Анна сидела на кухне с чашкой остывшего чая, глядя в экран телефона. Сообщения от Игоря приходили одно за другим, каждое длиннее предыдущего.
«Аня, прости меня. Я был полным идиотом».
«Я не имел права так кричать. Ты не заслужила этого».
«Пожалуйста, давай встретимся и поговорим. Я хочу всё исправить».
Она отложила телефон и закрыла глаза, но сразу же всплыли воспоминания о той ужасной ссоре три дня назад. Игорь орал так, что соседи, наверное, слышали каждое слово.
— Я тебя содержу! — кричал он, тыча пальцем в её сторону. — Ты сидишь дома, пока я вкалываю! Хоть бы спасибо сказала!
Тогда она не нашлась что ответить. Просто стояла посреди гостиной, чувствуя, как внутри всё сжимается в болезненный комок. А потом взяла сумку и ушла к маме.
Телефон снова завибрировал. Анна взглянула на экран.
«Я понимаю, что ты не хочешь со мной разговаривать, но дай мне хотя бы объяснить. Один разговор. Полчаса. Пожалуйста».
Она вздохнула и набрала ответ: «Хорошо. Завтра в три. В кафе на Садовой».
Игорь пришёл на десять минут раньше и уже сидел за столиком у окна, когда Анна вошла в кафе. Он выглядел измученным — под глазами тёмные круги, рубашка помята. Увидев её, он резко встал, едва не опрокинув чашку.
— Аня, спасибо, что пришла, — начал он, запинаясь. — Я… я не знал, что ты согласишься.
Она села напротив, не снимая куртки. Официантка подошла с меню, но Анна покачала головой:
— Мне ничего не нужно. Я ненадолго.
Игорь сглотнул и кивнул официантке, которая тактично удалилась.
— Аня, я был полным мудаком, — произнёс он тихо, глядя ей в глаза. — То, что я наговорил… это непростительно. Я сам не понимаю, как мог так сорваться.
— Ты кричал, что содержишь меня, — сказала Анна ровным голосом. — Как будто я какая-то нахлебница. Как будто всё, что я делаю дома, ничего не стоит.
— Я знаю. И я был неправ. Абсолютно неправ.
— Игорь, я каждый день убираю, готовлю, стираю, глажу твои рубашки, — продолжала она, и голос её задрожал. — Я встаю раньше тебя, чтобы приготовить завтрак. Я сижу с твоей мамой, когда она болеет. Я заказываю продукты, слежу за счетами, записываю тебя к врачам. Но для тебя всё это — ничто, да?
— Нет! — он резко наклонился вперёд. — Нет, Аня. Всё это очень много значит. Я просто… я был на взводе после того разговора с начальником, и вместо того, чтобы успокоиться, я сорвался на тебе. Это было трусливо и подло.
— Разговор с начальником? — переспросила она. — При чём тут я?
Игорь провёл рукой по лицу:
— Меня вызвали к директору. Сказали, что проект, над которым я работал полгода, сворачивают. Бюджет урезали. Меня не увольняют, но половину премии точно не будет. А я как раз планировал… — он замолчал.
— Что планировал?
— Неважно, — он отвёл взгляд. — Это не оправдание. Совсем не оправдание тому, что я тебе наговорил.
Анна молчала, разглядывая его. Игорь действительно выглядел искренне раскаявшимся, но что-то внутри неё всё ещё сопротивлялось.
— Ты знаешь, что больше всего меня ранило? — спросила она наконец. — Не то, что ты кричал. А то, что ты действительно так думаешь. Что я сижу у тебя на шее.
— Я так не думаю! — запротестовал он. — Клянусь тебе, Аня, я никогда так не думал.
— Тогда откуда эти слова взялись? Люди не кричат то, во что не верят, Игорь. Эти мысли у тебя в голове были, просто ты их не озвучивал.
Он сжал кулаки на столе, и Анна заметила, как напряглась его челюсть.
— Может быть, — признал он тихо. — Может, иногда я чувствую… давление. Что я должен обеспечивать семью, что на мне вся ответственность. И в тот момент мне показалось, что никто не ценит, как я стараюсь.
— А мои старания ты ценишь?
Он поднял на неё глаза:
— Да. Конечно, да. Просто я привык к тому, что всё это есть. Что дома уютно, чисто, вкусно пахнет. Я воспринимал это как должное, и это была моя ошибка. Огромная ошибка.
Анна почувствовала, как внутри начинает что-то оттаивать, но всё ещё держалась настороже.
— Игорь, я не прошу у тебя денег. Я никогда не просила ничего лишнего. Мне не нужны дорогие подарки или шикарные поездки. Мне нужно, чтобы ты уважал мой труд. Чтобы не обесценивал то, что я делаю.
— Я понимаю, — кивнул он. — И я хочу это исправить. Дай мне шанс доказать, что я могу быть другим.
— Сколько раз ты уже просил шансов? — устало произнесла Анна. — Помнишь, как год назад ты орал на меня за то, что я забыла купить твой любимый сыр? Потом клялся, что больше никогда не сорвёшься.
— Это было один раз…
— Два, — перебила она. — Ещё был случай с твоими родителями, когда ты при них сказал, что я слишком много времени провожу с подругами вместо того, чтобы заниматься домом.
Игорь побледнел:
— Я… да, было. Но тогда я тоже извинился.
— Извиниться мало, — Анна покачала головой. — Мне нужны не слова, Игорь. Мне нужны действия. Изменения. Настоящие, а не на неделю.
— Я готов меняться, — он протянул руку через стол, но она не ответила на жест. — Аня, я записался к психологу. Серьёзно. Уже договорился о первой встрече на следующей неделе. Я понял, что проблема во мне, в том, как я реагирую на стресс.
Это было неожиданно. Анна знала, как Игорь относился к психологам — скептически, считая это пустой тратой денег.
— Ты правда записался?
— Да. Показать тебе переписку с психологом? У меня в телефоне.
Она задумалась. С одной стороны, это был шаг в правильном направлении. С другой — сколько раз она уже поддавалась на обещания?
— Знаешь, что я поняла за эти три дня? — спросила Анна. — Что мне было спокойно. Хорошо. У мамы я могла спать столько, сколько хочу. Не нужно было бояться, что ты вернёшься домой в плохом настроении и начнёшь придираться. Я не ходила на цыпочках, не взвешивала каждое слово.
Игорь побледнел ещё сильнее:
— Я заставлял тебя так себя чувствовать? Постоянно?
— Не постоянно. Но последние месяцы — да. Ты стал каким-то нервным, раздражительным. Любая мелочь выводит тебя из себя.
— Работа… — начал он, но осёкся. — Нет, это снова не оправдание. Даже если на работе проблемы, я не имею права срываться на тебе.
— Вот именно.
Они помолчали. За окном моросил дождь, и капли стекали по стеклу, оставляя извилистые дорожки.
— Аня, я люблю тебя, — произнёс Игорь тихо. — Я знаю, что сейчас это звучит банально, но это правда. Без тебя эти три дня были адом. Я приходил домой, а там пусто, холодно. Никто не встречает, не спрашивает, как прошёл день. Я открыл холодильник, а там только старый йогурт и полбуханки хлеба.
— И это заставило тебя понять мою ценность? — в её голосе прорезалась горечь. — То, что некому тебя накормить?
— Нет! Не так. Просто я почувствовал твоё отсутствие во всём. В пустой квартире, в тишине, в том, что не с кем поговорить перед сном. Я скучал не по удобствам, а по тебе. По тому, как ты смеёшься над глупыми шутками, как поправляешь мне воротник, как читаешь вслух смешные новости.
Анна почувствовала, как к горлу подступает комок. Она тоже скучала — по хорошим моментам, которых раньше было много. По тому Игорю, в которого она влюбилась шесть лет назад.
— Я не знаю, — призналась она. — Мне страшно вернуться и снова через месяц или два услышать что-то подобное.
— Не услышишь. Я обещаю.
— Ты уже обещал.
— Тогда я не понимал всей серьёзности. Не понимал, что могу тебя потерять. Сейчас понимаю. И это меня пугает, Аня. Мысль о том, что ты можешь не вернуться, — она меня просто убивает.
Анна взглянула в его глаза и увидела там настоящий страх. Не наигранный, не фальшивый. Игорь действительно боялся её потерять.
— Если я вернусь, — начала она медленно, — то всё будет по-другому. Я не буду молчать, когда мне что-то не нравится. Я буду говорить сразу, и ты должен меня слышать. Без криков, без обвинений.
— Договорились, — кивнул он.
— И ещё. Я хочу снова работать.
Игорь моргнул:
— Но мы же договаривались, что пока…
— Тогда договаривались. Сейчас я решила, что хочу иметь свой доход. Не для того, чтобы ты не содержал меня, а для себя. Чтобы чувствовать себя независимой.
— Хорошо, — согласился он после паузы. — Если это важно для тебя, то я только за.
— Правда?
— Правда. Я же вижу, что за эти полгода дома ты стала… не знаю, какой-то потухшей. Раньше ты была более живой, увлечённой. Может, тебе действительно нужна работа.
Анна не ожидала, что он так легко согласится. Обычно любое её предложение о работе встречало сопротивление — мол, зачем, денег хватает.
— Значит, ты подумаешь о возвращении? — спросил Игорь с надеждой.
— Я подумаю. Но не обещаю ничего. Мне нужно время.
— Сколько угодно. Я подожду.
Она встала, застегивая куртку:
— Игорь, я хочу, чтобы ты понимал: если ты сорвёшься снова, я уйду окончательно. Без разговоров, без шансов. Я больше не буду терпеть неуважение.
— Понял. Обещаю тебе, что сделаю всё, чтобы этого не произошло.
Анна кивнула и направилась к выходу. У двери она обернулась:
— И ещё. Начни ходить к психологу не для меня, а для себя. Иначе толку не будет.
Прошла неделя. Игорь писал каждый день — не длинные послания с мольбами, а короткие сообщения о том, как прошёл его день. Рассказывал о первой встрече с психологом, о том, что начал заниматься спортом по вечерам, чтобы снимать стресс. Присылал фотографии смешных котиков с подписью «Это напомнило мне о тебе».
Анна отвечала сдержанно, но отвечала. И постепенно чувствовала, как лёд внутри начинает таять.
Однажды вечером позвонила его мама:
— Анечка, милая, я знаю, что не моё дело, но Игорь совсем извёлся. Он признался мне, что был не прав. Я тоже его отчитала, между прочим. Сын у меня хороший, но иногда мозги набекрень едут.
— Спасибо, Наталья Ивановна, — Анна не знала, что ответить.
— Я просто хочу, чтобы ты знала: я на твоей стороне. Если он ещё раз позволит себе что-то подобное, я сама ему голову оторву. Ты у нас золотая девочка, и мы все это ценим.
После этого разговора Анна расплакалась. Она не ожидала такой поддержки от свекрови, которая всегда казалась ей немного отстранённой.
На десятый день мама застала её за упаковкой вещей:
— Возвращаешься? — спросила она без удивления.
— Да. Хочу попробовать ещё раз.
— Умница. Только не позволяй ему садиться себе на шею. Игорь хороший мужик, но иногда мужчинам нужно напоминать, где их место.
Анна улыбнулась:
— Напомню, не переживай.
Когда она открыла дверь их квартиры своим ключом, то замерла на пороге. В гостиной горели свечи, на столе стоял букет её любимых пионов — хотя сейчас не сезон, и они, наверное, стоили целое состояние. Игорь вышел из кухни в фартуке, и от него пахло чем-то вкусным.
— Ты готовишь? — изумилась Анна.
— Пытаюсь, — он улыбнулся неуверенно. — Получается пока так себе, но я старался. Сделал пасту с грибами по рецепту из интернета.
Она прошла на кухню и обнаружила там относительный порядок — только пара подгоревших сковородок в раковине выдавала масштаб битвы.
— Игорь…
— Я знаю, что одним ужином ничего не исправить, — перебил он. — Но я хотел показать, что стараюсь. Что хочу разделять с тобой всё — и готовку, и уборку, и всё остальное.
— Ты правда хочешь или делаешь это, чтобы я вернулась?
Он задумался:
— Честно? Сначала второе. Но когда я три дня пытался сам справиться с домом, то понял, как это тяжело. Сколько всего нужно помнить и делать одновременно. И мне стало стыдно, что я считал это лёгкой работой.
Анна подошла ближе и заглянула ему в глаза:
— Я вернулась не потому, что поверила твоим обещаниям. Я вернулась, чтобы дать нам обоим шанс построить другие отношения. Равные. Где мы партнёры, а не начальник и подчинённый.
— Я этого хочу, — кивнул он. — Больше всего на свете.
— Тогда докажи. Не словами, а делами. Каждый день.
— Докажу.
Она обняла его, и Игорь прижал её к себе так крепко, будто боялся отпустить.
— Спасибо, что дала мне этот шанс, — прошептал он ей в волосы.
— Это последний, Игорь. Запомни.
— Запомню. Обещаю.
Они стояли так, обнявшись, пока на плите не зашипела паста, и Игорь с проклятием не бросился её спасать. Анна засмеялась — в первый раз за последние недели — и подумала, что, может быть, у них действительно всё получится.
Время покажет. Но сейчас, в этот момент, она решила поверить. В него, в себя, в их будущее.
Потому что иногда последний шанс — это именно то, что нужно для нового начала.
