После смерти мужа я думала, что худшее позади. Но нанятая помощница оказалась не той, за кого себя выдавала. Она пришла за секретами Игоря, и теперь мне нужно разгадать его тайну раньше, чем эта охотница доберётся до меня и моего сына.
***
— Игорь терпеть не мог жасмин. Он говорил, что от него болит голова. Лучше заварите обычный чёрный, — сказала я новой помощнице, стараясь, чтобы голос не дрожал.
— Да, Анна Сергеевна, я знаю. С двумя ложками сахара и лимоном, — ответила она, не отрываясь от чайника. Её спокойный, почти механический голос резанул по нервам.
Я замерла на пороге кухни. Знает? Откуда? Лариса работала у нас всего второй день. Её появление в нашем доме — целиком и полностью инициатива моего сына, Миши. После смерти Игоря я совсем расклеилась, и он, видя, что я подавлена горем и не справляюсь даже с элементарными бытовыми делами, проявил неожиданную взрослую ответственность. Он сам нашёл это агентство и буквально настоял на том, чтобы я согласилась на помощь по хозяйству. Я и наняла её, скорее, чтобы его успокоить.
— Простите, откуда вы знаете, как он пил чай? — спросила я, стараясь скрыть подозрение. Может, я ослышалась?
Лариса обернулась. Её лицо было совершенно непроницаемым, а светлые глаза смотрели холодно и оценивающе. «Расчётливый взгляд», — мелькнуло у меня в голове.
— Вы же вчера рассказывали, Анна Сергеевна. Когда мы разбирали его фотографии. Наверное, вы просто забыли, у вас столько хлопот, — она слегка улыбнулась, но улыбка не коснулась её глаз.
Я ничего такого не рассказывала. Я точно помнила, о чём мы говорили: о его учёбе в институте, о нашей первой встрече. Про чай — ни слова. Но спорить я не стала. Списала всё на собственную усталость и затуманенное горем сознание.
— Наверное, — тихо ответила я и прошла в гостиную.
Вечером пришёл Миша. Он с порога бросил рюкзак и недовольно посмотрел на Ларису, которая протирала пыль с книжных полок.
— Мам, можно тебя на минуту? — он потянул меня в свою комнату.
— Что случилось? Ты опять с ней повздорил? — устало спросила я.
— Она странная, мам. Я пришёл, а она стоит у папиного кабинета и ручку дёргает. Говорит, хотела пыль протереть. Но дверь же заперта! Зачем её дёргать?
Моё сердце пропустило удар. Кабинет Игоря я заперла сразу после похорон. Не могла заставить себя туда войти, всё напоминало о нём.
— И ещё… Она спрашивала, любил ли папа ходить на рыбалку. Я сказал, что нет, он домоседом был. А она так странно усмехнулась. Будто знает лучше меня. Мам, мне она не нравится. От неё мурашки по коже.
— Миша, не выдумывай. Женщина просто делает свою работу. Она профессионал, — попыталась я его успокоить, но слова прозвучали неубедительно даже для меня самой.
Профессионал. Да, именно это слово вертелось у меня на языке. Лариса двигалась по квартире не как обычная домработница, а как специалист по… чему? Она не ходила, а почти бесшумно скользила. Её руки, протирая вазу, казалось, взвешивали её. Взгляд не просто скользил по поверхности, а будто сканировал, запоминал расположение каждой мелочи.
Ночью я не могла уснуть. Слова Ларисы про чай, дёрганье ручки кабинета, странная усмешка… Детали складывались в тревожную картину. Я встала и на цыпочках прошла на кухню выпить воды.
Дверь в комнату Ларисы была приоткрыта. Я заглянула. Она не спала. Сидела на кровати, и свет от экрана ноутбука освещал её сосредоточенное лицо. Она быстро печатала, что-то сверяя с бумагами, разложенными рядом. Это не было похоже на вечерний просмотр сериала. Это была работа.
Я тихонько вернулась в свою спальню. Легла, но сон не шёл. Кто ты такая, Лариса? И что тебе нужно в моём доме? Я поняла, что моё спокойствие, едва начавшее возвращаться после трагедии, было ложным. Настоящий кошмар, возможно, только начинался.
***
Следующие несколько дней я превратилась в шпиона в собственном доме. Я наблюдала за каждым движением Ларисы, прислушивалась к каждому её слову, пытаясь найти ещё одно подтверждение своим догадкам.
— Лариса, вы не видели мой синий ежедневник? Кажется, оставила его вчера на журнальном столике, — спросила я как бы невзначай, хотя ежедневник лежал у меня в сумке.
— Синий? Анна Сергеевна, у вас же только чёрный. С гравировкой, который Игорь Дмитриевич вам дарил на годовщину, — спокойно ответила она, не отрываясь от чистки серебряных ложек.
Кровь застыла у меня в жилах. Про гравировку знали только я и Игорь. Я никогда и никому об этом не говорила. Это была слишком личная, интимная деталь.
— Ах да, точно. Совсем голова дырявая стала, — пробормотала я и поспешила уйти в свою комнату, чтобы она не увидела ужаса на моём лице.
Всё. Сомнений не осталось. Эта женщина здесь не случайно. Она знала Игоря. Или знала о нём то, чего не знала даже я. Но почему она скрывает это? Почему пришла под видом сиделки?
Я решила действовать. Нужно было понять, что она ищет. Кабинет. Миша был прав, её интерес к кабинету Игоря был ключом ко всему.
Вечером, когда Лариса ушла в магазин, я позвала сына.
— Миш, мне нужна твоя помощь. И ты должен пообещать, что будешь очень осторожен.
Я рассказала ему всё: про чай, про ежедневник, про свои подозрения. Миша помрачнел.
— Я же говорил, мам! Она шпионка какая-то!
— Тише. Я не знаю, кто она, но нам нужно выяснить, что ей нужно в кабинете отца. Я думаю… я думаю, папа что-то прятал. Что-то важное.
Мы вошли в кабинет. Здесь всё осталось так, как было при нём. Стол, заваленный чертежами, полки с технической литературой, запах его парфюма. Я сглотнула подступившие слёзы и заставила себя сосредоточиться.
— Давай думать как папа. Если бы он хотел что-то спрятать, куда бы он это положил?
— Не в сейф, — тут же сказал Миша. — Слишком очевидно. Лариса наверняка уже пробовала его вскрыть.
Мы начали методично осматривать комнату. Книги, ящики стола, папки с документами. Ничего. Всё было на своих местах. Я уже начала отчаиваться, когда Миша вдруг замер.
— Мам, смотри. Папины любимые справочники по сопромату. Он их постоянно переставлял, говорил, что так «мысли в порядок приводит».
Он подошёл к полке. Десяток толстых одинаковых томов стоял в идеальном порядке.
— Помнишь, он всегда ставил их по росту? А этот, седьмой, стоит не на своём месте. Он чуть ниже восьмого.
Миша аккуратно вытащил седьмой том. Книга оказалась легче, чем должна была быть. Он открыл её, и мы ахнули. Внутри, вместо страниц, была вырезана полость. Это была книга-сейф. И она была пуста.
— Она уже нашла это, — прошептала я. — Но что она искала? И нашла ли?
Внутри, на бархатной подкладке, остался едва заметный прямоугольный след. Похоже, здесь лежала флешка. И если Лариса нашла тайник, но всё ещё здесь, значит, самого главного она не получила. Возможно, тайник был пуст с самого начала. Может, Игорь перепрятал то, что в нём было?
В этот момент в замке входной двери повернулся ключ. Лариса вернулась. Мы с Мишей быстро поставили книгу на место и выскользнули из кабинета за секунду до того, как она вошла в коридор.
— Что-то вы бледные, Анна Сергеевна. Давление? — спросила она своим ровным голосом, но в её глазах я увидела острый, испытующий блеск. Она что-то почувствовала.
— Да, погода, наверное, — ответила я, обнимая сына.
Теперь я знала точно: в этом доме идёт тихая война. И я больше не могла оставаться безучастной жертвой. Мне нужно было действовать на опережение. Я решила проследить за ней.
***
На следующий день я соврала, что еду к подруге на другой конец города. Сказала, что вернусь поздно, и попросила Ларису приготовить ужин и быть дома. Это была самая неуклюжая ложь в моей жизни, но она, кажется, поверила. Или сделала вид, что поверила.
Я вышла из дома, доехала до соседней станции метро, а потом вернулась и припарковала машину так, чтобы видеть наш подъезд. Ждать пришлось недолго. Минут через сорок Лариса вышла из дома. Она была одета не в свою обычную скромную куртку, а в элегантное пальто, на лице — тёмные очки. Она огляделась по сторонам, как будто проверяя, нет ли за ней хвоста, и быстрым шагом направилась к парку.
Сердце колотилось где-то в горле. Я, сорокапятилетняя вдова, преподаватель литературы, чувствовала себя героиней дешёвого детектива. Накинув капюшон, я пошла за ней, стараясь держаться на расстоянии.
Она вошла вглубь парка, где было меньше людей, и подошла к неприметной скамейке. На ней уже сидел мужчина. Крепкий, коротко стриженный, в дорогой кожаной куртке. Он нервно курил. Я спряталась за толстым стволом старого дуба и попыталась прислушаться.
— Ну что? — грубо спросил мужчина, не поворачивая головы. — Нашла?
— Нет, — отрезала Лариса. — Тайник в книге пуст. Я перерыла весь кабинет, каждую щель. Ничего. Либо он перепрятал флешку, либо…
— Либо эта вдова не такая простая, как кажется, — закончил за неё мужчина. Он бросил окурок и растёр его ботинком. — Ты уверена, что она ничего не подозревает?
— Уверена. Она сломлена горем, витает в облаках. Сын её, правда, косится, но это просто подростковый бунт. Я думаю, Игорь мог спрятать её в самом неожиданном месте. Нужно проверить дачу. Он любил туда ездить один.
Дача! Конечно. Игорь проводил там много времени, особенно в последний год. Говорил, что работает над проектом, что ему нужно уединение. А я… я верила.
— У нас мало времени, Лара, — голос мужчины стал жёстче. — Мои бывшие «партнёры» уже дышат в спину. Если они найдут компромат раньше нас, нам обоим крышка. Или сядем, или ляжем. А если мы найдём — получим доступ ко всему. Так что давай, поторопись. Обрабатывай вдову, пусть едет на дачу. А я пока пробью её связи. Мало ли, может, она уже успела куда-то сунуться.
Он встал и, не прощаясь, пошёл к выходу из парка. Лариса посидела ещё пару минут, глядя в одну точку, а потом тоже поднялась и пошла обратно, в сторону моего дома.
Меня трясло. Не от холода, а от ужаса. Компромат. Тюрьма. «Сядем или ляжем». О ком он говорил? О каких партнёрах? Кем на самом деле был мой муж? Тихий, интеллигентный инженер, мой любимый Игорь… неужели он был связан с криминалом?
И эти двое… они не остановятся ни перед чем. Они думают, что я «беззащитная вдова». Они не знают, что нет ничего опаснее женщины, которая защищает своего ребёнка.
Я вернулась к машине и вцепилась в руль. Слёзы ярости и страха текли по щекам. Всё, игры кончились. Мне нужно найти эту флешку раньше них. Не ради денег, о которых говорил тот мужчина. А ради того, чтобы понять, какую тайну оставил мне муж, и чтобы спасти себя и Мишу от этих хищников.
***
Вернувшись домой, я сделала вид, что страшно устала и хочу спать. Лариса встретила меня с дежурной улыбкой и докладом о проделанной работе. Я кивала, а сама думала только об одном: кабинет. Если флешки нет в книге-сейфе, значит, есть что-то ещё. Какая-то подсказка.
Ночью, когда вся квартира погрузилась в тишину, я снова прокралась в кабинет Игоря. На этот раз я искала не тайник, а аномалию, что-то, что выбивалось из привычного порядка.
Я села за его стол, включила настольную лампу. Открыла ящики. Финансовые отчёты его фирмы, старые контракты, личные документы. Я перебирала бумаги, и воспоминания нахлынули с новой силой. Наш брак… мне казалось, я знала о нём всё. Но теперь я понимала, что последние годы он был от меня закрыт. Его частые командировки, его усталость, которую я списывала на сложную работу… всё это теперь выглядело иначе.
В одном из ящиков я нашла старый фотоальбом, который мы давно не доставали. Я начала листать. Вот мы в свадебном путешествии, вот родился Миша… И вдруг на одной из фотографий, сделанной на корпоративе лет пять назад, я увидела его. Того самого мужчину из парка. Он стоял рядом с Игорем, обнимал его за плечи, и оба широко улыбались. Подпись под фото, сделанная рукой Игоря: «С Виктором. Заключили лучший контракт».
Виктор. Значит, они были не просто знакомы. Они были партнёрами. И улыбки на фото казались теперь зловещим оскалом.
Я отложила альбом. Мой взгляд упал на массивную дубовую шкатулку, где Игорь хранил свои награды за изобретения и патенты. Я открыла её. Медали, дипломы… и под бархатной подложкой — маленький, сложенный вчетверо листок бумаги.
Это был небрежный чертёж. План дачного участка. На нём крестиком было отмечено место за старым сараем. И рядом надпись корявым почерком Игоря: «Где цветёт волчья ягода».
Волчья ягода. Я вспомнила. В детстве бабушка пугала меня этим ядовитым кустарником. Игорь почему-то посадил один такой куст на самом краю нашего участка. Говорил, что он красиво цветёт весной. Меня это всегда удивляло, казалось странной прихотью. Теперь эта прихоть обретала смысл.
Я спрятала листок в карман халата. Итак, флешка, скорее всего, на даче. И я знаю, где именно её искать. Лариса и её подельник Виктор тоже собираются на дачу. Мне нужно их опередить.
Утром за завтраком я как бы невзначай сказала:
— Что-то так захотелось на дачу. Воздухом подышать. Миша, поедем на выходные? Заодно проверю, всё ли в порядке перед зимой.
Лариса, ставившая на стол тарелку с сырниками, на мгновение замерла. Я видела, как она пытается скрыть свой интерес.
— Отличная идея, Анна Сергеевна! Свежий воздух вам пойдёт на пользу, — сказала она с преувеличенным энтузиазмом.
— Да, пожалуй. Лариса, вы тогда на выходные свободны. Отдохните, съездите к родным, — добавила я, глядя ей прямо в глаза.
— Спасибо, Анна Сергеевна. Обязательно, — ответила она, но я заметила, как на долю секунды в её взгляде промелькнула досада.
План был прост и рискован. Мы с Мишей поедем на дачу в субботу утром. Я найду флешку. А дальше… дальше я решу, что делать. Обратиться в полицию? Но что я им скажу? Что мой покойный муж был связан с криминалом? Это могло бросить тень и на меня, и на будущее Миши.
Сначала я должна сама узнать, что на этой флешке. Я должна понять, в какую историю ввязался мой муж.
***
Всю пятницу напряжение в квартире можно было резать ножом. Я делала вид, что собираю вещи для дачной поездки, а сама чувствовала на себе постоянный, неотрывный взгляд Ларисы. Она крутилась рядом, предлагала помощь, задавала невинные вопросы: «Вам помочь собрать сумку?», «Не забудьте тёплые вещи, ночи уже холодные». Но за этой заботой я видела лишь одно — желание выведать, не везу ли я с собой что-то ценное.
Вечером состоялся неприятный разговор с Мишей.
— Мам, это безумие! Ты хочешь поехать туда одна? После того, что ты видела в парке? Эти люди опасны! — он ходил по своей комнате из угла в угол.
— Я буду не одна, я буду с тобой, — твёрдо сказала я. — И мы просто заберём одну вещь и сразу уедем. Они думают, что я поехала отдыхать. Они не ждут, что я что-то ищу.
— А если они следят за тобой? Если они приедут туда? Что мы будем делать?
— Миша, послушай. Твой отец что-то оставил. Что-то, из-за чего эти люди готовы пойти на всё. Я не могу просто сидеть и ждать, пока они разнесут наш дом или… или сделают что-то похуже. Мы должны забрать это первыми. Это наш единственный шанс.
Я видела страх в его глазах, но вместе с ним и решимость. Он был похож на Игоря в этот момент.
— Хорошо. Я с тобой. Но мы договоримся: если что-то пойдёт не так, мы всё бросаем и немедленно звоним в полицию. Плевать на всё.
Я кивнула.
В субботу утром мы выехали. Я вела машину, постоянно поглядывая в зеркало заднего вида. Хвоста, кажется, не было. Но чувство тревоги не отпускало. Ларисе я сказала, что мы вернёмся в воскресенье вечером. Это давало нам почти два дня форы.
Дача встретила нас тишиной и запахом прелой листвы. Этот дом, который всегда был для нас местом отдыха и радости, теперь казался зловещим.
— Итак, «где цветёт волчья ягода», — пробормотала я, выходя из машины.
Куст рос на задворках участка, за покосившимся сараем, почти у самого забора. Место было глухое, заросшее крапивой. Игорь и правда выбрал идеальный тайник.
— Я осмотрюсь вокруг, проверю, нет ли кого поблизости, — сказал Миша, и его голос прозвучал неожиданно по-взрослому.
Я взяла из сарая старую совковую лопату и подошла к кусту. Земля была твёрдой, подсохшей. Я начала копать. Через несколько минут лопата ударилась обо что-то твёрдое. Сердце забилось чаще. Я опустилась на колени и руками разгребла землю.
Это был небольшой металлический контейнер, обмотанный в несколько слоёв полиэтилена. Я стряхнула с него землю, открыла. Внутри, на куске поролона, лежала она. Маленькая чёрная флешка.
— Есть! — прошептала я.
В этот самый момент я услышала крик Миши:
— Мама, уезжаем! Быстро! Они здесь!
Я обернулась. К воротам нашего участка подъезжала тёмная иномарка, та самая, которую я видела в парке. Из неё вышли двое: Лариса и её напарник Виктор. Они следили за нами.
— Чёрт! — я вскочила, сунула флешку в карман джинсов, контейнер бросила в кусты. — Миша, в дом! Быстро!
Мы бросились к дому, но они были быстрее. Виктор перегородил нам дорогу к крыльцу.
— А мы как раз вовремя, — усмехнулся он. — Анна Сергеевна, какая приятная встреча. Решили старые вещи перебрать?
Лариса подошла с другой стороны. Её лицо было искажено злобой. Маска заботливой помощницы слетела окончательно.
— Отдай флешку, Анна, — прошипела она. — Не будь дурой. Мы знаем, что ты её нашла.
— Я не понимаю, о чём вы, — мой голос дрожал, но я старалась смотреть им прямо в глаза. Я заслонила собой Мишу.
— Не понимаешь? — Виктор сделал шаг вперёд. — Твой муженёк был не просто инженером. Он был гениальным финансовым аналитиком. И он помог нам «оптимизировать» некоторые активы. Очень большие активы. А потом решил сыграть в свою игру и припрятал весь компромат на нас на эту маленькую флешку. Как страховку. Но страховка ему не помогла. А теперь она поможет нам. Так что, по-хорошему, отдавай.
Страх сковал меня. Они знали всё. И они были в отчаянии. А отчаявшиеся люди способны на всё.
***
— Я ничего вам не отдам, — сказала я, и сама удивилась твёрдости своего голоса. — Убирайтесь с моей земли.
Виктор рассмеялся. Грубым, неприятным смехом.
— С твоей земли? Милая, если мы не получим эту флешку, у тебя скоро вообще не будет никакой земли. И дома тоже. И, возможно, сына.
Он посмотрел на Мишу, и я инстинктивно прижала сына к себе ещё крепче. Это была прямая угроза.
— Что вам нужно? Деньги? — спросила я, пытаясь выиграть время.
— Нам нужна информация, которая на флешке. Она — ключ к деньгам. К очень большим деньгам, которые твой благоверный помог нам спрятать, а потом решил забрать себе, — вмешалась Лариса. Её глаза горели жадностью. — Он думал, он самый умный. Решил кинуть Виктора, своего старого друга и партнёра.
— Друга? — я посмотрела на Виктора. — Это из-за вас он… умер?
Виктор помрачнел.
— Его сердце. Он был слишком впечатлительным для таких игр. Перенервничал. Мы просто хотели поговорить, а он… Но хватит лирики. Флешку. На стол.
Я огляделась. Дом позади, двое хищников впереди. Шансов не было. Но отдать им флешку означало подписать приговор. Кто знает, что они сделают со свидетелями?
И тут мне в голову пришла безумная идея. Блеф. Единственное, что у меня осталось.
— Вы опоздали, — сказала я как можно спокойнее. — Флешки у меня нет.
Лариса и Виктор переглянулись.
— Не ври, — прорычал Виктор. — Мы видели, как ты копала.
— Я копала, да. И нашла контейнер. Но он был пуст. Я так понимаю, Игорь вас тоже обвёл вокруг пальца. Наверное, он оставил вам ложный след.
Я видела сомнение на их лицах. Они не были до конца уверены.
— А может… — я сделала паузу. — Может, флешка давно уже не здесь. Может, она в банковской ячейке. Или у адвоката. С инструкцией вскрыть конверт, если со мной или моим сыном что-то случится. Игорь был умным человеком, вы сами сказали. Он должен был продумать всё.
Наступила тишина. Они взвешивали мои слова. Я знала, что у меня есть всего несколько секунд, пока они не решат, что я лгу.
— Мам, смотри, дядя Гена идёт! — вдруг громко крикнул Миша, показывая куда-то за их спины, в сторону соседнего участка.
Это была чистая импровизация. Наш сосед, дядя Гена, приезжал на дачу только в августе, за яблоками. Но Лариса и Виктор этого не знали. Они оба резко обернулись.
Это был наш шанс.
— Беги! — крикнула я Мише, толкая его к дому.
Мы рванули к крыльцу. Виктор опомнился первым и бросился за нами, но мы успели заскочить в дом и я повернула ключ в массивном дачном замке. Секундой позже в дверь с силой ударили.
— Открой, дура! Хуже будет! — орал Виктор.
— Миша, телефон! Звони в полицию! Быстрее! — закричала я.
Мы забились в самую дальнюю комнату. Миша дрожащими руками набирал 112, а я держала дверь, подперев её стулом. Удары по входной двери становились всё яростнее. Я слышала, как трещит дерево.
— Алло, полиция? На нас напали! Дача, посёлок «Рассвет», улица Лесная, дом семь! Они ломятся в дом!
Я закрыла глаза. В кармане джинсов лежал маленький кусочек пластика. Флешка, которая хранила тайну моего мужа и которая могла стоить нам жизни. Успеют ли? Успеют ли они приехать вовремя?
***
Удары по двери прекратились. Наступила звенящая тишина, которая была страшнее криков. Мы с Мишей замерли, боясь дышать.
— Они ушли? — прошептал он.
— Не знаю. Тихо, — ответила я, прислушиваясь.
Внезапно раздался звон разбитого стекла. Они решили лезть через окно в гостиной. Я поняла, что у нас осталось не больше минуты.
— Миша, слушай меня! — я вытащила флешку из кармана. — Возьми. Если они ворвутся, беги через заднюю дверь, через огород к лесу. Не останавливайся. Спрячь её. Понял?
— А ты? — в его глазах стоял ужас.
— Я их задержу. Беги!
Но он не успел. Дверь в комнату с треском распахнулась, и на пороге появился Виктор. В руке у него был тяжёлый железный прут. За ним стояла Лариса.
— Игры кончились, Анечка, — прошипел Виктор, надвигаясь на нас. — Давай сюда игрушку.
Я встала перед Мишей, выставив руки.
— Только через мой труп.
И в этот момент снаружи раздался вой сирены. Громкий, пронзительный, приближающийся. Полиция. Миша успел дозвониться.
Лицо Виктора исказилось. Он посмотрел на Ларису, потом на нас. Мгновение он колебался, взвешивая, успеет ли он схватить флешку и скрыться.
— Бросай! Уходим! — крикнула Лариса и бросилась к выходу.
Виктор выругался, метнул полный ненависти взгляд на меня и кинулся за ней. Мы слышали, как они выбежали через заднюю дверь и их шаги затихли в саду.
Через минуту в дом вбежали полицейские.
История Игоря оказалась одновременно и проще, и сложнее, чем я могла себе представить. Он не был закоренелым преступником. Работая в фирме Виктора, он обнаружил, что тот использует её как прикрытие для крупной схемы по отмыванию денег. Когда Игорь попытался выйти из дела, Виктор пригрозил ему и его семье.
Тогда Игорь, используя свой аналитический ум, скопировал всю «чёрную бухгалтерию», все схемы и доказательства на флешку. Это была его страховка, его способ защитить нас. Он собирался передать всё это в органы, но не успел. Его сердце, и правда ослабленное постоянным стрессом, не выдержало очередного «разговора» с Виктором.
Ларису и Виктора поймали через два дня при попытке пересечь границу. Флешка, которую я передала следователю, стала главным доказательством в их деле. Оказалось, на них висела не только экономика, но и дела похуже.
Деньги, которые они так искали, были арестованы государством. Мы не получили ни копейки, и я была этому только рада. Мне не нужны были эти грязные миллионы.
Прошло несколько месяцев. Наша жизнь потихоньку входила в новую, спокойную колею. Я вернулась к работе в университете, Миша готовился к экзаменам. Тень Ларисы больше не витала в нашей квартире.
Иногда по вечерам я сажусь в кресло в кабинете Игоря. Я больше не запираю эту дверь. Смотрю на его фотографию. Он не был идеальным. Он совершил ошибку, связавшись с такими людьми. Но он до последнего пытался нас защитить. Он оставил мне не деньги, а нечто более важное — правду. И силу, о которой я в себе даже не подозревала.
Что страшнее: узнать горькую правду о близком человеке или всю жизнь прожить в сладкой лжи?
