Лариса мыла посуду, когда услышала, как хлопнула входная дверь. Геннадий вернулся раньше обычного. Она вытерла руки о полотенце и вышла в прихожую. Муж стоял у зеркала, поправляя галстук, хотя обычно первым делом его снимал.
— Ты куда-то собираешься? — спросила она.
— Нам нужно поговорить.
Что-то в его голосе заставило Ларису насторожиться. За двадцать три года совместной жизни она научилась различать оттенки его интонаций. Этот тон не предвещал ничего хорошего.
Они прошли в гостиную. Геннадий сел в кресло, Лариса — на диван напротив. Между ними стоял журнальный столик с вазой искусственных цветов. Эти цветы она купила лет десять назад, когда ещё пыталась создать в доме уют. Теперь они казались пыльными и ненужными.
— Я подаю на развод, — сказал Геннадий.
Лариса молчала. Она ждала чего-то подобного уже давно. Последние годы они жили как соседи — спали в разных комнатах, ужинали в разное время, почти не разговаривали. Максим, их сын, уехал учиться в другой город, и дом окончательно опустел.
— Хорошо, — сказала она наконец.
— Хорошо? — Геннадий, кажется, ожидал другой реакции.
— А что ты хотел услышать? Что я буду умолять тебя остаться?
Он нахмурился, достал из портфеля папку с документами и положил на стол.
— Здесь всё, что нужно подписать. Я консультировался с юристом, всё законно.
Лариса взяла папку и открыла. Первый лист — заявление на развод. Второй — соглашение о разделе имущества. Она начала читать и остановилась на третьем пункте.
— Подпиши отказ от квартиры в пользу сына, — сказал Геннадий, протягивая ей ручку. — Максиму через два года институт заканчивать, ему жильё нужно будет.
Лариса подняла на него глаза.
— В пользу сына? Здесь написано — в пользу тебя.
— Это временно. Я потом перепишу на Максима, когда он вернётся.
— А я, по-твоему, где буду жить?
Геннадий пожал плечами.
— К маме переедешь. Или снимешь что-нибудь. Я первое время помогу деньгами.
Лариса отложила бумаги. Руки не дрожали. Внутри было странное спокойствие, как перед грозой.
— Эту квартиру мы покупали вместе. На общие деньги. Я работала наравне с тобой, пока Максим не родился. Потом сидела с ним, вела хозяйство, а ты строил карьеру. И теперь ты предлагаешь мне уйти с пустыми руками?
— Лариса, не драматизируй. Квартира оформлена на меня.
— Это не имеет значения. Имущество, приобретённое в браке, является совместной собственностью. Независимо от того, на кого оно записано.
Геннадий усмехнулся.
— Откуда ты это знаешь? В интернете начиталась?
— От адвоката. Который сейчас ждёт меня в машине у подъезда.
Лицо мужа изменилось. Самодовольная улыбка сползла, уступив место растерянности.
— Какого адвоката?
— Хорошего. Меня Света порекомендовала, помнишь её? Она два года назад разводилась.
Лариса встала и подошла к окну. Внизу, у подъезда, стояла серебристая машина. Ирина Владимировна, её адвокат, обещала подождать.
Она обернулась к мужу.
— Я знала, что ты готовишь что-то подобное. Последние три месяца ты прятал от меня документы, переводил деньги со счетов, шептался по телефону. Думал, я не замечу?
— Лариса…
— Дай мне договорить. Двадцать три года я была твоей женой. Готовила, стирала, воспитывала сына. Терпела твою маму, которая каждый праздник объясняла мне, какая я неудачница. Закрывала глаза на твои задержки на работе, хотя прекрасно понимала, что никакой работы там нет.
Геннадий открыл рот, чтобы возразить, но она не дала ему вставить слово.
— Я не собираюсь отказываться от того, что принадлежит мне по закону. Половина этой квартиры — моя. И если ты хочешь развода, мы будем делить имущество честно.
Она взяла сумку с дивана и направилась к двери.
— Подожди, — Геннадий вскочил с кресла. — Давай обсудим. Может, найдём компромисс.
— Компромисс? Три минуты назад ты требовал, чтобы я подписала отказ и убралась к маме. Какой компромисс ты имеешь в виду?
Он молчал. Лариса надела плащ и открыла дверь.
— Мой адвокат свяжется с тобой. Или с твоим юристом, если он у тебя есть.
Она вышла, не оглядываясь. В лифте перевела дыхание. Руки всё-таки начали дрожать — адреналин отпускал. Но главное было сделано. Она не дала себя обмануть.
Ирина Владимировна ждала в машине, как и обещала. Невысокая женщина лет пятидесяти с короткой стрижкой и внимательными глазами. Она вела дела о разводах уже двадцать лет и повидала всякое.
— Ну как? — спросила она, когда Лариса села на переднее сиденье.
— Как вы и предупреждали. Хотел, чтобы я отказалась от квартиры.
— В пользу сына?
— Формально — в пользу себя. Сказал, что потом перепишет на Максима.
Ирина Владимировна покачала головой.
— Классическая схема. Потом он бы эту квартиру продал, а сыну сказал бы, что мама отказалась делиться. Видела такое десятки раз.
— Что теперь?
— Теперь мы действуем по плану. Я подготовлю документы для суда. По закону, квартира, приобретённая в браке, делится между супругами в равных долях. Учитывая, что с вами остаётся несовершеннолетних детей нет, скорее всего, разделят пополам.
— А если он будет сопротивляться?
— Пусть сопротивляется. Закон на вашей стороне.
Они поехали к адвокату в офис. По дороге Лариса смотрела в окно и думала о том, как странно устроена жизнь. Ещё месяц назад она не представляла себя без Геннадия. Боялась остаться одна, боялась неизвестности. А теперь сидела в машине адвоката и планировала раздел имущества, и страха почему-то не было.
В тот вечер она не вернулась домой. Переночевала у подруги Светы, той самой, которая порекомендовала ей Ирину Владимировну. Света развелась два года назад после тридцати лет брака. Её муж тоже пытался оставить её ни с чем, но она отстояла свою половину квартиры и даже получила компенсацию за машину.
— Знаешь, что самое сложное? — сказала Света, разливая чай. — Не суды, не бумаги. Самое сложное — понять, что ты заслуживаешь лучшего. Что ты имеешь право на свою долю. Не потому что закон так говорит, а потому что ты это заработала.
Лариса кивнула. Она понимала.
Развод тянулся четыре месяца. Геннадий сначала пытался договориться мирно, потом угрожал, потом давил через Максима. Сын поначалу встал на сторону отца — тот убедил его, что мать хочет лишить его наследства. Но Лариса позвонила сыну и всё объяснила.
— Мам, я не знал, — сказал Максим после долгого разговора. — Отец сказал, что ты сама отказываешься от квартиры.
— Теперь знаешь. Я не прошу тебя выбирать стороны. Просто хочу, чтобы ты знал правду.
Суд состоялся в конце ноября. Ирина Владимировна представила все документы — свидетельство о браке, договор купли-продажи квартиры, выписки со счетов, подтверждающие, что платежи шли из общего бюджета. Геннадий пытался доказать, что большую часть денег заработал он, но судья напомнила, что по закону доходы супругов в браке являются общим имуществом.
Решение вынесли через две недели. Квартиру разделили пополам. Геннадий мог выкупить долю Ларисы или продать квартиру и поделить деньги.
Он выбрал второе. Видимо, не хотел жить там, где столько лет жил с ней.
Квартиру продали в феврале. Лариса получила свою половину — достаточно, чтобы купить небольшую однушку в хорошем районе и ещё немного отложить.
В день переезда в новую квартиру она стояла у окна и смотрела на заснеженный двор. Маленькая кухня, скромная комната, совмещённый санузел. Совсем не то, к чему она привыкла. Но это было её. Только её.
Зазвонил телефон. Максим.
— Мам, как устроилась?
— Хорошо, сынок. Тут уютно.
— Я на весенние каникулы приеду, помогу с ремонтом.
— Буду ждать.
Она положила трубку и улыбнулась. За окном падал снег. Новая жизнь только начиналась, и Лариса точно знала, что справится. Потому что теперь она верила в себя.
А это стоило дороже любой квартиры.
