Августовское утро началось как обычно — с чашки кофе на балконе, легкого завтрака и суеты перед работой. Сергей, как всегда, был немногословен, уткнувшись в свой телефон. Двенадцать лет брака научили меня не навязываться с разговорами по утрам. Муж не любил утренних бесед, предпочитая молча читать новости.
— Таня, я сегодня задержусь, — бросил он, допивая кофе. — Встреча с партнерами, потом, возможно, ужин.
Я кивнула, убирая со стола:
— Когда примерно ждать?
— Не знаю, — он пожал плечами, не отрывая взгляда от экрана. — Не жди, ложись спать.
Это стало привычным за последние полгода — поздние возвращения, командировки по выходным, вечерние звонки в другой комнате. Раньше такого не было. Мы всегда ужинали вместе, по субботам ходили в кино или навещали друзей, в воскресенье выбирались на дачу. Теперь все изменилось.
Когда за Сергеем закрылась дверь, я вздохнула и посмотрела на свое отражение в зеркале. Сорок два года, морщинки вокруг глаз, но фигуру держу, волосы крашу регулярно. Не красавица, конечно, но и не «старая кляча», как шутливо называл меня Сергей раньше. Теперь он так не шутит. Вообще мало шутит.
В тот день Сергей забыл телефон на кухонном столе. Я заметила это, когда мыла посуду — черный прямоугольник лежал рядом с солонкой. Сначала хотела позвонить ему, предупредить, но потом подумала, что он вернется сам, как только обнаружит пропажу.
Телефон завибрировал от входящего сообщения. Экран загорелся, и я невольно увидела имя отправителя — «Ленка». Не помню, чтобы у нас были знакомые с таким именем. Любопытство пересилило воспитание, и я разблокировала телефон. Сергей никогда не менял пароль — день нашей свадьбы, 22 июня.
Переписка с «Ленкой» шла уже несколько месяцев. Я листала сообщения, и с каждой минутой меня будто окатывало ледяной водой. Они обсуждали встречи, отпуск в Турции, планы на будущее. В одном из сообщений от прошлой недели я прочитала строки, перевернувшие всю мою жизнь: «Жена надоела уже, через неделю разведусь. Она ничего не подозревает, думает, что всё как обычно».
Руки задрожали, телефон чуть не выскользнул на пол. Я медленно опустилась на стул, пытаясь осознать прочитанное. Двенадцать лет брака, общие друзья, дача, построенная вместе, планы на пенсию… Всё должно было закончиться через неделю, а я даже не догадывалась?
Я перечитала всю переписку. Сергей описывал меня как скучную домохозяйку, которая только и знает, что готовить борщи да смотреть сериалы. «Она даже не замечает, что я не ночую дома», — писал он. И это было правдой — я делала вид, что верю в его командировки и поздние совещания, хотя сердцем чувствовала неладное.
Телефон снова завибрировал. Новое сообщение: «Забронировала нам столик на вечер. Жду в семь, не опаздывай, милый».
Я отложила телефон и посмотрела в окно. По улице шли люди, ехали машины, жизнь продолжалась, хотя моя, казалось, остановилась. Что делать? Закатить скандал? Умолять остаться? Сделать вид, что ничего не знаю?
Вдруг в голову пришла мысль. Я сама не понимала, откуда это решение, но внутренний голос подсказывал: действуй. Не теряя времени, я позвонила своей давней подруге Маше, которая работала в юридической фирме.
— Маша, привет, это Таня. Мне нужна срочная консультация по поводу развода.
— Таня? — голос Маши звучал удивленно. — Что случилось? У вас с Сергеем проблемы?
— Не то слово. Он собирается подать на развод на следующей неделе. У него другая женщина.
Маша помолчала, потом спросила:
— Он сам тебе сказал?
— Нет, я прочитала его переписку. Случайно, — добавила я, хотя какая теперь разница.
— Понятно. Приезжай в офис, обсудим, какие шаги тебе нужно предпринять.
Через час я сидела в кабинете Маши, рассказывая ей подробности нашей семейной жизни и финансового положения. Квартира, в которой мы жили, досталась мне от родителей, но несколько лет назад мы переоформили ее на нас обоих. Дача была куплена в браке. Машина записана на Сергея, хотя деньги на нее собирали вместе. Накопления хранились в банке на его счету — так было удобнее, он занимался финансами семьи.
— Значит, так, — Маша что-то записывала в блокнот. — Если он первым подаст на развод, ты рискуешь остаться без половины имущества. Особенно если он успел подготовиться и перевел деньги на другие счета.
— Что ты предлагаешь? — я чувствовала себя опустошенной.
— Опередить его. Прямо сейчас едем в банк, снимаешь половину общих денег со счета. Это законно — они нажиты в браке. Потом подаешь заявление на развод первой, с разделом имущества.
— Но он узнает, что я в курсе его планов…
— А тебе есть смысл это скрывать? — Маша посмотрела на меня внимательно. — Таня, это не игра в шпионов. Ты защищаешь свое будущее.
Я вздохнула:
— Ты права. Просто все так внезапно.
— Знаю. Но нужно действовать быстро. Я помогу оформить документы.
Из офиса Маши мы поехали прямо в банк. Я сняла ровно половину суммы с нашего общего счета — четыреста тысяч рублей. Потом заехали к нотариусу, где я оформила заявление о разделе имущества. Маша посоветовала включить в список не только квартиру и дачу, но и машину, и даже мелкую бытовую технику.
— Может, я слишком мелочная? — спросила я, когда мы составляли перечень.
— Это не мелочность, а справедливость, — ответила Маша. — К тому же, если он обнаружит, что ты сняла деньги, разозлится и может начать прятать имущество.
Вернувшись домой, я положила телефон Сергея точно на то место, где он его оставил. Через час раздался звонок в дверь — муж вернулся за забытым телефоном.
— Привет, — он выглядел слегка встревоженным. — Ты не видела мой телефон? Кажется, я оставил его дома.
— На кухне, — я указала в сторону кухни, стараясь говорить спокойно. — На столе лежит.
Он быстро прошел на кухню, схватил телефон и облегченно вздохнул, увидев, что тот заблокирован:
— Совсем голова не варит, столько работы навалилось.
— Да, ты очень занят в последнее время, — я старалась, чтобы голос звучал обыденно.
Он бросил на меня странный взгляд, словно пытаясь понять, не скрывается ли за моими словами какой-то подтекст, но я безмятежно улыбнулась:
— Ужинать будешь?
— Нет, я… у меня встреча, — он отвел глаза. — Не жди меня, ложись спать.
Когда он ушел, я села за стол и достала список дел, который составила с Машей. Завтра мне предстояло обойти несколько квартирных агентств — я решила продать свою долю в квартире Сергею. Так я получу деньги и смогу купить небольшую, но свою квартиру. Дачу тоже придется продать и разделить деньги — слишком много воспоминаний связано с этим местом, я бы не смогла туда ездить одна.
Следующие несколько дней я действовала по плану. Оформила документы на развод, нашла хорошего риелтора, который оценил квартиру и предложил варианты новой жилплощади. С банковского счета я сняла деньги как раз вовремя — на следующий день Сергей перевел остаток на другой счет. Он явно готовился к разводу, но пока ничего не говорил мне.
А я не говорила ему, что все знаю. Продолжала готовить ужины, спрашивать о работе, планировать уборку дачи на выходных. Временами ловила на себе его недоуменные взгляды — видимо, он ожидал скандалов, подозрений, а я была как никогда спокойна.
В пятницу, ровно через неделю после обнаружения переписки, я приготовила его любимый ужин — жаркое с грибами. Накрыла стол, поставила бутылку вина, которое мы обычно открывали по особым случаям.
Сергей вернулся поздно, около девяти вечера. Увидев накрытый стол, удивленно поднял брови:
— У нас праздник?
— Можно и так сказать, — я улыбнулась и указала на стул. — Присаживайся, нам нужно поговорить.
Он настороженно сел, наблюдая, как я разливаю вино по бокалам:
— Что-то случилось?
Я посмотрела ему прямо в глаза:
— Я нашла в телефоне твою переписку: «Жена надоела уже, через неделю разведусь». Но ты не знал про мой план.
Он побледнел, отставил бокал:
— Таня, я могу объяснить…
— Не стоит, — я подняла руку, останавливая его. — Я все поняла из ваших сообщений. У тебя есть другая женщина, и ты хочешь быть с ней. Это твой выбор, я не собираюсь тебя удерживать.
Он растерянно смотрел на меня:
— Ты… не злишься?
— Я прошла через все стадии — отрицание, гнев, торг, принятие. Все это было на прошлой неделе. Сейчас я просто хочу, чтобы мы расстались цивилизованно.
Он заметно расслабился, видимо, ожидал истерики:
— Я рад, что ты так разумно к этому подходишь. Я действительно собирался поговорить с тобой на этих выходных.
— Знаю, — я отпила вино. — И я подготовилась. Вот документы на развод, я уже подала заявление. Здесь соглашение о разделе имущества — квартиры, дачи, машины и совместно нажитого имущества.
— Погоди-погоди, — он нахмурился, просматривая бумаги. — Какое еще соглашение? И что значит «уже подала заявление»?
— То и значит. Я первая подала на развод, — я пожала плечами. — И предлагаю следующее: ты выкупаешь мою долю в квартире по рыночной цене, я забираю половину стоимости машины и дачи. Все честно.
— А если я не согласен? — его голос стал жестким. — Если я считаю, что имею право на большую долю?
— Тогда мы продаем все и делим деньги поровну, — я говорила спокойно, хотя внутри все дрожало. — И да, я уже сняла половину денег с нашего счета. Ты ведь тоже это сделал, только на день позже.
Его лицо исказилось:
— Ты следила за моими счетами?
— Нет, просто проверила наш общий. Он почти пуст. Деньги перевел ты, не я.
Сергей встал, заходил по кухне:
— Я не ожидал от тебя такой… предприимчивости.
— А я от тебя не ожидала измены и лжи, — я пожала плечами. — Видимо, мы оба многого не знали друг о друге.
Он остановился, посмотрел на меня долгим взглядом:
— Знаешь, я думал, ты будешь плакать, умолять остаться. Планировал благородно разделить имущество, оставить тебе квартиру…
— Как щедро, — я невесело усмехнулась. — Оставить мне мою же квартиру.
— Ты переоформила ее на нас обоих!
— По твоей просьбе. И теперь ты можешь выкупить мою долю, если хочешь здесь жить.
Он покачал головой:
— Я собирался продать ее. Мы с Леной хотим купить дом за городом.
Я пожала плечами:
— Что ж, тогда продаем и делим деньги. Решать тебе.
Сергей сел обратно за стол, взял бокал и залпом выпил вино:
— Когда ты стала такой жесткой?
— Когда прочитала, что надоела собственному мужу, — я почувствовала, как к горлу подступает ком, но сдержалась. — Знаешь, я ведь тоже все эти годы работала. Может, не делала такую блестящую карьеру, как ты, но своей зарплатой всегда вносила вклад в семью. И не заслужила того, чтобы меня выбрасывали, как старую вещь.
Он смутился:
— Я не собирался… То есть, я думал…
— Что я буду послушной овечкой? Извини, что разочаровала.
Мы сидели молча несколько минут. Потом Сергей вздохнул:
— Хорошо, я согласен на твои условия. Но при одном условии — никто не должен знать о причине развода. Скажем всем, что решили разойтись по обоюдному согласию.
Я кивнула:
— Меня это устраивает. Не вижу смысла выносить сор из избы.
Он встал:
— Тогда я, пожалуй, переночую у друга. Завтра приеду за вещами.
Когда за ним закрылась дверь, я наконец позволила себе заплакать. Не от горя — скорее, от облегчения. План сработал. Я защитила свои интересы, не опустилась до унижений и скандалов. И хотя впереди была неизвестность, я чувствовала странное спокойствие.
Через месяц мы с Сергеем встретились в суде для оформления развода. Все прошло быстро и без эксцессов. Он пришел с Леной — молодой блондинкой лет тридцати, которая нервно теребила сумочку и старалась не смотреть в мою сторону.
— Как ты? — спросил Сергей, когда мы вышли из здания суда.
— Нормально, — я улыбнулась. — Купила квартиру недалеко от работы. Маленькую, но уютную.
— Рад за тебя, — он помялся. — Слушай, насчет дачи… может, договоримся как-то? Мы могли бы пользоваться ею по очереди. Мне жаль продавать ее, столько вложено…
— Нет, — я покачала головой. — Я предпочитаю полный разрыв. Никаких общих владений.
Он вздохнул:
— Ты изменилась.
— Мы все меняемся, Сергей, — я протянула ему руку. — Удачи тебе. И Лене.
Он пожал мою руку, и мы разошлись в разные стороны. Я шла к машине и думала о том, что жизнь действительно не заканчивается после предательства. Она просто становится другой. И только от тебя зависит, будет ли эта новая жизнь счастливой.
А через полгода я случайно встретила Сергея в супермаркете. Он выглядел осунувшимся, усталым. Мы перекинулись несколькими фразами, и я узнала, что он расстался с Леной — она нашла кого-то помоложе и побогаче. Я не злорадствовала, просто пожелала ему удачи и пошла дальше. У меня теперь своя жизнь, свои планы и своя свобода. И никто больше не скажет, что я надоела.
