Куда ты столько жрёшь? — грубый голос мужа громко прозвучал среди приглашенных гостей, — как свинья отъелась…
Лиза нервно улыбнулась под жалостливыми взглядами коллег, хихикнула и, как всегда, постаралась перевести всё в шутку:
— Дорогой, ты же любишь меня любую, а мясо такое вкусное, — и продолжила есть, хотя кусок в горло уже не лез, но признать перед всеми, что ей обидно до слёз она не могла.
Эта маска счастливой жены так плотно прилипла к ней, что отличить, где настоящие чувства, уже не получалось. С первого дня замужества ей пришлось сделать выбор — терпеть все комментарии мужа, обращая в шутку или уходить. Уйти она испугалась, кому она ещё нужна?
Подумала — такие мелочи можно и простить. Но с каждым годом этих мелочей становилось всё больше и больше и теперь, что бы она не делала, в голове слышался голос мужа, комментирующий и критикующий: готовить не умеешь; да кто так моет? руки из жопы; посмотри на себя — страшилище!
С каждым словом она всё больше верила, что толстая, страшная, никому не нужная и ничего не может сделать нормально. Научилась улыбаться, когда он унижал её прилюдно, научилась глотать слезы и молчать, когда он рассказывал о своих загулах.
Она прощала и считала, что ей повезло с мужем. Кто еще её примет? Да и люди осудят, если уйдёт.
Когда гости разошлись, она прибирала со стола, устало складывая посуду в мойку. Вечеринка не удалась. Муж напился и лежал на диване, невнятно бормоча себе под нос.
— Лиза! Ли-и-и-за! Иди сюда, моя коровушка! — язык у него заплетался.
Она не откликнулась. Хотелось уйти из дома и блуждать по темным улицам, только бы не слышать и не видеть эту пьяную морду.
— Лизавета! Лиза! — не унимался муж.
Она вошла в комнату, вытирая руки полотенцем:
— Что?
Муж попытался встать, но смог лишь сползти с дивана. Его лицо покрылось красными пятнами, как каждый раз, когда он выпивал, рубашка вылезла из брюк, помялась, оголив свисающий живот, глаза бегали, сфокусировать взгляд не получалось.
— Иди ко мне!
— Ложись спать, уже поздно, — ответила Лиза, поморщившись от запаха перегара. Подошла к нему, попробовала поднять на ноги, но он схватил её и повалил рядом на пол. Она попробовала его оттолкнуть, но он вцепился медвежьей хваткой и полез целовать шею и рот, дыша перегаром.
И тут у неё в голове что-то щелкнуло. Она отвернула голову, уклоняясь от слюнявых поцелуев, оттолкнула его со всей силы и встала. Он кулем повалился на спину, неуклюже раскинув руки и с непониманием посмотрел на неё.
И она увидела: вот он, человек, всю сознательную жизнь критикующий каждый её шаг.
Вот он, пьяный, толстый, не способный даже яичницу приготовить самостоятельно, купить продукты без её руководства, найти свою рубашку без её указаний, лежит мерзкой массой и считает, что она его не достойна. Считает себя благодетелем, уверен, что вся жизнь крутится только вокруг него.
А она годами эту уверенность поддерживает, потакает, принимает все оскорбления и поддерживает для всех иллюзию, что он в доме главный. Он хозяин и всё решает.
И только сейчас она поняла — этот человек ей не нужен. Она больше не хочет так жить, не хочет видеть его каждое утро, не хочет больше слушать гадости, ловить жалостливые взгляды от посторонних, когда он кричит на неё. Хватит, она устала.
— Лиза! Ты чего? А? Лиз? — от её взгляда он немного протрезвел.
— Я ухожу от тебя, — просто сказала она и пошла в спальню собирать вещи. Как стало легко внутри! Она словно сбросила огромный камень, который годами таскала на себе.
— Че? Куда? Лиза! Куда ты уйдешь?
Куда пошла, а ну вернись!
Но она уже не слушала.
Раскрыла старый чемодан и неторопливо стала складывать вещи…
