— Завтра мы приедем, — ледяным тоном произнесла свекровь. — У тебя есть время выставить своих квартирантов за порог.
Марина судорожно сжала телефон, чувствуя, как холодеет спина.
— Галина Петровна, я же объясняла… Мне нужны эти деньги, денег не хватает даже на коммуналку, не говоря уже о…
— Мне плевать на твои финансовые проблемы! — перебила свекровь. — Это квартира моего сына. МОЕГО! И я не позволю каким-то чужакам там жить. Завтра к обеду чтобы там было чисто и пусто.
— Но у меня договор с ними до конца месяца! Я не могу просто так их выгнать. Это незаконно!
— Незаконно? — в голосе Галины Петровны прозвучало холодное презрение. — Ты вообще понимаешь, что творишь? Квартира в собственности у Максима, а ты сдаёшь её налево без его ведома!
— Максим об этом знает! — вспылила Марина. — Я ему звонила месяц назад, он сказал: «Делай что хочешь, мне всё равно».
— Врёшь! Максим никогда бы не позволил превратить его жильё в проходной двор. Он просто не понял, о чём ты говоришь.
Марина прикрыла глаза, борясь с подступающими слезами.
— Галина Петровна, ну будьте человеком. Мне шестьдесят два года. Пенсия четырнадцать тысяч. Коммуналка — восемь. На что мне жить? На воздух?
— А мне какое дело? — отрезала свекровь. — Надо было думать раньше, прежде чем мой сын от тебя сбежал. Вон, соседка моя Тамара Ивановна одна живёт, ничего, не жалуется. Подрабатывает где-то, огород на даче держит.
— У Тамары Ивановны своя квартира! И дети помогают!
— Вот и ты попроси детей помочь. Я, его мать должна быть там, а не чужие люди в его квартире.
Марина почувствовала, как внутри всё закипает.
— Ваш драгоценный сынок не берёт трубку третий месяц! Я ему двадцать раз звонила — сбрасывает. Писала — читает и молчит. Денег на себя я с него не требую, хотя могла бы, учитывая, что мы официально не разведены!
— Ещё чего не хватало — алименты! — возмутилась Галина Петровна. — Ты же не инвалид, работать можешь.
— Где работать?! Мне шестьдесят два! Меня нигде не берут! Я пыталась устроиться уборщицей — сказали, что слишком старая. В магазин — тоже отказ. Везде молодых хотят!
— Это всё отговорки. Было бы желание — нашла бы. А ты решила на шею моему сыну сесть, да ещё и квартиру его без спроса использовать.
Марина глубоко вдохнула, пытаясь совладать с дрожью в голосе.
— Галина Петровна, я вас очень прошу… Дайте мне хотя бы месяц. Люди заплатили вперёд, я им верну деньги и…
— Завтра к обеду, — повторила свекровь каменным тоном. — Иначе я сама приеду с полицией. Пусть они разберутся, законно ли ты там квартирантов держишь.
— Вы не имеете права! Вы вообще не собственник!
— Зато я мать собственника. И у меня есть ключи. — В голосе Галины Петровны прозвучала нехорошая усмешка. — Максим мне их давно дал. На всякий случай.
У Марины перехватило дыхание.
— То есть… вы собираетесь просто прийти и…
— Именно. Завтра ровно в полдень я открою дверь своими ключами. И если там будут какие-то посторонние люди — вызову полицию. Пусть разбираются, кто здесь самозванец.
— Но это моя прописка! Я там прописана!
— Прописка — это не право собственности, — холодно отчеканила свекровь. — Максим может тебя в любой момент выписать через суд. Ты там прописана исключительно по его доброте.
— По его доброте?! — Марина не выдержала. — Он меня бросил! Ушёл к этой своей Кристине, которая на двадцать лет его моложе! Оставил без копейки! И теперь вы ещё смеете говорить о доброте?!
— Он от тебя не уходил, он просто начал жить отдельно, — поправила Галина Петровна. — Это нормально для мужчины в его возрасте. Ему нужно личное пространство.
— Личное пространство с двадцатипятилетней любовницей! Прекрасно!
— Не твоё дело, с кем мой сын проводит время. Твоё дело — освободить квартиру.
Марина опустилась на стул, чувствуя, как подкашиваются ноги.
— Галина Петровна… Ну неужели вам совсем не жалко? Я тридцать лет с вашим сыном прожила. Тридцать лет! Я ему и дочь родила…
— Дочь? — перебила свекровь. — Эта твоя Катька, которая в Америку сбежала и о матери забыла?
— Она не сбежала, она там учится! И работает! У неё своя жизнь!
— Вот и правильно. Пусть тебе теперь помогает, раз уж такая самостоятельная.
— Она студентка! Еле сама концы с концами сводит!
— Ну так пусть вернётся домой, раз денег нет. Нечего там по заграницам шляться.
Марина почувствовала, что сейчас разрыдается.
— Значит, вы окончательно решили… Никакой отсрочки?
— Никакой. Завтра к обеду. Всё.
В трубке раздались короткие гудки.
Марина медленно положила телефон на стол и уставилась в окно. За стеклом моросил серый октябрьский дождь. В соседней комнате она слышала приглушённые голоса квартирантов — молодой пары из Томска, приехавших в Москву на заработки. Они заплатили ей за три месяца вперёд. Двадцать пять тысяч в месяц. Эти деньги были для неё спасением.
А завтра…
Она представила, как Галина Петровна открывает дверь своими ключами. Как вызывает полицию. Как позорит её перед квартирантами, перед соседями.
— Господи, — прошептала Марина, — ну за что?
Телефон снова ожил. Эсэмэска от Максима. Первая за три месяца.
«Мама сказала, что ты квартиру сдаёшь. Немедленно прекрати. Иначе выпишу через суд и сдам сам. Деньги мне нужнее.»
Марина долго смотрела на экран, потом медленно набрала ответ:
«Максим, я твоя жена. Мы не разведены. Я имею право тут жить. И зарабатывать на жизнь тоже имею право.»
Ответ пришёл мгновенно:
«Жена? Ты меня насмешила. Подам на развод завтра же. А квартиру всё равно освободи.»
Марина выключила телефон и закрыла лицо руками.
Утро началось с настойчивого стука в дверь. Марина, не спавшая всю ночь, вздрогнула и глянула на часы. Половина одиннадцатого. Раньше времени.
— Открывай! — раздался властный голос Галины Петровны. — Я знаю, что ты дома!
Марина накинула халат и, собрав последние силы, пошла к двери. В глазок она увидела свекровь в дорогой дублёнке и высокого мужчину лет сорока в строгом костюме.
— Кто это с вами? — спросила она, не открывая.
— Адвокат, — сухо ответила Галина Петровна. — Открывай, или я сама открою.
Марина нехотя повернула замок. На пороге стояла свекровь с брезгливо поджатыми губами и незнакомец с холодным, оценивающим взглядом.
— Вот она, — Галина Петровна ткнула пальцем в Марину. — Сидит тут, как собака на сене. Квартира не её, а распоряжается как хозяйка.
— Галина Петровна, можно я всё-таки поздороваюсь? — спокойно произнёс адвокат. — Меня зовут Олег Викторович. Я представляю интересы вашего мужа, Максима Андреевича Соколова.
— Бывшего мужа, — поправила свекровь.
— Официально они всё ещё в браке, — мягко заметил адвокат. — Поэтому юридически ситуация несколько сложнее, чем вы представляете.
Галина Петровна метнула на него недовольный взгляд.
— Я вам плачу не за то, чтобы вы её защищали!
— Я никого не защищаю, я излагаю факты. — Олег Викторович повернулся к Марине. — Могу я войти?
Марина молча отступила. Из комнаты выглянула Настя — одна из квартиранток, девушка лет двадцати пяти с испуганным лицом.
— Марина Львовна, что-то случилось? — тихо спросила она.
— Кто это?! — возмутилась Галина Петровна. — Это и есть твои жильцы?!
— Простите, а вы кто? — Настя нахмурилась.
— Я мать собственника этой квартиры! И требую, чтобы вы немедленно собрали вещи и убрались отсюда!
— Подождите, — Настя растерянно посмотрела на Марину. — Мы же договор подписывали…
— Какой договор?! — Галина Петровна шагнула вперёд. — Покажите мне этот договор!
Марина молча прошла в свою комнату и достала папку с документами. Руки предательски дрожали. Она протянула договор адвокату.
Олег Викторович внимательно изучил бумагу, несколько раз кивнул.
— Договор составлен грамотно. Срок — до тридцать первого января. Предоплата внесена полностью, что подтверждается распиской.
— Но она не имеет права! — выпалила свекровь. — Квартира принадлежит Максиму!
— Максим Андреевич и Марина Львовна состоят в зарегистрированном браке, — терпеливо пояснил адвокат. — Следовательно, квартира является совместно нажитым имуществом, несмотряря на то, что оформлена на мужа.
— Это он на свои деньги купил! — возразила Галина Петровна. — Я сама ему помогала! Двести тысяч дала!
— Наличие вашего денежного участия нужно доказывать документально, — адвокат убрал договор в папку. — Кроме того, сам факт регистрации брака даёт супруге определённые права.
— То есть вы на её стороне?! — побагровела Галина Петровна.
— Я на стороне закона. — Олег Викторович достал визитку и протянул Марине. — Вот мои контакты. Я бы посоветовал вам обратиться к юристу. Ситуация неоднозначная.
— Зачем ей юрист?! — взвилась свекровь. — Максим подаст на развод, выпишет её отсюда, и дело с концом!
— Процесс развода может занять несколько месяцев, — невозмутимо продолжил адвокат. — При разделе имущества суд учтёт все обстоятельства. Факт длительного брака, возраст супруги, её материальное положение…
— Да что вы мне тут рассказываете?! Максим меня нанял выгнать эту… — Галина Петровна запнулась, подбирая слово.
— Галина Петровна, — Олег Викторович впервые повысил голос, — прошу вас. Давайте без оскорблений.
Из комнаты вышел второй квартирант — парень крепкого телосложения в спортивных штанах.
— Настя, в чём дело? — Он окинул всех настороженным взглядом. — Марина Львовна, проблемы?
— Никаких проблем, молодой человек, — Галина Петровна выпрямилась. — Просто вам нужно съехать. Сегодня же.
— С какой стати? — Парень нахмурился. — Мы договор подписали, деньги заплатили. Всё честно.
— Договор недействителен! Женщина не имела права его заключать!
— Почему недействителен? — Парень достал телефон. — Сейчас позвоню знакомому юристу, пусть объяснит.
— Не надо никому звонить! — рявкнула свекровь. — Собирайте вещи, и…
— Галина Петровна, — вмешался адвокат, — вы превышаете свои полномочия. У вас нет права требовать от этих людей съезжать. Вы не собственник.
— Я мать собственника!
— Это не даёт вам никаких юридических прав на данную квартиру.
Повисла напряжённая тишина. Галина Петровна тяжело дышала, сверля адвоката злым взглядом.
— Значит, вы отказываетесь мне помогать?
— Я объясняю вам правовую ситуацию, — спокойно ответил Олег Викторович. — Если Максим Андреевич хочет расторгнуть этот договор аренды, ему нужно лично подать иск в суд. Вы не можете действовать от его имени без нотариальной доверенности.
— У меня есть ключи!
— Наличие ключей не делает вас собственником и не даёт права распоряжаться жильём.
Галина Петровна схватила сумку и направилась к двери.
— Хорошо. Сейчас позвоню Максиму. Пусть сам приезжает и разбирается!
— Отличная идея, — кивнул адвокат.
Свекровь хлопнула дверью так, что задребезжали стёкла в окнах.
Олег Викторович посмотрел на Марину.
— Вам действительно нужна юридическая помощь. Максим Андреевич настроен решительно. Он уже поручил мне подготовить иск о разводе и разделе имущества.
— И что мне теперь делать? — тихо спросила Марина.
— Собирать документы. Справки о доходах, медицинские документы, всё, что подтвердит вашу нужду в материальной поддержке. — Он помолчал. — Скажите честно, вы действительно не можете найти работу?
— Пыталась. Везде отказывают. Возраст.
— Понятно. — Адвокат что-то записал в блокнот. — А дочь помогает?
— Она в Америке учится. Сама едва сводит концы с концами.
— Максим выплачивает вам какие-то средства на жизнь?
— Нет. Он не берёт трубку уже три месяца.
Адвокат поднял брови.
— Это хорошо для вашего дела. Фактически он оставил вас без средств к существованию, что даёт основания требовать…
— Олег Викторович! — раздался голос из телефона адвоката. — Вы где? Галина Петровна сказала, что вы отказались работать!
— Я на месте, Максим Андреевич. Просто объясняю всем правовые нюансы.
— Какие нюансы?! Выгоните эту… выгоните Марину и её жильцов! Немедленно!
— Я не могу этого сделать. Это незаконно.
— Тогда вы мне не нужны! — В трубке раздались гудки.
Адвокат убрал телефон и устало потёр переносицу.
— Похоже, я остался без клиента.
— Простите, — пробормотала Марина.
— Не за что извиняться. — Он снова протянул ей визитку. — Если понадобится консультация — звоните. Первая будет бесплатной. Вы мне симпатичны.
Он ушёл, оставив Марину наедине с квартирантами и нарастающим чувством обречённости.
Настя подошла и неловко тронула её за плечо.
— Марина Львовна… Может, нам правда лучше съехать? Мы не хотим вас подставлять…
— Нет, — твёрдо сказала она.
