— Ты обуза!
Валентина Петровна швырнула газету на стол так, что чашка звякнула.
— Всё время копаешься в этих проводах! Игорь без тебя был счастлив!
Когда терпение заканчивается
Я подняла глаза от роутера. Только что перезагружала — свекровь опять случайно выключила вилку из розетки. Думала, это ночник. В который раз за неделю.
— Хорошо, — сказала я. — Больше не буду обузой.
Валентина Петровна замерла. Смотрела на меня, будто не поняла.
Я поднялась. Пошла в спальню. Достала чемодан с антресолей.
Как я стала техподдержкой семьи
Мне пятьдесят четыре. Двадцать пять лет проработала системным администратором на телефонной станции. Досрочная пенсия — излучение от серверов считается вредными условиями труда.
С Игорем познакомились на занятиях компьютерной грамотности для пенсионеров. Я там преподавала два раза в неделю, подрабатывала. Он пришёл по настоянию матери — Валентина Петровна хотела, чтобы сын научился оплачивать коммуналку через интернет. Сама боялась: «Вдруг деньги куда-то уйдут».
Через три месяца мы поженились. Быстро, без пышностей. Валентина Петровна сразу предложила: «Живите со мной. Квартира большая, трёшка в центре, зачем вам тесниться». Я согласилась. Глупо было отказываться от высоких потолков и удобного района.
Не учла одного. Свекровь боится всего, что сложнее выключателя.
Пульт от телевизора — главный враг. Кнопок много, надписи мелкие, символы непонятные. Валентина Петровна нажимает что попало. То китайские иероглифы на экране вместо новостей, то звук пропадает, то вообще чёрный квадрат тишины. Я исправляю. Молча.
Роутер она путает с ночником — похожие коробочки с лампочками, как ей не запутаться. Выдёргивает из розетки, чтобы «не мигало в темноте». Интернет пропадает. Я включаю обратно.
Телефон у неё умный, но она пользуется как кнопочным — только звонки, всё остальное страшно. Раз в неделю что-нибудь нажмёт случайно. Экран замирает, свекровь в панике: «Сломался!». Я перезагружаю.
— Опять ты под стол лезешь! Нормальные женщины вяжут, пирогами балуют. А ты всё с этими проводами возишься!
Я не вяжу. Я знаю, какой провод куда идёт, какая кнопка что делает. Этим прожила четверть века.
Чемодан собирается быстро
— Лена, ты серьёзно? — Игорь зашёл в спальню, когда я укладывала свитера в чемодан.
— Серьёзно.
— Мама не то имела в виду…
— Имела. — Я не подняла глаз. — Три года слушаю. Устала.
Игорь постоял. Вздохнул. Ничего не сказал. Он вообще редко спорит с матерью. Проще промолчать.
Позвонила подруге Свете. Она живёт одна, всегда рада компании.
— Приезжай, — сказала Света. — Как раз вчера грузинское взяла. Обсудим твою независимость.
Первые три дня без меня
Первые два дня — тишина. Игорь написал вечером второго дня: «Мама спрашивает, когда ты домой». Я не ответила.
Третий день. Звонок в девять утра. Голос свекрови встревоженный, но ещё с надеждой на быстрое решение:
— Лена, интернет пропал! Совсем не работает!
— Валентина Петровна, я ведь обуза. Обузы не чинят интернет.
Пауза. Потом растерянно:
— Но у меня сегодня сериал. Новую серию показывают!
— Вызовите мастера. Номер в телефонной книжке.
Я отключилась. Света, наливая кофе, усмехнулась:
— И что дальше?
— Посмотрим.
Когда помощь стоит денег
Через час — снова звонок. Голос уже паникующий:
— Лена! Мастер сказал, приедет только завтра вечером! А серия сегодня!
— Валентина Петровна, консультация по телефону — пятьсот рублей. Переводите на карту.
Молчание. Долгое. Потом недоверчиво:
— Ты шутишь?
— Нет. Я двадцать пять лет работала системным администратором. Это моя специальность. Раньше консультировала бесплатно, потому что жили вместе. Но я же обуза.
Ещё пауза. Слышу, как свекровь дышит в трубку. Соображает. Потом сухо:
— Скину.
Через три минуты на телефоне — уведомление о переводе. Я продиктовала пошагово: отключить роутер из розетки, подождать ровно минуту, включить обратно. Работает.
— Спасибо, — процедила свекровь и отключилась, не попрощавшись.
Света рассмеялась:
— Гениально.
— Справедливо, — поправила я.
Две недели платных консультаций
За две недели Валентина Петровна звонила семь раз.
Первый — интернет. Второй — телевизор не включается, думала сломался. Батарейки в пульте сели, сказала купить новые. Третий — снова интернет, опять роутер выключила. Четвёртый — мультиварка не работает, оказалось крышку не закрыла.
Пятый — телефон завис, какую-то кнопку зажала и не отпускала. Шестой — не может войти в интернет-банк, пароль забыла. Седьмой — почта не открывается, случайно удалила приложение.
Каждый раз — пятьсот рублей на карту. Каждый раз я объясняла спокойно, как инструктор малышу. Без раздражения, без поддёвок. Просто консультация за деньги.
Три с половиной тысячи за две недели.
— Ты превратила обиду в бизнес, — сказала Света вечером восьмого дня. — Это искусство.
— Я просто беру деньги за работу. Мастера берут две тысячи за выезд. Я дешевле.
Игорь начинает понимать
На девятый день позвонил Игорь. Голос усталый:
— Лена, мама психует. Она уже три с половиной потратила на твои консультации.
— Это даже оптовая цена.
— Ты же жена.
— Я обуза. Помнишь?
Он замолчал. Потом тихо:
— Возвращайся. Пожалуйста.
— Игорь, я устала чинить бесплатно и слушать, что мешаю жить.
— Я поговорю с мамой.
— Говори.
Переговоры о возвращении
Ещё через три дня — звонок от свекрови. Голос натянутый, как струна перед обрывом:
— Лена. Может, хватит уже этого? Возвращайся домой.
— Валентина Петровна, если я вернусь — больше не обуза?
Молчание. Слышу, как она сглатывает. Потом сквозь зубы:
— Не обуза.
— И не буду слышать про провода и про то, что Игорю было лучше без меня?
— Не будешь. — Пауза. Потом не выдерживает: — Но ты правда много времени с этой техникой проводила! Это же не нормально!
Я усмехнулась. Не смогла сдержаться.
— Хорошо. Договоримся так: если снова назовёте обузой или будете жаловаться на провода — опять пятьсот рублей за звонок. Согласны?
Свекровь шумно выдохнула:
— Договорились.
Возвращение на своих условиях
Вернулась через два дня. Собрала вещи у Светы, поблагодарила за гостеприимство и грузинское. Села в автобус.
Валентина Петровна встретила в дверях. Лицо каменное, губы поджаты, но в глазах — растерянность.
— Ну вот, пришла, — сказала она. — Телевизор опять не работает. Сама посмотришь?
Я молча взяла пульт. Батарейки сели. Достала из тумбочки новые — я всегда держала запас — поменяла. Телевизор ожил, заиграла знакомая заставка вечерних новостей.
— Спасибо, — процедила свекровь. — Но всё-таки, Лена, ты слишком увлекалась этими проводами. Это же факт.
Игорь вышел из кухни с чайником в руке. Посмотрел на мать. Покачал головой:
— Мама. Ты три недели без нормального интернета не прожила. Три недели.
Валентина Петровна сжала губы. Отвернулась. Ушла в свою комнату, прикрыв дверь чуть громче, чем нужно.
Игорь поставил чайник. Обнял меня:
— Прости её. Она просто не умеет признавать, что была не права.
— Знаю, — сказала я. — Знаю.
Полгода спустя
Прошло полгода.
Мы с Игорем сидели на кухне воскресным утром. Пили кофе, он читал новости в телефоне, я листала журнал. Из комнаты свекрови донёсся громкий голос — она разговаривала с подругой по телефону. Валентина Петровна никогда не умела говорить тихо.
— Да у меня невестка — просто золото! Вся техника в доме на ней держится! Без неё бы мы тут с ума сошли!
Игорь усмехнулся в чашку. Я тоже улыбнулась.
Подруга что-то спросила. Валентина Петровна помолчала, потом неохотно:
— Ну… полгода назад я, может, немного ошибалась насчёт неё. Немного. Но! — голос стал увереннее, — она правда слишком много времени с этими проводами проводила! Это ведь тоже неправильно было!
Игорь тихо рассмеялся. Покачал головой.
— Мама не меняется.
— Не меняется, — согласилась я.
Допила кофе. Встала. Взяла со стола телефон — свекровь прислала сообщение: «Лена, не включается планшет, подойди когда освободишься». Я написала: «Подойду через пять минут».
Без оплаты. Бесплатно.
Обуза, которая стоила три с половиной тысячи за две недели. Которая теперь — «золото».
Жизнь. Она такая. Ценность понимают, когда теряют.
Я пошла чинить планшет.
