— Ты опять руки об фартук вытерла?
Тамара Викторовна смотрела на Марию так, будто та притащила грязь на подошвах в музей. Не в квартиру — в музей.
— Артур, скажи ей наконец, что в приличных семьях так не делают.
Мария сжала тряпку. Четыре года она мыла полы в этой квартире, готовила, терпела взгляды свекрови, в которых читалось одно: ошибка моего сына.
Артур даже не поднял глаз от телефона.
— Мама права, Мария. Тебе надо научиться держать себя… ну, ты понимаешь.
Мария поставила тарелку на стол. Никто не сказал спасибо. Никогда.
— А что она вообще умеет? — Тамара Викторовна говорила с сыном, но смотрела на Марию. — Отец маляр, мать в столовой. Какая из неё жена для архитектора? Позор для нашей семьи.
Мария села напротив. Руки дрожали, но голос был ровный.
— Я ухожу.
Тамара Викторовна фыркнула.
— Куда? К маме в однушку? Или в комнату за двадцать тысяч, которых у тебя нет?
— Туда, где меня не считают мусором.
Артур оторвался от экрана. На лице не сочувствие — раздражение.
— Не устраивай сцен. Мама хочет, чтобы ты соответствовала нашему уровню. Это логично.
Она встала. Сняла фартук, аккуратно сложила на стул. Прошла в спальню, закрыла дверь. Села на кровать, набрала номер.
— Дедушка, я готова. Завтра начинаем.
Документы о разводе Артур принёс через неделю. Бумаги лежали на столе, ручка рядом.
— Подпиши тут и тут. Быстро, без разговоров.
Мария взяла ручку, не читая. Расписалась на всех страницах. Артур смотрел с облегчением — избавился от груза.
— Куда теперь пойдёшь?
— Не твоё дело.
— Мария, я же не враг. Просто мама считает, так будет лучше для всех.
Она надела пальто, взяла сумку. У неё ничего не было в этой квартире — ни вещей, ни воспоминаний.
— Знаешь, Артур, ты так и не спросил, почему я четыре года молчала.
Он пожал плечами.
— Ну… наверное, потому что тебе некуда было деваться?
Мария улыбнулась. Первый раз за долгое время.
— Именно так ты и думал. Всё правильно.
Она вышла. Села в чёрный седан у подъезда. Водитель кивнул.
— Добрый день, Мария Фёдоровна. Куда едем?
— В офис. Нужно посмотреть заявки на тендер.
«СтройПрогресс» — сеть, которую знал каждый, кто хоть раз делал ремонт. Двадцать городов, сотни магазинов. Основатель — её дед, Фёдор Антонович Емельянов. Мария — финансовый директор и единственная наследница.
Четыре года назад дед поставил условие: живи как обычный человек, без денег и связей, пока не поймёшь, кто чего стоит. Она согласилась. Вышла замуж за Артура, не сказав ни слова о семье. Терпела. Проверяла.
Теперь проверка закончилась.
Через месяц в салон Артура пришло письмо от «СтройПрогресса». Приглашение на встречу по поводу участка земли под расширение бизнеса. Артур с командой явился в офис в назначенный день.
Переговорная — стеклянные стены, вид на Москву. За столом сидела Мария. В строгом костюме, волосы убраны, никакой улыбки.
Артур вошёл, увидел её — замер.
— Что… что ты тут делаешь?
Она указала жестом на стул напротив.
— Садитесь, господин Яхонтов. Начинаем.
— Это ошибка. Мы должны встретиться с руководством.
Мария открыла папку.
— Встретились. Я — Мария Фёдоровна Емельянова, финансовый директор и внучка владельца. Садитесь, или закончим, не начав.
Он сел. Лицо побелело.
— Ты всё это время…
— Я всё это время была той, кем являюсь. Ты просто не удосужился узнать.
Помощник Артура попытался взять ситуацию под контроль.
— Давайте к делу. У нас коммерческое предложение…
Мария подняла руку.
— Я изучила вашу заявку. Участок действительно выгодный. Перспективный. Но вам отказано.
Тишина. Помощники замерли. Артур открыл рот — слов нет.
— Подождите. Это бизнес. Личное не должно влиять на решения.
— Вы правы. Это бизнес. И я приняла деловое решение — ваша компания не соответствует нашим стандартам. Мы работаем с теми, кто уважает людей. Вы не умеете.
Юрист Артура наклонился, зашептал что-то. Артур мотнул головой.
— Мария, послушай…
— Мария Фёдоровна. Здесь я не твоя бывшая жена. Здесь я представитель компании, перед которой вы пытаетесь выслужиться. Не получается. Встреча окончена.
Артур вскочил, стул откатился.
— Ты просто мстишь! За развод!
— Я не мщу. Я не вижу смысла работать с теми, кто четыре года вытирал об меня ноги.
Мария поднялась, застегнула пиджак.
— Желаю удачи в поисках других вариантов, господин Яхонтов.
Она вышла из переговорной. За спиной — грохот: Артур ударил по столу кулаком.
Вечером Артур примчался к матери. Бледный, растерянный.
— Мама, ты понимаешь, что случилось? Мария — владелица «СтройПрогресса»! Внучка Емельянова!
Тамара Викторовна сидела на диване с бокалом красного сухого. Рука дрожала.
— Не может быть. Она же дочь маляра.
— Да, маляра! Сына основателя крупнейшей строительной сети! Ты вообще проверяла, кого выгнали?
Тамара Викторовна поставила бокал, расплескав вино на скатерть.
— Она скрывала. Специально.
— Потому что проверяла нас! — Артур прошёлся по комнате, дёргая воротник. — Дед поставил условие — пожить обычной жизнью, понять, кто чего стоит. Мы провалились.
— Но ты можешь вернуть её. Извиниться.
Артур засмеялся — горько.
— Вернуть? Ты бы видела её взгляд. Она смотрела на меня, как ты смотрела на неё. Хуже.
Через две недели пришло второе письмо. Мария предлагала встретиться — ещё раз. Артур приехал один.
Та же переговорная. Мария сидела без папок, без документов.
— Садись.
Он сел. Молчал.
— Я хочу сказать тебе одно, — Мария смотрела в окно. — Четыре года назад я вышла за тебя не из-за денег. Я думала, ты видишь людей, а не обёртку. Ошиблась.
— Я хочу исправить всё.
— Нет. Ты хочешь исправить то, что потерял выгодную партию. Не меня. Ты ни разу за эти недели не подумал обо мне — только о деньгах, репутации, матери.
Он опустил голову.
— Что ты хочешь?
— Ничего. Просто хочу, чтобы ты понял: когда я мыла полы, а ты протирал рамы картин — ты думал, мы на разных уровнях. А я могла купить твой салон одним звонком. Но не сделала. Потому что люди измеряются поступками, а не деньгами.
Мария встала, подошла к окну.
— Участок, который ты хотел, достался конкуренту. Он откроет там галерею. Большую, современную. Твой салон не выдержит. Это не месть — это рынок. Ты сам загнал себя в угол.
Артур поднялся.
— И всё? Просто вычеркнула меня?
— Я вычеркнула тебя четыре года назад, когда понял, что ты не встанешь на мою сторону. Просто молчала.
Она проводила его до двери.
— Знаешь, что сказал дед, когда я пришла после развода? «Хорошо, что проверила до детей». Он был прав.
Артур вышел. Дверь закрылась бесшумно.
Прошло полгода. Мария стояла в своём кабинете, смотрела на Москву за окном. На столе — договоры, планы, проекты. Жизнь, которую она выбрала сама.
Телефон завибрировал. Сообщение от деда: «Со следующего месяца компания твоя. Ты готова».
Она ответила: «Готова».
В новостях — заметка о продаже художественного салона Яхонтовых. Артур переезжает, начинает с нуля в другом городе.
Мария убрала телефон. Не злорадство, не удовлетворение — просто пустота. Они были частью жизни, теперь их нет. Нормально.
Она достала из ящика стола фотографию. Отец в рабочем комбинезоне, перепачканный краской, улыбается. Рядом она, маленькая, с косичками. На обороте: «После ремонта детского сада. Маша сказала, что я лучший маляр».
Отец никогда не стыдился работы. Никогда не пытался казаться другим. Делал дело честно. И дед гордился им больше, чем всеми дипломами мира.
Мария вернула фотографию в ящик. Взяла пиджак, вышла из кабинета.
Завтра — открытие нового филиала. Послезавтра — встреча с поставщиками. Жизнь без фальши, без унижений, без необходимости кому-то что-то доказывать.
В лифте она поймала своё отражение в зеркале. Спокойное лицо, прямая спина, твёрдый взгляд.
— Пап, я справилась, — сказала она тихо. — Не сломалась.
Двери открылись. Впереди — вечерняя Москва, машина, дорога домой. Её дорога. Без сожалений.
