешь меня выгнать! — крикнул он ей вслед.
Светлана обернулась.
— Могу. Это моя квартира. И ты здесь больше не живёшь.
Последующие часы прошли в гнетущем молчании. Дмитрий собирал вещи в спальне, Светлана сидела на кухне, уставившись в окно. Когда он вышел с двумя объёмными сумками, она даже не повернула головы.
Дверь захлопнулась, и в квартире воцарилась тишина. Светлана сидела неподвижно, вслушиваясь в эту тишину. Потом поднялась, прошла в гостиную и опустилась на диван. Слёз не было. Лишь пустота внутри и странное, щемящее облегчение.
На следующий день Светлана позвонила в юридическую контору и записалась на консультацию по поводу развода. Юрист, выслушав её историю, уверенно кивнула.
— Квартира останется за вами, — заверила она. — Это дар, он не подлежит разделу. Муж не имеет на неё никаких прав.
— Даже если он делал ремонт? — уточнила Светлана.
— Даже так, — юрист развела руками. — Ремонт не даёт права собственности. Разве что он сможет доказать, что вложил значительные средства в улучшение квартиры и потребовать компенсацию, но это маловероятно.
Светлана вздохнула с облегчением. Значит, Дмитрий и его мать ничего не получат.
Спустя неделю она подала на развод. Дмитрий звонил несколько раз, пытался уговорить её передумать, но Светлана была непреклонна. Она поняла, что не хочет жить с человеком, который видит в ней не союзницу, а потенциальную угрозу.
Галина Петровна тоже звонила, кричала в трубку, осыпала её оскорблениями, обвиняла в жадности и чёрствости. Светлана молча слушала и клала трубку.
Процесс развода затянулся. Дмитрий, воспользовавшись услугами адвоката, попытался потребовать долю за ремонт, но суд отказал. Тогда он затребовал компенсацию, заломив астрономическую сумму. Услышав число с шестью нулями, Светлана испытала шок. Дмитрий окончательно пал в её глазах. Доказательств столь значительных вложений представлено не было, и суд счёл, что мужчина попросту пытается нажиться на бывшей супруге. Квартира осталась за Светланой. Дмитрий не получил ничего.
Вечером, после последнего судебного заседания, Светлана сидела на кухне с чашкой чая. Квартира была пуста и безмолвна. Она смотрела в окно на двор, где резвились дети, и думала о том, что впереди — новая жизнь. Без мужа, без свекрови, без постоянных упрёков и унизительных требований.
Она защитила подарок отца. Отстояла свои права. И теперь могла начать всё заново — на своих условиях, в своей квартире, которую никто и никогда у неё не отнимет.
