«Ему нужны только твой коттедж и деньги!» — сообщила гадалка, я по её совету решила проверить жениха

Ему нужны только твой коттедж и деньги, сообщила гадалка, и я по ее совету решила проверить жениха перед свадьбой. И не зря.

Марине исполнилось 35 лет в прошлом декабре. Она работала главным бухгалтером строительной компании «Стройинвест», зарабатывала хорошо, но без излишеств. Коллеги уважали её за профессионализм и честность. Начальство ценило за исполнительность. Марина никогда не опаздывала, не срывала сроки, не участвовала в офисных интригах. Работа была для неё отдушиной, особенно после того, как три года назад родители погибли в автокатастрофе на трассе М7.

Жила она одна в загородном коттедже в посёлке Сосновый Бор, в 40 километрах от Москвы по Ярославскому направлению. Дом достался ей от родителей, которые строили его почти десять лет. Отец был архитектором, мама — преподавателем музыки. Они вложили в этот дом душу, и это чувствовалось в каждой детали. Коттедж был её гордостью и болью одновременно. Двухэтажный, из красного кирпича, с мансардой и большой застеклённой верандой, выходящий в сад. Участок в 20 соток, обнесенный добротным забором из того же красного кирпича. Яблоневый сад в глубине, который сажал еще дед. И маленький декоративный пруд с кувшинками и золотыми рыбками. Здесь прошло ее детство. Здесь она помнила каждый угол, каждую скрипящую половицу, каждый закат, который отец любил наблюдать с веранды.

После смерти родителей Марина долго не могла заставить себя войти в их спальню. Несколько месяцев жила только на первом этаже, боясь подняться наверх. Потом постепенно заставила себя разобрать вещи. Отдала одежду в благотворительный фонд, оставив только самое дорогое, мамины украшения и папины чертежи. А затем взялась за ремонт. Она вложила все сбережения, почти 2 миллиона рублей, в обновление дома. Заменила старую крышу на металлочерепицу. Провела газ вместо электрического отопления. Поменяла окна на современные стеклопакеты. Обновила всю сантехнику и электропроводку. Косметический ремонт сделала сама, по выходным, месяц за месяцем. Выбирала краску, обои, плитку. Это занятие помогало справляться с горем.

Пока руки были заняты, голова не думала о плохом. Теперь дом стоил, по словам знакомого риелтора Бориса Аркадьевича, миллионов 20, а то и больше. Престижный посёлок, хорошая экология, до Москвы рукой подать. Подвели центральный водопровод и газ, заасфальтировали дороги. Цены на недвижимость в этом районе росли каждый год. «Золотой твой домик, Мариночка». говорил Борис Аркадьевич при каждой встрече. «Не вздумай продавать. Такие дома — редкость. Через пять лет все тридцать будет стоить, помяни моё слово». Марина и не собиралась продавать. Куда ей идти? Здесь её корни, её память, её жизнь. На банковском счёте у неё лежало ещё около трёх миллионов. Накопление за годы работы плюс небольшое наследство от бабушки.

Марина была женщиной хозяйственной и деньги тратила с умом. Откладывала понемногу каждый месяц, не увлекалась дорогими покупками, не ездила в роскошные отпуска. Копила на черный день, который, как она надеялась, никогда не наступит. Была она женщиной самостоятельной и независимой. Не красавица, но и не дурнушка. Русые волосы до плеч, которые она обычно собирала в хвост или пучок. Серые глаза, спокойное, немного строгое лицо. Фигура обычная, не модельная, но и неполная. Одевалась просто и со вкусом — джинсы, рубашки, удобные туфли. Косметикой пользовалась минимально, только по особым случаям. Замуж она не торопилась никогда. В 25 был жених — Антон, программист из соседнего отдела.

Встречались два года, даже подали заявление в ЗАГС. А за неделю до свадьбы он признался, что полюбил другую. Марина выслушала молча, вернула кольцо и больше никогда с ним не разговаривала. Говорили, он потом женился на той другой, завел двоих детей, работает в какой-то IT-компании. Марине было всё равно. Рана зажила, оставив только лёгкий шрам на сердце. После Антона были другие мужчины, Короткие романы, ни к чему не обязывающие отношения. Никто не задерживался надолго. Марина не страдала от одиночества, по крайней мере, так она себе говорила. У неё была работа, дом, подруга Светлана, с которой они дружили ещё со школы, хватало забот и без мужчин. Но иногда, особенно зимними вечерами, когда за окном мела метель, а в камине потрескивали дрова.

Она думала, что неплохо бы разделить эту тишину с кем-то близким. Приготовить ужин на двоих, проснуться утром рядом с теплым человеком, услышать в пустых комнатах детский смех. Мама при жизни постоянно напоминала о тикающих часах.

— Тебе уже 33, Мариночка. Скоро будет поздно рожать. Неужели ты хочешь остаться одна?

— Мама, я не одна. У меня есть вы с папой. Мы не вечны. Как оказалось, мама была права. Они оказались не вечными. И Марина осталась одна. Совсем одна. В большом пустом доме. После их смерти она и вовсе закрылась в себе. Работа, дом, редкие встречи со Светланой по выходным. Мужчины исчезли из её жизни полностью. Марина говорила себе, что так проще, так спокойнее.

Не нужно ни под кого подстраиваться, не нужно ждать звонков и бояться измены. Она справляется сама. Но весной, когда оттаял снег и в саду зацвели первые крокусы, что-то изменилось. Марина поймала себя на том, что смотрит на счастливые пары в кафе, на молодых мам с колясками, на пожилых супругов, идущих за руку, и чувствует зависть, тоску. Она не могла подобрать точного слова. Может быть, именно поэтому она так легко откликнулась на знакомство с Виктором. Виктор появился в её жизни в мае, когда сирень в саду только начинала распускаться. Крупные фиолетовые гроздья свисали над забором, наполняя воздух сладким ароматом. Марина любила это время года больше всего.

Это случилось в садовом центре на Ярославском шоссе, километрах в десяти от её посёлка. Огромный павильон с рассадой, саженцами, семенами, удобрениями и всем, что нужно для сада. Марина приезжала сюда каждую весну, выгорала цветы для клумбы перед домом. В этот раз искала петунии и бархатцы, мамины любимые. Она переходила от одного стеллажа к другому, разглядывая рассаду, когда услышала за спиной приятный мужской голос. «Простите, вы не подскажете, какие цветы лучше для тенистого участка?» «Я совершенно в этом не разбираюсь». Марина обернулась. Перед ней стоял мужчина лет сорока, может, чуть старше. Высокий, почти на голову выше её. Тёмные волосы, аккуратно подстриженные, тронутые сединой на висках.

Лицо приятное, открытое, располагающее. Карие глаза с легкими морщинками в уголках. Такие бывают у людей, которые часто улыбаются. Одет просто, но со вкусом. Темные джинсы, светлая льняная рубашка, кожаная коричневая куртка. На руке часы. Недорогие, но и недешевые. «Хосты хорошо растут в тени», — ответила Марина. Или остильбы. Ещё папоротники, но они не цветут. Вон там, в углу, большой выбор теневыносливых растений. Спасибо огромное. Он улыбнулся, и улыбка была такой искренней, такой располагающей, что Марина невольно улыбнулась в ответ. Я в этом совершенно не разбираюсь. Первый раз в жизни занимаюсь садом. Честно говоря, даже не знал, что существуют цветы для тени.

Переехали за город? Снимаю дом в Зеленоградском, это тут недалеко. Хозяйка попросила присмотреть за участком, пока она в отъезде. Говорит, посади цветочки, почисти дорожки. А я понятия не имею, что с этим делать. В Москве жил в квартире, а саде только в книжках читал. Это несложно. Начните с простого. Бархатцы, например. Они неприхотливые, растут почти везде. «Бархатцы — это какие?» Марина показала на стеллаж с оранжево-жёлтой рассадой. Они подошли вместе, и разговор завязался сам собой. Виктор, так он представился, оказался приятным собеседником. Слушал внимательно, задавал вопросы, не перебивал. Рассказал о себе. Работает инженером-проектировщиком строительной фирмы «Техпроект», занимается проектированием инженерных систем для жилых домов.

— Не самая творческая работа, — признался он. «Я по образованию архитектор, мечтал проектировать красивые здания, а в итоге рассчитываю вентиляцию и канализацию. Но платит неплохо, грех жаловаться». Он рассказал, что после развода остался без жилья. Бывшая жена забрала всё нажитое, включая двухкомнатную квартиру Королеве. Она её до брака купила, на свои деньги. Я только вкладывался в ремонт. Но по документам её собственность. Так что формально она права. После развода я остался с чемоданом и рабочим ноутбуком. — И давно вы в разводе? — Три года. Уже привык. Снимаю то квартиру, то дом, смотря какие варианты попадаются. В Зеленоградском — удачно.

Хозяйка дала скидку за присмотр засадам. «Детей нет?» «Нет, не успели. Она не хотела, откладывала. А потом оказалось, что откладывала не потому, что рано, а потому, что не от меня хотела». Марина кивнула. «Знакомая история. Сама через подобное прошла. Они проговорили больше часа, бродя между стеллажами с рассадой. Виктор расспрашивал о цветах, о посёлке, где живёт Марина, о её работе. Когда она сказала, что работает главным бухгалтером, он присвистнул. «Серьёзная должность. Наверное, нервная работа». «Не без этого, но мне нравится. Люблю, когда всё сходится, когда баланс бьётся копейка в копейку». «Понимаю. Я тоже люблю точность. Профессиональная деформация».

Когда пришло время расходиться, каждый со своими покупками, Виктор спросил номер телефона. «Может, как-нибудь встретимся? Вы могли бы показать мне окрестности? Я здесь ещё плохо ориентируюсь, а по навигатору всё время попадаю в какие-то тупики». Марина помедлила секунду. Что-то внутри говорило. «Зачем тебе это? Только-только жизнь устаканилась». Но другой голос возражал. «А что такого? Просто познакомиться?» Мужчина показался ей приятным, интеллигентным. Никакого подвоха она не почувствовала. Она дала номер. Виктор позвонил на следующий же день, ближе к вечеру. Голос в трубке был таким же приятным, как при встрече. «Марина?» «Это Виктор из Садового центра. Помните меня?»

Того, который не знал, что такое хосты. Она рассмеялась. Помнила, конечно. «Я хотел пригласить вас на ужин. Есть тут один ресторан на берегу водохранилища, мне коллеги советовали. Говорят, красивый вид и кухня приличная. Если, конечно, вы не заняты». Марина подумала о пустом вечере, который её ждал. Книжка, чай, телевизор с бесконечными сериалами. Одиночество, привычное и надоевшее. Не занята. Во сколько? Всем удобно? Я могу за вами заехать. Давайте лучше встретимся на месте. Скиньте адрес. Она ещё не была готова показывать, где живёт. Осторожность — не паранойя. Первое свидание прошло идеально. Ресторан действительно оказался красивым. Летняя терраса над водой, белые скатерти, свечи на столах. Виктор уже ждал, когда она приехала.

Встал навстречу, отодвинул стул, помог сесть. Галантность, которую Марина давно не видела в мужчинах. Он был остроумен, начитан, умел поддержать разговор на любую тему. Они говорили о работе, о книгах, о путешествиях. Виктор рассказывал о своих проектах, о зданиях, в проектировании которых участвовал. Показывал фотографии на телефоне, жилые комплексы, бизнес-центры, торговые центры. Не все, конечно, архитектура, но иногда попадаются интересные заказы. Вот этот коттеджный поселок, например, я полностью проектировал инженерную часть. Даже небольшой гонорар получил сверх зарплаты. Он интересовался искусством, ходил на выставки, любил театр. Когда узнал, что Марина тоже любит театр, оживился. Серьезно? А что смотрели в последнее время? Давно ничего не смотрела.

Одной как-то не хочется идти. Это поправимо. Может, как-нибудь вместе сходим? В линкоме сейчас говорят, что отличный спектакль идёт. Когда принесли десерт, Виктор вдруг посерьёзнел. «Марина, я хочу сказать вам кое-что. Я не очень умею делать комплименты, но мне с вами очень легко. Не помню, когда в последний раз так хорошо проводил время. Она почувствовала, как щёки слегка порозовели. «Мне тоже». «Можно я буду вам звонить?» «Не хочу тереть связь». «Можно». После ужина Виктор проводил её до машины. Не пытался обнять или поцеловать, просто пожал руку и сказал, что был рад знакомству.

Марина села за руль и всю дорогу домой улыбалась. Сердце билось чуть быстрее обычного. Может быть, судьба наконец-то улыбнулась ей? Следующие недели пролетели как один день. Виктор звонил каждый вечер ровно в девять. Присылал смешные картинки и фотографии своего временного сада, где криво посаженные бархатцы упорно не хотели расти ровными рядами. Интересовался, как прошёл день, внимательно слушал жалобы на начальство и коллег. Они встречались два-три раза в неделю. Гуляли по набережной водохранилища, ходили в кино на вечерние сеансы, ужинали в уютных ресторанчиках. Виктор всегда платил, хотя Марина каждый раз предлагала разделить счёт. «Мужчина должен ухаживать за женщиной», — говорил он с улыбкой.

Это не обсуждается. Старомодно, но меня так воспитали. Он действительно казался старомодным, в хорошем смысле слова. Открывал двери, подавал руку, когда она выходила из машины. Всегда шёл со стороны проезжей части. Мелочи, но из таких мелочей складывалось общее впечатление. На третьей неделе знакомства Марина решилась и пригласила его к себе на ужин. Долго думала, стоит ли. Показывать дом означало открываться, впускать в своё пространство. Но Виктор вел себя так безупречно, что она отбросила сомнения.

Она приготовила запечённую форель с овощами , открыла бутылку хорошего белого вина, которое берегла для особого случая, накрыла стол на веранде, зажгла свечи. Виктор приехал точно в назначенное время, минута в минуту. С букетом пионов, её любимых, хотя она не помнила, говорила ли ему об этом, и коробкой шоколадных конфет. Когда он вошёл в дом, глаза его расширились от восхищения. «Марина, это потрясающе!» — произнёс он, оглядывая просторную гостиную с камином, старинными часами и книжными полками до потолка. «Какой дом! Я такой только в журналах про архитектуру видел». «Родительский», — объяснила она. «Папа сам проектировал по собственным чертежам. Он архитектором был». «Серьёзно? Ваш отец был архитектором?» В голосе Виктора прозвучало что-то похожее на благоговение. «Это чувствуется. Каждая деталь продумана».

Смотрите, как свет падает через это окно. Явно специально рассчитывали, чтобы закатное солнце освещало именно эту зону. Профессиональный подход. Марина улыбнулась. Виктор заметил то, что замечали немногие. Папа действительно много думал о свете, о том, как он будет играть в разных комнатах в разное время суток. Они провели вечер, разговаривая обо всём на свете. Виктор расспрашивал о родителях, о детстве, о том, каково это жить в таком доме одной. Марина рассказывала, показывала фотографии из семейного альбома, водила по комнатам. Виктор восхищался каждой деталью. Лестницей с резными дубовыми перилами, витражным окном на площадке второго этажа. Мамина идея.

Она увидела такое в Праге и влюбилась. Старинными часами с боем, которые достались еще от прадеда. «Ты счастливый человек», — сказал он, когда они вернулись в гостиную и сели у камина с бокалами вина. Марина отметила про себя, что он перешел на «ты», и это показалось ей естественным. «У тебя есть дом, настоящий дом с историей, с душой». Это редкость по нынешним временам. Большинство людей живут в бетонных коробках, похожих одна на другую. «Иногда он кажется слишком большим для одной», — призналась она. «Значит, нужно его заполнить». Виктор взял её за руку. Ладонь у него была тёплой и сухой. С семьёй, детьми, счастьем. Дом ждёт. Он для этого и создан.

— А сколько примерно стоит содержать такой дом? — спросил он чуть позже, когда они перешли на кухню за чаем. «Коммуналка, наверное, огромная?» «Тысяч 15 в месяц зимой, летом меньше», — ответила Марина, не видя в вопросе ничего странного. Обычный бытовой разговор. «А налог на недвижимость большой платишь?» «Слышал, подняли в этом году». «Около 40 тысяч в год. Участок большой, дом большой. Отсюда и сумма». Виктор кивнул, что-то быстро набрал в телефоне. «Прости, рабочее напоминание. Завтра важный звонок». Марина не придала этому значения. В ту ночь Виктор остался у неё. Это вышло само собой, естественно, без неловкости, без лишних слов. И это было хорошо, правильно.

Марина засыпала в его объятиях, слушая, как за окном шумит ветер в яблоневых ветках, и думала, что, может быть, жизнь наконец-то налаживается. Отношения развивались стремительно. Виктор всё чаще оставался ночевать, постепенно его вещи стали появляться в шкафу. Запасная рубашка, бритва, домашние тапочки. Его зубная щётка заняла место в стаканчике рядом с её собственной. Это было приятно. Видеть, что в ванной теперь два полотенца, что в холодильнике появляются продукты, которые она не покупала. Виктор помогал по хозяйству.

Починил калитку, которая скрипела уже год, подправил забор, покосившийся после зимы, косил траву на участке, обрезал засохшие ветки яблонь, даже посадил розы под окном спальни, целый куст плетистых алых роз, которые к концу лета должны были оплести специально установленную решётку. «Чтобы ты просыпалась утром и видела красоту», — объяснил он. Каждая женщина достойно рос за окном. Марина была счастлива. Впервые за много лет она чувствовала, что дом снова стал живым. По вечерам они сидели на веранде, пили чай или вино, смотрели на закат. По выходным готовили вместе, Виктор оказался неплохим кулинаром. Его фирменная паста с морепродуктами стала их общим любимым блюдом. Иногда принимали гостей — Светлану с мужем, коллег Виктора. Светлана, лучшая подруга Марины с самого школьного детства, отнеслась к Виктору с осторожным одобрением. «Приличный мужик», — сказала она после первой встречи, когда они с Мариной остались на кухне мыть посуду. «Серьезный».

«Внимательный. Видно, что хорошо воспитан. Держись за него». «Думаешь, он настоящий?» «А какой еще?» «Не бывает идеальных людей, Маринка. Но этот, кажется, близок к идеалу. По крайней мере, смотрит на тебя так, будто ты единственная женщина на свете». Марина и держалась. Она верила, что нашла того самого человека, который был ей нужен. Виктор словно заполнил пустоту, которая образовалась после смерти родителей. С ним дом перестал быть музеем воспоминаний и стал просто домом. Живым, тёплым, настоящим. Иногда Виктор задавал вопросы о её финансах. Не напрямую, нет. Он никогда не спрашивал в лоб, сколько у тебя денег. Но умело вплетал вопросы в обычные разговоры, так что они казались естественными и невинными.

— Кредиты есть какие-нибудь? Ипотека?

— Нет, всё чистое. Дом давно выплачен, ещё родители закрыли. А ипотеку я никогда не брала». «Молодец. Кредиты — это кабала. Я вот до сих пор за машину выплачиваю». «Сочувствую». «Ничего, скоро закрою. А у тебя накопление есть?» «На чёрный день». Марина помедлила. Что-то в этом вопросе царапнуло. — Есть немного. — А почему ты спрашиваешь? — Да просто так. Интересно, как ты устроилась? Одна, без мужа, а живёшь лучше многих семей. Уважаю. Она приняла это за комплимент и ответила честно. — Около трёх миллионов. Откладывала понемногу, плюс от бабушки осталось. Виктор присвистнул.

Серьёзная сумма. Ты молодец, Маринка. Хозяйственная. Он поцеловал её в макушку и пошёл готовить ужин. А Марина осталась сидеть с лёгким чувством неловкости. Зачем она рассказала про деньги? Но тут же отогнала эту мысль. Они же пара. Скоро будут семьёй. Какие секреты между близкими людьми? Однажды, месяца через два после начала отношений, Марина случайно увидела экран его телефона. Виктор отошел в душ, оставив телефон на столе. Пришло сообщение, и экран загорелся. Марина сидела рядом, нарезала овощи для салата. Она не собиралась подглядывать, но взгляд сам упал на текст. «Ну что, клюнула?» «Когда свадьба?» Отправитель был записан просто как «М». Марина нахмурилась.

Странное сообщение. Кто это, Эм? Какая свадьба? Они с Виктором ни разу не обсуждали женитьбу, хотя отношения развивались серьезно. Она хотела спросить Виктора, когда он вышел из душа, но он был таким веселым, таким любящим, что она придумала. Наверное, это какой-то друг шутит. Мужчины любят подкалывать друг друга насчет отношений. Клюнула? Грубовато, конечно. но мало ли как они общаются между собой. Марина решила не придавать значения. Но осадок остался. Маленький, почти незаметный, как камешек в ботинке. Не мешает идти, но постоянно напоминает о себе. Предложение руки и сердца случилось через три месяца после знакомства.

К тому времени Виктор практически жил у неё. Свою съёмную комнату в Зеленоградском он оставил договорившись с хозяйкой о досрочном расторжении аренды. Все его вещи переехали к Марине. Немного вещей, надо сказать. Два чемодана и несколько коробок с книгами. Для мужчины его возраста подозрительно мало, но Виктор объяснил это разводом. «Всё осталось у бывшей. Я ушёл налегке. Материальное, дело наживное». В тот августовский вечер он устроил романтический ужин на веранде. Заказал еду из дорогого ресторана, накрыл стол белой скатертью, расставил свечи и вазы с розами. Открыл шампанское, настоящее французское. Марина пришла с работы уставшая и от увиденного застыла на пороге. «Что это?» «Сюрприз. Проходи, садись».

Они поужинали, разговаривая о пустяках. Когда подали десерт, тирамису, её любимый. Виктор вдруг посерьёзнел. Достал из кармана бархатную коробочку и опустился на одно колено. «Марина, я знаю, что мы знакомы недолго. Три месяца — это ничто по сравнению с целой жизнью. Но я чувствую, что знаю тебя всегда. Ты — та единственная женщина, с которой я хочу провести все оставшиеся годы. Ты — моя судьба. Выходи за меня. Замуж». Он открыл коробочку. Внутри лежало кольцо. Золотое, с небольшим, но красивым камнем. Марина ахнула. «Виктор, скажи «да», пожалуйста». Слёзы потекли по щекам. Марина не плакала от счастья уже много лет, а тут не смогла сдержаться. «Да», — прошептала она. «Да, я выйду за тебя».

Виктор надел кольцо ей на палец, поднялся и обнял. Они стояли так долго, пока не догорели свечи. В ту ночь они не спали до рассвета. Строили планы, мечтали вслух. Марина была счастлива так, как не была никогда в жизни. Наконец-то всё складывалось. Наконец-то она не одна. Свадьбу решили не откладывать в долгий ящик. Назначили дату на середину ноября, через три с половиной месяца. Марина начала планировать. Искала платье, выбирала ресторан для банкета, составляла список гостей. Виктор помогал, но как-то отстранённо. Его больше интересовали другие вопросы. «Маринка, а мы после свадьбы будем здесь жить, да?» — спросил он однажды за завтраком.

«Конечно. Где же ещё?» «Я просто подумал. Может, имеет смысл оформить дом в совместную собственность? Мы же будем семьёй. Муж и жена. Всё должно быть общим». Марина отложила вилку. Что-то в этом вопросе царапнуло. То же ощущение, что и тогда, когда она увидела сообщение от М. «Зачем? Дом никуда не денется». останется моим, но ты будешь жить здесь, как полноправный хозяин. Какая разница, на кого оформлена бумажка? Ну, как зачем? Для порядка? Для спокойствия? Вдруг со мной что-то случится? Или с тобой? Мало ли. Совместная собственность — это защита для обоих. Давай не будем торопиться, — мягко сказала Марина.

Сначала свадьба, а потом разберёмся с документами. Куда спешить?» Виктор не стал настаивать. Улыбнулся, кивнул, сказал, «Конечно, милая, как скажешь». Но Марина заметила, как на мгновение его лицо изменилось. Промелькнуло что-то странное, раздражение, разочарование, и тут же исчезло за привычной маской любящего жениха. Этот разговор — стал первым звоночком, тихим, едва слышным. Но Марина его услышала. Вторым звоночком стала встреча с соседкой. Тамара Павловна жила через три дома от Марины в небольшом, но уютном коттедже с огромным палисадником. Пожилая женщина лет семидесяти, бывшая учительница русского языка и литературы. Она знала всех и всё в посёлке.

Собирала сплетни, как другие собирают марки, и охотно ими делилась с каждым встречным. Она подловила Марину у калитки, когда та возвращалась с работы. «Мариночка, поздравляю со свадьбой. Соседи говорят, жених у тебя видный. Высокий, красивый. Повезло тебе». «Спасибо, Тамара Павловна». «Кстати, а он твой родственник, что ли? Дальний какой-нибудь?» «Нет, просто жених». «А почему вы спрашиваете?» «Да я его видела месяца четыре назад, ещё до того, как вы познакомились. Он по посёлку ходил, расспрашивал соседей про дома, про цены, фотографировал. Я подумала, может, покупать что-то хочет. Или приценивается». Марина похолодела. «Четыре месяца назад?»

Это было задолго до их встречи в садовом центре. Вы уверены, что это был он? Абсолютно. Я лица хорошо запоминаю. Профессиональная привычка. Тридцать лет детей учила. Поневоле научишься. Он ещё к Николаевам заходил, спрашивал, не продаётся ли что-нибудь по соседству. А потом вижу, он уже твой жених. Думала, может, специально приезжал, присматривался к месту. Романтика, знаешь? Наверное, — выдавила Марина. Спасибо, Тамара Павловна. Мне пора. Она зашла в дом и долго сидела на кухне, глядя в одну точку. В голове не укладывалось. Три месяца назад… Это было до их знакомства. Выходит, Виктор знал о ней раньше? Приезжал сюда, ходил по посёлку, расспрашивал соседей, фотографировал.

Но он же сказал, что снимает дом в Зеленоградском. Это другой посёлок, в 15 километрах отсюда. Зачем ему было приезжать именно в Сосновый Бор? И почему он не упомянул об этом, когда она рассказывала, где живёт? Когда вечером пришёл Виктор, Марина спросила напрямую. Постаралась, чтобы голос звучал спокойно, без обвинений. Тамара Павловна говорит… что видела тебя в посёлке четыре месяца назад, ещё до нашего знакомства. Это правда?» Виктор на секунду замер. Марина заметила, как он сглотнул, как чуть напряглись плечи, но тут же расслабился и рассмеялся. «А, это! Да, было дело. Я тогда искал дом для аренды. Объехал несколько посёлков, в том числе и ваш».

Понравилось место, но ничего подходящего не нашёл. А потом с него в Зеленоградском. Там вариант попался. Видишь, как судьба распорядилась? Если бы тогда нашёл дом здесь, мы бы с тобой, может, раньше познакомились. Объяснение звучало логично. Но что-то не сходилось. Тамара Павловна сказала, что ты фотографировал. Мой дом в том числе. Виктор пожал плечами. Сфотографировал красивые дома. Профессиональный интерес. Я же по образованию архитектор. Мне интересна архитектура. А твой дом — один из самых красивых в посёлке. Естественно, я его сфотографировал. Не знал тогда, что он твой. Понятно. Марина кивнула, но сомнение осталось. Царапало изнутри, не давало покоя.

Она решила пока молчать, наблюдать. Может, действительно совпадение? Мало ли. Какие бывают совпадения в жизни? Но что-то внутри уже начало меняться. Она стала смотреть на Виктора другими глазами. Не влюбленными, а внимательными. Замечать мелочи, которые раньше пропускала мимо. Например, как он иногда смотрит на дом. Не с любовью, как смотрит на родное место, а с каким-то просчётом, оценкой, словно прикидывает что-то в уме. Или как он каждый раз напрягается, когда она отказывается обсуждать переоформление документов. Напрягается и тут же берёт себя в руки, надевает привычную маску любящего жениха. «Маску?» Марина одёрнула себя.

Она становится параноиком. Виктор хороший человек, он любит её. Просто она слишком долго была одна и разучилась доверять. Третий звоночек прозвенел через неделю. Светлана позвонила вечером, когда Виктор был на работе. Голос подруги звучал встревоженно. «Маринка, мне нужно с тобой поговорить. Срочно. Это важно». Они встретились в кафе в центре города, недалеко от Светланиной работы. Подруга уже сидела за столиком, нервно крутя в руках телефон. «Что случилось?» — спросила Марина, садясь напротив. «Слушай, я не хотела тебя расстраивать, но молчать больше не могу. Твой Виктор звонил мне на днях». «Зачем?» — расспрашивала тебя. «Очень подробно».

Сначала обычные вопросы. Какая ты в отношениях, что любишь, о чём мечтаешь? Я думала, хочет узнать тебя лучше, подготовить какой-нибудь сюрприз к свадьбе. А потом… Светлана замолчала, опустив глаза. Что потом? Потом начал интересоваться твоим финансовым положением. Сколько зарабатываешь, есть ли кредиты, какие накопления? Что еще прописан в доме? Есть ли родственники, которые могут претендовать на наследство? Марина почувствовала, как холодеют руки. И что ты ему сказала? Ничего конкретного. Сказала, что это не мои дела, и пусть спрашивает у тебя лично. Но он попросил не говорить тебе о нашем разговоре. Мол, хочет сделать сюрприз, готовит что-то особенное к свадьбе.

«Какой сюрприз?» «Не знаю. Но, Маринка, мне это показалось очень странным. Какой нормальный жених выясняет финансы невесты за её спиной? Через подругу? Это же подозрительно. Ты не находишь?» Марина молчала. В голове крутились обрывки информации. Сообщение на телефоне от М, визит в посёлок до знакомства, Разговоры о совместной собственности теперь это. Света, ты думаешь, он… Я ничего не думаю. Я просто хочу, чтобы ты была осторожнее. Присмотрись к нему повнимательнее. Может, я параноик, но что-то мне не нравится. Лучше перестраховаться, чем потом жалеть. А может, ты просто ревнуешь?» — вырвалось у Марины.

Она тут же пожалела о сказанном, но было поздно. Светлана обиженно поджала губы. «Ревную? К кому? К тебе?» «Маринка, я замужем 15 лет, у меня двое детей. Мне твой Виктор на дух не нужен. Я просто беспокоюсь о тебе. Ты моя лучшая подруга. Я не хочу, чтобы тебя обманули». «Прости». Я не то хотела сказать. Ладно, проехали. Но ты подумай над моими словами. Пожалуйста. Марина вернулась домой в смятении. Виктор уже был там, готовил ужин. Встретил её с улыбкой, поцеловал в щёку. «Как прошёл день, любимая? Ты устала? Садись, отдыхай. Я всё сам сделаю». Она смотрела на него и пыталась понять.

Это тот самый человек, который тайно выясняет её финансовое положение? Или Светлана преувеличивает? — Нормально, — ответила она. — Устала немного. — Тогда отдыхай. Я приготовлю твою любимую пасту. Виктор был таким заботливым, таким внимательным, таким идеальным. Слишком идеальным? Той ночью Марина долго не могла уснуть. Лежала, глядя в потолок, слушая ровное дыхание Виктора рядом. Думала. Неужели все это спектакль? Неужели он притворяется с самого начала? Неужели она очередная дура, которая поверила красивым словам? Нет. Невозможно. Она бы почувствовала фальшь.

Она же не наивная девочка или наивная. Мысли крутились по кругу, не давая покоя. Марина так и не уснула до рассвета. Следующие дни она провела в наблюдении. Смотрела на Виктора, слушала его слова, анализировала поступки. Искала доказательства либо его вины, либо его невиновности. Виктор вел себя как обычно. Был внимателен, заботлив, нежен. Готовил завтраки, дарил цветы, говорил о будущем. Планировал свадьбу, обсуждал медовый месяц, мечтал о детях. «Хочу сына», — сказал он однажды вечером, когда они сидели на веранде, — «и дочку, чтобы бегали по саду, качались на качелях. Мы повесим качели вон на той яблоне, да?» «Да», — ответила Марина, и сердце ее сжалось. Она тоже хотела детей.

Тоже мечтала о семье. И так хотелось верить, что эти мечты сбудутся, но червячок сомнения продолжал грызть изнутри. Однажды Марина решила проверить. Подождала, пока Виктор уснёт, и тихонько взяла его телефон. Хотела найти переписку с той загадочной «М». Телефон был заблокирован. Пароль она не знала. Марина попробовала несколько комбинаций. дату его рождения, которую он упоминал, простые последовательности цифр. Ничего не подошло. Она положила телефон обратно и долго лежала без сна, чувствуя себя одновременно виноватой и напуганной. Виноватой, потому что шпионила за любимым человеком. Напуганный, потому что он что-то скрывал. Четвертый звоночек прозвенел через несколько дней. Виктор снова завел разговор о документах.

На этот раз более настойчиво. «Маринка, я тут подумал, может, нам стоит сходить к нотариусу до свадьбы? Оформить всё правильно, по закону». «Что оформить?» «Ну, дом. Сделать совместную собственность. Или хотя бы завещание друг на друга. Мало ли что в жизни случится?» «Виктор, мы это уже обсуждали. Давай после свадьбы». «Но почему?» «Я не понимаю. Мы же любим друг друга». Мы же доверяем друг другу. Какая разница до или после? Разница в том, что я так хочу, — твердо сказала Марина. Это мой дом. Мой. Родительский. И я сама решу, когда и как оформлять документы. Виктор посмотрел на нее странным взглядом. Марина впервые увидела в его глазах что-то похожее на раздражение. Настоящее раздражение, не наигранное. «Ты мне не доверяешь», — сказал он.

Вот в чем дело. Я тебе доверяю. Но это не значит, что я должна переписывать дом до свадьбы. Я не прошу переписывать. Я прошу оформить совместную собственность. Это разные вещи. Виктор, хватит. Я сказала, после свадьбы. Точка. Он замолчал. Отвернулся. Марина видела, как напряглись его плечи, как сжались кулаки. Несколько секунд он стоял так… а потом развернулся с улыбкой. «Хорошо, милая. Как скажешь. Извини, что давил. Просто хочу, чтобы у нас всё было правильно». Улыбка была такой же, как всегда. Тёплый, любящий. Но Марина больше ей не верила. Что-то сломалось в тот момент. Какая-то невидимая нить между ними оборвалась. Марина смотрела на Виктора и видела не любимого мужчину, а чужого человека, который чего-то добивается.

Вечером она позвонила Светлане. «Света, ты была права. Что-то не так. Что случилось?» Он опять давил насчёт документов. И я видела… видела его настоящего. Без маски. Там другой человек, Света. Совсем другой. «Маринка, что ты собираешься делать?» «Не знаю. Может, я всё выдумываю?» Может, схожу с ума от одиночества и ищу проблемы там, где их нет? А может, и не выдумываешь?» Светлана помолчала. «Слушай, у меня есть идея. Не смейся только». «Какая?» «Моя тётка ходит к одной женщине. Ну, типа гадалка. Только не шарлатанка какая-нибудь с картами Таро, а нормальная такая бабулька. Говорят, она реально видит людей. Насквозь».

Многим помогла разобраться в ситуации. «Ты серьёзно? Гадалка?» Я знаю, как это звучит. Но тётка говорит, что эта женщина ей очень помогла. Когда дядя Коля левачить начал, она сразу сказала, «Уходи от него, он тебя не любит». Тётка не послушала, а через год он ушёл к молодой. Всё как предсказала. «Света, я не верю в эти штуки». «Я тоже не верила». Но что ты теряешь? Сходи, поговори. Может, она тебе что-то скажет? А может, просто голову прочистишь? Иногда нужен взгляд со стороны. Марина хотела отказаться. Гадалки, предсказания, карты — всё это казалось ей глупостью для отчаявшихся домохозяек. Но потом подумала, а что она теряет? Хуже уже не будет.

А может, эта женщина действительно поможет разобраться? — Ладно, — сказала она. — Давай адрес. — Отлично. Её зовут Елизавета Петровна. Живёт на Арбате, в старом доме. Я напишу тебе контакты. Марина положила трубку и долго сидела, глядя в темноту за окном. На кухне гремел посудой Виктор, напевая что-то себе под нос. — Такой домашний. такой родной звук. Или неродной. «Кто ты, Виктор?» — думала Марина. «Человек, который меня любит? Или человек, который охотится за моим домом?» Она должна была узнать правду. Любой ценой. Завтра она поедет к этой Елизавете Петровне, послушает, что скажет гадалка, а там видно будет. Марина легла спать,

Но сон не шёл. Она ворочалась, думала, строила версии. Рядом мирно посапывал Виктор или тот, кто называл себя Виктором. За окном шумел ветер в яблоневых ветвях. Те самые яблони, которые сажал ещё дед. Те самые, под которыми она играла в детстве. Тот самый сад, который был частью её жизни. И который, возможно, хотел отобрать человек, спящий рядом. Но Марина не собиралась сдаваться. Она не была той женщиной, которая позволяет вытирать о себя ноги. Если Виктор — мошенник, она это выяснит. И тогда он узнает, на кого поднял руку. А если нет? Если она ошибается. Что ж, тогда она извинится. Перед ним и перед собой. Но сначала…

Правда. Марина закрыла глаза и, наконец-то, провалилась в беспокойный сон. Елизавета Петровна жила в старом доме на Арбате, в одном из тех дворов, куда не заглядывают туристы. Марина долго искала нужный подъезд, петляя между облупившимися стенами и покосившимися сараями. Навигатор показывал, что она на месте, но вокруг были только глухие стены и закрытые двери. Наконец она нашла нужную арку и вошла во двор колодец. Здесь пахло сыростью и старым деревом. На верёвках между окнами сушилось бельё. Где-то наверху играло радио, старая советская песня про любовь. Квартира номер семь находилась на втором этаже. Марина поднялась по скрипучей деревянной лестнице и позвонила в дверь, обитую потрескавшимся. Дерматином.

Открыли не сразу. Марина уже хотела позвонить еще раз, когда дверь распахнулась. На пороге стояла пожилая женщина лет 65, может, 70, невысокая, полноватая, с седыми волосами, собранными в аккуратный пучок. Лицо в морщинах, но глаза живые, цепкие, проницательные, серые, как осеннее небо. Одета просто. Тёмная юбка, светлая блузка, вязаная кофта поверх. «Марина?» — спросила она, хотя Марина не называла своего имени по телефону. «Да, здравствуйте. Мне Светлана дала ваш номер». «Знаю. Проходи, дочка. Я тебя ждала». Марина вошла в квартиру и оказалась словно в другом времени.

Высокие потолки с лепниной. Старинная мебель, массивный буфет, круглый стол под кружевной скатертью, стулья с гнутыми спинками. На стенах — иконы в тяжелых окладах, старые фотографии в рамках, вышитые крестиком картины. В углу комнаты теплилась лампадка перед образом Богородицы. Пахло ладаном, сушеными травами и чем-то еще, чем-то старым, забытым, уютным. Так пахло в бабушкиной квартире, когда Марина была маленькой. «Садись». Елизавета Петровна указала на стул напротив себя. «Чаю хочешь?» «Нет, спасибо. Я…» «Садись, садись. Чай не помешает. Разговор будет долгий». Она ушла на кухню, и Марина осталась одна. Оглядывалась по сторонам, чувствуя себя неловко. «Что она здесь делает?»

Пришла к гадалке, как какая-нибудь отчаявшаяся тётка из глубинки. Смешно. Стыдно. Но уходить было поздно. Елизавета Петровна вернулась с подносом. Два стакана в серебряных подстаканниках, сахарница, вазочка с сушками. Поставила всё на стол, села напротив. «Пей. Травяной. Успокаивает нервы». «Тебе сейчас нужно». Марина послушно взяла стакан. Чай пах мятый и чем-то еще незнакомым. «Я не знаю, как это работает», — начала она. «Я вообще-то не верю в…» «В гадание?» Елизавета Петровна усмехнулась. «Правильно делаешь, что не веришь. Я тоже не верю». «Тогда зачем?» «Я не гадаю, дочка. Я вижу. Это разные вещи».

Гадание — это когда карты раскладывают и по ним судьбу читают. Ерунда это всё. А я просто вижу людей. Насквозь вижу. С детства так. Она отпила чаю и посмотрела на Марину долгим, изучающим взглядом. «Ты пришла из-за мужчины. Жених у тебя. Свадьба скоро». Марина вздрогнула. Она ничего не говорила по телефону, только попросила о встрече. «Откуда вы знаете?» «Я же сказала, вижу. На тебе его след. Темный след. Нехороший». «Что это значит?» Елизавета Петровна не ответила. Достала из ящика стола колоду карт, старых, потертых, с истрепанными краями. Начала тасовать их медленно, задумчиво. «Карты — это не магия», — сказала она, раскладывая их на столе.

Карты — это просто способ сосредоточиться, помогает увидеть то, что и так перед глазами. Она разложила несколько карт, посмотрела на них, нахмурилась. «Расскажи мне о нём, о своём женихе». Марина начала рассказывать. Сначала неуверенно, потом всё более свободно. Про знакомство в садовом центре, про красивое ухаживание, про предложения. про странные вопросы о деньгах и доме, про сообщения от загадочной М, про соседку, которая видела Виктора в посёлке до их знакомства, про подругу, которой он звонил и расспрашивал о финансах. Елизавета Петровна слушала молча, не перебивая, только иногда кивала или хмурилась. Когда Марина закончила, в комнате повисла тишина.

Старые часы на стене мерно тикали. За окном кричали дети, играющие во дворе. «Скажи мне, дочка», — наконец заговорила Елизавета Петровна, — «ты его любишь?» Марина задумалась. Ещё месяц назад она бы ответила «да», не задумываясь. А сейчас? «Я не знаю. Я думала, что люблю. А теперь…» Теперь я не уверена ни в чём. — Это хорошо, что не уверена. Значит, голова ещё работает, сердце не совсем затмило. Елизавета Петровна перевернула ещё несколько карт. Долго смотрела на них, качая головой. — Плохо дело, дочка. Очень плохо. — Что вы видите?

Старая женщина подняла на неё глаза — серые, пронзительные, видящие насквозь. Этот человек не тот, за кого себя выдает. Он пришел к тебе не за любовью, он пришел за твоим домом. Марина почувствовала, как сердце ухнуло вниз. «Вы уверены?» «Уверена. Я таких повидала. Они все одинаковые. Красивые слова». внимательность, забота — всё напоказ. А внутри — пустота и расчёт. Холодный расчёт. Елизавета Петровна встала, подошла к окну. Долго смотрела во двор, где на верёвках колыхалось бельё. — Я тебе кое-что расскажу, дочка. Историю. Может, тогда поймёшь, почему я так уверена. Она вернулась к столу,

Села, сложила руки перед собой. Пять лет назад моя племянница, Лариса, познакомилась с мужчиной. Тоже красивым, обходительным, внимательным. Тоже говорил правильные слова, дарил цветы, водил в рестораны. Она была вдова, одна с ребёнком. Квартира в центре, трёхкомнатная, от покойного мужа осталась. Хорошая квартира, дорогая. Марина слушала, затаив дыхание. Он женился на ней. Быстро, через четыре месяца после знакомства. Лариса была счастлива. Наконец-то мужчина в доме, отец для сына. А через полгода после свадьбы он уговорил её оформить. Квартиру в совместную собственность. Мол, мы семья, всё должно быть общее.

И она согласилась? Согласилась. Любила его, доверяла. А ещё через три месяца он взял кредит под залог этой квартиры. Большой кредит, несколько миллионов. Лариса даже не знала. Он как-то документы оформил, подписи подделал или ещё что. Деньги забрал и исчез. Просто исчез. Телефон выключен. На работе его не знают. Адрес, который он давал, фальшивый. И что стало с Ларисой? Елизавета Петровна тяжело вздохнула. Осталась с долгом и с ребёнком. Квартиру пришлось продать, чтобы расплатиться. Сейчас живёт у меня, в той комнате. Она кивнула на закрытую дверь. Работает продавцом в магазине. Сын в школу ходит. Выживают как-то.

Мужчина, его нашли? Искали. Полиция искала, мы сами искали. Выяснилось, что он по поддельным документам жил. Настоящего имени никто не знает. И Лариса была не первой его жертвой. До нее еще две женщины пострадали. Одна квартиру потеряла, другая — дачу. Схема одна и та же. Знакомство, красивые ухаживания, Свадьба, переоформление имущества, кредит, исчезновение. Марина сидела не в силах пошевелиться. История Ларисы была как удар под дых. «Вы думаете, мой Виктор такой же?» Елизавета Петровна посмотрела ей в глаза. «Ему нужны только твой коттедж и деньги», — сказала она медленно, четко, будто вбивая каждое слово.

Больше ничего. Ты для него не женщина, не невеста, не будущая жена. Ты — объект, цель, жертва. Слова упали, как камни. Тяжелые, холодные, неподъемные. Но откуда вы знаете? Может, вы ошибаетесь? Может, он правда меня любит, просто… просто неуклюже выражает это? Может. — стегнула Елизавета Петровна. «Я не… Господь Бог, могу и ошибаться. Но скажи мне вот что. Нормальный мужчина, который любит женщину, будет расспрашивать ее подругу о финансах? Будет ходить по поселку и фотографировать ее дом за месяцы до знакомства? Будет давить насчет переоформления собственности до свадьбы?»

Марина молчала. Ответ был очевиден.

— Нет, — тихо сказала она. «Не будет». «Вот и я о том же». Они помолчали. Марина допила остывший чай, не чувствуя вкуса. В голове было пусто и гулко, как в заброшенном доме. «Что мне делать?» — спросила она наконец. «Проверить его. До свадьбы. Узнать, кто он на самом деле. Где работает, где жил раньше, был ли женат». Настоящее имя, настоящую историю. Как? Есть способы. Можно нанять частного детектива. Можно самой покопаться. В интернете сейчас много чего найти можно. Можно просто поговорить с ним, задать прямые вопросы, посмотреть на реакцию. А если он узнает, что я его проверяю? Тогда увидишь его настоящего. Без маски. Честный человек обидится, но поймёт.

А мошенник… Мошенник либо разозлится, либо начнёт выкручиваться. И то, и другое ответ. Марина встала. Ноги плохо слушались. «Спасибо вам, Елизавета Петровна. Я… Я подумаю над вашими словами». «Подумай, дочка. Но не думай слишком долго. Свадьба когда?» «Через три недели». «Мало времени». Действуй быстро. И запомни, лучше узнать правду до свадьбы, чем после. После может быть поздно. Она проводила Марину до двери. На пороге взяла её за руку. «Ты сильная, дочка. Я вижу. Ты справишься. Только не закрывай глаза на правду, какой бы горькой она ни была. Лучше горькая правда, чем сладкая ложь». «Я постараюсь».

«И ещё одно». Елизавета Петровна понизила голос. «Будь осторожна. Такие люди опасны. Когда понимают, что их раскусили, могут на всё пойти. Не оставайся с ним наедине, если почувствуешь угрозу. И никому не говори, что была у меня, особенно ему». Марина кивнула и вышла. Спустилась по скрипучей лестнице, пересекла двор-колодец, вышла на шумный арбат. Вокруг кипела жизнь. Туристы, музыканты, продавцы сувениров. А она шла, как в тумане, не видя ничего вокруг. «Ему нужны только твой коттедж и деньги». Слова гадалки звучали в голове, как приговор, как диагноз неизлечимой болезни. Марина села в машину и долго сидела, не заводя мотор. Смотрела перед собой невидящим взглядом. «Что теперь делать?»

Поверить Елизавете Петровне и начать проверку? Или списать всё на паранойю старой женщины, которая после истории с племянницей видит мошенников повсюду? Она достала телефон, набрала номер Светланы. «Алло, Маринка. Ну что, была у неё?» «Была». «И что сказала?» Марина помолчала. «Сказала, что он охотится за моим домом, что я для него жертва. Ого! Серьёзно? Серьёзно. Рассказала историю про свою племянницу. Похожий случай, один в один. Мужчина женился, уговорил переоформить квартиру, взял кредит и исчез. Жесть. И что ты думаешь? Не знаю, Света. Не знаю, что думать. Может, она права?

А может, просто видит то, что хочет видеть, после того, что случилось с её племянницей. «Но ведь факты-то сходятся, Маринка. Он был в посёлке до знакомства. Он расспрашивал меня о твоих деньгах. Он давит на счёт документов. Это же не выдумки». «Я знаю. Я знаю». «Что будешь делать?» Марина глубоко вздохнула. «Проверять». Она посоветовала узнать о нём всё. настоящее имя, прошлое, бывших жен. Всё. Правильно. Хочешь, помогу? Я могу в интернете поискать. У меня подруга в полиции работает. Может, пробить по базам. Спасибо, Света. Я сама сначала попробую. Если не получится, позвоню. Хорошо. Держи меня в курсе. И будь осторожна, ладно? Буду.

Марина завела машину и поехала домой. Всю дорогу думала о том, что услышала. О Ларисе, которая потеряла всё. О мужчине, который исчез с деньгами. О Викторе, который так похож на того мошенника. Или не похож. Она вспоминала их совместные вечера. Как он смеялся, как обнимал её, как говорил о будущем, как сажал розы под окном, как чинил калитку, как готовила её любимую пасту. Неужели всё это было притворством? Неужели каждая улыбка, каждое прикосновение, каждое «люблю» — ложь? Сердце отказывалось верить. Но разум говорил другое. Когда Марина вернулась домой, Виктора ещё не было. Он предупредил, что задержится на работе, какой-то срочный проект.

Раньше она бы не придала этому значения. А теперь? Она прошла в спальню и открыла шкаф. Вещи Виктора занимали одну секцию, немного, как он и говорил. Рубашки, джинсы, пара пиджаков. Марина начала методично осматривать карманы, полки, углы. Ничего особенного. Мелочь. Чеки из магазинов, визитка какого-то ресторана. Она уже хотела закрыть шкаф, когда заметила небольшую коробку на верхней полке за стопкой свитеров. Марина достала коробку, открыла. Внутри лежали документы. Паспорт, тот самый, который она видела при подаче заявления в ЗАГС. Савельев Виктор Николаевич, 42 года, прописан в Москве. Водительские права на то же имя.

Свидетельство о разводе, значит, он действительно был женат. Пока ничего подозрительного. Она уже собиралась положить всё обратно, когда в глубине коробки нащупало ещё что-то. Конверт. Плотный, белый, без надписей. Марина открыла конверт. Внутри лежали фотографии. Её дом. Снятый с разных ракурсов в разное время года. Вот фасад со стороны улицы. Вот вид на участок через забор. Вот калитка, вот гараж, вот яблоневый сад. На некоторых снимках был снег, значит, фотографии сделаны зимой. А они познакомились в мае. Руки задрожали. Марина перебирала фотографии одну за другой. Её дом, её участок, её жизнь.

Всё было задокументировано задолго до их встречи. И ещё кое-что. На дне конверта лежал листок бумаги, исписанный мелким почерком. Она узнала почерк Виктора. «Сосновый бор», «Озерова М.С.», «Коттедж двухэтажный», «Кирпич», примерно 200 квадратов, «Участок 20 соток», «Оценка 16-20 миллионов». Одинокая. Родители умерли, наследников нет. Перспективный вариант. Перспективный вариант. Марина опустилась на кровать. Листок выпал из рук, спланировал на пол. Вот оно. Доказательство. Чёрным по белому. Она была не женщиной для него, а перспективным вариантом. Недвижимостью с ножками. Целью для охоты.

Гадалка была права. Права во всём. Сколько она просидела так, не знала. Минуту, час, вечность. Очнулась от звука открывающейся двери. Виктор. Марина быстро сложила фотографии обратно в конверт, засунула коробку на место. Вытерла глаза. Оказывается, она плакала. Вышла из спальни, стараясь держать лицо. «Привет, милая!» Виктор стоял в прихожей, снимая куртку. — Извини, что поздно. Проект горел, еле успели сдать. — Ничего, — выдавила Марина. — Я тоже только пришла. — Ужинала? — Нет ещё. — Тогда давай закажем что-нибудь. Не хочется готовить после такого дня. Он подошёл, обнял её, поцеловал в макушку. Как всегда.

Как будто ничего не произошло, как будто он не охотник, а она не дичь. Марина стояла в его объятиях и думала, как он может, как можно так притворяться, обнимать женщину, которую собираешься обокрасть, говорить «люблю» тому, кого ненавидишь, жить двойной жизнью, день за днём, месяц за месяцем. «Ты какая-то напряжённая», — сказал Виктор, отстраняясь. Что-то случилось? — Нет, просто устала. День был тяжёлый. — Тогда отдыхай, я сам всё закажу. Он ушёл на кухню, а Марина осталась стоять в коридоре. Смотрела ему вслед и думала. Что делать? Выложить всё сейчас? Показать фотографии? Потребовать объяснений? Нет. Рано.

Она ещё не знает всей правды, не знает, кто он на самом деле, не знает, насколько опасен. Елизавета Петровна предупреждала, такие люди опасны. Когда понимают, что их раскусили, могут на всё пойти. Марина решила молчать. Пока. Наблюдать, собирать информацию, а потом действовать. Ужин прошёл как обычно. Виктор рассказывал о работе, о коллегах, о планах на выходные. Марина кивала, улыбалась, отвечала не в попад. Он, кажется, не заметил. Или заметил, но не показал вида. Ночью она лежала без сна, глядя в потолок. Виктор спал рядом или притворялся, что спит. Марина больше не могла отличить правду от лжи в этом человеке. На следующий день она начала расследование.

Сначала интернет. Она ввела в поисковик «Савельев Виктор Николаевич» и получила тысячи результатов. Слишком распространённое имя. Добавила «Инженер», «Москва», «Техпроект». Результатов стало меньше, но всё равно ничего конкретного. Она. Нашла сайт компании «Техпроект», где якобы работал Виктор. Компания существовала, это правда. проектирование инженерных систем, офис в Москве, телефоны, адреса. Но в разделе «Команда» никакого Виктора Савельева не было. Может, не всех сотрудников указывают на сайте. Или он соврал о месте работы. Марина позвонила в техпроект, представилась потенциальным клиентом. Спросила, можно ли поговорить с инженером Савельевым, мол, его рекомендовали знакомые.

— Простите, у нас нет сотрудника с такой фамилией, — ответила секретарь. «Точно? Может, он недавно устроился?» «Я работаю здесь пять лет. Савельевых у нас никогда не было». Марина повесила трубку. Руки дрожали. Он соврал. «Соврал о работе. Значит, врет и обо всем остальном». Она позвонила Светлане. «Света, мне нужна твоя помощь. Твоя подруга в полиции. Она может пробить человека по базам?» «Может». Только это незаконно, сама понимаешь. Но для тебя она сделает, я попрошу. Спасибо. Мне нужно все. Паспортные данные, прописка, судимости, браки, разводы. Все, что можно найти. Диктуй данные. Марина продиктовала то, что знала. Полное имя, дату рождения, серию и номер паспорта. Она запомнила, когда смотрела документы в коробке. Поняла. Постараюсь узнать как можно быстрее.

Маринка, ты нашла что-то? Нашла. Фотографии моего дома у него в вещах. Сделаны еще зимой, до нашего знакомства. И записка, где я названа перспективным вариантом. Твою мать. Да, и он не работает в техпроекте. Я звонила, там его не знают. Маринка, это… это серьезно. Может, тебе уже пора в полицию? И что я им скажу? что мой жених фотографировал мой дом? Это не преступление. Пока он ничего не сделал. Нет состава. Мне нужны доказательства. Хорошо. Я всё узнаю и перезвоню. Светлана перезвонила на следующий день. Голос у неё был странный, напряжённый, испуганный. «Маринка, сядь». «Я сижу. Что там?» «Савельев Виктор Николаевич.

Паспорт такой-то такого человека не существует. Как не существует? Паспорт поддельный. Номер не соответствует серии, такого сочетания вообще быть не может. Подруга говорит, что это очень качественная подделка, но всё-таки подделка. Марина почувствовала, как пол уходит из-под ног. То есть я даже не знаю, как его зовут на самом деле? Получается, что так. Кто бы он ни был, он живёт по фальшивым документам. А это уже серьёзное преступление. Что ещё удалось узнать? Больше ничего. Раз паспорт фальшивый, то и всё остальное — прописка, браки, судимости — тоже липа. Мы не знаем о нём ничего. Вообще ничего. Марина сидела молча, пытаясь осмыслить услышанное.

Человек, с которым она жила несколько месяцев. Человек, за которого собиралась выйти замуж. Человек, которому доверяла свой дом, свою жизнь. И она не знает даже его настоящего имени. «Маринка, ты там?» «Да, да, я здесь». «Что будешь делать?» «Не знаю». «Думать». «Маринка, послушай меня». Тебе нужно от него избавиться, выгнать из дома, отменить свадьбу, забыть, как страшный сон. Этот человек опасен. Я знаю, но я должна понять, кто он, должна узнать правду. Зачем? Какая разница, кто он, если он преступник? Разница есть. Для меня есть. Марина сама не понимала, почему ей так важно узнать правду.

Может, потому что она должна была посмотреть в глаза своей ошибки, понять, как она могла так обмануться. Что в ней такого, что притягивает мошенников и лжецов? Или просто хотела услышать это от него самого? Услышать признание, увидеть настоящее лицо за маской. Следующие дни превратились в пытку. Марина жила с человеком, которого не знала, ела с ним за одним столом, спала в одной постели, улыбалась, разговаривала, планировала свадьбу и всё это время чувствовала себя актрисой в дурном спектакле. Виктор, или как там его звали на самом деле, вёл себя как обычно. Был внимателен, заботлив, нежен. Если он и заметил перемену в Марине, то не подавал вида. Однажды вечером он снова завёл разговор о документах.

Маринка, я тут подумал. До свадьбы осталось две недели. Может, всё-таки сходим к нотариусу? Оформим совместную собственность на дом, завещание друг на друга, чтобы всё было по-человечески. Марина посмотрела на него. Красивое лицо, добрые глаза, располагающая улыбка, идеальная маска. Зачем тебе это, Виктор? Что значит «зачем»? Я же объяснял. Для порядка, для защиты. Мы будем семьёй, всё должно быть общим. Нет, я имею в виду, зачем тебе именно это? Почему тебе так важно, чтобы дом был оформлен на нас двоих? Почему ты так настаиваешь? Он нахмурился. Я не настаиваю. Просто предлагаю. Это нормально для семейных людей. Нормально?

А нормально ли расспрашивать мою подругу о моих финансах за моей спиной?» Виктор застыл. Марина увидела, как дернулся мускул на его щеке. «О чем ты говоришь?» «О том, что ты звонил Светлане. Спрашивал, сколько я зарабатываю, есть ли у меня кредиты, кто прописан в доме. Думал, она мне не расскажет?» Несколько секунд он молчал. Потом улыбнулся, но улыбка была другой, натянутой. «А, это… Я хотел сделать тебе сюрприз. Подарок на свадьбу, связанный с домом. Нужно было узнать кое-какие детали, чтобы всё правильно оформить». «Какой подарок?» «Если расскажу, это будет уже не сюрприз». «Виктор, хватит! Хватит врать!» Она сама не ожидала, что скажет это.

Слова вырвались сами, словно прорвало плотину. Я знаю, что ты был в нашем поселке задолго до нашего знакомства. Я знаю, что ты фотографировал мой дом. Я знаю, что в твоих вещах лежит конверт с фотографиями и запиской, где я названа перспективным вариантом. Лицо Виктора изменилось. Маска дала трещину. Сквозь нее проступило что-то другое. Настороженность, расчет, угроза. Ты рылась в моих вещах?» «Да, и нашла много интересного. Это вторжение в личную жизнь. А то, что ты делаешь, это что? Охота? Мошенничество?» Виктор встал. Он был выше ее на голову, шире в плечах. В полутемной комнате он показался ей огромным и опасным. «Марина, ты не понимаешь, о чем говоришь. Ты все неправильно истолковала.

Тогда объясни. Объясни, зачем ты фотографировал мой дом за месяцы до нашего знакомства. Объясни, почему в компании техпроект тебя не знают. Объясни, почему твой паспорт поддельный. Последние слова попали в цель. Виктор побледнел. «Откуда ты…» «Не важно откуда, важно что…» «Кто ты такой, Виктор?» «Или как тебя зовут на самом деле?» Несколько секунд они стояли друг напротив друга. Марина видела, как работает его мозг, как он просчитывает варианты, ищет выход. Потом он расслабился, опустил плечи, вздохнул и улыбнулся.

Совсем другой улыбкой, холодной и циничной.

— Ладно, — сказал он, — ты умнее, чем я думал, — признаю.

— Так это правда? Все правда? Смотря что ты имеешь в виду под все. Я действительно изучал тебя до знакомства, действительно приезжал в поселок, фотографировал дом, действительно планировал, скажем так, получить выгоду от наших отношений. Выгоду. Мой дом ты имеешь в виду. И деньги. У тебя неплохие накопления. Марина почувствовала, как к горлу подступает тошнота. Слышать это вслух было больнее, чем она ожидала. Значит, гадалка была права. «Гадалка?» Он приподнял бровь. «Неважно. Значит, ты никогда меня не любил. Всё было притворством. Каждое слово, каждый поступок». Виктор пожал плечами. «А что такое любовь?» «Химия, гормоны, иллюзия?»

— Я давал тебе то, что ты хотела. Внимание, заботу, ощущение нужности. Ты была счастлива эти месяцы, разве нет? Счастлива от лжи? Счастье — это состояние. Какая разница, чем оно вызвано? Ты была счастлива. Я получал бы дом. Всё в плюсе. «Всё в плюсе», — повторила Марина. «Кроме меня. Когда я осталась бы без дома, без денег, без веры в людей. Но это уже детали. Он говорил так спокойно, так буднично, словно обсуждал погоду или курс доллара. Никакого раскаяния, никакого стыда. Просто констатация факта. «Убирайся», — сказала Марина. Голос был твердым, несмотря на дрожь внутри. «Собирай вещи и убирайся из моего дома. Сейчас. Немедленно».

«Марина, давай не будем горячиться. Я сказала, убирайся, или я вызову полицию. Думаю, им будет интересно узнать о твоем поддельном паспорте». Виктор посмотрел на нее долгим взглядом, оценивающим, холодным. Потом кивнул. «Хорошо, я уйду. Но ты делаешь ошибку. Ошибкой было пустить тебя в свою жизнь. Он собрал вещи быстро». Не так уж много их и было. Два чемодана, пара коробок. Всё, что нажил этот человек без имени за сорок с лишним лет жизни. На пороге он обернулся. Знаешь, что самое забавное? Ты могла бы быть счастлива. По-настоящему счастлива. Я хороший актёр. Ты бы так и жила в иллюзии до конца своих дней.

Я предпочитаю горькую правду сладкой лжи. Твоё право. Но потом не жалей. Он ушёл. Машина фыркнула мотором, зашуршала гравием и исчезла в темноте. Марина стояла на пороге своего дома, своего дома, который чуть не потеряла, и смотрела вслед. Не плакала. Слёзы придут потом. а сейчас было только облегчение, огромное невыразимое облегчение. Она вернулась в дом, заперла дверь на все замки. Потом обошла все комнаты, проверяя окна. Дом был пуст. Дом был её. Марина опустилась в кресло у камина и, наконец, позволила себе заплакать.

Но это были не слёзы горя, это были слёзы освобождения. Она выгнала его. Сама. Не позволила себя обмануть. Не стала жертвой. Гадалка была права. Она сильная. И она справилась. На следующий день Марина отменила свадьбу. Позвонила в ресторан, в ЗАГС, обзвонила гостей, объясняла коротко. Свадьба не состоится. Причины личные. Кто-то ахал, кто-то сочувствовал, кто-то лез с вопросами. Марина отвечала односложно и вешала трубку. Светлана примчалась в тот же день. «Маринка, ты в порядке? Что произошло?» Марина рассказала всё. Про найденные фотографии, про разговор, про признание Виктора. Светлана слушала, открыв рот.

Вот так просто признался? Без уговоров? Когда понял, что я всё знаю, да. Видимо, решил, что игра окончена, смысла притворяться больше нет. И он просто ушёл? Просто ушёл. Маринка, ты не боишься, что он вернётся, что отомстит как-нибудь? Марина задумалась. Страх был, конечно. но не такой сильный, как можно было ожидать. Боюсь немного, но думаю, он не дурак. Он знает, что у меня есть информация о его поддельном паспорте. Если что-то случится, первым подозреваемым будет он. Рисковать ему невыгодно. Всё равно будь осторожна. Поменяй замки, установи сигнализацию. Уже думала об этом. И собаку заведу, давно хотела.

Светлана обняла её. «Ты молодец, Маринка. Правда молодец. Не каждая бы на твоём месте смогла. Спасибо, Света. И спасибо за всё. За подругу в полиции, за поддержку. Без тебя я бы, наверное, ничего не узнала до самой свадьбы. Да ладно, что уж там. Мы же подруги». Вечером Марина поехала к Елизавете Петровне. Хотела поблагодарить. рассказать, чем всё закончилось. Старая женщина встретила её с улыбкой. Вижу, справилась. Я знала, что справишься. Вы были правы. Во всём правы. Он охотился за моим домом с самого начала. Что ж, хорошо, что узнала до свадьбы. После было бы сложнее. Они пили чай, разговаривали.

Марина рассказала всю историю, от первых подозрений до финального разговора. Елизавета Петровна слушала, кивала. «Ты хорошо всё сделала, дочка. Умно, решительно. Не все так могут. Я просто не хотела быть жертвой. Не хотела, чтобы меня обманули, как вашу племянницу. И не обманули. Ты победила. Запомни это чувство». Оно пригодится в жизни. Марина ехала домой и думала о словах гадалки. Победила? Да, наверное, это можно назвать победой. Она сохранила дом, сохранила деньги, сохранила себя. Но почему тогда так пусто внутри? Дома было тихо. Слишком тихо.

Марина ходила по комнатам, которые ещё вчера были заполнены присутствием Виктора, чувствовала странную тоску. Не по нему. Он был мошенником, подонком, его не за что было жалеть. Тоска была по тому, что могло бы быть. По любви, которая казалась ложью, по семье, которой не будет. Она снова осталась одна. В большом пустом доме. Как и до встречи с Виктором. Но теперь одиночество чувствовалось иначе, острее, болезненнее, потому что она знала, каково это — не быть одной. Пусть это было иллюзией, пусть обманом, но несколько месяцев она просыпалась рядом с человеком, готовила завтраки на двоих, строила планы на будущее. А теперь снова пустота. Марина подошла к окну.

За стеклом темнел сад, те самые яблони, которые сажал дед. Над забором мерцали звёзды. Тихая осенняя ночь, какие бывают только в Подмосковье. Её дом, её жизнь, её одиночество. Она глубоко вздохнула и отвернулась от окна. Жизнь продолжается. Со временем боль утихнет, Одиночество станет привычным. Может быть, когда-нибудь она снова встретит кого-то. Настоящего, честного, любящего. А может и нет. И это тоже будет нормально. Главное, она не позволила себя обмануть. Не стала жертвой. Осталась с собой. И этого достаточно. Марина легла спать.

Впервые за много дней одна в своей постели. Было непривычно, было холодно. Но было правильно. Завтра начнётся новая жизнь. Без Виктора, без иллюзий, без лжи. И она справится. Обязательно справится. Потому что она сильная. Так сказала гадалка. И Марина решила ей верить. Прошла неделя. Марина привыкала к новой жизни. Вернее, к старой, которая была до Виктора. Работа, дом, редкие встречи со Светланой — всё как раньше. Она поменяла замки на всех дверях, установила сигнализацию. Завела собаку, немецкую овчарку по кличке Рекс.

Молодой, полуторагодовалый пёс, умный и преданный. С ним в доме стало как-то спокойнее. Виктор не появлялся. Не звонил, не писал, не пытался вернуться. Словно растворился в воздухе. Марина была этому рада. Чем дальше, тем лучше. Но покой оказался недолгим. Однажды вечером раздался звонок в дверь. Рекс залаял, бросился в прихожую. Марина посмотрела в глазок и увидела незнакомую женщину. Молодую, лет тридцати, худенькую, с тёмными волосами и усталым лицом. «Кто там?» — спросила Марина, не открывая. «Меня зовут Инна. Я… Мне нужно с вами поговорить. Это касается Виктора». Марина похолодела. «Виктор, что вам нужно?» «Пожалуйста, откройте».

Я не причиню вам вреда. Я просто хочу поговорить. Это важно. Марина помедлила. Потом всё-таки открыла дверь, придерживая Рекса за ошейник. «Говорите». Женщина оглянулась по сторонам, словно боялась, что её увидят. «Можно войти? Мне не хотелось бы разговаривать на пороге». Марина пропустила её в дом. Рекс настороженно обнюхал гостью, но не зарычал. видимо, не почувствовал угрозы. Они прошли в гостиную. Инна села на краешек дивана, сложив руки на коленях. «Я знаю, что вы были невестой Виктора», — начала она. «И знаю, что вы разорвали отношения после того, как узнали правду». «Откуда вы знаете?» Он рассказал мне. «Виктор, мы с ним давно знакомы». Марина почувствовала укол ревности,

Нелепый, неуместный. Вы его любовница? Инна горько усмехнулась. Была. Давно. А потом стала, скажем так, помощницей. Помощницей в чём? В его делах. В охоте на женщин с недвижимостью. Марина опустилась в кресло напротив. Ноги не держали. Вы помогали ему. Обманывать людей. Да. Инна опустила глаза. Я ненавижу себя за это. Но у меня не было выбора. Он… Он меня шантажировал. Чем? Это долгая история. Но если коротко, я была его первой жертвой. Много лет назад. Он женился на мне, забрал квартиру и бросил. Я осталась на улице с маленьким ребёнком. А потом он вернулся и предложил…

Какую сделку? Я помогаю ему находить новых жертв, собираю информацию, предупреждаю об опасности, а он не трогает меня и моего сына. И платит немного. На жизнь. Марина смотрела на эту женщину, измождённую, запуганную, и чувствовала странную смесь гнева и жалости. Это вы, та самая М., которая писала ему сообщение. Инна кивнула. — Да. Это я спрашивала, клюнула ли вы. Проверяла, как идут дела. — Зачем вы пришли? Хотите, чтобы я вас простила? — Нет. Прощения я не заслуживаю.

Инна подняла на неё глаза, красные, воспалённые. — Я пришла предупредить вас. — О чём? — Виктор злится. Очень злится. Вы первая, кто раскусил его до свадьбы. Первая, кто заставил его уйти с пустыми руками. Он не простит этого. Марина почувствовала холодок вдоль позвоночника. Что он собирается делать? Не знаю точно. Но он что-то планирует. Говорил, что вы ещё пожалеете, что он так просто не сдастся. Вы хотите сказать, что… «Мне грозит опасность?» «Да». Я не знаю, что именно он задумал, но я знаю Виктора. Когда он злится, он способен на многое. Марина встала, подошла к окну. За стеклом темнел сад, те самые яблони. Её дом, её жизнь, её безопасность — всё это снова под угрозой. «Почему вы мне это рассказываете?»

Вы же его помощница. Была помощницей. Больше не хочу. Инна тоже встала. Я устала, Марина. Устала жить в страхе, устала помогать ему ломать жизни. Когда я увидела вас, увидела, как вы боролись, как не сдались, я поняла, что так больше не могу. И что вы собираетесь делать? Уеду. Заберу сына и уеду далеко. «Сюда он нас не найдёт». Но сначала хотела предупредить вас. Марина повернулась к ней. «Спасибо. Правда, спасибо». «Не за что. Я всего лишь пытаюсь хоть немного искупить свою вину». Инна направилась к двери, но на полпути остановилась. «Ещё одно. У Виктора много имён. Савельев — только одно из них. На самом деле его зовут…

Впрочем, не важно. Главное — будьте осторожны. Очень осторожны. Буду. Инна ушла. Марина заперла дверь, включила сигнализацию. Рекс подошёл, ткнулся носом в ладонь. Она погладила его по голове. — Придётся нам с тобой держать ухо востро, мальчик. Похоже, это ещё не конец. Пёс тихо заскулил, словно понимая. Следующие дни Марина провела в напряжении. Оглядывалась по сторонам, проверяла замки по три раза. Просила соседей присматривать за домом. Думала, не обратится ли в полицию. Но что она скажет? Что бывший жених злится на неё? Что какая-то женщина предупредила об опасности? Это не доказательство. Это даже не угроза. Просто слова.

Марина решила ждать. Быть начеку, но не паниковать. Если Виктор действительно что-то задумал, рано или поздно он себя проявит. И тогда она будет действовать. Прошла еще неделя. Ничего не происходило. Марина начала успокаиваться, думать, что Инна преувеличила. Может, Виктор просто злится на словах, но не собирается ничего делать. Может, он уже нашел новую жертву забыл о ней. А потом случилось то, чего она не ожидала. Это был обычный вечер. Марина вернулась с работы, покормила Рекса, приготовила себе ужин. В село смотреть какой-то фильм по телевизору. Около девяти вечера зазвонил телефон. Незнакомый номер. «Алло? Марина Сергеевна?» Женский голос официальный. «Да, это я».

Вас беспокоит из отделения полиции. Мне нужно задать вам несколько вопросов. — Слушаю. — Вы знакомы с гражданином Савельевым Виктором Николаевичем? Сердце ёкнуло. — Да, знакомы. Мы были… помовлены, но расстались. — Когда вы видели его в последний раз? — Около двух недель назад. — А в чём дело? Пауза на том конце провода. Гражданин Савельев подал на вас заявление. Обвиняет вас в краже. В краже? Чего? Денежных средств в размере 500 тысяч рублей и ювелирных украшений. Утверждают, что вы присвоили его имущество после расставания. Марина рассмеялась. Нервно, истерично. Это бред. Полный бред.

У него не было никаких пятисот тысяч и никаких украшений. Он жил у меня, на мои деньги. Тем не менее, заявление принято. Вам нужно явиться в отделение для дачи показаний. Марина записала адрес, время. Повесила трубку и долго сидела, глядя в одну точку. Вот оно, месть Виктора. Он решил отыграться через полицию, обвинить ее в том, Ничего она не делала. Втянуть в разбирательство, потрепать нервы. Умно. Подло, но умно. Марина позвонила Светлане, рассказала о звонке. «Вот сволочь!» — возмутилась подруга. «Мало того, что мошенник, так еще и клеветник». «Что мне делать, Света?» «Для начала найти хорошего адвоката. У меня есть знакомый, толковый мужик».

Завтра же ему позвоню, договорюсь о встрече. — Спасибо. И не переживай раньше времени. Он ничего не докажет. У него нет никаких доказательств, потому что кражи не было. — А если он их сфабрикует? — Даже если сфабрикует, правда, на твоей стороне. Мы справимся, Маринка. Обязательно справимся. Марина повесила трубку, и посмотрела на Рекса, который лежал у её ног. Ну вот, мальчик, началось. Война объявлена. Пёс поднял голову и тихо гавкнул, словно говорил «Не бойся, я с тобой». Марина погладила его по голове и улыбнулась. Впервые за вечер. Она справится. Обязательно справится. Потому что она не терпила. Она…

Адвокат Дмитрий Андреевич Костин оказался невысоким, плотным мужчиной лет пятидесяти, с сидеющими висками и цепким взглядом. Он принял Марину в своём кабинете на следующий день после звонка из полиции. «Рассказывайте всё с самого начала», — сказал он, откидываясь в кресле. «Каждую деталь. Чем больше я знаю, тем лучше смогу вам помочь». Марина рассказала. Про знакомство, про ухаживание, про тревожные звоночки. Про визит к гадалке, про найденные фотографии, про признание Виктора. Про Инну и её предупреждение. Дмитрий Андреевич слушал, делая пометки в блокноте. Когда она закончила, он долго молчал, барабаня пальцами по столу. «Интересная история», — наконец сказал он, — «и весьма типичная для брачных аферистов».

Схема отработанная. Знакомство, влюблённость, переоформление имущества, исчезновение. Вы молодец, что раскусили его до свадьбы. Спасибо. Но что теперь делать с этим заявлением? Заявление — чистой воды месть. Он понимает, что ничего не докажет, но хочет потрепать вам нервы, заставить побегать по инстанциям, потратить время и деньги на адвоката. И что? Полиция не видит, что это ложь. Полиция обязана проверить любое. Заявление. Это процедура. Вас вызовут, опросят, вы дадите показания. Скорее всего, дело закроют за отсутствием состава преступления. Скорее всего? Гарантировать на 100% не могу. Но шансы на вашей стороне. У него нет никаких доказательств кражи, потому что кражи не было.

А вот у вас есть доказательства его мошенничества. Какие? Фотографии вашего дома, который вы нашли в его вещах. Записка, где вы названы перспективным вариантом. Показания вашей подруги о странных расспросах. Информация о поддельном паспорте. Марина вздрогнула. Вы хотите сказать, что я могу подать на него встречное заявление? Именно это я и хочу сказать. Использование поддельных документов — уголовное преступление. Мошенничество тоже. Если мы соберем достаточно доказательств, его можно привлечь к ответственности. Но ведь он ничего не украл. Не успел. Покушение на мошенничество тоже наказуемо. Плюс подделка документов — это отдельная статья. Поверьте, у нас есть чем его прижать.

Марина почувствовала, как внутри поднимается что-то похожее на надежду. «Что мне нужно делать?» «Для начала собрать все доказательства. Фотографии, записки, переписку, если есть, показания свидетелей, вашей подруги, соседке, которая видела его в посёлке до знакомства, информацию о поддельном паспорте». «Информацию о паспорте получила моя подруга через знакомую в полиции. Неофициально». Официально не годится. Нужно официальное подтверждение. Но это уже моя работа. Я направлю запрос, получу ответ. Если паспорт действительно поддельный, это станет главным козырем. Марина кивнула. Хорошо. Я соберу всё, что смогу. Отлично. И ещё. Одно. Будьте осторожны. Такие люди непредсказуемы.

Если он поймёт, что вы готовите встречный удар, может попытаться вам навредить. Меня уже предупреждали. Значит, отнеситесь к этому серьёзно. Не оставайтесь одна в безлюдных местах. Не открывайте дверь незнакомым. Держите телефон под рукой. «У меня есть собака. Немецкая овчарка». «Хорошо, но собака не панацея. Будьте бдительны». Марина вышла из кабинета адвоката с четким планом действий. Впервые за последние дни она чувствовала не страх, а решимость. Виктор объявил ей войну? Что ж, она примет вызов. В полицию она явилась через два дня в сопровождении Дмитрия Андреевича. Следователь, молодой парень с усталыми глазами, задавал стандартные вопросы. «Где работаете?», «Как познакомились с заявителем?», «Когда расстались?», «Почему?».

Марина отвечала спокойно и четко. Рассказала свою версию событий, не упуская ни одной детали. Про фотографии своего дома в вещах Виктора. Про записку с перспективным вариантом. Про его признание в том, что он охотился за ее имуществом. Следователь слушал, записывал. Несколько раз переглядывался с коллегой, сидевшим в углу кабинета. «У вас есть доказательства того, что вы говорите?» — спросил он, когда Марина закончила. «Есть». Она достала из сумки папку. «Вот фотографии моего дома, которые я нашла в его вещах. Обратите внимание на дату. Они сделаны в январе, а мы познакомились в мае. Вот записка его почерком, где я названа перспективным вариантом с оценкой стоимости моего дома. Вот показания моей подруги, которой он звонил и расспрашивал о моем финансовом положении. Вот показания соседки, которая видела его в нашем поселке.

За четыре месяца до знакомства следователь взял папку, пролистал документы. Брови его поползли вверх. «Серьезная подготовка. Я главный бухгалтер. Привыкла работать с документами». «И еще кое-что», — вступил адвокат. «Мы направили запрос на проверку паспорта гражданина Савельева. Есть основания полагать, что документ поддельный». Следователь отложил папку. «Поддельный паспорт — это уже совсем другая история». «Именно. Поэтому мы просим провести тщательную проверку заявителя, прежде чем принимать какие-либо меры в отношении моей клиентки». Следователь помолчал. «Хорошо, мы проверим. Пока вы свободны, Марина Сергеевна. О результатах сообщим.

Марина вышла из отделения с облегчением. Первый раунд, кажется, был за ней. Ответ на запрос о паспорте пришёл через неделю. Дмитрий Андреевич позвонил вечером, голос его звучал торжествующе. «Марина Сергеевна, у меня хорошие новости. Паспорт действительно поддельный, официально подтверждено». «Значит?» «Значит, дело против вас закрыто». Заявление Савельева, или как его там на самом деле зовут, признано заведомо ложным. Более того, теперь уже его разыскивают по статье за использование поддельных документов. Марина почувствовала, как с плеч сваливается огромный груз. «Спасибо, Дмитрий Андреевич. Огромное спасибо». «Не за что. Это моя работа.

Но история ещё не закончена. Что вы имеете в виду? Полиция подняла старые дела. Оказывается, ваш Виктор не новичок в этом бизнесе. За последние 10 лет минимум 5 эпизодов мошенничества с недвижимостью. Три женщины лишились квартир, две — дач. Общий ущерб — несколько десятков миллионов рублей. Но его же не могли найти раньше. Не могли. Он постоянно менял имена, документы, Внешность. Работал в разных городах — Москва, Питер, Новосибирск, Краснодар. Но теперь благодаря вам у следствия есть зацепка. Фотографии из его вещей содержат метаданные, геолокацию, время съёмки. По ним можно отследить его перемещение, связать с другими делами. Вы хотите сказать, что его могут поймать? Хочу сказать, что шансы значительно выросли.

Вы, сами того не зная, дали следствию ключ к целой серии преступлений. Марина положила трубку и долго сидела в тишине. Рекс подошел, положил голову ей на колени. Она машинально погладила его по голове. Пять женщин, минимум пять. А сколько еще тех, о ком полиция не знает? Сколько разбитых судеб, потерянных квартир, сломанных жизней? И она могла стать одной из них. 10, 20 жертвой в его коллекции. Если бы ни гадалка, ни Светлана, ни собственная интуиция. Марина вспомнила слова Елизаветы Петровны. «Ты сильная дочка, ты справишься». И она справилась. Не только спасла себя, но и, возможно, помогла другим. Дала полиции улики, которые помогут остановить этого человека. Это было хорошее чувство. Правильное.

Прошел месяц. Жизнь постепенно входила в привычную колею. Марина работала, ухаживала за садом, гуляла с Рексом. По выходным встречалась со Светланой, иногда заезжала к Елизавете Петровне на чай. О Викторе она старалась не думать. Он был где-то там, в розыске, скрывался от полиции. Рано или поздно его найдут. А пока пусть живет в страхе. Пусть оглядывается на каждом шагу. боится каждого стука в дверь. Как боялась она, когда думала, что он вернётся. Однажды вечером раздался звонок. Номер незнакомый. «Алло? Марина?» «Сергеевна?» «Это следователь Петров. Мы с вами встречались». «Да, помню. Что-то случилось?» «Хотел сообщить. Мы задержали Савельева. Вчера, в Твери».

Пытался сесть на поезд до Питера по очередному поддельному паспорту. Сердце ёкнуло. «Задержали?» «Да. Он сейчас в следственном изоляторе. Ему предъявлены обвинения по нескольким статьям. Мошенничество, подделка документов, заведомо ложный донос. Дело объединено с другими эпизодами из разных регионов». «Сколько ему грозит?» Трудно сказать точно, но с учётом количества эпизодов и суммы ущерба, лет восемь-десять, не меньше. Марина выдохнула. «Восемь-десять лет. Он будет сидеть в тюрьме, пока она живёт своей жизнью. Справедливо. Спасибо, что сообщили». «Это вам спасибо, Марина Сергеевна. Без ваших показаний и улик мы бы его не взяли».

Вы очень помогли следствию. Марина положила трубку и улыбнулась. Впервые за долгое время по-настоящему от души. Справедливость восторжествовала. Негодяй получит по заслугам, а она… она свободна. Рекс подбежал, завилял хвостом. Марина присела, обняла его за шею. «Всё хорошо, мальчик». Все закончилось. Пес лизнул ее в щеку. Мохнатый, теплый, преданный. Настоящий друг, который никогда не предаст. Вечером Марина позвонила Светлане. Рассказала новости. — Ура! — закричала подруга. — Наконец-то! Так ему и надо, гаду! — Да, так и надо. — Маринка, а давай отметим? Соберемся у тебя.

Посидим, выпьем за победу? Давай. В субботу, часов в семь. Договорились. Марина повесила трубку и подошла к окну. За стеклом темнел сад. Её сад, который она чуть не потеряла. Яблони, которые сажал дед. Розы, которые посадил Виктор. Единственное хорошее, что осталось от него. Она вспомнила, как стояла здесь несколько месяцев назад счастливая и влюблённая, как строила планы на будущее, мечтала о свадьбе и детях, как верила каждому слову человека, который хотел её обокрасть. Глупо? Наверное. Но она не жалела.

Эта история научила её многому — доверять своей интуиции, не закрывать глаза на тревожные знаки, проверять людей, прежде чем пускать их в свою жизнь. И главное, она узнала, что сильнее, чем думала, что может справиться с любой бедой, если не опустит руки. В субботу собрались гости. Светлана с мужем, Тамара Павловна, та самая соседка, которая первой заметила неладное, и Елизавета Петровна, которую Марина пригласила специально. Накрыли стол на веранде, Было тепло для ноября, почти как бабье лето. Горели свечи, играла тихая музыка. Рекс лежал у ног хозяйки, изредка поднимая голову на гостей. — За тебя, Маринка! — подняла бокал Светлана. — За то, что не сдалась. За то, что победила. — За справедливость! — добавила Тамара Павловна.

— За правду! — тихо сказала Елизавета Петровна, всегда побеждает. Марина подняла свой бокал. «За вас всех. Без вас я бы не справилась». Они выпили. Марина смотрела на лица друзей, настоящих друзей, которые поддержали ее в трудную минуту, и чувствовала благодарность. Она не одна. Никогда не была одна. Просто иногда забывала об этом. После ужина гости разошлись. Марина осталась одна, если не считать Рекса, который дремал у камина. Она вышла на веранду, накинув на плечи тёплый плед. Ночь была ясная, звёздная. Над садом висела луна, заливая всё холодным серебристым светом. Марина вдохнула свежий воздух. Пахло поздней осенью, палой листвой, дымом от костров, приближающимся снегом. Её дом

Её сад, её жизнь. Никто её не отнимет. Никогда. Она вспомнила слова Виктора, сказанные на прощание. «Ты делаешь ошибку. Ты будешь одна до конца своих дней». Может быть. А может и нет. Может, когда-нибудь она встретит кого-то настоящего, кого-то, кто полюбит её, а не её дом. Но даже если нет, справиться. Потому что одиночество — это не приговор. Это просто жизнь. И в этой жизни есть много хорошего. Работа, друзья, любимый дом, верный пёс. Этого достаточно для счастья. Марина улыбнулась и вернулась в дом. Рекс поднял голову, завилял хвостом. «Пойдём спать, мальчик», — сказала она. «Завтра новый день».

Встал, потянулся и пошел за хозяйкой наверх, в спальню. Марина легла в постель. Свою постель. В своем доме. И впервые за много недель уснула спокойно. Без страхов, без кошмаров, без тревоги. Все закончилось. Все было хорошо. Через полгода состоялся суд. Марину вызвали как свидетеля. Она увидела Виктора впервые после их расставания. Он изменился. Похудел, осунулся. В глазах появилось что-то затравленное. Форменная одежда висела на нём мешком. Он смотрел на неё из-за решётки, и во взгляде читалась ненависть. Марина дала показания спокойно и чётко. Рассказала всё, что знала. Ответила на вопросы прокурора и адвоката защиты.

Виктор, или Дёмин Сергей Павлович, как выяснилось его настоящее имя, не признал вину. Твердил, что всё это недоразумение, что женщины сами отдавали ему деньги и имущество, что он никого не обманывал. Суд ему не поверил. Слишком много доказательств, слишком много свидетелей, слишком много жертв. Приговор — 9 лет колонии строгого режима. плюс возмещение ущерба пострадавшим. Когда судья зачитывал приговор, Марина смотрела на человека, которого когда-то любила или думала, что любила. Теперь она понимала, это была не любовь. Это была иллюзия, созданная мастером обмана. Он поймал ее взгляд, усмехнулся криво и одними губами произнес «Ты еще пожалеешь». Марина покачала головой,

Нет, не пожалеет. Никогда. Она вышла из здания суда на весеннее солнце. Светлана ждала её на ступеньках. «Ну что?» «Девять лет». «Отлично! Это победа, Маринка!» «Да, победа». Они пошли по улице, щурясь от яркого света. Воробьи чирикали в кустах, дети кричали на площадке, Молодые мамы катили коляски. Обычная жизнь, обычный весенний день. «Знаешь, — сказала Марина, — я долго думала обо всём этом, о том, как я попалась, почему поверила, и поняла одну вещь. Какую? Я не виновата. Он профессионал. Он обманывал женщин много лет, отточил своё мастерство до совершенства.

Любая на моём месте могла попасться. Это не глупость и не наивность. Это просто несчастье, которого я избежала. Умные мысли, подруга. Елизавета Петровна научила. Она говорит, не кори себя за то, что доверяла. Доверие — это хорошее качество. Плохо, когда им пользуются. Но виноват тот, кто пользуется, а не тот, кто доверяет. Мудрая женщина — это твоя гадалка. Она не гадалка. Она просто видит людей насквозь. Светлана засмеялась. — Ладно, не гадалка. Провидица, ясновидящая. Как ни назови, она тебе жизнь спасла. Не жизнь. Дом. Деньги. Веру в себя. Это тоже немало. Они дошли до машины.

Марина села за руль, завела мотор. «Поедешь ко мне? Посидим, отметим?» «С удовольствием. Давно у тебя не была». Они ехали по весенней Москве. И Марина думала о будущем. Она больше не пугала. Она была открытым, полным возможностей. Может быть, она встретит кого-то? Может быть, нет. Это уже не так важно. Важно другое. Она научилась быть счастливой одна. Научилась ценить то, что имеет. Научилась верить в себя. И это — лучший итог всей истории. Прошёл год. Марина по-прежнему жила в своём доме, работала в той же компании, гуляла с Рексом по вечерам. Жизнь текла размеренно и спокойно.

Иногда она вспоминала Виктора, точнее Сергея Демина. Ни с болью, ни с обидой. Просто как урок, который пришлось выучить. Дорогой урок, но полезный. Она стала осторожнее в отношениях. Не закрылась от людей, нет, но научилась присматриваться, прежде чем доверять. Научилась слушать свою интуицию. Однажды летом, в садовом центре, том самом, где когда-то познакомилась с Виктором, подошел мужчина. Высокий, светловолосый, с открытой улыбкой. «Простите, не подскажете, какие цветы лучше для тенистого участка?» Марина улыбнулась. История повторялась. «Хосты хорошо растут в тени. Или остильбы?» «Спасибо. Я совершенно в этом не разбираюсь». Он представился. Андрей. Учитель истории в местной школе. Жил неподалеку.

Недавно купил участок, пытался разобраться в садоводстве. Марина разговаривала с ним вежливо, но сдержанно. Когда он попросил номер телефона, помедлила. «Я… мне нужно подумать». Андрей не обиделся. «Конечно, понимаю. Вот моя визитка. Если захотите, позвоните. Без давления». Он ушел. Марина осталась стоять с визиткой в руке. Учитель истории. Не инженер, не проектировщик. Обычный человек с обычной работой. Она не стала звонить в тот же день. И на следующий тоже. Сначала проверила. Нашла школу, где он работал, убедилась, что такой человек существует. Посмотрела его профиль в социальных сетях. Обычный, без роскоши и загадок. Фотографии с учениками, с друзьями, с собакой. Только после этого позвонила. «Андрей?»

Это Марина из Садового центра. Помните меня? — Конечно, помню. Рад, что вы позвонили. Я хотела извиниться за ту странную реакцию. У меня был негативный опыт, поэтому я осторожничаю. — Понимаю, это нормально, не нужно извиняться. — Вы ещё хотите встретиться? — Очень хочу, когда вам удобно. Они встретились в кафе, не в ресторане, Не на романтическом ужине. Просто кофе, просто разговор. Марина присматривалась, слушала, анализировала, искала признаки фальши, тревожные звоночки. Не нашла. Андрей был тем, кем казался, обычным хорошим человеком. Не идеальным, не сказочным принцем. Просто нормальным мужчиной, который искал нормальных отношений.

Они начали встречаться. Медленно, осторожно, без спешки. Марина не торопила события, и Андрей не давил. Он понимал, что ей нужно время, и давал это время. Через полгода она рассказала ему свою историю. Про Виктора, про обман, про суд. Андрей слушал молча, не перебивая. «Ты невероятно сильная», — сказал он, когда она закончила. «Не каждый бы справился». Они помогли. Друзья, адвокат и одна мудрая женщина. «Гадалка?» Марина усмехнулась. «Она предпочитает называть себя просто Елизавета Петровна. Хотел бы с ней познакомиться». «Познакомишься. Когда-нибудь». Они сидели на веранде её дома, того самого дома, который она чуть не потеряла. Рекс дремал у ног.

За окном шумел сад, яблони сгибались под тяжестью плодов. Андрей взял её за руку. «Марина, я хочу сказать тебе кое-что. Я понимаю, что тебе трудно доверять после всего, что было. Но я хочу, чтобы ты знала, я никогда не причиню тебе вреда. Никогда. Ты можешь верить мне или не верить, но это правда». Марина посмотрела на него. на его лицо, открытое и честное, на глаза, в которых не было ни расчёта, ни хитрости. «Я верю тебе», — сказала она. И впервые за долгое время почувствовала, что это правда. Свадьбу сыграли через год, скромную, без пышности, только близкие друзья и родственники. Светлана была свидетельницей, Елизавета Петровна — почётной гостьей.

Марина надела простое белое платье и мамины жемчужные серьги. Андрей — обычный костюм. Никаких лимузинов, никаких ресторанов на 200 человек, просто регистрация и ужин дома на той самой веранде. Когда гости разошлись, они остались вдвоём. Рекс лежал у камина, довольно вздыхая. «Счастливо?» — спросил Андрей. «Да». ответила Марина. «По-настоящему счастлива». И это была чистая правда. Она смотрела на мужа, настоящего мужа, не мошенника с поддельным паспортом, и думала о том, какой странной бывает жизнь, как из беды рождается урок, как из боли — мудрость, как из одиночества — настоящая любовь.

Если бы не Виктор, она бы не научилась ценить то, что имеет. Не научилась бы отличать правду от лжи. Не встретила бы Андрея. Странно благодарить человека, который хотел тебя обокрасть. Но в каком-то смысле она была ему благодарна. За урок, за опыт, за возможность стать сильнее. Марина подошла к окну. За стеклом темнел сад. Её сад. который теперь стал их садом. Яблони, которые сажал дед, розы, которые посадил Виктор и которые теперь ухаживал Андрей. «О чём думаешь?» — спросил муж, подходя сзади и обнимая её за плечи. «О том, как странно складывается жизнь, и как хорошо, что она сложилась именно так». Андрей поцеловал её в макушку. «Согласен».

«Идём спать». «Идём». Они поднялись наверх в спальню. Рекс, кряхтя, поплёлся следом, его место было у двери на своём коврике. Марина легла рядом с мужем, своим мужем, в своём доме, в своей жизни, и закрыла глаза. Всё было хорошо, всё было правильно. И так будет всегда.