Руки Нины дрожали, когда она набирала номер адвоката. За стеной муж продолжал громить квартиру, выдвигая ящики комода, переворачивая коробки на антресолях, заглядывая даже в банки с крупой на кухне.
— Где? — доносился его рев. — Я знаю, что ты их где-то спрятала. Триста пятьдесят тысяч! Я маме уже пообещал на новогодний подарок!
Но чтобы понять, что стояло за этим криком, нужно вернуться на много лет назад.
Декабрь 2011-го выдался морозным. Нина, 32-летний кредитный аналитик банка, спешила на обед в любимую кофейню. Очередь оказалась длинной, и когда подошел ее черед, выяснилось, что кошелек остался в офисе.
— Позвольте угостить вас кофе, — предложил мужчина, стоявший позади, высокий, с теплыми карими глазами и открытой улыбкой.
Андрей Дементьев, инженер-проектировщик из соседнего здания. Нина согласилась, и на следующий день они встретились снова. уже намеренно. Чем дольше они общались, тем больше находили общего. Он мечтал построить свой дом, она — о крепкой семье. Он обожал зимние прогулки, она — горячий шоколад после них. Через три месяца Андрей впервые поцеловал ее у входа в метро, и Нина поняла — это тот самый человек.
Андрей много рассказывал о матери, Елена Павловна, бывшая учительница, одна растила сына после ухода мужа. Работала на двух работах, отказывала себе во всем. Андрей говорил об этом с благоговением, и Нина находила это трогательным. Мужчина, который ценит мать, это же прекрасно. Через полгода он сделал предложение, простое, без пафоса, в той самой кофейне, где они познакомились. Кольцо было скромным, но Нине оно показалось самым красивым на свете. Свадьбу сыграли осенью, пригласив только самых близких. Мать Нины, Ирина Владимировна, сразу прониклась к зятю симпатией. А вот с Еленой Павловной все оказалось сложнее. Свекровь держалась настороженно, словно оценивая, достойна ли это женщина ее сына. На свадебном ужине она поинтересовалась.
— А квартира, в которой вы живете, она чья?
— Моя, — ответила Нина. — Купила четыре года назад в ипотеку.
— То-то я смотрю, мой мальчик к тебе переехал, — заметила Елена Павловна, поджав губы. — Обычно жена к мужу переезжает, а не наоборот.
Нина промолчала. Какая разница? кто к кому переехал, если они любят друг друга. Первые месяцы совместной жизни были счастливыми. Андрей оказался неплохим кулинаром, Нина поддерживала уют. По вечерам они смотрели фильмы, обнявшись на диване, строили планы на будущее.
— Давай откладывать на машину, — предложила Нина однажды. — А потом, может, на квартиру побольше. Когда дети появятся, Андрей согласился.
Они завели таблицу расходов, определили бюджет, начали копить. Нина чувствовала себя счастливой. Наконец-то ее жизнь обрела смысл и направление. Первый тревожный звоночек прозвенел через полгода после свадьбы. В воскресенье утром Андрей разговаривал с матерью по телефону. Потом зашел на кухню с озабоченным лицом.
— Мама просит помочь с лекарствами. У нее закончились таблетки от давления, а пенсия только через неделю. Нужно три тысячи».
— Конечно», — отозвалась Нина, не придав этому значения.
Помочь пожилой женщине с лекарствами? Что тут такого? Через две недели ситуация повторилась. Теперь нужно было пять тысяч на сантехника. Внезапно потек кран. Еще через неделю три тысячи на электрика. Потом лекарства от кашля, замена лампочек в подъезде, новая посуда взамен разбитой. Суммы были небольшими, но регулярными. И каждый раз Андрей соглашался мгновенно, не обсуждая с женой. Однажды, проверяя семейный бюджет, Нина обнаружила, За три месяца они отдали свекрови около 30 тысяч. Для их достатка сумма не критичная, но тенденция настораживала.
— Андрей, нам нужно поговорить, — сказала она вечером.
— О чем?
— О помощи твоей маме. Я не против, правда. Но хотелось бы обсуждать такие траты вместе. Мы же договаривались вести бюджет.
— Нина. Это же моя мать, — перебил Андрей, и в его голосе впервые прозвучало раздражение. — Она одинокая пенсионерка. Что, мне каждый раз у тебя разрешение спрашивать?
— Не разрешение. Просто обсуждать.
— Хорошо, буду обсуждать.
Но ничего не изменилось. Просьбы продолжались, суммы росли, а Андрей по-прежнему соглашался мгновенно. Нина навестила свою мать посоветоваться. Ирина Владимировна выслушала внимательно.
— Знаешь, доченька, в каждой семье свои отношения с деньгами. Иногда родители действительно нуждаются. Но важно, чтобы это не превращалось в привычку.
— Мам, а ты ведь тоже пенсионерка, и я не помню, чтобы ты просила у меня денег.
Ирина Владимировна улыбнулась.
— А зачем просить? Я вот вчера сама кран починила, посмотрела видео в интернете, купила детали за 300 рублей и справилась. А Елена Павловна за ту же проблему попросила 5000 на мастера.
Нина задумалась. Действительно, ее мать никогда не была обузой. Сама решала проблемы, сама справлялась. А свекровь? На исходе первого года брака… Елена Павловна попросила 45 тысяч на замену окон.
— Мама, я помогу, — тут же сказал Андрей.
— Может, сначала посмотрим, нужна ли срочная замена? — осторожно предложила Нина. — Это большая сумма?
— Ты что, не доверяешь моей маме? — вспылил муж.
Нина сдалась. Спорить не хотелось, да и Андрей так на нее посмотрел. Через две недели они навестили свекровь. Новые окна действительно стояли. Но Нина заметила кое-что еще. Огромный новый телевизор в гостиной.
— Нравится? — гордо спросила Елена Павловна. — На прошлой неделе купила. Рассрочка. Первый взнос всего 10 тысяч.
Нина похолодела. На окна денег не было, а на первый взнос за телевизор Нашлись? Дома она не выдержала.
— Андрей, объясни мне. Твоя мама просит у нас 45 тысяч, потому что денег нет. А через неделю покупает телевизор за… Сколько он стоит?
— 70 тысяч. Но это же рассрочка. То есть у нее есть деньги на ежемесячные платежи за телевизор, но нет на необходимые окна?
— Ты ничего не понимаешь, — отрезал Андрей. — Мама всю жизнь экономила. Пусть теперь порадует себя.
— На наши деньги, — тихо добавила Нина.
Это была их первая серьезная ссора. Нина начала вести отдельный учет. За полгода они отдали свекрови почти 200 тысяч рублей. Это были деньги, которые планировалось откладывать на машину. Тогда Нина приняла решение. Она открыла отдельный счет на свое имя и начала откладывать туда часть зарплаты. Тайна. Не из вредности для финансовой безопасности семьи. Кто-то же должен думать о будущем. Накануне второй годовщины свадьбы Елена Павловна пригласила их на ужин. Квартира свекрови встретила приятным ароматом выпечки. Стол был накрыт красивой скатертью, сверкала хрустальная посуда. Нина огляделась. Помимо телевизора появилась новая люстра, стильные шторы. Кухонный гарнитур выглядел подозрительно свежим.
— Нравится? — заметила ее взгляд свекровь. — Обновила немного интерьер. Надо же иногда и о себе подумать.
Нина промолчала. Немного обновила. Это же несколько сотен тысяч минимум. Откуда деньги у пенсионерки, которая постоянно нуждается в помощи? Когда разговор зашел о планах молодой пары, Елена Павловна вздохнула.
— Ох, как я вам завидую. А я вот уже который год никуда не выезжала. Врачи говорят, море полезно. Но где взять такие деньги?
— Мама, я помогу тебе с путевкой, — мгновенно откликнулся Андрей. — Выбирай, куда хочешь, мы с Ниной оплатим.
Нина чуть не подавилась. Мы оплатим? Он даже не посмотрел в ее сторону, не спросил мнения. Дома разразился скандал.
— Мы же договаривались обсуждать крупные траты.
— Это путевка для мамы, а не крупная трата.
— Путевка на море — это минимум 70 тысяч, как это не крупная трата.
— Нина, она моя мать. Она всю жизнь на меня работала.
Все родители растят детей. Моя мама тоже меня вырастила и ничего не требует взамен. Они разошлись по разным комнатам. Примирение состоялось только через три дня, но осадок остался. Нина продолжала откладывать деньги на тайный счет. Теперь это казалось не предательством, а необходимостью. Прошло еще пять лет. Восемь лет брака. Просьбы свекрови не прекращались, а суммы росли. Ремонт ванной — 120 тысяч. Новая стиральная машина — 60. Лечение зубов — 80. И каждый раз Андрей соглашался без раздумий. Однажды Нина подсчитала. За 8 лет брака они отдали Елене Павловне больше 2 миллионов рублей. 2 миллиона! На эти деньги можно было купить отличную машину и сделать первый взнос на квартиру побольше. На тайном счете Нины накопилось 350 тысяч. Достаточно, чтобы купить приличную машину или чтобы начать новую жизнь, если понадобится.
В октябре случилось то, что перевернуло все. Андрей пришел домой возбужденный.
— Нина, потрясающие новости. Маме предложили войти в бизнес, сеть магазинов здорового питания. Нужно 500 тысяч, через полгода можно утроить сумму.
Нина похолодела.
— Какой бизнес? Твоей маме 68 лет.
— Это сын ее подруги открывает. Надежный человек. Вложишь сейчас, через полгода полтора миллиона.
— Андрей, — Нина старалась говорить спокойно, — это финансовая пирамида. Никакой легальный бизнес не дает 300% за полгода.
— Ты просто не разбираешься. Мама все проверила.
— Твоя мама — бывшая учительница. Что она может проверить в бизнесе?
— Я уже пообещал ей эти деньги.
— Ты пообещал 500 тысяч, не посоветовавшись со мной.
— Это выгодное вложение.
— Это мошенничество. Я работаю в банке. Я каждый день вижу такие схемы. Люди теряют все.
Они кричали друг на друга два часа. Впервые за 8 лет Нина высказала все. Про 2 миллиона отданных свекрови. Про разрушенные планы. Про ощущение, что она банкомат, а не жена. Андрей ушел ночевать к матери, вернулся через день холодный, отстраненный.
— Мама расстроена. Говорит, ты ее ненавидишь.
— Я не ненавижу твою маму. Я не хочу терять деньги на мошенников.
— Это не мошенники.
Разговор зашел в тупик. В ноябре Нина заметила странное. Андрей стал просматривать их банковские выписки, заглядывать в ящики с документами. Однажды она застала его у своего ноутбука.
— Что ты делаешь?
— Ничего. Искал бумагу.
Она не поверила. А через неделю Елена Павловна пришла в гости без предупреждения, пила чай и расспрашивала Нину о зарплате, о премиях.
— Ты ведь неплохо зарабатываешь, Ниночка. Наверное, и откладываешь?
— Откладываю.
— И сколько?
— Секрет.
Свекровь сузила глаза.
— Знаешь, мой сын все для тебя делает. Квартира твоя, ты ничем не рискуешь, а он может и к маме вернуться, если жена его не ценит.
Это была угроза. Нина встала.
— Елена Павловна, вы пьете чай в моей квартире, которую я купила сама, до брака. Не угрожайте мне под моей крышей.
Свекровь побледнела.
— Андрюша, ты слышишь, как твоя жена со мной разговаривает?
Андрей появился в дверях.
— Что случилось?
— Она меня выгоняет.
— Я никого не выгоняю. Я прошу не угрожать мне.
— Какие угрозы? Мама, что она говорит?
Елена Павловна расплакалась. Красиво, со всхлипами.
— Она ненавидит меня, сынок.
Андрей обнял маму, бросив на Нину ледяной взгляд. После ухода свекрови он не разговаривал с женой три дня. Декабрь приближался. 23-го Андрей пришел домой позже обычного.
— Нам нужно поговорить. Мама хочет на Новый год особенный подарок. Путевку в санаторий на месяц. 350 тысяч.
Нина отложила телефон.
— 350 тысяч?
— Хороший санаторий. Кисловодск. С лечением.
— Откуда мы возьмем такие деньги?
Андрей замялся.
— Я знаю про твой отдельный счет.
Нина похолодела. Он знал.
— Это мои личные деньги. На них я планирую купить машину.
— Машина подождет. Маме нужна путевка.
— Твоей маме 68. Она переживет.
Андрей вспыхнул.
— Как ты можешь? Это моя мать.
— А я твоя жена. И мои деньги, мои деньги.
Скандал длился до полуночи. Андрей ушел спать в гостиную. Утром, 24 декабря, Нина проснулась от грохота. Андрей переворачивал квартиру, выдвигая ящики, заглядывая в шкафы.
— Что ты делаешь?
— Ищу твою заначку. Я маме пообещал.
— Эти деньги ты не получишь.
— Посмотрим.
Он метался по квартире, как безумный. Нина наблюдала молча, потягивая кофе. И вот Андрей ворвался в спальню.
— Не понял, где твоя заначка? Я твои 350 тысяч уже маме на новогодний подарок пообещал.
Нина спокойно допила кофе, поставила чашку и посмотрела мужу в глаза.
— Проверь почту, — произнесла она всего два слова.
Андрей замер. Его лицо, секунду назад перекошенное от злости, вытянулось в недоумении.
— Какую почту? Ты о чем?
— Электронную. Проверь.
Нина говорила спокойно, почти буднично, словно не ее муж только что перевернул всю квартиру вверх дном. Андрей машинально достал телефон, открыл почту. Несколько секунд смотрел на экран и побледнел.
— Что? Что это?
— Это письмо от следственного комитета. Копия, разумеется. Оригинал ушел твоей маме и ее подруге Тамаре Николаевне, той самой, чей сын открывает перспективный бизнес. Андрей читал, и с каждой строчкой его лицо становилось все белее.
— Возбуждено уголовное дело, организация финансовой пирамиды, мошенничество в особо крупном размере, более двухсот потерпевших.
— Сын Тамары Николаевны не бизнесмен, — продолжила Нина тем же ровным голосом. — Он организатор пирамиды. Классической. Собирал деньги с пенсионеров, обещая баснословные проценты.
Твоя мама чуть не стала одной из жертв, а ты чуть не отдал ему наши полмиллиона. Андрей опустился на край кровати. Телефон выпал из ослабевших пальцев.
— Откуда ты…
— Я работаю в банке, Андрей, кредитным аналитиком. Когда ты рассказал мне про этот бизнес, я навела справки. Пробила этого Игоря Тамаринова по базам. Знаешь, что выяснилось?
Андрей молчал, глядя в пол.
— Он уже был судим. Пять лет назад. За мошенничество. Условный срок. И вот рецидив. Только теперь… Масштаб другой.
— Почему ты мне не сказала?
— А ты бы послушал?
Нина горько усмехнулась.
— Ты ведь даже слышать не хотел, что это пирамида. Мама все проверила. Помнишь?
Андрей вскинул голову.
— То есть ты знала и молчала? Пока я тут…
— Пока ты тут орал на меня и называл курицей? Да, молчала, потому что хотела, чтобы ты увидел это сам, своими глазами. Не с моих слов, которым ты все равно не веришь.
В комнате повисла тяжелая тишина. За окном начал падать снег, крупные мохнатые хлопья, предвестники настоящей зимы.
— Мама, — прошептал Андрей, — она же там, ее тоже. Твою маму пока не трогают. Она не успела вложиться. Благодаря мне, между прочим. Я позвонила ей позавчера и сказала, чтобы не смела переводить деньги, пока я не закончу проверку. Она, конечно, наорала на меня, назвала завистливой змеей, но послушалась.
Андрей поднял на жену глаза. В них было что-то новое, растерянность, смешанная с чем-то похожим на стыд.
— Ты спасла ее деньги?
— Я спасла наши деньги, те 500 тысяч, которые ты собирался отдать, и ее, если она действительно планировала вложиться. Андрей долго молчал, потом тихо спросил.
— А 350 тысяч? Твоя заначка!
Нина подошла к окну, скрестила руки на груди.
— Эти деньги я копила 8 лет, Андрей, 8 лет! Пока мы отдавали твоей маме миллионы на срочные нужды, пока она покупала телевизоры и люстры, жалуясь на бедность, пока ты слепо верил каждому ее слову и не верил мне.
— Нина, подожди..
— Дай договорить. — Она повернулась к нему. — Я не жадная, я не ненавижу твою мать, но я устала быть банкоматом. Устала от того, что каждое мое слово подвергается сомнению, а каждая ее просьба — священна. Устала от того, что ты выбираешь ее сторону в любом конфликте, даже не пытаясь разобраться.
— Это не так.
— Это именно так. Вспомни, когда в последний раз ты встал на мою сторону, когда поддержал меня, а не ее.
Андрей открыл рот и закрыл, потому что вспомнить не смог.
— Вот видишь, — тихо сказала Нина.
В этот момент зазвонил телефон Андрея. На экране высветилось «Мама». Он посмотрел на жену, словно спрашивая разрешения.
— Ответь. Послушаем вместе.
Андрей включил громкую связь.
— Андрюша! — голос Елены Павловны звенел от возмущения. — Ты представляешь, что твоя жена натворила? Она… Она написала на Тамару в полицию, на мою подругу. Теперь Игорька арестовали. Тамара рыдает.
— Мама! — перебил Андрей. — Игорь — мошенник.
— Что ты сказал?
— Игорь — мошенник, организатор финансовой пирамиды. Его арестовали не из-за Нины, а потому, что он обманул больше двухсот человек.
— Это неправда. Тамара говорит..
— Мама, у меня на почте официальное уведомление из Следственного комитета. Хочешь? Перешлю?»
Снова пауза. Потом голос свекрови изменился, стал жестче, злее. Это все твоя жена. Она настроила тебя против меня. Она всегда меня ненавидела.
— Мама, Нина спасла наши деньги, те 500 тысяч, которые я хотел отдать. И твои тоже, если ты собиралась вкладываться.
— Я не собиралась, я только хотела. Я… Елена Павловна запнулась.
— Что ты хотела, мама?
Молчание. Потом короткие гудки. Андрей положил телефон на тумбочку, посмотрел на Нину.
— Она повесила трубку.
— Я заметила.
Они стояли друг напротив друга, муж и жена, между которыми за эти годы выросла невидимая стена.
— Что теперь? — спросил Андрей.
Нина долго смотрела на него. на этого человека, которого когда-то так любила, которого, возможно, всё ещё любила, где-то глубоко, под слоями обиды и разочарования.
— Теперь выбор. Твой выбор.
— Какой выбор?
— Ты можешь позвонить маме, извиниться за мои слова, пообещать, что накажешь меня и продолжить жить как раньше, отдавать ей деньги, верить каждому слову, защищать от злой невестки. Или… Или ты можешь, наконец, открыть глаза, посмотреть на ситуацию со стороны, понять, что происходило все эти годы.
Андрей потер лицо руками.
— Нина, я не знаю, это моя мать.
— Я не прошу тебя отказаться от матери. Я прошу тебя стать мужем. Моим? Мужем, который слышит меня, доверяет мне, обсуждает со мной важные решения, а не бежит выполнять каждую мамину прихоть.
Телефон снова зазвонил. Опять мама. Андрей смотрел на экран, не отвечая.
— Возьми», — сказала Нина. — Только на этот раз думай своей головой. Он нажал кнопку ответа.
— Андрюша. — Голос Елены Павловны теперь был совсем другим. Тихим, жалобным. — Сынок, прости меня. Я погорячилась. Приезжай, пожалуйста. Мне плохо. Сердце.
Нина видела, как напряглось лицо мужа. Классический прием — давить на жалость. Сколько раз это срабатывало. Но Андрей вдруг сказал.
— Мама». Вызови скорую, если тебе плохо. Я сейчас не могу приехать.
— Как? Как не можешь? Я твоя мать.
— И у меня есть жена, которую я только что оскорбил и обидел. Мне нужно разобраться с этим.
— Андрей, — в голосе свекрови зазвенел металл, — если ты сейчас не приедешь, я…
— Я… Что? Мама? Что ты сделаешь?»
Пауза. Елена Павловна явно не ожидала отпора.
— Ты изменился? – прошипела она наконец. — Она тебя изменила. Это…
— Осторожнее, мама. Это моя жена.
— Твоя жена – змея. Она украла тебя у меня.
— Никто меня не крал. Я сам женился. Восемь лет назад, если ты забыла.
— Ты пожалеешь, ты еще приползешь ко мне. И тогда…
Андрей нажал отбой. Нина смотрела на него во все глаза. Впервые за восемь лет брака он не побежал по первому маминому зову. Не стал оправдываться, извиняться, уговаривать.
— Ты только что…
Она не могла подобрать слов.
— Я только что впервые услышал ее по-настоящему», — тихо сказал Андрей. Услышал, как она говорит о тебе. И понял.
Он запнулся.
— Что понял?
— Что ты была права все это время.
Он сел на кровать, обхватил голову руками.
— Боже, какой же я был идиот! Все эти годы… Два миллиона, Нина. Два миллиона рублей. И это только то, что мы можем подсчитать.
— Два миллиона триста тысяч, если точно, — поправила Нина. Она все-таки была финансистом. — И что мы получили взамен? Телевизор и люстру в маминой квартире. Путевку в Турцию. Шубу. Ремонт. Много ремонтов.
Андрей поднял на нее глаза, красные, воспаленные.
— Почему ты не ушла? Столько лет терпела? Почему?
Нина помолчала, собираясь с мыслями.
— Потому что любила тебя. Того Андрея, которого встретила в кофейне, который мечтал строить красивые дома, который смотрел на меня так, словно я — лучшее, что случилось в его жизни.
— А сейчас?
— Не знаю. Честно, не знаю.
Андрей встал, подошел к ней. Остановился в шаге, не решаясь прикоснуться. «
— Дай мне шанс, — попросил он. — Я понимаю, что должен доказать многое. Но дай шанс.
Нина смотрела в его глаза. Такие знакомые и одновременно чужие. Сколько раз за эти годы она хотела услышать эти слова?
— Шанс — это не слова, Андрей, это действие.
— Я знаю, и я готов.
— Готов к чему?
— К тому, что придется установить границы. С мамой. Понимаю, что это будет тяжело, для нее особенно.
— Она привыкла, что ты… Ее кошелек и жилетка для слез одновременно», — закончила Нина.
— И да, ей это не понравится. Но это необходимо. Я вижу это теперь.
Нина кивнула. Первый шаг был сделан, он признал проблему. Но она слишком хорошо знала, как быстро люди возвращаются к старым привычкам.
— Посмотрим, — сказала она. — Пока посмотрим.
Андрей хотел что-то добавить, но его прервал звонок в дверь. Настойчивый, требовательный. Они переглянулись.
— Это не может быть… — начала Нина.
— Может, — мрачно ответил Андрей. — Она живет в двадцати минутах на такси.
Звонок повторился еще настойчивее.
— Открой, — сказала Нина. — Пора расставить точки над «и».
Андрей пошел к двери. Нина слышала, как щелкнул замок, как распахнулась дверь, и сразу же раздался пронзительный голос свекрови.
— Где она? Где эта тварь, которая разрушает нашу семью?
Нина вышла в прихожую. Елена Павловна стояла на пороге, растрепанная с горящими глазами в наспех накинутом пальто.
— Вы хотели меня видеть. Вот она я.
Свекровь ринулась к ней, но Андрей перехватил мать за руку.
— Мама, стой!
— Пусти! Я ей все скажу, все, что о ней думаю.
— Скажите», — спокойно произнесла Нина. — Я слушаю.
Елена Павловна задохнулась от неожиданности. Видимо, она ожидала криков, слез, оправданий, а не этого ледяного спокойствия.
— Ты… ты украла у меня сына, — выпалила она. — Настроила его против меня. Из-за тебя он мне грубит, не хочет приезжать.
— Я ничего не крала. Ваш сын — взрослый мужчина. Он сам принимает решения.
— Да какие решения? Раньше он был нормальный, заботливый, а теперь грубиян, и все из-за тебя.
Нина скрестила руки на груди.
— Елена Павловна, давайте на чистоту. За восемь лет брака мы с Андреем отдали вам больше двух миллионов рублей на ремонты, лекарства, технику, путевки. Два миллиона. Вы считаете это недостаточной заботой?
Свекровь на секунду смешалась.
— Я… Это была помощь. Я же мать…
— Вы – мать, и мой муж помогал вам, щедро, постоянно, иногда в ущерб нашей семье. А что вы дали взамен?
— Я вырастила его.
— Все родители растят детей. Это не кредит, который нужно возвращать всю жизнь.
Елена Павловна затравленно огляделась, ища поддержки у сына. Но Андрей молчал, опустив глаза.
— Андрюша… — голос свекрови дрогнул. — Сынок, скажи ей…
— Что сказать, мама? Что она не права? Что она злая, жадная? Нина не жадная… — Андрей, наконец, поднял голову. — Она единственная в этой ситуации думала о нашем будущем. Пока я слепо выполнял твои просьбы.
— Слепо? Я твоя мать! Я имею право.
— Право на что? На два миллиона? На то, чтобы я разрушил свой брак?
Елена Павловна побледнела.
— Ты… ты выбираешь ее? Эту… эту чужую женщину вместо родной матери?
— Она не чужая. Она моя жена. И да, я выбираю ее, потому что она ни разу за восемь лет не попросила у меня денег, не манипулировала мной, не заставляла выбирать.
— Я не манипулировала.
— Мама, ты только что сказала, что я приползу к тебе. Это не манипуляция?
Свекровь открыла рот и закрыла. В ее глазах мелькнуло что-то похожее на страх.
— Андрюша, я не это имела в виду.
— Тогда что? Что ты имела в виду, когда называла мою жену тварью, когда угрожала мне по телефону?
Елена Павловна вдруг сникла. Плечи опустились, лицо постарело на десять лет.
— Я просто… Я боюсь остаться одна, — прошептала она. — Ты все, что у меня есть, Андрюша, единственный сын. И когда ты женился… Я испугалась, что потеряю тебя.
— И поэтому решила выжить мою жену?
— Я не хотела. Я думала, если буду ближе к тебе, если ты будешь мне помогать.
— Ты думала, что привяжешь меня деньгами?
Елена Павловна не ответила, но ее молчание говорило само за себя. Нина наблюдала эту сцену со странным чувством. Она ожидала взрыва, скандала, проклятий. а увидела сломленную старую женщину, чей страх одиночества превратился в манипуляцию.
— Елена Павловна, — сказала она тихо, — вы никогда не потеряете сына. Он вас любит. Но любовь — это не про деньги и не про постоянный контроль.
Свекровь подняла на нее глаза впервые без злости.
— Ты правда так думаешь?
— Я думаю, что здоровые отношения — это когда люди уважают границы друг друга. Ваш сын имеет право на свою семью, и вы имеете право на достойную старость, но не за счет нашего будущего.
— Я… я не хотела…
Елена Павловна всхлипнула. Андрей шагнул к матери.
— Мама… Поехали домой. Я отвезу тебя. И мы поговорим. По-настоящему.
Елена Павловна кивнула, вытирая слезы. Когда они вышли, Нина осталась одна в тишине квартиры. Она подошла к окну, посмотрела на падающий снег. Это еще не победа, — думала она. Это только первый шаг. Будут откаты, будут новые попытки манипуляций, будет много сложных разговоров. Но впервые за 8 лет Андрей встал на ее сторону. Впервые он увидел правду. Может быть, их брак еще можно спасти. Ее телефон зазвонил. На экране незнакомый номер.
— Алло, Нина Сергеевна? — Официальный женский голос. — Вас беспокоят из Следственного комитета. По делу о мошенничестве гражданина Решетникова Игоря Тамариновича.
— Да, слушаю.
— Вы направляли нам информацию о деятельности гражданина Решетникова. Мы хотели бы поблагодарить вас за содействие. Ваши данные помогли предотвратить еще несколько крупных вложений.
— Рада, что смогла помочь.
— И еще… Голос следователя стал теплее. Среди предполагаемых жертв была некая Дементьева Елена Павловна, ваша свекровь, верно?
— Да.
— Она собиралась внести 200 тысяч рублей, деньги, которые, по нашим данным, были получены от вашего мужа в качестве помощи.
Нина замерла. 200 тысяч. Те самые деньги, которые они якобы давали на ремонт ванной и стиральную машину.
— Вы хотите сказать…
— Я ничего не хочу сказать, Нина Сергеевна. Просто информирую вас. Гражданка Дементьева открыла брокерский счет месяц назад и планировала перевезти туда средства. Всего хорошего.
Связь прервалась. Нина медленно опустила телефон. Елена Павловна собиралась вложить в пирамиду 200 тысяч. Деньги, которые они с Андреем дали ей на необходимые нужды. То есть свекровь врала не только о своих потребностях, она копила эти деньги, чтобы вложить их в сомнительный бизнес. Это меняло все.
Дверь открылась. Вернулся Андрей, уставший, с серым лицом. Отвез. Она… Она плакала всю дорогу.
— Андрей, мне только что звонили из следственного комитета.
— Что случилось? Нина рассказала.
Смотрела, как меняется его лицо, от удивления к недоверию, от недоверия к горечи.
— Двести тысяч, — повторил он. — Она просила у нас на ремонт, на лекарства. А сама копила, чтобы вложить в эту пирамиду.
— Выходит так.
Андрей сел на диван, закрыл лицо руками.
— Я такой дурак, такой идиот. Все эти годы…
— Ты не дурак. Ты любящий сын, который верил матери.
— А она мной пользовалась. Все эти срочные нужды… Это же была игра. Она специально.
Он не договорил. Но Нина поняла. Елена Павловна не просто нуждалась в помощи. Она методично выкачивала деньги из сына и невестки, придумывая поводы, а сама тем временем откладывала на свои цели.
— Что теперь? — спросил Андрей.
— Теперь твое решение.
— Какое еще решение?
— Ты можешь простить ее, можешь сделать вид, что ничего не было. Многие так делают. Ради семьи, ради покоя.
Нина села рядом.
— А я хочу честности. Если ты решишь продолжать отношения с матерью, твое право. Но я больше не буду молчать, когда она попросит денег, и не позволю, чтобы наш семейный бюджет страдал. Это справедливо. И еще. 350 тысяч — мои. Я копила их на машину, и я ее куплю. Это не обсуждается.
Андрей кивнул.
— Ты права. Это твои деньги. Я… — Он запнулся. — Я прошу прощения. За то, что назвал тебя курицей. За то, что требовал эти деньги. За все.
Нина посмотрела на него долгим взглядом.
— Извинения принимаю. Но доверие нужно восстанавливать. Это не быстрый процесс.
— Я готов.
— Посмотрим.
В эту ночь они впервые за долгое время легли спать вместе. Не как муж и жена, скорее как два человека, которые заново учатся друг другу доверять. Нина лежала без сна, глядя в потолок. Впереди было еще много сложного. Разговоры с Еленой Павловной, восстановление границ, работа над отношениями. Но сегодня случилось главное. Андрей, наконец, увидел правду. И сделал выбор. Правильный выбор. Утро 25 декабря началось со звонка. Нина потянулась к телефону, еще не открыв глаза. На экране высветилась «Мама».
— Доченька, — голос Ирины Владимировны звучал взволнованно. — Ты в порядке? Мне тут соседка рассказала. Говорит, вчера у вашего подъезда полиция была?
— Мам, все хорошо. Полиция была не к нам. Долгая история. Потом расскажу.
— Точно все хорошо? А то я переживаю.
— Точно. Даже лучше, чем было.
Положив трубку, Нина обнаружила, что Андрея рядом нет. На кухне шумела кофеварка, пахло тостами. Она накинула халат и вышла из спальни. Андрей стоял у плиты, переворачивая омлет. Увидев жену, улыбнулся. Устало, но искренне.
— Доброе утро. Завтрак почти готов.
— Ты готовишь?
— Решил начать исправляться с малого.
Нина села за стол. Странное чувство, словно она попала в параллельную реальность, где ее муж вдруг стал тем человеком, за которого она выходила замуж.
— Как спала? — спросил Андрей, ставя перед ней тарелку.
— Плохо», — думала.
— О чем?
— О том, что будет дальше, с твоей мамой, с нами.
Андрей сел напротив.
— Я тоже думал. Полночи.
— И к чему пришел?
Он помолчал, собираясь с мыслями.
— Я позвоню маме сегодня, скажу, что нам нужно установить правила. Никаких денег без веской причины и документального подтверждения. Никаких срочных нужд, которые потом оказываются враньем.
— Она не согласится.
— Тогда никаких денег вообще. Пусть живет на пенсию, как все нормальные люди.
Нина подняла брови. Это было неожиданно жестко для Андрея.
— Ты уверен, что сможешь?
— Нет. Но я попробую. Ради нас.
Они позавтракали в тишине, не напряженной, а какой-то новой, осмысленной. После завтрака Андрей ушел в комнату звонить матери. Нина мыла посуду и слышала обрывки разговора.
— Мама, выслушай. Нет, я не под ее влиянием. Это мое решение. 200 тысяч на брокерский счет. Откуда? Не ври мне. Я знаю.
Голос Андрея становился все жестче. Нина слышала, как он повышает тон. Впервые на памяти за 8 лет.
— Хватит, мама. Хватит врать. Ты брала у нас деньги на лекарства и откладывала их для пирамиды. Следствие все знает.
Пауза. Потом тихий, сломленный голос Елены Павловны в трубке. Слов Нина не разобрала, но интонация была красноречивой.
— Мне нужно время, — сказал Андрей. — Я позвоню после Нового года.
Он вышел на кухню, бледный, с трясущимися руками.
— Она призналась, — сказал он севшим голосом. — Не сразу, но призналась. Откладывала наши деньги. Говорит, хотела заработать, вернуть нам втройне, показать, что тоже может… Показать что? Что она не обуза, что способна сама зарабатывать.
Нина покачала головой.
— Зарабатывать в финансовой пирамиде. Гениальный план.
— Я знаю. Это безумие.
Андрей сел на табуретку, обхватил голову руками.
— Она плакала. Говорила, что боится остаться одна. Что Тамара ее подбила, расписывала золотые горы. Что она, дура старая, поверила.
— И ты ей веришь?
— Не знаю. Уже не знаю, чему верить.
Нина подошла, положила руку ему на плечо.
— Это хорошо.
— Что хорошо?
— Что ты начал сомневаться?
— Значит, начал думать своей головой.
Телефон Андрея снова зазвонил. Он посмотрел на экран и поморщился. Тамара Николаевна, подруга мамы».
— Ответишь?
— Нет.
Он сбросил вызов. Через минуту пришло сообщение. Андрей прочитал и невесело усмехнулся.
— Пишет, что это я во всем виноват, что из-за моей жены ее сына арестовали. Требует, чтобы мы наняли ему адвоката.
— Серьезно?
— Абсолютно.
Нина не выдержала и рассмеялась. Нервно, на грани истерики.
— Ее сын обманул 200 человек, а виноваты мы.
— Логика мошенников, — пожал плечами Андрей.
Он заблокировал номер Тамары и отложил телефон.
— Знаешь, о чем я думал ночью?
— О чем?
— О том, сколько денег мы могли бы накопить за эти годы, если бы не мамины нужды. Два миллиона. На эти деньги можно было купить квартиру. Или две машины. Или…
— Или вложить и получать пассивный доход, — добавила Нина.
— Вот именно. А вместо этого — телевизор у мамы и шуба, которую она надевала два раза. Три. Я считала.
Андрей невесело улыбнулся.
— Ты все считала, да?
— Профессиональная деформация.
Они помолчали.
— Что будем делать на Новый год? — спросил Андрей.
— А что обычно делают? Ёлка, оливье, куранты?
— Я имею в виду с мамой. Она же одна будет.
Нина пристально посмотрела на мужа.
— Андрей, ты только что установил границы. Прошло два часа. И ты уже думаешь, как бы их нарушить?
— Нет, я просто… Это же Новый год. Она одна в квартире.
— У нее есть телевизор за 70 тысяч. Пусть смотрит голубой огонек.
— Нина.
— Я серьезно. Если ты сейчас побежишь ее утешать, все вернется на круги своя. Она поймет, что достаточно поплакать, и ты снова будешь плясать под ее дудку.
Андрей молчал.
— Я не говорю, брось ее навсегда», — продолжила Нина. Я говорю, что… Дай ей понять, что манипуляции больше не работают. Один Новый год в одиночестве ее не убьет.
— А если ей станет плохо?
— У нее есть телефон. Скорая приедет за пять минут.
Андрей вздохнул.
— Ты права. Я знаю, что ты права. Просто тяжело.
— Конечно, тяжело. Ломать привычки всегда тяжело. Но если не сейчас… то когда?
Он кивнул. Нина видела, как ему непросто. Все его воспитание, все установки кричали «беги к маме, спасай, утешай», но он держался.
— Хорошо, Новый год, только мы вдвоем.
— Вот и отлично. Закажем суши, откроем шампанское, посмотрим какой-нибудь хороший фильм.
— Без оливье?
— С оливье, если хочешь. Я даже приготовлю.
Впервые за эти сумасшедшие сутки Андрей улыбнулся по-настоящему. Следующие несколько дней прошли странно. Елена Павловна звонила каждый день, то с извинениями, то с обвинениями, то снова с извинениями. Андрей отвечал коротко, не давал втянуть себя в долгие разговоры. Нина наблюдала за ним с осторожным оптимизмом. Он действительно старался, срывался иногда, хватался за телефон при каждом звонке, нервничал, плохо спал, но держал слово. 30 декабря случилось неожиданное. Нина вернулась с работы и обнаружила в квартире свою маму.
— Сюрприз! Ирина Владимировна обняла дочь.
— Андрей позвонил, пригласил на Новый год. Сказал, вы решили отмечать втроем.
Нина посмотрела на мужа. Тот развел руками.
— Подумал, раз моя мама не придет, пусть придет твоя, чтобы ты не чувствовала себя виноватой.
— Я и не чувствовала.
— Ну, на всякий случай.
Ирина Владимировна захлопотала на кухне, а Нина отвела Андрея в комнату.
— Это было неожиданно.
— Плохо?
— Нет. Хорошо. Просто неожиданно.
— Я подумал, что твоя мама заслуживает внимания не меньше, чем моя. Даже больше. Она никогда ничего не требовала.
Нина почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Впервые за 8 лет Андрей сам подумал о ее семье.
— Спасибо, — прошептала она.
— Не за что. Это меньшее, что я могу сделать.
Новогодняя ночь прошла тепло и уютно. Ирина Владимировна рассказывала смешные истории из поликлиники, Андрей открывал шампанское, Нина резала торт. Обычный семейный праздник, такой, каким он должен быть. Без истерик, без манипуляций, без звонков с требованиями денег. Когда куранты пробили полночь, Андрей поднял бокал.
— За новую жизнь, за честность, за нашу семью.
Нина чокнулась с ним и подумала, может быть, все действительно наладится. 2 января позвонила Елена Павловна. Нина случайно услышала разговор.
— Андрюша, с Новым годом! Я понимаю, что ты злишься. Я хочу извиниться. По-настоящему. Можно я приеду?
Андрей помолчал.
— Приезжай. Но учти, разговор будет серьезный.
— Я готова.
Через час свекровь сидела в их гостиной. Выглядела она неважно, осунувшаяся, постаревшая, с красными от слез глазами.
— Я много думала», — начала она, — все эти дни, одна в квартире, поняла много чего.
— Например? — спросила Нина.
Елена Павловна посмотрела на нее, впервые без злости или презрения.
— Например, что я была несправедлива к тебе все эти годы. Ты заботилась о моем сыне, а я… Я видела в тебе врага.
— Почему?
— Потому что боялась. Боялась, что ты заберешь его у меня, что он будет любить тебя больше, чем меня. Глупость, конечно, но я так боялась остаться одна.
Андрей взял мать за руку.
— Мама, я никуда не денусь, но и Нина никуда не денется. Она моя жена, и ты должна это принять.
— Я принимаю, теперь принимаю.
Елена Павловна повернулась к Нине.
— Прости меня. За все. За оскорбления, за манипуляции, за деньги. Я вела себя ужасно.
Нина молчала, обдумывая услышанное. Слова красивые. Но сколько раз свекровь уже меняла маски.
— Елена Павловна», — сказала она наконец, — Я готова попробовать начать сначала. Но доверие нужно заслужить, словами его не вернешь.
— Я понимаю. И я постараюсь.
— Для начала никаких денег. Вообще. Если вам действительно что-то нужно, покажите счета, чеки, документы. И мы вместе решим.
Елена Павловна кивнула. И никаких звонков с требованиями срочно приехать, потому что плохо с сердцем. Если вам плохо, вызывайте скорую.
— Хорошо.
— И последнее. 200 тысяч, которые вы откладывали для пирамиды. Откуда они?
Свекровь опустила глаза. Вы же сами их давали. На ремонт, на лекарства.
— То есть вы врали о нуждах, а деньги копили?
— Не все. Часть действительно уходила на дело. Но часть, да, откладывала.
— Сколько у вас сейчас на счету?
Елена Павловна помялась.
— 180 тысяч. 20 потратила на… на разное.
Нина переглянулась с Андреем.
— Эти деньги наши, — сказала она. «Вы получили их обманом. Верните.
— Но… Но это же…
— Это деньги, которые вы украли у собственного сына. Под видом помощи.
Елена Павловна побледнела. Потом кивнула.
— Хорошо. Я переведу. Сегодня.
Нина достала телефон.
— Сейчас. При мне.
Свекровь трясущимися руками открыла приложение банка. Через минуту на телефон Андрея пришло уведомление. Поступление 180 тысяч рублей.
— Вот, — прошептала Елена Павловна, — довольна?
— Это не про довольство, — ответила Нина. Это про справедливость. Вы обманывали нас годами. Теперь учитесь жить честно.
Свекровь кивнула. В ее глазах стояли слезы, но не злые, не манипулятивные, настоящие.
— Я постараюсь.
Она ушла через час. Тихая, подавленная, но как будто даже облегченная. Словно признание сняло с нее груз. Когда дверь закрылась, Андрей обнял жену.
— Ты была жесткой.
— Нужно было.
— Я знаю. Спасибо.
— За что?
— За то, что не дала мне сломаться, за то, что держала границу, когда я не мог.
Нина прижалась к нему.
— Мы справимся.
— Вместе?
— Вместе.
Прошел месяц. Потом два. Елена Павловна звонила раз в неделю. Коротко, без истерик. Иногда приезжала в гости, с тортом или пирогом, не с протянутой рукой. Денег не просила ни разу. Андрей постепенно оттаивал. Начал снова улыбаться, шутить, строить планы. Их отношения с Ниной стали ближе, честнее. В марте Нина наконец купила машину. Белый кроссовер, не новый, но в отличном состоянии, на те самые 350 тысяч, которые копила 8 лет. Когда она подъехала к дому и посигналила, Андрей выбежал на балкон.
— Это что?
— Это моя машина.
Он спустился, обошел автомобиль кругом, заглянул в салон.
— Красавица! Поздравляю!
— Нравится?
— Очень! Прокатишь?
Они ехали по вечернему городу, мимо светящихся витрин, мимо спешащих прохожих, мимо той самой кофейни, где познакомились 13 лет назад.
— Остановись, — попросил Андрей. Нина припарковалась у обочины.
— Что такое?
— Хочу кое-что сказать.
Он повернулся к ней, взял за руки.
— Нина, я был плохим мужем. Много лет. Я выбирал маму вместо тебя, не слышал тебя, обижал. Ты имела полное право уйти, но осталась. Почему?
Нина помолчала.
— Потому что верила, что где-то внутри ты все еще тот человек, которого я полюбила. Тот, который угостил меня кофе в очереди и смотрел так, будто я чудо.
— Ты и есть чудо. Просто я слишком долго этого не понимал.
Он достал из кармана маленькую коробочку.
— Я хочу сделать тебе предложение. Снова. По-настоящему.
— Андрей, мы женаты почти тринадцать лет.
— Знаю.
— Но тот брак был неправильным. Я хочу начать новый. С чистого листа. Без маминых манипуляций. Без моей слепоты. Без твоих тайных счетов.
Он открыл коробочку. Внутри лежало кольцо, простое, элегантное, с небольшим бриллиантом.
— Нина Сергеевна, ты выйдешь за меня?- Заново!
Она смотрела на кольцо, потом на мужа. На его глаза, виноватые и полные надежды одновременно.
— Да, — сказала она, — выйду. Он надел кольцо ей на палец, поверх старого потускневшего обручального.
— Это не замена, — пояснил он. — Это дополнение, обещание, что теперь все будет иначе.
Нина поцеловала его, впервые за долгое время по-настоящему, без горечи и усталости. Они сидели в машине у той самой кофейни, где все началось. За окном падал мартовский снег, последний в этом году. Впереди была весна. Впереди была новая жизнь.
Прошел год. Многое изменилось. Елена Павловна научилась жить на пенсию. Оказалось, что если не покупать шубы и люстры, денег вполне хватает. Она даже нашла подработку — репетиторство по русскому языку для школьников. Гордилась этим страшно. Игорь Тамаринович получил 4 года колонии общего режима. Тамара Николаевна перестала здороваться с Еленой Павловной, но та, кажется, не сильно расстроилась. Андрей получил повышение на работе. Теперь он руководил целым отделом и, наконец-то, строил те самые дома для людей, о которых мечтал когда-то. А Нина? Нина каждое утро садилась в свой белый кроссовер, включала любимую музыку и ехала на работу. И каждое утро улыбалась, вспоминая тот декабрьский день, когда муж перевернул квартиру в поисках ее заначки. Иногда нужно дойти до самого дна, чтобы оттолкнуться и всплыть. Иногда нужно сказать всего два слова, чтобы изменить все. Проверь почту. Два слова, которые спасли их брак. Их деньги. Их будущее. И это, пожалуй, лучшая инвестиция, которую Нина когда-либо делала.
