Когда нотариус произнесла сумму наследства, Оксана почувствовала, как земля уходит из-под ног.
Три миллиона рублей. Квартира в центре города. Два гаража. И дачный участок с недостроенным домом. Всё это её отец, который ушёл из жизни месяц назад, оставил единственной дочери. Оксана сидела в кресле с красной кожаной обивкой, сжимая в руках платок, и не могла поверить. Папа всегда был скромным инженером, жил тихо, экономно. Откуда у него такое состояние?
— Ваш отец был очень предусмотрительным человеком, — мягко сказала нотариус Галина Петровна, женщина лет пятидесяти с проницательным взглядом. — Он начал готовить документы ещё полгода назад. Хотел, чтобы всё было оформлено чисто, без споров.
Без споров. Оксана горько усмехнулась про себя. Папа не знал, с кем она живёт последние четыре года.
Она вышла из нотариальной конторы на залитую мартовским солнцем улицу. В кармане пальто лежал конверт с копиями документов. Нужно было идти домой и рассказать мужу. Рассказать о наследстве. И Оксана уже знала, чем это закончится.
Дома было тихо. Игорь ещё не вернулся с работы, а это значило, что у неё есть час на то, чтобы собраться с мыслями. Оксана сняла пальто, прошла на кухню и поставила чайник. Руки дрожали. Она достала конверт и разложила бумаги на столе.
Три миллиона. Можно было погасить кредиты. Можно было наконец-то сделать ремонт в их съёмной однушке на окраине. Можно было… Оксана закрыла глаза. Можно было наконец уйти от Игоря и от его матери Людмилы Ивановны, которая контролировала каждый их шаг, каждую копейку.
Дверь хлопнула. Оксана вздрогнула и поспешно сгребла бумаги обратно в конверт. Но было поздно. В кухню ввалилась свекровь собственной персоной. Массивная, с крашеными рыжими волосами и вечно недовольным выражением лица, она держала в руках авоськи с продуктами.
— О, Оксаночка, ты дома! — пропела она фальшиво-сладким голосом. — А я вот решила вам супчик сварить. Смотрю, холодильник у вас пустой, как будто не семья живёт, а студенты какие-то. Игорёк на работе голодает, бедненький.
Свекровь имела ключи от их квартиры. Она могла явиться в любой момент, без предупреждения. Могла начать стирать их бельё, перекладывать вещи, делать замечания о пыли на подоконниках. И главное — она могла вечно жаловаться Игорю, что невестка её не ценит, не уважает, плохо кормит драгоценного сыночка.
— Людмила Ивановна, я собиралась готовить сама, — устало сказала Оксана, пытаясь незаметно убрать конверт в сумку.
— А что это у тебя? — свекровь мгновенно заметила бумаги. Её глаза сузились. — Документы какие-то? Ты что, без меня в банк ходила? Игорёк говорил, надо кредит рефинансировать, я же советовала в наш банк идти, где моя подруга работает.
— Это не про кредит, — Оксана попыталась закрыть сумку, но свекровь уже протянула руку.
— Дай-ка посмотрю. Что за секреты от родной матери мужа? Мы же семья, у нас всё общее.
— Людмила Ивановна, это личное, — твёрже сказала Оксана.
Но свекровь, игнорируя слова, выхватила конверт прямо из её рук. Оксана попыталась забрать документы обратно, но Людмила Ивановна уже разворачивала листы, пробегая глазами по строчкам. Её лицо менялось с каждой секундой. Сначала недоумение, потом изумление, а затем — жадный блеск в глазах.
— Три миллиона?! — выдохнула она. — Квартира?! Оксана, ты что, наследство получила?!
— Да, — холодно ответила Оксана, вырывая бумаги обратно. — От моего отца. Это моё наследство, Людмила Ивановна. Моё личное.
Свекровь опустилась на стул, тяжело дыша. Она смотрела на невестку так, будто та вдруг превратилась в золотую курицу.
— Господи… Три миллиона… А я-то думала, твой батя нищий был. Всё инженером каким-то работал, в дырявых ботинках ходил. А он, оказывается, капиталец накопил.
— Мой папа умер месяц назад, — напомнила Оксана жёстко. — И да, он был скромным человеком. В отличие от некоторых.
Людмила Ивановна пропустила колкость мимо ушей. Она уже строила планы, Оксана видела это по её лицу. Свекровь барабанила пальцами по столу, прикидывая что-то в уме.
— Слушай, Оксаночка, — начала она вкрадчиво, — а давай мы с тобой умненько всё сделаем. Вот смотри: ты деньги получишь, мы сразу трёшку купим. Большую, нормальную, чтобы и нам с Игорьком комната была, и тебе, и детям будущим. А то что это за жизнь — в этой конуре ютиться? Я вам помогу, буду внуков нянчить, когда родятся. Всё в семье будет, красота!
Оксана медленно сложила документы обратно в конверт. Она смотрела на свекровь и вдруг очень ясно увидела своё будущее, если согласится. Трёшка, где у Людмилы Ивановны будет своя комната. Где она будет командовать, указывать, контролировать каждый шаг. Где Оксана станет прислугой в собственной квартире, купленной на её деньги.
— Нет, — тихо сказала она.
— Что «нет»? — свекровь не поняла.
— Нет, Людмила Ивановна. Я не буду покупать квартиру для нас всех. Это моё наследство. И я распоряжусь им по своему усмотрению.
Лицо свекрови вытянулось.
— Ты… что? Оксана, ты понимаешь, что говоришь? Мы семья! Игорёк — твой муж! Всё, что у жены, должно быть общим! Ты что, жадная?
— Я не жадная. Я просто не хочу жить с вами под одной крышей, — Оксана произнесла это спокойно, но каждое слово стоило ей огромных усилий.
Свекровь побагровела.
— Ах ты, неблагодарная! Да мы тебя в грязи подобрали! Игорёк на тебе женился, когда ты никому не нужна была! Я тебя как дочь родную принимала, а ты?! Ты мне вот так в лицо плюёшь?!
— Вы меня никогда не принимали, — устало сказала Оксана. — Вы всегда давали мне понять, что я недостаточно хороша для вашего сына. Что я должна быть благодарна за то, что он вообще обратил на меня внимание. Но знаете что, Людмила Ивановна? Я больше не хочу быть благодарной. Я устала.
— Вот я Игорьку сейчас позвоню! — завопила свекровь, хватаясь за телефон. — Пусть он с тобой поговорит! Пусть объяснит, как надо с матерью мужа разговаривать!
Она набрала номер. Оксана стояла, скрестив руки на груди, и слушала, как свекровь визжит в трубку, захлёбываясь от возмущения.
— Игорёк! Сынок, немедленно приезжай домой! Твоя жена с ума сошла! Наследство получила и теперь нос задрала! Говорит, что со мной жить не хочет! Представляешь?!
Оксана услышала что-то невнятное из трубки, потом свекровь протянула телефон ей.
— На, поговори с мужем. Может, он тебе мозги на место вставит.
Оксана взяла трубку.
— Слушай, Окс, что происходит? — голос Игоря был растерянным. — Мама говорит, ты наследство получила?
— Да.
— И много?
— Три миллиона плюс недвижимость.
Пауза. Оксана слышала, как он тяжело дышит.
— Слушай, это же офигенно! — наконец выдохнул он. — Мы наконец-то сможем нормально зажить! Машину купим, квартиру! Окс, я сейчас приеду, обсудим всё!
— Игорь, я не хочу, чтобы твоя мать жила с нами, — чётко произнесла Оксана.
Тишина.
— Ты что несёшь? Мама хочет нам помочь. Она одна, ей тяжело.
— У твоей мамы своя квартира. Пенсия приличная. Она не нуждается в помощи. Она просто хочет нас контролировать.
— Окс, ты о чём вообще? — голос Игоря стал раздражённым. — Мы это обсудим дома. Не по телефону же такие вещи решать.
Он сбросил звонок. Оксана отдала трубку свекрови.
— Вот увидишь, — злорадно прошипела та. — Игорёк всё правильно объяснит. Он меня любит. И он мне всегда поверит, а не тебе.
Людмила Ивановна развернулась и ушла, громко хлопнув дверью. Оксана осталась одна на кухне. Она подошла к окну и посмотрела на серый двор, на покосившиеся гаражи, на грязный снег. Четыре года она прожила в этой квартире. Четыре года терпела придирки свекрови, слабохарактерность мужа, постоянное чувство, что она кому-то что-то должна.
А теперь у неё были деньги. И выбор.
Игорь вернулся через час. Он влетел в квартиру возбуждённый, с горящими глазами. Села рядом с Оксаной на диван и начал быстро говорить, размахивая руками.
— Окс, слушай, я всё продумал! Мы продаём папину квартиру и дачу, берём твои три миллиона, добавляем мои накопления — у меня там тысяч триста есть — и покупаем четырёшку! Представляешь? Четырёшка в новостройке! Комната нам, комната маме, комната детская и гостиная! Мама будет готовить, за детьми смотреть, когда они появятся. Ты сможешь спокойно работать. Красота же!
Оксана смотрела на него и видела чужого человека. Когда это произошло? Когда тот милый, немного застенчивый парень, в которого она когда-то влюбилась, превратился в маменькиного сынка, который даже в тридцать лет не может принять ни одного решения без одобрения матери?
— Игорь, — медленно произнесла она. — Я не хочу покупать квартиру с твоей мамой.
Он замер.
— Что?
— Я не хочу жить с твоей матерью. Я хочу жить с тобой. Вдвоём. Или вообще не жить.
Игорь откинулся на спинку дивана. Его лицо вытянулось.
— Окс, ты понимаешь, что говоришь? Это же моя мать. Она меня родила, воспитала. Она хочет нам помочь, а ты её отвергаешь.
— Она не хочет помочь. Она хочет контролировать. Игорь, посмотри правде в глаза: твоя мама приходит к нам без предупреждения, роется в наших вещах, даёт советы, как мне одеваться, что готовить, когда рожать. Она относится ко мне как к прислуге. И ты это видишь, но молчишь.
— Мама просто переживает за нас, — Игорь отвёл глаза. — Она хочет, чтобы у нас всё было хорошо.
— Она хочет, чтобы у тебя всё было хорошо. А я для неё — временная помеха, которую нужно терпеть, пока не найдётся кто-то получше.
Игорь вскочил с дивана.
— Ты несправедлива к ней! И вообще, откуда такие разговоры? Раньше ты никогда так не говорила!
— Раньше у меня не было выбора, — тихо ответила Оксана. — А теперь есть.
Он посмотрел на неё долгим взглядом. И Оксана увидела в его глазах не любовь, не желание понять. Она увидела расчёт.
— Значит, ты не хочешь делиться, — медленно произнёс он. — Деньги получила и сразу характер показала. Мама права была. Она говорила, что ты корыстная.
Оксана рассмеялась. Впервые за много месяцев она рассмеялась по-настоящему.
— Корыстная? Игорь, твоя мама за пять минут уже распланировала мои деньги. Она уже решила, где мы будем жить, как я буду распоряжаться наследством. А я корыстная, потому что хочу сама решать, что делать с деньгами моего отца?
— Ты моя жена! — рявкнул он. — Всё, что у жены, принадлежит мужу! Это закон!
— Нет, Игорь. Наследство — это личная собственность. Оно не делится при разводе.
Слово «развод» повисло в воздухе, тяжёлое и окончательное.
Игорь побледнел.
— Ты… ты о разводе думаешь?
— Я думаю о том, хочу ли я прожить остаток жизни с человеком, который не может защитить меня от своей матери. Который выбирает её сторону всегда, в любой ситуации.
Он молчал. Оксана видела, как он мечется между обидой и страхом. Страхом потерять не её, нет. Страхом потерять деньги, которые уже привык считать своими.
— Мама будет в шоке, — наконец пробормотал он. — Она так рассчитывала на квартиру. Она уже планировку смотрела, дизайн подбирала.
— Конечно подбирала, — устало кивнула Оксана. — Потому что вы с ней уже всё решили. Без меня. Как всегда.
— Ну и что ты предлагаешь? — Игорь скрестил руки на груди. — Жить здесь, в этой норе? Пока у нас есть шанс купить нормальное жильё?
— Я предлагаю купить двушку. Для нас с тобой. Без твоей матери. Обставить её так, как захотим мы. Жить своей жизнью. А оставшиеся деньги положить в банк или инвестировать. Это моё предложение.
Игорь смотрел на неё так, будто она предложила переехать на Луну.
— Без мамы? Окс, ты понимаешь, как это звучит? Я не могу бросить её одну! Она всю жизнь мне посвятила!
— У неё есть своя квартира. Друзья. Жизнь. Она не одна, Игорь. Она просто использует тебя, чтобы чувствовать себя нужной и значимой. И ты ей это позволяешь, потому что боишься ей отказать.
— Я не боюсь! — вспылил он. — Я люблю свою мать! И если ты не можешь этого понять, то, может, нам действительно не по пути!
Он схватил куртку и ринулся к двери.
— Я к маме. Там хоть нормальные люди, которые семью ценят!
Дверь хлопнула. Оксана осталась одна в пустой квартире. Она не плакала. Слёз не было. Было только странное, почти невесомое чувство освобождения.
Она достала телефон и набрала номер Галины Петровны, нотариуса.
— Добрый вечер, — сказала она твёрдым голосом. — Скажите, пожалуйста, как быстро можно оформить продажу квартиры из наследства? И как защитить деньги от притязаний мужа при разводе?
Галина Петровна не удивилась вопросу. Видимо, за годы работы она насмотрелась на разные истории.
— Приходите завтра в десять. Всё объясню и помогу с документами. И ещё, дорогая моя, — добавила она мягко, — ваш отец был мудрым человеком. Он оформил наследство только на вас, с указанием, что это личная собственность, не подлежащая разделу. Он защитил вас заранее.
Оксана почувствовала, как к горлу подступил ком.
— Спасибо, — прошептала она.
Она положила трубку и подошла к окну. На улице стемнело. Где-то там, в своей двушке на другом конце города, Людмила Ивановна утешала сына, рассказывая, какая его жена неблагодарная и жадная. Они строили планы, как вернуть контроль над деньгами. Как надавить, как манипулировать.
Но Оксана больше не была той покорной девушкой, которая четыре года назад вышла замуж, думая, что любовь важнее всего. Теперь она знала: важнее уважение. Важнее свобода. Важнее право распоряжаться своей жизнью.
Она включила свет, достала ноутбук и открыла сайт с объявлениями о продаже квартир. Двушка в спокойном районе, с хорошим ремонтом. Только для неё. Без свекрови, без мужа, который не умеет говорить «нет» своей маме.
Утром Оксана проснулась от звонка в дверь. Она накинула халат и посмотрела в глазок. На площадке стояли Игорь и Людмила Ивановна. У свекрови в руках был пакет с пирожками.
— Оксаночка, открой! — проворковала та. — Я пирожки испекла, с капустой, твои любимые! Давай поговорим спокойно, по-человечески!
Оксана не открыла. Она вернулась на кухню, налила себе кофе и села за стол. Звонки продолжались ещё минут десять, потом стихли.
Через час пришло сообщение от Игоря: «Мы с мамой готовы на компромисс. Давай купим трёшку, но мама будет приходить в гости, а не жить постоянно. Подумай».
Оксана удалила сообщение.
К вечеру пришло новое: «Ну ладно, хрен с ней, с мамой. Давай двушку, как ты хотела. Только давай уже мириться, а то неудобно перед людьми».
Она удалила и это.
А в десять вечера Игорь позвонил. Голос его был пьяным и злым.
— Думаешь, без тебя пропаду? — орал он в трубку. — Мама права была! Ты стерва! Жадная, расчётливая стерва! Сиди со своими деньгами и подавись ими!
Оксана положила трубку. Она взяла телефон и заблокировала его номер. Потом номер свекрови. И почувствовала, как что-то внутри щёлкнуло, освобождая её от последних уз.
На следующий день она подала на развод. Галина Петровна помогла правильно оформить документы, защитив наследство от любых притязаний. Квартиру отца Оксана продала быстро — риелтор нашёл покупателей за неделю. Деньги легли на счёт, защищённый брачным договором, который она составила ещё до встречи с Игорем.
Через месяц Оксана въехала в свою новую квартиру. Двушку в тихом районе, с видом на парк. Она стояла посреди пустой гостиной, где пахло свежей краской и новой мебелью, и улыбалась.
Игорь и свекровь названивали ещё несколько раз, требуя «справедливого раздела». Но закон был на стороне Оксаны. Наследство оставалось её личной собственностью. Её отец позаботился об этом заранее, словно предвидел, что дочери понадобится защита.
А Оксана наконец поняла, что значит быть по-настоящему свободной. Свободной от чужих ожиданий, от манипуляций, от необходимости оправдываться за свои решения.
Она была дома. В своём доме. И она была счастлива.
