Я никогда не считала себя мстительным человеком. 42 года жизни научили меня спокойствию, рациональности и умению просчитывать ситуации на несколько шагов вперёд. Именно эти качества и сделали меня незаменимым заместителем директора в крупнейшей ИТ-компании «Цифровой горизонт». Но в тот вечер, вернувшись в офис за забытым телефоном, я услышала то, что навсегда изменило мою жизнь. Мой шеф и его молодая любовница обсуждали, как отправят меня в тюрьму на долгие годы. И тогда я поняла: месть — это блюдо, которое подают холодным.
***
— Аллочка, ты уверена, что всё чисто? — голос шефа, Виктора Павловича, сочился медом, но я-то знала эту его интонацию. Так он говорил, когда замышлял очередную пакость.
— Не сомневайтесь, Виктор Палыч, — мурлыкала в ответ его секретарша, Алла. — Все документы готовы. Наша «мышка» скоро окажется в мышеловке.
Я замерла у двери кабинета. Рука так и застыла на полпути к ручке. Какой еще мышеловке? О ком они говорят? Сердце пропустило удар, а потом забилось с удвоенной силой.
— Вот и отлично, — хмыкнул шеф. — Послезавтра на совете директоров объявим о недостаче. Все улики будут указывать на нее. А мы с тобой, Аллочка, полетим греться на солнышко.
Я не верила своим ушам. «Она», «мышка»… Неужели это обо мне? Я, Марина Крылова, финансовый директор крупной компании, без пяти минут обвиняемая в хищении?
— А она не соскочит? — с сомнением в голосе спросила Алла. — Умная ведь, зараза.
— Куда она денется? — рассмеялся Виктор. — Все документы подписаны ее рукой. Электронная подпись, Аллочка, великая вещь!
Я отшатнулась от двери. В голове шумело, земля уходила из-под ног. Меня хотят подставить! Нагло, цинично, безжалостно. И кто? Шеф, которому я верой и правдой служила десять лет! И эта вертихвостка Алла, которую я сама же и на работу брала.
«Спокойно, Марина, спокойно», — сказала я себе. — «Сейчас не время для паники. Нужно думать».
Я тихонько, на цыпочках, отошла от двери и спустилась на свой этаж. В кабинете было темно и тихо. Я села в свое кресло, обхватила голову руками и попыталась разложить все по полочкам.
Итак, что мы имеем? Завтра совет директоров. На нем будет объявлено о недостаче. Все улики будут указывать на меня. А эти двое, как я понимаю, уже пакуют чемоданы.
— Ну, нет, — прошептала я. — Так просто я не сдамся.
Я включила компьютер. Нужно было действовать. И действовать быстро.
***
— Марин, ты чего такая бледная? — спросила меня утром моя подруга и коллега, Лена. — Всю ночь не спала?
— Да так, — отмахнулась я. — Отчет доделывала.
Врать я не любила, но сейчас было не до сантиментов. Нужно было держать лицо, делать вид, что ничего не произошло.
— Смотри, доработаешься, — покачала головой Лена. — Вон, на Аллку посмотри. Порхает, как бабочка. И работа у нее не пыльная, и шеф в ней души не чает.
Я криво усмехнулась. Еще бы ему в ней души не чаять. Такая афера на кону!
— Лен, а ты не знаешь, что у нас за срочный совет директоров сегодня? — как бы невзначай спросила я.
— Понятия не имею, — пожала плечами подруга. — Сама удивилась. Вроде, ничего не предвещало.
Ясно. Значит, никто ничего не знает. Это мне на руку.
Весь день я провела, как на иголках. Пыталась работать, но мысли были далеко. Я то и дело поглядывала на часы, считая минуты до начала совета директоров.
В три часа дня в конференц-зале собрались все члены правления. Виктор Павлович сидел во главе стола, рядом с ним — Алла. Она бросала на меня быстрые, злорадные взгляды.
«Ничего, посмейся, посмейся», — подумала я. — «Посмотрим, кто будет смеяться последним».
— Коллеги, — начал шеф. — Я собрал вас здесь по очень неприятному поводу. В нашей компании обнаружена крупная недостача.
По залу прошел удивленный шепоток.
— Как недостача? — ахнул кто-то. — Кто?
— Мы провели внутреннее расследование, — продолжал Виктор. — И все улики указывают на одного человека. На нашего финансового директора, Марину Владимировну Крылову.
Все головы повернулись в мою сторону. Я почувствовала, как краска заливает мне щеки. Но я держалась. Я знала, что этот момент настанет.
— Это клевета! — сказала я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно увереннее.
— У нас есть доказательства, — ухмыльнулся шеф. — Вот, пожалуйста. Платежные поручения с вашей подписью. Деньги уходили на счета подставных фирм.
Он положил на стол папку с документами. Я взглянула на них и похолодела. Моя подпись. Электронная. Все верно.
— Я этого не подписывала, — твердо сказала я.
— Марина Владимировна, не усугубляйте свое положение, — вмешалась Алла. — Ваша вина очевидна.
— А я утверждаю, что это подделка! — я повысила голос. — И я могу это доказать.
***
— И как же вы это докажете? — с издевкой спросил Виктор.
— Очень просто, — я достала из сумки свой ноутбук. — Дело в том, что вчера вечером я тоже «задержалась» на работе. И совершенно случайно стала свидетельницей очень интересного разговора.
Я включила аудиозапись. По конференц-залу разнеслись до боли знакомые голоса. Голос шефа и его верной Аллочки.
— Аллочка, ты уверена, что все чисто?
— Не сомневайтесь, Виктор Палыч…
В зале повисла мертвая тишина. Я видела, как бледнеет лицо Виктора, как округляются от ужаса глаза Аллы.
— Что… что это такое? — пролепетал шеф.
— Это? — я усмехнулась. — Это ваша явка с повинной. И у меня есть еще кое-что.
Я открыла на ноутбуке еще один файл. Это была переписка Виктора и Аллы в мессенджере. Там они в деталях обсуждали свой план. Как они будут воровать деньги, как подставят меня, как сбегут за границу.
— Откуда у вас это? — прошептала Алла.
— Скажем так, у меня есть свои люди в службе безопасности, — соврала я. На самом деле, я просто взломала их аккаунты. Благо, мои хакерские навыки, полученные в молодости, еще не угасли.
— Вы… вы не имели права! — взвизгнул Виктор.
— А вы имели право воровать деньги и подставлять невинного человека? — парировала я.
В зале поднялся шум. Члены правления переглядывались, шептались, качали головами.
— Я думаю, все ясно, — сказал один из акционеров, пожилой, седовласый мужчина. — Вызывайте полицию.
***
Виктора и Аллу арестовали прямо в конференц-зале. Они даже не сопротивлялись. Сидели, как побитые собаки, и молчали.
Когда их выводили из здания, я стояла у окна и смотрела им вслед. Мне не было их жаль. Ни капельки. Они получили то, что заслужили.
— Марина Владимировна, — подошел ко мне тот самый седовласый акционер. — Я хочу извиниться перед вами. От лица всей компании.
— Не стоит, — я покачала головой. — Вы же не знали.
— И все же, — он протянул мне руку. — Мы очень ценим вас. И мы хотели бы предложить вам… возглавить нашу компанию.
Я опешила. Я? Генеральный директор?
— Я… я не знаю, что сказать, — пролепетала я.
— Соглашайтесь, — улыбнулся он. — Вы это заслужили.
И я согласилась.
На следующий день я вошла в кабинет, где еще вчера сидел Виктор. Теперь это был мой кабинет.
Я села в кресло, огляделась. Да, теперь я здесь хозяйка.
И первым делом я уволила всю службу безопасности. Тех, кто «не заметил» махинаций Виктора и Аллы. На их место я наняла новых, молодых, амбициозных ребят.
А потом я начала работать. Засучив рукава. Мне нужно было разгребать те авгиевы конюшни, которые оставил после себя мой предшественник.
***
Прошло полгода. Я полностью погрузилась в работу. Дни летели за днями, недели за неделями. Я почти забыла о той неприятной истории.
Но однажды мне позвонили из полиции.
— Марина Владимировна, — сказал следователь. — Мы закончили расследование по делу Берёзкина и Розановой. Дело передается в суд.
— Хорошо, — сказала я. — Спасибо, что сообщили.
— Но есть один нюанс, — добавил следователь. — Розанова хочет с вами встретиться.
— Зачем? — удивилась я.
— Говорит, у нее есть для вас какая-то важная информация.
Я задумалась. Что еще за информация? Может, это очередная уловка?
— Я подумаю, — сказала я и повесила трубку.
Весь вечер я мучилась сомнениями. Идти или не идти? С одной стороны, мне было совершенно неинтересно, что скажет мне эта гадюка. С другой — а вдруг и правда что-то важное?
В итоге любопытство пересилило. Я позвонила следователю и сказала, что согласна на встречу.
***
Мы встретились в следственном изоляторе. Алла сидела за столом в сером, растянутом свитере. Она похудела, осунулась. От былой красоты не осталось и следа.
— Спасибо, что пришли, — сказала она, не поднимая глаз.
— Говорите, что хотели, — холодно бросила я.
— Я… я хотела извиниться, — прошептала она.
— Извиниться? — я усмехнулась. — После всего, что вы сделали?
— Я знаю, я виновата, — она подняла на меня глаза, полные слез. — Но я хочу, чтобы вы знали… это не я все придумала. Это все он, Виктор.
— А вы, конечно, белая и пушистая? — съязвила я.
— Нет, — она покачала головой. — Я тоже виновата. Но я была влюблена в него. Он обещал мне золотые горы, а я, дура, поверила.
— И что вы от меня хотите? — я начинала терять терпение.
— Я хочу, чтобы вы знали… он не только вас обманывал. Он обманывал всех. И у него есть еще один, очень крупный, счет в швейцарском банке. На него он переводил деньги еще до всей этой истории.
Она назвала мне номер счета и банк.
— Зачем вы мне это говорите? — спросила я.
— Хочу, чтобы он получил по заслугам, — в ее глазах блеснул огонек ненависти. — И еще… я надеюсь, это зачтется мне на суде.
***
Я вышла из следственного изолятора в смешанных чувствах. С одной стороны, я не верила ни единому слову этой женщины. С другой — информация о счете в швейцарском банке не давала мне покоя.
Я решила проверить. Через свои каналы я выяснила, что такой счет действительно существует. И на нем лежит очень крупная сумма.
Я передала эту информацию следователю. Он был очень удивлен.
— Марина Владимировна, вы просто золото! — сказал он. — Это же тянет на новый срок для Берёзкина!
Суд состоялся через месяц. Виктору дали десять лет строгого режима. Алле — пять лет условно. Учли ее «сотрудничество со следствием».
Я не стала оспаривать решение суда. В конце концов, Алла мне помогла. Хоть и из своих, корыстных соображений.
Я продолжала руководить компанией. Дела шли в гору. Мы вышли на международный рынок, заключили несколько выгодных контрактов.
Иногда я вспоминала ту историю. И думала о том, как хрупка человеческая жизнь. Как один неверный шаг может все разрушить.
Но потом я гнала от себя эти мысли. У меня не было времени на рефлексию. У меня была работа. Любимая работа. И я была счастлива.
А вы верите в то, что месть может быть справедливой?
