Юля складывала в чемодан аккуратно выглаженные вещи: платье для поездки, пару кофт для холодных вечеров, подарки для родителей. Поездка планировалась давно — наконец-то несколько дней на даче у мамы, где можно выдохнуть, отдохнуть, пожить без городской суеты.
Артём, её муж, с интересом смотрел матч в телефоне, не обращая внимания на хлопоты жены.
– Тём, ты куртку возьми, там вечерами холодно бывает. И обувь не забудь — ботинки вон у двери стоят, – напомнила Юля.
– Юль… у меня, похоже, не получится ехать, – спокойно сказал он, не отрываясь от экрана.
Юля усмехнулась, думая, что это шутка.
– Смешно. Завтра в шесть утра такси приезжает. Ты даже отпуск взял.
Он отвлекся от экрана телефона.
– Не смешно. Мне сегодня позвонили. Срочный выезд. Проверка. Меня не отпустят. Билет… сдашь. Я компенсирую.
Она медленно положила рубашку на диван.
– Ты неделю назад говорил, что всё спокойно.
– А кто знал? Влетело внезапно.
– Ты обещал, Артём.
– Ну извини, ну правда. Что я могу сделать? Твоя мама поймёт. Я-то там зачем?
Юля смотрела на него, будто впервые видит. Её мама обожала зятя, всегда говорила: «Хороший мужик тебе достался». И Юле было неприятно уже даже думать, как она будет объяснять, почему приехала одна.
– Да? Ну… хорошо. – только и сказала она, хотя внутри всё сжалось.
Ночью она долго не могла уснуть. Каждый раз, когда Артём отворачивался в сторону, у неё свербело чувство: что-то не так.
Почему он даже не попытался решить вопрос?
Почему так спокойно отменил планы, которые они готовили месяц?
Ближе к утру Юля села на кровати, посмотрела в окно и решила:
она останется.
Не будет ехать одна, выслушивать расспросы, оправдываться за мужа, с тревогами в груди. Она сдала оба билета.
Вечером Артём вернулся довольный, в руке — пакет из супермаркета, и, как показалось Юле, он даже насвистывал.
– О, ты ещё дома? – удивился он. – А что с поездом?
– Я не поехала.
Он приподнял бровь.
– В смысле? Почему?
– Сдала билеты. Решила, если не можем вместе — не поеду вовсе.
Артём напрягся. Он начал ставить пакет на стол, потом резко передумал.
– То есть ты… дома? Всё это время?
– Да. Ты не рад? – она смотрела прямо ему в глаза.
Он натянуто улыбнулся.
– Да нет… конечно рад. Просто неожиданно.
Всю вечернюю готовку он провёл с телефоном в руках — переписывался, стирал что-то, нервно перезагружал экран.
Она спрашивала:
– Проблемы?
Он отвечал:
– Да так… рабочие дела.
И каждый раз его голос звучал менее убедительно.
На ночь он сказал почти невзначай:
– Юль, а может, ты всё же сгоняешь к маме на пару дней? Я тебе билет куплю, хоть на завтра. Зачем киснуть дома? Развеешься.
Она подняла голову.
– Это ты хочешь, чтобы я уехала?
– Да нет… просто… подумал, тебе полезно.
– А если подумать хорошенько — кому полезно?
Он раздражённо отвернулся на бок.
А Юля снова заснула с ощущением, что над ней нависает что-то неприятное, скользкое. Ей казалось — муж боится, что она дома. Боится, что что-то сползёт с его тщательно натянутых ниточек лжи.
На следующий день Юля вышла с работы пораньше — голова болела, да и хотелось просто пройтись.
За углом дома она увидела Артёма. Но не одного.
Он разговаривал с женщиной — невысокой, с тёмными волосами, одетой немного вызывающе для буднего дня.
Разговаривали они слишком близко. Слишком тихо. Слишком напряжённо.
Когда такси подъехало, Артём открыл женщине дверь, она села, а он коротко коснулся её руки.
И тут же оглянулся по сторонам. Быстро. Виновато.
Юля застыла. Шагнула в сторону, чтобы он её не заметил. Грудь сжало, но не от ревности. От понимания.
Вот почему ему хотелось, чтобы я уехала…
Она поднялась домой медленно, будто каждая ступень давила на неё правдой. Артём зашёл через пять минут. Скинул куртку, как ни в чём не бывало:
– Юль, я дома!
Она стояла у окна.
– Я видела тебя, – сказала тихо. – С женщиной.
Он замер на секунду, но быстро собрался.
– А… это… знакомая.
– Очень знакомая? У дома?
– Юль, не начинай. Просто встретил. Мы учились вместе. У неё проблемы. Я помог.
– И поэтому хотел, чтобы я уехала?
Он выдохнул резко.
– Нет, ты что несёшь? Я просто хотел, чтобы ты проветрилась!
Юля медленно повернулась к нему.
– А если хорошо подумать, Тём… ты уверен, что хочешь продолжать врать?
И впервые за много месяцев Артём не знал, что сказать. Его глаза забегали, будто он искал подсказку в воздухе.
Юля поняла:
всё только начинается.
***
После того разговора Артём ходил по квартире, будто между ними стояла прозрачная стена. Он пытался быть ласковым, предлагал чай, спрашивал о её работе — но всё это было натянуто, как улыбка, которую рисуют на сломанной маске.
Юля старалась держаться спокойно, но внутри всё кипело.
Она не была истеричкой. Не устраивала сцен. Но видеть, как муж реагирует на её молчание, было мучительно.
На третий день напряжение стало нестерпимым.
– Юль, слушай… – начал Артём, осторожно подходя ближе. – Давай договоримся. Про ту встречу… это всё ты неправильно поняла. Не хочу, чтобы ты делала выводы из случайностей.
– Я уже сделала выводы, – спокойно ответила она.
Он подошёл на шаг.
– Ничего же не произошло! Я же сказал — просто знакомая.
– Да. А я просто не дура.
Он сжал зубы. Молчание стало колючим.
Днём Юля получила сообщение от своей соседки Тани:
«Юль, ты дома? У вас муж выходил из подъезда с девочкой лет пяти. Он ей рюкзачок нёс. Это кто?»
Юля почувствовала, как по спине пробежал холодок.
Она ответила:
«Я на работе. Девочка? У нас не должно быть детей»
Через минуту Таня выслала фото, сделанное украдкой: Артём действительно стоял рядом с маленькой девочкой. Девочка держала его за руку, как за руку держат только своих, родных.
Юля не сразу смогла вдохнуть.
Это кто? Почему ребёнок? Почему он ни слова не сказал?!
К вечеру она сидела на кухне, не включая свет, только лампа над плитой слабым кругом освещала стол.
Когда Артём вошёл, она даже не подняла глаз.
Он заметил тишину, напряжение, её позу — и застыл.
– Ты что-то хочешь сказать? – его голос был осторожный, как у человека, который боится наступить на мину.
Юля подняла телефон и положила перед ним фото.
– Это кто, Артём?
Он побледнел.
– Юля… это… не то, что ты думаешь.
– А что я думаю? Просвети меня.
Он потер переносицу, сел напротив, но не приблизился.
– Это дочь моей одноклассницы. Она просила помощь — забрать из садика. Всё. Ничего больше.
– И что же это за одноклассница, которой ты так предан?
– Ты не понимаешь! У неё проблемы. Она одна с ребёнком.
– Теперь ещё и не понимаешь? – Юля усмехнулась. – Ты хоть слышишь себя? Ты бросил меня одну с планами, потом хотел выгнать из дома, потом встречался тайком у подъезда, потом водишь детей… Но я „не понимаю“.
Он глухо выдохнул.
– Ну не кричи, пожалуйста.
– Я не кричу. Знаешь почему? Потому что мне уже всё понятно.
Они замолчали.
Артём, как загнанный зверь, метался взглядом по кухне, будто ищет спасительный выход.
Вдруг он сказал:
– Ладно. Есть один момент. Но он не такой, как тебе кажется.
Юля почувствовала, как внутри всё застылo.
– Какой момент?
Он встал, прошёлся по кухне, останавливаясь возле окна.
– Она… у неё сейчас тяжёлая ситуация. Муж выгнал. Она временно… попросила пожить у нас пару дней.
Юля медленно поднялась.
– Что?..
– Я хотел тебе сказать. Но ты… сама всё накрутила в голове.
– Ты хочешь привести в наш дом женщину, с которой скрывался по подъездам, и ребёнка, о котором я узнаю от соседки?!
– Не надо драматизировать! Я просто хочу помочь человеку!
– Ты хочешь помочь себе, Артём. Но бог с тобой. Зови твою знакомую. Я хочу посмотреть ей в глаза.
Он испуганно моргнул.
– Юля, ну это лишнее…
– Я сказала — зови.
Она впервые видела, как он теряется, не знает, что ответить. И впервые за долгое время почувствовала себя сильнее.
На следующий день около шести вечера в дверь позвонили. Юля вышла в коридор. Артём нервничал так сильно, что чуть не уронил телефон.
На пороге стояла та самая женщина — в дорогой бежевой куртке, с аккуратной укладкой и чемоданом. Рядом маленькая девочка, та самая, из фото.
Женщина кокетливо улыбнулась Артёму, а Юлю окинула оценивающим взглядом.
– Привет, Тём, – сказала она мягким, почти интимным голосом. – Мы приехали, как ты сказал.
У Юли будто в руках что-то треснуло. Она почувствовала эту фальшь кожей.
– Проходите, – сказала она спокойно. – Мы как раз вас ждали.
Артём вздрогнул.
Ему стало по-настоящему страшно.
Юля знала: теперь все карты будут на столе.
И у каждого — свои.
***
Юля закрыла дверь и повернулась к гостье. Та сняла шарф, встряхнула волосами и, не спросив, прошла в коридор, осматривая квартиру так, будто выбирает гостиничный номер. Девочка тихо шагала следом, крепко держась за мамину руку.
Артём стоял между ними, словно пойманный на горячем школьник, и от неловкости теребил ключи.
– Так, познакомьтесь… – пробормотал он. – Это Марина. Моя одноклассница. А это её дочка Вика.
Марина протянула руку Юле, но не для приветствия, а так… демонстративно.
Юля просто кивнула.
– Красиво у вас, – сказала Марина, оглядываясь по сторонам чуть дерзко. – Артём рассказывал, что вы аккуратистка.
Юля заметила, как у Артёма дёрнулся глаз.
Он явно не ожидал, что Марина начнёт с хода раскрывать то, что он рассказывал за её спиной.
Юля мило улыбнулась:
– Правда? Интересно, что ещё он рассказывал.
Марина снова улыбнулась – хищно.
– Ой, ну… так, девичьи разговоры. Он очень душевный. Мы с ним такие вещи обсуждали…
Юля подошла ближе. Наклонила голову:
– Например — отсутствие моей поездки?
Марина моргнула, явно не ожидая такого прямого удара.
Артём вскинул руки:
– Юля! Ну давай без…
– Без чего, Артём? Без правды?
Марина вмешалась:
– Послушайте, если вы против, мы можем уйти. Просто… я доверилась Артёму. Он сам сказал, что дома «тихо» и что вы всё равно уехали бы.
Юля почувствовала, как у неё внутри поднимается волна холодного презрения.
– А я не уехала.
Марина чуть пожала плечами:
– Мужчины иногда ошибаются в прогнозах.
Юля хмыкнула:
– Некоторые ошибаются в женщинах.
Артём побледнел. Девочка Вика стояла в стороне, испуганно прижимая к груди плюшевого зайца. Юля присела к ней и мягко сказала:
– Проходи, солнышко. Хочешь яблока?
Вика кивнула. И уже через минуту сидела на кухне, грызла яблоко и смотрела мультик. Марина и Артём прошли следом, но напряжение между ними можно было резать ножом.
Юля поставила чайник. Тишина была такой плотной, что казалось — даже шкафы слушают.
И вдруг Марина сказала:
– Артём, я думала, ты всё уладил. Ты сказал, что Юля поедет, что мы никому не помешаем.
Юля медленно обернулась.
– Уладил?
Артём чуть не упал со стула.
– Марина, блин, ну хватит!
Юля подошла к столу и поставила перед ними чай.
– Давайте так. Я хочу услышать ВСЁ. Без фильтров. Вы оба.
Артём сжал кулаки.
– Юля, я просто хотел помочь человеку. Он… она… оказалась в сложной ситуации. Её муж…
– Не надо. Мне плевать на её мужа. Я хочу знать, что связывает ВАС.
Марина посмотрела Юле прямо в глаза.
– Ничего такого, о чём вы думаете. Но Артём — единственный, кто помог мне, когда все отвернулись. Он возил Вику, решал вопросы, давал советы…
Юля перебила:
– А по подъездам вы тоже советы обсуждали?
Марина хмыкнула:
– Вы ревнуете. Это очевидно.
– Я не ревную. Я наблюдаю. Это разное.
Артём взорвался:
– Юля, хватит устраивать допрос! Мы ей помогали! Всё!
– Мы? – переспросила Юля. – С каких это пор ты говоришь от нашего лица, когда живёшь двойной жизнью?
Он шагнул к ней:
– Я ничего такого не делал!
Она выдохнула:
– Хорошо. Тогда скажи мне – почему ты хотел, чтобы я уехала? Почему скрывал встречи? Почему врал про билеты? Почему Марина так уверенно чувствует себя в МОЁМ доме?
Тишина. Пауза.
Артём молчал.
Марина сказала тихо, но с уколом:
– Потому что он не хотел, чтобы вы мешали. Так?
Артём сорвался:
– Марина, ЗАТКНИСЬ!
Юля отшатнулась. Он впервые так сорвался при ней на другую женщину.И это говорило громче любых признаний.
Но Марина не замолчала.
– Он говорил, что у вас отношения на паузе. Что вы всё равно почти не общаетесь. Что ты холодная, Юля. Что ему приходится…
Юля подняла руку:
– Стоп. Этого достаточно.
И, глядя на мужа, сказала очень тихо:
– Ты говорил другой женщине, что я холодная? Что между нами пауза? Что я мешаю?
Артём прижался к стене, бледный:
– Юля… я… врал. Ей врал. Чтобы… помочь ей. Чтоб… она меньше… переживала.
– А мне? Ты мне тоже «помогал»? Или просто избавлялся от меня?
Он открыл рот, но слова так и не прозвучали.
Юля впервые за много лет увидела его таким — растерянным, выбитым из колеи, жалким. И в этот момент она поняла: она не любит его.
Её держало лишь чувство долга, привычка и заблуждение о семье.
И тогда она сказала:
– Хорошо. Раз ты так хочешь помогать — помогай. Но под моей крышей никто жить бесплатно не будет.
Марина фыркнула:
– Ты что, собираешься нас выгнать?
Юля улыбнулась мягко, почти ласково.
– Нет. Я собираюсь выгнать своего мужа.
Артём вскрикнул:
– Юля!!
Но она уже пошла в спальню — за документами, сумкой и старой папкой, которую он боялся больше любых проверок.
– Если хочешь жить с одноклассницей — пожалуйста. Только не на мои деньги. И не в моей квартире.
Марина стиснула губы. Вика прижалась к маме. Артём шагнул к Юле, но она остановила его одним движением:
– Поздно.
Артём стоял на пороге, держа в руках куртку и пакет с вещами. Он был белее стены. Марина отводила глаза. Вика тихо плакала.
Юля открыла дверь.
– Иди. И возвращайся только для того, чтобы подписать бумаги.
Артём попытался что-то сказать, но она спокойно закрыла дверь перед его носом. И впервые за долгое время почувствовала, что дышит.
***
После того как дверь захлопнулась у Артёма перед лицом, квартира будто выдохнула вместе с Юлей. Пространство стало тихим, ровным, спокойным — как будто чья-то тяжёлая, липкая энергия ушла вместе с ним в подъезд.
Марина ещё несколько секунд стояла в коридоре, не зная, куда себя деть.
Она выглядела так, будто впервые за весь день поняла, что играла в чужую, очень опасную игру.
Юля наклонилась к Вике.
– Ты не виновата ни в чём, слышишь? – сказала она мягко. – Хочешь чай с мёдом?
Вика кивнула, вытирая нос рукавом. Марина опустила глаза:
– Мы уйдём сегодня. Не переживайте.
Юля спокойно сказала:
– Нет. Сегодня никуда не пойдёте. Ребёнок уже устал, поздно. Побудете до утра. Завтра сама отвезу вас в гостиницу. Или куда скажете.
Марина удивлённо моргнула.
– Вы… вы так спокойны. Я думала, вы… ну… устроите скандал.
Юля улыбнулась чуть печально:
– Скандал — это то, что делают слабые. Я устала быть слабой.
Марина опустила голову:
– Простите. Я правда думала, что… у вас всё кончено. Он говорил…
– Он много чего говорил, – перебила Юля. – Проблема в том, что он говорил всем, кроме меня.
Марина хотела что-то возразить, но замолчала.
Впервые за весь вечер она выглядела искренне растерянной.
Утро началось спокойно. Юля помогла Вике одеться, сделала завтрак, вызвала такси.
Без злобы.
Без обвинений.
Просто поставила точку.
Когда дверь закрылась за Мариной и ребёнком, Юля села на диван и впервые за долгое время позволила себе расплакаться. Но это были странные слёзы — светлые. Не о потере. О свободе.
Ей казалось, что жизнь — как комната, которой наконец открыли окно. Через пару дней позвонила мама:
– Юлечка, ты что не приехала? Мы ждали…
Юля долго молчала, потом сказала:
– Мам, всё хорошо. Просто… что-то закончилось. И что-то начинается.
Мама вздохнула:
– Знаешь, иногда то, что казалось страшным, на самом деле — подарок.
Юля слушала и понимала: да, всё именно так.
Артём написал на третий день.
«Мне негде жить. Ты же не оставишь меня?»
Юля долго смотрела на сообщение. И впервые за семь лет брака почувствовала… ничего. Пустоту.
И облегчение.
Она ответила коротко:
«Адрес нотариуса отправлю позже»
И заблокировала его.
Жизнь менялась, словно сама подстраивалась под её новые решения: стало тише, спокойнее, яснее. Она сняла кольцо и положила в шкатулку, где лежали старые открытки из юности.
Встала на кухне, посмотрела вокруг и поняла: дом будто стал больше.
Воздух — чище.
Вечером раздался звонок в дверь. Юля удивилась — никого не ждала.
На пороге стоял мужчина лет тридцати пяти, высокий, в тёмно-синей худи, светлая улыбка, немного смущение в глазах.
В руках — картонная коробка, аккуратно заклеенная скотчем.
– Здравствуйте. Саша… сосед через стенку. Я только заехал сегодня. И кажется… мои грузчики перепутали коробки при разгрузке. Это точно не моё, я такое не ношу, – он чуть приподнял коробку.
Юля узнала свою — ту, что поставила у двери утром, когда разбирала вещи.
Она рассмеялась — искренне, легко, впервые за много дней.
– Да, это моя. Спасибо большое, что принесли обратно.
Саша смутился:
– Извините, что поздно. Просто решил вернуть сразу, чтобы не потерялось. И… если вам что-то нужно будет — помочь занести, прикрутить, починить… я рядом.
Юля почувствовала, как внутри что-то мягко дрогнуло — не от влюблённости, нет. От того, что мир снова кажется добрым.
– Спасибо. Может… зайдёте как-нибудь на чай? Соседский, – добавила она.
Он улыбнулся чуть теплее.
– С удовольствием.
Когда дверь закрылась, Юля прислонилась к ней спиной и поняла:
жизнь перелистнула страницу сама.
Не спросив.
Но — к лучшему.
