— Влад, у меня новость! Мне сегодня премию выдали — пятнадцать тысяч! Представляешь? Я уже думаю, какие часы тебе купить, ты же давно о них мечтал…
Элла влетела в квартиру с горящими глазами, скинула ботинки прямо у порога и прошла в гостиную. Влад сидел на диване с ноутбуком на коленях, экран отсвечивал синим на его лице. Он поднял взгляд, кивнул рассеянно.
— Угу, хорошо. Слушай, кстати, насчет подарков. Денег мало, хватит только маме на подарок, так что тебе дарить в этом году ничего не буду.
Элла будто споткнулась на ровном месте. Улыбка медленно сползла с лица. Она опустила сумку на пол, присмотрелась к мужу — вроде серьезно говорит.
— Ты шутишь?
— Нет, — Влад вернулся к экрану, продолжил что-то печатать. — Я решил купить маме телевизор. Нормальный, большой, с хорошим экраном. Сто тысяч стоит, я как раз эту сумму отложил. У нее старый совсем развалился, десять лет уже работает, пора менять.
— Сто тысяч? На телевизор? — Элла медленно прошла к креслу, опустилась. — А мне ничего?
— Ну что тебе нужно-то? — Влад наконец закрыл ноутбук, посмотрел на жену с легким недоумением. — У тебя все есть. Телефон новый, одежда нормальная. Маме правда нужен телевизор, она там на своем древнем половину каналов не ловит.
Элла сжала ладони в кулаки. Семь лет замужем. Семь новогодних праздников вместе. И каждый раз одно и то же — свекровь на первом месте, свекровь — главная, свекровь — святая.
— Влад, мы муж и жена. Как ты можешь говорить, что жене не подаришь ничего на Новый год?
— Элл, ну не драматизируй. Это один раз всего. В следующем году отыграемся. А мама действительно заслужила хороший подарок. Она всю жизнь на себе экономила.
— А я что, по-твоему, не экономлю? Или я не заслужила?
Влад вздохнул, потер переносицу. Этот жест Элла знала наизусть — сейчас он начнет объяснять ей, какая она неправильная и несправедливая.
— Слушай, ты же сама сказала — премию получила. Купи себе что-нибудь сама, если тебе так важно. Я просто хочу сделать маме приятное, она столько для меня сделала. Это ведь нормально?
Элла встала. Ноги ватные, внутри все сжалось в тугой узел. Она развернулась и пошла на кухню, закрыла за собой дверь. Достала телефон, нашла в контактах Киру.
— Кир, ты можешь сейчас говорить?
— Конечно, что случилось? — подруга сразу уловила напряжение в голосе.
— Влад сказал, что на Новый год мне подарка не будет. Денег хватает только на его маму.
Повисла пауза. Потом Кира выдохнула так громко, что Элла даже телефон от уха отвела.
— Повтори, пожалуйста. Я что-то не так расслышала.
— Все правильно услышала. Он покупает Юлии Анатольевне телевизор за сто тысяч. А мне — ничего. Сказал, что у меня все есть, и я могу сама себе на премию что-то купить.
— Эллочка, милая моя, — Кира говорила медленно, словно сдерживалась изо всех сил. — Ты помнишь, что было в прошлом году? Он подарил матери шубу за семьдесят тысяч, а тебе — коробку конфет. Мы тогда сидели у меня на кухне, ты плакала, а я говорила, что с этим надо что-то делать.
— Помню.
— И что изменилось?
— Ничего, — Элла прислонилась лбом к холодильнику. — Кир, я так устала от этого. Каждый праздник одно и то же. Юлия Анатольевна на первом месте, я где-то сзади в очереди.
— Завтра суббота, давай встретимся. Поговорим нормально, придумаем, что делать.
— Давай.
Элла положила трубку, постояла еще минуту, собираясь с духом. Потом вышла из кухни. Влад уже устроился на диване с пультом, переключал каналы.
— Ты чего такая мрачная? — спросил он, не отрывая взгляда от экрана.
— Думаю.
— О чем?
— О том, как мне повезло с мужем.
Влад наконец посмотрел на нее, уловил сарказм.
— Элла, хватит. Не устраивай сцену из-за ерунды. Подарок — это не самое важное в жизни.
— Тогда почему ты покупаешь его своей маме?
— Потому что ей нужен телевизор! Это не просто подарок, это необходимая вещь!
— А мне ничего не нужно? Никакая вещь? Или хотя бы внимание?
Влад бросил пульт на диван, встал.
— Господи, ну что ты цепляешься? Я же объяснил нормально. Один год потерпи, и все. В следующем году куплю тебе что угодно.
— Как в прошлом? И в позапрошлом?
— Это было по-другому!
— Чем?
Влад сжал челюсти, развернулся и ушел в спальню. Хлопнула дверь. Элла осталась стоять посреди гостиной, глядя на закрытую дверь. Внутри все горело — от обиды, от бессилия, от того, что в очередной раз ее просто не услышали.
Она вернулась на кухню, села за стол, положила голову на руки. Двадцатое декабря. До Нового года десять дней. Десять дней, чтобы решить, что делать дальше.
***
Утро началось с натянутого молчания. Влад ушел на работу рано, не попрощавшись. Элла собралась медленно, смотрела на себя в зеркало и пыталась придать лицу нормальное выражение. В клинике нельзя ходить с кислой миной — люди и так приходят расстроенные, еще администратор будет мрачнее тучи.
— Элла Петровна, вы как? Вид у вас какой-то… — Светлана, старшая медсестра, присмотрелась к ней во время перерыва. Они сидели в маленькой комнате для персонала, Светлана жевала бутерброд.
— Нормально. Просто устала немного.
— Не похоже на усталость. Скорее на то, что вас кто-то расстроил. Муж?
Элла усмехнулась. Светлана была из тех людей, которые видели все насквозь. Пятьдесят восемь лет, трое взрослых детей, куча внуков — опыта ей было не занимать.
— Он решил не дарить мне подарок на Новый год. Сказал, что денег хватит только на его маму.
Светлана перестала жевать, положила бутерброд.
— Простите, что?
— Покупает ей телевизор за сто тысяч. А мне ничего. Типа, у меня все есть.
— Сто тысяч на телевизор свекрови, а жене — ничего? — Светлана покачала головой. — Элла Петровна, это неправильно. Это вообще как-то… странно звучит.
— Мне тоже так кажется.
— А вы ему сказали, что думаете об этом?
— Пыталась. Он считает, что я преувеличиваю. Что это ерунда, один раз потерпеть можно.
Светлана вздохнула, взяла снова бутерброд, но есть не стала.
— Мужчины иногда не понимают простых вещей. Им надо объяснять прямо, без намеков. Может, он правда не осознает, как вы себя чувствуете?
— Семь лет вместе, Светлана Ивановна. Семь лет каждый праздник его мама впереди. Как он может не понимать?
— Потому что привык. А вы молчали?
Элла замолчала. Правда была в том, что молчала. Проглатывала обиды, улыбалась, делала вид, что все нормально. Год за годом. А Влад привык к тому, что можно так поступать, и жена стерпит.
— Может, вам действительно стоит серьезно поговорить? Не просто высказать претензию, а объяснить, что вы чувствуете. Чтобы он понял наконец.
— Попробую. Спасибо.
Вечером Элла встретилась с Кирой в небольшом кафе недалеко от дома. Подруга уже сидела за столиком у окна, помахала рукой.
— Ну, рассказывай. Как там твой заботливый супруг?
— Все так же. Сегодня ушел молча, вечером вернулся, поел и сел за компьютер. Я пыталась начать разговор, он отмахнулся — мол, давай не будем опять ссориться.
Кира скривилась.
— Эллочка, у меня радикальное предложение. Устрой ему такой же Новый год, какой он тебе готовит. Вообще не дари подарок. И стол не готовь. Пусть почувствует на себе.
— Я не могу так.
— Почему?
— Потому что это не решит проблему. Он обидится, мы поссоримся еще больше. Мне нужно, чтобы он понял, а не просто отомстить.
Кира откинулась на спинку стула, задумалась.
— Ладно. Тогда другой вариант. Поговори с ним серьезно. Но не дома, а в спокойной обстановке. Объясни, что это не про деньги и подарки, а про отношение. Про то, что ты чувствуешь себя неважной.
— Пробовала. Он не слышит.
— Тогда сделай так, чтобы услышал. Напиши ему письмо. Длинное, подробное. Пусть прочитает и подумает. Когда разговариваешь, можно перебить, отмахнуться. А текст — он останется, его придется читать.
Элла задумалась. Идея была неплохой. Написать все, что накопилось за семь лет. Все обиды, все чувства. Может, тогда Влад наконец поймет.
— Попробую. Только не знаю, что из этого выйдет.
— Главное — попытаться. А там посмотрим.
Они просидели еще час, говорили о работе, о планах на праздники, о ерунде. Но мысли Эллы постоянно возвращались к одному — как объяснить мужу, что с ней нельзя так поступать?
Дома она села за ноутбук, открыла новый документ. Пальцы зависли над клавиатурой. С чего начать? Как найти правильные слова?
«Влад, мне нужно, чтобы ты понял…»
Она начала печатать. Медленно, подбирая каждое слово. Писала о том, как себя чувствует, когда он ставит мать выше нее. О том, как больно получать в подарок коробку конфет, когда свекрови достается шуба. О том, что дело не в деньгах, а в уважении.
Через час текст был готов. Элла перечитала, исправила пару фраз, сохранила файл. Завтра покажет Владу. Пусть прочитает и скажет, что думает.
***
Утро двадцать второго декабря выдалось морозным. Элла проснулась рано, Влад еще спал. Она тихо встала, прошла на кухню, включила чайник. За окном только-только светало, небо серое, снег лежал нетронутый во дворе.
Она открыла ноутбук, перечитала вчерашний текст. Все правильно написала. Честно, без истерик, без обвинений. Просто объяснила, что чувствует.
Влад вышел на кухню сонный, в домашних штанах и футболке.
— Доброе утро, — буркнул он, потянулся.
— Доброе. Влад, мне нужно, чтобы ты кое-что прочитал.
Он насторожился.
— Что?
— Я написала тебе письмо. Не хочу снова ссориться, просто прочти, пожалуйста. Спокойно, без эмоций.
Влад почесал затылок, взял ноутбук, сел за стол. Элла налила ему чай, поставила перед ним, вышла из кухни. Не хотела стоять над душой, давить.
Она прошла в ванную, умылась, оделась. Слышала, как на кухне скрипит стул — Влад двигается. Потом тишина. Долгая, тягостная тишина.
Наконец дверь открылась. Влад стоял в проеме, лицо хмурое.
— Я прочитал.
— И?
— Элла, ты правда так себя чувствуешь? Или это просто… эмоции?
— Правда. Семь лет так чувствую.
Он прошел в комнату, сел на диван, провел ладонями по лицу.
— Я не думал, что все настолько серьезно. Просто моя мама действительно много для меня сделала. Отец всегда работал, его дома не было, а она занималась всем. Воспитанием, школой, университетом. Я привык, что мама — это святое. Что ее надо беречь, заботиться о ней.
— Влад, я не против того, чтобы ты заботился о маме. Я против того, что меня при этом ты вообще не замечаешь.
— Я замечаю!
— Правда? Тогда почему каждый праздник я оказываюсь на втором плане? Почему ты даже не спросил, что я хочу на Новый год? Просто сказал — подарка не будет, деньги на маму.
Влад замолчал, смотрел в пол. Элла села рядом, но не близко — между ними оставалось пространство.
— Я могу купить тебе что-то недорогое, — наконец сказал он. — Тысяч на пять. Телевизор маме все равно куплю, но хотя бы тебе будет подарок.
Элла покачала головой.
— Не нужно. Я не хочу подарок из жалости. Я хочу, чтобы ты сам понял, что поступаешь неправильно.
— Но я же предлагаю компромисс!
— Это не компромисс, Влад. Это подачка.
Он вскочил, прошелся по комнате.
— Господи, ну что тебе надо? Я же говорю — куплю подарок! Чего еще?
— Мне надо, чтобы ты относился ко мне как к жене, а не как к… необязательному приложению к своей жизни.
— Я так не отношусь!
— Тогда почему я узнаю о своем отсутствии подарка после того, как уже обрадовалась премии и планировала купить тебе часы?
Влад остановился, посмотрел на нее.
— Ты хотела купить мне часы?
— Хотела. Но теперь передумала.
Он сел обратно, опустил голову.
— Элла, давай не будем раздувать из этого проблему. Это один раз. Один Новый год. Я исправлюсь в следующем.
— В прошлом году ты говорил то же самое.
— Я исправлюсь! Обещаю!
Элла встала, взяла сумку.
— Мне на работу. Поговорим вечером.
Она ушла, оставив его сидеть на диване. В коридоре, натягивая куртку, услышала, как он тихо выругался. Но не вернулась.
На работе звонила Светлана.
— Ну как, поговорили?
— Поговорили. Он прочитал мое письмо, но толком ничего не понял. Предложил купить мне подарок тысяч на пять, чтобы я отстала.
— И вы согласились?
— Нет. Это же оскорбление, а не компромисс.
— Правильно. Стойте на своем.
Весь день Элла работала на автомате. Принимала пациентов, записывала к врачам, улыбалась, отвечала на вопросы. А внутри крутилось одно и то же: что дальше? Как жить с человеком, который тебя не слышит?
Вечером, когда вернулась домой, Влада не было. Пришло сообщение: «Задержусь на работе, не жди». Элла вздохнула, разделась, прошла на кухню. Разогрела вчерашний ужин, села есть одна.
Телефон завибрировал — звонок. Юлия Анатольевна. Элла смотрела на экран несколько секунд, решая, брать или нет. Потом нажала на зеленую кнопку.
— Алло.
— Эллочка, здравствуй, дочка! — голос свекрови звучал слишком сладко, фальшиво. — Как дела, как настроение?
— Нормально, спасибо.
— Вот и хорошо. Слушай, Владик мне рассказал, что у вас какое-то недоразумение случилось. Я хотела поговорить с тобой, объяснить пару вещей.
Элла сжала телефон сильнее.
— Юлия Анатольевна, это между мной и Владом. Вам не надо вмешиваться.
— Как это не надо? Я его мать! Я имею право!
— Имеете. Но не в наши отношения.
— Эллочка, ты такая глупенькая иногда, — свекровь вздохнула, словно разговаривала с капризным ребенком. — Владик просто хочет сделать мне приятное. Я же одна живу, никого рядом нет, только телевизор и смотрю по вечерам. А у тебя муж есть, ты не одинока. Ты должна понять.
— Я должна понять, что меня игнорируют? Что мне на Новый год подарка не будет, потому что у вас старый телевизор?
— Ты молодая, у тебя вся жизнь впереди! А мне уже немного осталось. Дай же мне насладиться последними годами!
Элла закрыла глаза, сосчитала до десяти.
— Юлия Анатольевна, я не буду это обсуждать с вами. Если Владу что-то непонятно — пусть со мной говорит сам, а не посылает маму разбираться.
— Как ты смеешь! Я не посыльная! Я просто хотела помочь!
— Не надо помогать. До свидания.
Элла отключила звонок, положила телефон на стол. Руки дрожали. Свекровь всегда была такой — лезла во все, контролировала каждый шаг сына, считала себя главной в его жизни. А Влад позволял. Не защищал жену, не выставлял границы. Просто принимал это как должное.
Элла встала, прошла в спальню, легла на кровать. Смотрела в потолок и думала: а может, это уже не исправить? Может, за семь лет все так закостенело, что никакие разговоры не помогут?
Влад вернулся поздно, за полночь. Элла не спала, слышала, как он разделся в коридоре, прошел в ванную. Потом лег рядом, но не обнял, не прижался. Просто лежал на своей половине кровати.
— Мама звонила тебе? — тихо спросил он.
— Звонила.
— И что сказала?
— Что я глупая и эгоистичная. Что ты хочешь ей сделать приятное, а я устраиваю скандал.
Влад молчал.
— Ты так думаешь? — спросила Элла.
— Нет. Но мама права в том, что ей действительно нужен телевизор.
— А мне что нужно, Влад?
Он не ответил. Элла развернулась на бок, спиной к нему. Заснула только под утро.
***
Двадцать третье декабря. До Нового года восемь дней. Элла проснулась с тяжелой головой и ощущением, что что-то внутри надломилось окончательно.
Влад ушел на работу рано, оставил записку на кухне: «Вечером поговорим». Элла скомкала бумажку, выбросила в мусорное ведро. Говорить больше не хотелось — все слова уже сказаны, толку ноль.
На работе она сидела за своим столом и вдруг поняла: не будет ей никакого подарка. Не в этом году, не в следующем. Потому что Влад привык так жить, а свекровь не даст ничего изменить. И если Элла хочет что-то поменять, надо действовать самой.
Она достала телефон, написала Кире: «Встретимся сегодня вечером?»
Ответ пришел через минуту: «Конечно. У тебя или у меня?»
«У тебя. В семь».
Вечером Элла сидела на кухне у Киры, пила чай и рассказывала про звонок свекрови.
— Она меня глупенькой назвала. Типа, я не понимаю простых вещей. Что Владу надо маме телевизор купить, а я тут претензии предъявляю.
Кира качала головой, слушала молча. Потом поставила свою чашку на стол, посмотрела подруге в глаза.
— Эллочка, ты понимаешь, что если ничего не изменится, так будет всегда? Каждый праздник, каждое важное событие — Юлия Анатольевна впереди, ты позади.
— Понимаю.
— И что ты собираешься делать?
Элла задумалась. Варианта было два: смириться или поставить Влада перед выбором. Но второе страшно — вдруг он выберет не ее?
— Не знаю пока. Думаю.
— А вот я знаю, что ты должна сделать, — Кира наклонилась вперед. — Сделай ему такой же Новый год, какой он тебе готовит. Не дари подарок вообще. Пусть почувствует на своей шкуре, каково это.
— Кир, мы уже это обсуждали…
— Я серьезно. Ты слишком мягкая, Элл. Ты проглатываешь обиды, молчишь, терпишь. А он привык, что так можно. Покажи, что нет, нельзя.
Элла молчала, обдумывая. Идея была дерзкой. Влад точно обидится, устроит скандал. Но, может, только так он поймет?
— Я подумаю.
— Думай быстрее. До праздника неделя.
Домой Элла вернулась поздно. Влад сидел в гостиной, листал что-то на планшете.
— Где была? — спросил он, не поднимая взгляда.
— У Киры.
— Опять жаловалась на меня?
— Разговаривали. Это твое не касается.
Влад поднял глаза, хмуро посмотрел на жену.
— Элла, ты сейчас специально выводишь меня?
— Нет. Просто отвечаю на твои вопросы.
Он швырнул планшет на диван, встал.
— Хватит уже дуться! Я же сказал — в следующем году все будет по-другому! Сколько можно обижаться?
— Я не обижаюсь, Влад. Я просто поняла, что ты меня не уважаешь.
— Что за бред?!
— Если бы уважал, не поступил бы так. Не сказал бы мне в лицо, что денег хватит только на маму.
— Господи, ну сколько можно! — Влад схватил куртку с вешалки. — Я выйду, погуляю. Надоело это все.
Хлопнула дверь. Элла осталась стоять в коридоре. Внутри не было ни обиды, ни злости — только усталость. Такая, что хотелось лечь и не вставать.
Она прошла в спальню, легла на кровать, закрыла глаза. Вспомнила, как семь лет назад они с Владом поженились. Он тогда казался идеальным — внимательным, заботливым, любящим. Юлия Анатольевна тоже была приветливой, называла Эллу дочкой, обнимала при встрече.
Все изменилось постепенно. Сначала маленькие замечания: «Эллочка, ты не так готовишь борщ, Владик любит по-другому». Потом советы: «Эллочка, тебе не идет эта прическа, сделай как раньше». А потом — прямое вмешательство в их жизнь. Звонки каждый день, требования приезжать каждые выходные, обиды, если что-то не по ее воле.
И Влад позволял. Не защищал жену, не говорил матери «хватит». Просто кивал и делал так, как она хотела.
Элла открыла глаза, посмотрела в темноту. Решение созрело само собой. Она не будет дарить Владу подарок. Вообще. И стол готовить не будет — купит готовые салаты в магазине. Пусть почувствует, каково это — быть неважным.
Влад вернулся через час. Лег молча, отвернулся к стене. Элла тоже молчала. Говорить было не о чем.
Утром двадцать четвертого декабря Элла встала рано, оделась, вышла из дома до того, как Влад проснулся. Пошла в торговый центр — там уже началась предпраздничная суета, люди бегали с пакетами, выбирали подарки.
Элла купила маме теплый плед — красивый, мягкий, дорогой. Кире — набор хорошего чая, который та любила. Владу — упаковку носков и гель для душа. Самые дешевые, какие нашла.
Продавщица посмотрела на нее с удивлением.
— Это подарок?
— Да.
— Может, что-то еще добавите? Носки как-то… скромно.
— Нет, спасибо. Это именно то, что нужно.
Она расплатилась, вышла из магазина. На душе стало легче. Решение принято, отступать некуда.
Вечером, когда Влад вернулся с работы, он заметил пакеты в коридоре.
— Что это?
— Подарки. Маме, Кире.
— А мне?
— И тебе тоже.
Влад заглянул в пакет, увидел носки. Лицо вытянулось.
— Это шутка?
— Нет. Это подарок. Тебе ведь все равно, что я дарю, правда?
— Элла…
— Что? Тебе не нравится? Но ведь подарок — это не главное, помнишь? Ты сам так говорил.
Влад швырнул пакет обратно на пол, прошел в комнату, хлопнул дверью. Элла подняла пакет, аккуратно сложила обратно на место. Все по плану.
***
Двадцать пятое декабря. Элла пришла на работу и сразу поняла — что-то не так. Светлана смотрела на нее с сочувствием, другие коллеги переглядывались.
— Что случилось? — спросила Элла.
— Ничего, — Светлана махнула рукой. — Просто вы какая-то…бледная сегодня.
Элла прошла в свой кабинет, включила компьютер. Телефон завибрировал — сообщение от Влада: «Мне стыдно за тебя. Носки. Серьезно?»
Она не ответила. Положила телефон экраном вниз, начала работать. Целый день приходили пациенты, звонили, записывались. Элла улыбалась, отвечала на вопросы, делала свою работу. А внутри нарастало напряжение — скоро Новый год, скоро все выяснится окончательно.
Вечером дома она начала готовиться к празднику. Но не как раньше — без фанатизма. Достала из холодильника колбасу, сыр, нарезала на тарелку. Сделала простой салат. Никаких изысков, никаких часов у плиты.
Влад пришел, увидел стол, нахмурился.
— И это все?
— Да. Чего-то не хватает?
— Обычно ты готовишь нормально. Оливье, селедку под шубой…
— Обычно у меня есть желание готовить. Сейчас нет.
Влад сел за стол, налил себе сок, выпил молча. Элла села напротив, смотрела на него спокойно.
— Ты специально все портишь? — спросил он наконец.
— Я ничего не порчу. Просто живу так же, как ты ко мне относишься.
— Я же объяснил…
— Объяснил, что мне подарка не будет. Я поняла. Поэтому и тебе его не будет. Справедливо, разве нет?
Влад сжал челюсти, встал из-за стола.
— Ты ведешь себя как ребенок.
— А ты — как человек, который не ценит свою жену.
Он развернулся, ушел в комнату. Элла осталась сидеть за столом, доела салат, убрала посуду. Внутри все сжималось от напряжения, но отступать не хотелось. Пусть поймет наконец.
Двадцать восьмое декабря. До Нового года три дня. Атмосфера в квартире — как перед грозой. Влад почти не разговаривал с Эллой, приходил поздно, уходил рано. Она тоже молчала, занималась своими делами.
Юлия Анатольевна звонила каждый день. Элла не брала трубку. Влад злился:
— Мама волнуется! Почему ты не отвечаешь?
— Не хочу с ней разговаривать.
— Она же не виновата!
— Виновата. Она лезет в нашу жизнь, а ты ей позволяешь.
— Она моя мать!
— А я твоя жена. Но, видимо, это не так важно.
Тридцатое декабря. Влад пришел домой с огромной коробкой.
— Что это? — спросила Элла.
— Телевизор для мамы. Завтра повезу.
— Хорошо.
Он посмотрел на нее, ждал реакции. Но Элла просто кивнула и ушла на кухню. Влад остался стоять с коробкой, растерянный.
Вечером он попытался снова заговорить:
— Элла, может, хватит? Давай просто встретим Новый год нормально. Поедем к родителям, как всегда.
— Поедем. Я не против.
— Ты будешь себя адекватно вести?
Элла повернулась к нему, посмотрела прямо в глаза.
— А ты?
Влад отвернулся, ушел в комнату. Элла вздохнула, достала телефон, написала Кире: «Завтра все решится».
Ответ пришел мгновенно: «Держись, подруга. Ты все правильно делаешь».
Тридцать первое декабря. Элла проснулась с тяжелым чувством в груди. Сегодня будет финал этой истории — как бы он ни закончился.
Они собрались молча. Влад погрузил коробку с телевизором в машину, Элла взяла пакеты с подарками — маминым пледом, кировым чаем и владовыми носками.
Ехали в тишине. Влад несколько раз бросал на нее взгляды, но ничего не говорил. Элла смотрела в окно на заснеженные улицы, украшенные гирляндами дома, праздничную суету.
Квартира Юлии Анатольевны встретила их запахом готовящейся еды и громким голосом свекрови:
— Владик! Наконец-то! А я уже волноваться начала!
Юлия Анатольевна обняла сына, расцеловала в обе щеки. На Эллу даже не посмотрела.
— Здравствуйте, Юлия Анатольевна, — сказала Элла спокойно.
— А, Элла. Здравствуй. Проходи, проходи. Владик, помоги мне на кухне.
Элла прошла в гостиную. Там уже сидели Олег, младший сын Игорь и его девушка Таня. Игорь кивнул ей, Таня улыбнулась. Олег поднялся, обнял невестку.
— Здравствуй, Эллочка. Как дела?
— Нормально, спасибо.
— Садись, садись. Сейчас мама накроет стол, будем встречать Новый год.
Элла села на диван, положила пакеты с подарками рядом. Игорь с Таней переглянулись, что-то тихо обсудили. Таня наклонилась к Элле:
— Вы как, все нормально с Владом?
— Почему спрашиваете?
— Просто… вид у вас обоих какой-то напряженный.
Элла усмехнулась.
— Скоро все узнаете.
Юлия Анатольевна позвала всех к столу. Он был накрыт богато — салаты, нарезки, горячее, закуски. Свекровь явно старалась.
— Ну что, родные мои, садимся! — она махнула рукой, указывая места.
Все расселись. Влад сидел рядом с матерью, Элла — напротив. Юлия Анатольевна разлила шампанское, подняла бокал:
— За новый год! За здоровье! За наших мужчин!
Все чокнулись, выпили. Элла сделала маленький глоток, поставила бокал на стол.
— А теперь подарки! — Юлия Анатольевна захлопала в ладоши. — Владик, что ты мне приготовил?
Влад встал, вышел в коридор, вернулся с огромной коробкой. Поставил перед матерью.
— С Новым годом, мам.
Юлия Анатольевна всплеснула руками, открыла коробку, ахнула:
— Владик! Телевизор! Такой большой! Да ты что?!
— Тебе нужен был новый. Вот и купил.
— Сыночек мой! — свекровь обняла Влада, прижала к себе. — Ты у меня самый лучший! Самый заботливый!
Элла сидела молча, наблюдала. Олег тоже смотрел с непроницаемым лицом. Игорь усмехнулся.
— Брат, ты крут. Сто тысяч на телевизор — это серьезно.
— Мама заслужила, — Влад сел обратно, довольный собой.
Юлия Анатольевна вдруг повернулась к Элле, улыбнулась сладко:
— Ну а ты, Эллочка, что Владику подарила?
Пауза. Все смотрели на Эллу. Она спокойно достала из пакета маленькую коробку, протянула Владу.
— С Новым годом.
Влад взял коробку, открыл. Лицо его вытянулось. Он достал носки и гель для душа, посмотрел на жену с недоумением.
— Это… серьезно?
— Абсолютно.
Повисла тишина. Юлия Анатольевна схватилась за грудь:
— Что?! Носки?! Ты подарила моему сыну носки?!
— Да. А что не так?
— Какой стыд! — свекровь вскочила из-за стола. — Муж дарит тебе все, что хочешь, а ты ему — носки!
Элла медленно поднялась, посмотрела на Юлию Анатольевну, потом на Влада.
— Влад сам сказал мне двадцатого декабря, что денег хватит только на подарок вам. Что мне подарка в этом году не будет. Вот я и решила не тратиться на него тоже.
Тишина стала еще гуще. Влад побледнел. Юлия Анатольевна открыла рот, закрыла, снова открыла:
— Владислав! Это правда?!
— Мам, я могу объяснить…
— Что тут объяснять?! — Олег вдруг встал, посмотрел на сына с укором. — Ты правда сказал жене, что подарка ей не будет?
— Я хотел купить маме телевизор…
— А жену оставить без внимания? — Игорь покачал головой. — Брат, ты совсем?
Юлия Анатольевна попыталась взять ситуацию под контроль:
— Элла просто все преувеличивает! Она всегда так! Устраивает сцены из ничего!
— Юлия Анатольевна, — Элла говорила спокойно, четко, — я не преувеличиваю. Я просто устала быть невидимкой в этой семье. Устала от того, что вы лезете в нашу жизнь, а Влад вам позволяет. Устала от того, что каждый праздник я — на втором плане.
— Как ты смеешь! — свекровь схватилась за спинку стула. — Я испортила тебе весь вечер! Я хотела просто встретить Новый год с семьей, а ты устроила скандал!
— Я ничего не устраивала, — Элла взяла свою сумку. — Я просто сделала то, что Влад заслужил.
Она пошла к выходу. Влад вскочил:
— Элла, стой!
— Зачем?
— Не уходи. Давай поговорим нормально.
— Поговорим дома. Если ты еще хочешь разговаривать.
Она вышла из квартиры, спустилась по лестнице, вышла на улицу. Холодный воздух ударил в лицо, но Элле стало легче. Она сделала это. Сказала все, что думала. И теперь что будет — то будет.
Через десять минут догнал Влад. Молча сел в машину, завел мотор. Ехали в тишине. Элла смотрела в окно, Влад — прямо перед собой.
Дома он первым нарушил молчание:
— Зачем ты так сделала?
— А зачем ты сказал мне, что подарка не будет?
— Я думал, ты поймешь…
— Я поняла. Поняла, что для тебя мама важнее жены.
Влад опустил голову, молчал. Потом тихо сказал:
— Я не думал, что ты так воспримешь.
— Как я должна была воспринять? Радостно кивнуть и сказать «да, дорогой, конечно, дари маме телевизор, а мне ничего не надо»?
— Нет, но…
— Влад, ты опозорил себя сам. Когда решил, что твоя мама важнее меня. Я просто показала тебе, каково это — быть неважным.
Они сидели на кухне, напротив друг друга. Часы на стене показывали половину первого ночи. Новый год уже наступил, а они даже не заметили.
— Я поговорю с мамой, — наконец сказал Влад. — Скажу, чтобы не лезла в наши дела.
— Не верю.
— Элла…
— Сколько раз ты это обещал? Пять? Десять? И что изменилось?
Влад встал, подошел к окну, смотрел на темный двор.
— Я правда не понимал, как ты себя чувствуешь. Мне казалось, что это нормально — заботиться о маме. Она ведь столько для меня сделала.
— А я что для тебя сделала за семь лет?
Он обернулся, посмотрел на нее.
— Много. Очень много.
— Тогда почему я не заслужила элементарного уважения?
Влад молчал. Элла встала, прошла мимо него в спальню. Легла на кровать, закрыла глаза. Слышала, как Влад ходит по квартире, потом садится на кухне, что-то шуршит.
Она не плакала. Слез не было — только усталость и странное облегчение. Она сказала все. Сделала все. Теперь выбор за Владом.
***
Первое января. Элла проснулась одна. На тумбочке лежала записка: «Поехал к родителям. Вернусь вечером. Нам нужно поговорить».
Она встала, умылась, оделась. Сделала себе завтрак, села за стол. Телефон зазвонил — Кира.
— С Новым годом, подруга! Ну что, как вчера прошло?
Элла рассказала. Кира слушала, иногда ахала, иногда смеялась.
— Ты молодец. Правда. Я горжусь тобой.
— Не знаю, что будет дальше.
— А что может быть? Либо он поймет и изменится, либо нет. Но ты хотя бы попыталась.
— Да. Попыталась.
Они поговорили еще немного, попрощались. Элла положила трубку, посмотрела в окно. Снег шел тихо, укрывая город белым покрывалом.
Влад вернулся вечером. Лицо усталое, глаза красные. Он прошел на кухню, сел напротив Эллы.
— Я разговаривал с отцом.
— И?
— Он многое объяснил. Сказал, что я веду себя как… как маменькин сынок. Что пора уже вырасти и понять, что жена — это главный человек в моей жизни, а не мама.
Элла молчала, слушала.
— Он еще сказал, что мама всегда была слишком властной. Что она пыталась контролировать меня всю жизнь, а я позволял. И что если я не изменюсь, то потеряю тебя.
— И что ты думаешь об этом?
Влад достал из кармана маленькую коробочку, положил на стол.
— Я купил тебе это сегодня утром.
Элла открыла коробку. Там лежала золотая цепочка — та самая, которую она когда-то показывала Владу в витрине магазина.
— Ты помнишь?
— Помню. Ты сказала, что она красивая.
Элла взяла цепочку, подержала в руках, положила обратно.
— Спасибо. Но это не решает проблему.
— Я знаю. Поэтому я хочу сказать: ты права. Я был не прав. Я действительно ставил маму выше тебя, и это неправильно.
— Ты купил это до Нового года или после?
Влад опустил взгляд.
— После. Но это не значит, что я не жалею о своих словах.
Элла закрыла коробку, отодвинула ее в сторону.
— Влад, мне не нужны подарки из чувства вины. Мне нужно знать, что ты понял свою ошибку. Что больше не будешь относиться ко мне как к чему-то второстепенному.
— Я понял. Правда. Отец сказал… он сказал, что мама испортила мне жизнь своим контролем. Что я должен научиться отказывать ей, иначе мы с тобой не сохраним нашу семью.
— И ты готов это делать?
— Готов. Я поговорил с ней сегодня. Сказал, что больше она не будет лезть в наши отношения.
— И что она ответила?
— Обиделась. Сказала, что я неблагодарный. Что она столько для меня сделала, а я вот так с ней.
— И?
— И я сказал, что люблю ее, но моя жена важнее. Что если она хочет нормальных отношений со мной, то должна научиться уважать тебя.
Элла смотрела на мужа, пыталась понять — правда ли он говорит или просто хочет замять ситуацию.
— Влад, твоя мама не извинится передо мной. Ты это понимаешь?
— Понимаю. Она такая. Но она обещала больше не вмешиваться.
— Не верю. Но посмотрим.
Влад потянулся к ней через стол, взял ее руку.
— Элла, прости меня. Правда. Я был слепым. Не видел, как тебе больно. Думал только о том, чтобы угодить маме.
Элла не убрала руку, но и не сжала его пальцы в ответ.
— Мне нужно время. Чтобы поверить, что ты действительно изменишься.
— Сколько хочешь. Я докажу.
Они сидели так несколько минут. Потом Элла мягко высвободила руку, встала.
— Я пойду приму душ.
Влад кивнул, остался сидеть за столом. Элла ушла в ванную, закрыла дверь, оперлась на раковину. Смотрела на свое отражение в зеркале — уставшее, бледное, но спокойное.
Она сделала то, что должна была. Отстояла себя. Показала, что с ней нельзя так поступать. Теперь время покажет — изменится Влад или нет.
Вечером они сидели в гостиной, смотрели фильм. Не обнимались, не прижимались друг к другу — просто сидели рядом. Но это уже было началом. Началом чего-то нового. Или концом старого.
Элла не знала, что будет дальше. Но она знала одно — больше не будет молчать. Больше не будет терпеть. И если Влад не поймет этого, то ей придется принимать другие решения.
Но это было потом. А сейчас — сейчас она просто сидела рядом с мужем и смотрела фильм. И впервые за долгое время чувствовала, что ее услышали.
Может, этого было достаточно. Пока что достаточно.
