Наташа ехала на такси за город и смахивала с лица слёзы, изредка предательски вытекающие из глаз. Одинокие слезинки. Такие же одинокие, как и сама Наташа. В багажнике такси одиноко лежал Наташин чемодан. В салоне, на сидении, рядом с ней, стояла большая сумка. Водитель поглядывал на грустную Наташу, и ей хотелось самой спрятаться в эту сумку.
Жизнь закончилась в одночасье. Муж пришел домой и сказал:
— Нам нужно расстаться. И в жизни, и на работе.
Ну, как – муж? Сожитель. Прожили они вместе пятнадцать лет без малого… Наташа все эти годы не могла заставить себя предложить Денису узаконить отношения – не так была воспитана. А он не звал её замуж. Да как-то уже всё было… общим. Ей так казалось. Общий дом, общий бизнес – школа английского. А потом оказалось, что зря Наташа не задумывалась о том, на кого всё это оформлено. Денис просто вышвырнул её из своей жизни, не забыв упомянуть, что на работе она тоже показываться не должна.
— Я уже нашёл тебе замену.
От невероятной растерянности, и ещё от злости, Наташа даже нашла, что сказать:
— Не только на работе нашёл-то, как я понимаю.
Денис только руками развел. Мол, бывает. Потом уже она узнала, что Денис влюбился в маму Сони Катковой, и решил, что это – навсегда. Она, Наташа, на пятнадцать лет только, а новая женщина – навсегда. Как там её зовут? Наташа силилась вспомнить – не вспомнила.
Денис напоследок поступил благородно, дал ей денег. Не слишком много, купить квартиру, или дом недалеко от города, было нереально. Наташа была в таком состоянии, что просто открыла сайт, ткнула в первое попавшееся объявление, цена в котором ей подходила, и через несколько часов уже смотрела дом.
Дом был недалеко от столицы, но и не близко. Сорок километров. Недорого, потому что недострой. Точнее, всё уже было сделано, и даже отделка была сделана в двух помещениях – комнате и кухне. Все коммуникации сделаны. Оставалось завершить ремонт в двух оставшихся комнатах, и дом готов.
— Как-то совсем недорого вы его продаете. – сказала Наташа молодой девушке. – Нет, я-то рада. Но может с ним что не так?
— Это дом моего отца. Мы с ним не общались лет десять, с тех пор как он от нас ушёл. Мать сразу вышла замуж, меня вырастил отчим. Отец строил дом все эти годы. По кирпичику. Мечта у него такая была – жить в глухой деревне, в своём доме. В общем, меня разыскали и пришлось вступить в наследство. По документам я единственная наследница. Вот я и вступила, а теперь продаю, лишь бы избавиться.
Девушка была очень молода.
— Погодите… так ваш папа умер?
— Ага.
— А сколько ж ему было лет?
— Сорок семь. Мать говорит: «Надорвался, дурак. Дом ему всё хотелось. Мечта. Любовь. Строил-строил, и достроился».
— Да-а. Тут умер? В доме?
— Во дворе. Возился в саду на жаре, и умер.
— Надо же… молодой какой!
Наташины горести тогда отошли на второй план. Бывает же такое! Молодой сильный мужик – вон, какую домину отгрохал, — и умер. А она страдает из-за расставания. Жива, руки-ноги есть – не пропадет!
Тут ей, довольно кстати, позвонила одна из родительниц и заявила, что её не устраивает квалификация нового педагога. И что она готова ребенка доверить только Наташе.
— Но я, скорее всего, буду жить в другом месте.
— Ничего. А интернет на что? Наталья Игоревна, дорогая, нам нужен нормальный английский, а не «Вис из». – она, видимо, передразнила нового преподавателя.
Боже, кого Денис взял на её место? Раньше Наташа сама отбирала педагогов. Она согласилась преподавать онлайн и воспряла духом. Девушка, которой вся возня с наследством отца, судя по всему, надоела, спросила скучным голосом:
— Ну, что скажете? А то у меня ещё на просмотр просились…
— Да, я беру. Беру! – решительно сказала Наташа.
Ничего другого за такие деньги она все равно не найдет. А тут ещё и сдача на машину отечественную с пробегом останется. Кстати, покойный отец Жени – так звали девушку, которая продавала дом – построил закрытый гараж на территории участка. Вообще, судя во всему, мужик был очень рукастый. Наташе останется отремонтировать две комнаты, и отличный новый дом будет в её распоряжении. Не так уж всё и плохо.
Сейчас, когда она ехала в такси с вещами в свой новый дом, в совершенно чужую, малолюдную деревню, Наташе снова стало грустно. Как она там будет, совсем одна? Вот и капали время от времени предательские слезы. Она ведь думала, что у них с Денисом любовь и семья. А он её просто выбросил, как вещь, у которой истек срок годности.
Наташа отказалась от помощи таксиста, и вещи на участок затащила сама. А потом и в дом. Завтра нужно будет поискать какую-нибудь пятерку или семерку. Или, Ниву, что ли. Пешком она изучать местность не собиралась. Вообще, Наташа так растерялась от всего, что не сообразила купить машину перед переездом. Ну, ничего. Купит. Главное, Денис не претендовал на её новенький макбук, и другие личные вещи. Есть интернет, правда мобильный, но ловит отлично. А значит, есть работа. Наташа была уверена, что со своим опытом и репутацией быстро наладит практику репетитора. Значит, о куске хлеба можно не думать. Машину она купит. А уже потом заработает себе на жизнь.
С транспортом ясно, с куском хлеба – тоже. А что делать с одиночеством? Наташа сроду не жила одна… сначала она жила с родителями, а потом встретила Дениса. Родители Наташи жили в Новгороде. Там, в своем родном городе, она и познакомилась с Денисом пятнадцать лет назад. Он увез её в Москву, и всё это время родители считали, что у Наташи дела идут хорошо. Она окончила столичный ВУЗ, зарабатывает, присылает переводы. Не вышла официально замуж? Наверное, это не очень хорошо, но родители не привыкли вмешиваться и указывать. Нету внуков? Ну так ведь это тоже не их дело. В общем, родители не доставали её, она ничего не требовала с Дениса, и как теперь сказать маме с папой правду… Наташа решила отложить этот разговор до лучших времен. Ведь они будут у неё, лучшие времена? Не может же она до конца дней остаться одинокой и несчастной!
Наташа разобрала часть вещей, поужинала и ещё раз прошлась по дому. Прошлась с чувством, что совершила ошибку. Что она сможет сделать тут одна? Хотя… даже на материалы тратиться не надо – вон, этот безвременно почивший хозяин всё уже купил. Гипсокартон, краску. И цвет неплохой. Инструменты тоже были тут, аккуратно сложенные в уголочке. Но Наташа вдруг поняла, что у неё нет сил. Не сможет она делать ремонт. Чувствует себя выжатой тряпочкой.
Она прошла в спальню, постелила постель и легла. Думала, будет ворочаться, но почему-то сразу уснула. Ночью Наташа спала крепко, даже снов не видела. Утром встала, пробежалась глазами по объявлениям. Позвонила насчет машины, съездила и купила. Удалось купить Ниву – теперь не страшны никакие проселочные дороги. Интересно, как там Денис со своей новой мамзель? «Неинтересно! – сказала Наташа сама себе. – Неинтересно! Не смей! Забудь!»
Надо было как-то жить, и она жила. Только делать ничего не делала – хватало Наташу на работу, и всё. Она оказалась права, ученики набрались довольно быстро. Голодная смерть ей точно не грозила. Наташа приводила себя в порядок, садилась к компьютеру, улыбалась и вела урок поставленным голосом. А потом, закрыв крышку ноутбука, падала спиленным деревом на диван и лежала, глядя в одну точку.
Наташа жила уже месяц в своем новом доме. И ни разу не делала уборку. Как-то ей стало совсем совестно. Она нашла веник и совок, и пошла убирать. Тряпка, ведро и средства для уборки были тут же, в котельной.
Наташа мела и ничего не наметала. Что это за ерунда? Ведь должен быть мусор. Хотя бы пыль! Но в доме было чисто. Она постояла в недоумении, потом бросила веник на пол и поспешила в комнату без ремонта. Почему-то ей казалось важным зайти туда и посмотреть там… Наташа открыла дверь и опешила: две стены были отделаны гипсокартоном.
— Чего-о?! – потрясенно спросила она.
Может, Наташа что-то путает? Может быть, тут так всё и было? Она же и покупала дом, и заезжала в него, в жутком состоянии…
Наташа подошла к стене. Потрогала её. Нет! Это свежий ремонт. Материал только распакован. Она посмотрела в угол, где лежали инструменты…. Наташа была готова поклясться, что шуруповерт лежит не так, как лежал. Могла? Или, она правда была в плохом состоянии, и тут всё было именно так?
А уборка-то! Кто-то же убрал в доме! Наташа схватилась за телефон и позвонила Жене.
— Евгения, простите, а у кого есть ключи от этого дома?!
— Добрый день. – сказала Женя. – От какого дома? Кто это?
— Ох… простите! Это Наташа, которая купила у вас…
— А! Да-да. Слушайте, ну я не знаю. У нас точно нет, я вам все отдала. Но может отец кому-то давал запасные, я не в курсе. А вы что, не поменяли замки? Что у вас случилось? Что-то пропало?
— Да ничего не случилось. Не волнуйтесь…
— Я не волнуюсь, просто было бы неприятно. Я могу чего-то и не знать. Мы ж с отцом не общались! Так пропало что-то?
Наташе показалось крайне глупым рассказывать Жене о том, что у неё сделана уборка и часть ремонта. Она ещё раз извинилась за беспокойство и свернула разговор. В тот же день Наташа сменила замки. Поставила новые на дом, и на калитку. Деньги у неё, слава Богу, были, а мастера найти не проблема. Замки продавали в хозяйственном, на выезде из деревни.
Ещё через несколько дней Наташа обнаружила, что в одной из комнат стены полностью отделаны гипсокартоном – бери, да крась. Чертовщина какая-то! Кто и когда это всё делает?! Она же уже замки сменила. Слесарь, который менял ей замки, украл себе по ключу от обоих замков, чтобы делать тут ремонт?
Наташа, как ни странно, не чувствовала ни страха, ни тревоги. Она начала гуглить про призраков. Смотреть всякие невероятные ролики на ютубе, из которых выходило, что покойники иногда вовсю себе разгуливают после смерти. И в гости приходят, и на улице люди их встречают. Ну и дела! Она схватила телефон и написала: «Женя, как звали вашего отца?» «Михаил, а что?» — пришло в ответ. «Ничего, спасибо». Наташа подумала, что сказать кому-либо о том, что призрак хозяйничает в твоем доме, это такая глупость! Но кто-то же тут хозяйничает?!
А вдруг… вдруг это не призрак никакой? Вдруг Наташа спятила, и сама всё тут делает, просто в беспамятстве?! Вот этот вариант более логичный! Повинуясь какому-то порыву, она схватила телефон и позвонила Денису. Дура! Он ответил, как ни странно. Может, они смогут общаться по-человечески?
— Я схожу с ума! – жалобно сказала ему Наташа. – У меня какое-то странное заболевание. Я не помню часть происходящего.
Денис ледяным тоном просветил её, что когда болеют – следует обращаться к врачу, а не звонить посторонним людям.
— Мы прожили с тобой пятнадцать лет! – прорыдала она в трубку. – Как мы можем стать совсем посторонними?
А потом поняла, что динамик в телефоне пуст. Денис высказал ей, что было на уме, и отключился. И всё. Крутись, Наташа, как хочешь.
Вечером позвонила мама, которая всё ещё ничего не знала. Она говорила со счастливой и успешной дочерью, и Наташа изо всех сил такой притворялась, а когда разговор закончился, долго рыдала, сидя в кресле, уткнув голову в колени. Она больше не могла! Быть одинокой, никому не нужной, и врать маме. Не могла! А как сказать правду?.. Какую правду, о чем? О том, что пятнадцать лет Наташа жила с козлом?
Когда она устала плакать, то на столе перед носом у неё оказалась упаковка бумажных платков.
— Михаил, это вы? – дрогнувшим голосом спросила Наташа. – Я не клала на стол никаких платков!
В пустом доме не раздалось ни звука. Наташа взяла салфетки, вытерла лицо от слез, и мстительно бросила их на пол. Ну? Может теперь объявишься?
Тишина. Пустота. Одиночество. Наташе вдруг захотелось покончить со всем. По какому-то наитию она встала, обулась, прошла в гараж, закрыла плотно все двери, завела машину и села на пол. Говорят, от этого умирают быстро. Она просто уснет. Просто уснет… Наташа начала кашлять, закружилась голова, и стало очень страшно. Что же она делает, идиотка?! Нельзя! Ни в коем случает нельзя такое с собой делать?! Тем более, судя по всему, ничего там и не заканчивается! Она просто станет второй неприкаянной душой в этом доме. Наташа начала вставать на ноги, и упала. Она сделала попытку поползти к уличным воротам, но сил уже не осталось… ну вот и всё!
Сначала она услышала тишину – кто-то заглушил мотор. Потом открылись ворота и в гараж хлынул свежий воздух. Наташа вдыхала его, чувствуя тяжелый туман в голове. Надо вставать. А то пройдёт мимо какой-нибудь сосед, а она тут валяется. Будет переполох. А это совсем уже лишнее.
Остаток вечера Наташа пролежала в постели. Потом уснула, а с утра провела несколько занятий онлайн. Состояние у неё было странным. Как будто она умерла, и вернулась. Какая-то её часть точно умерла вчера в гараже. Задохнулась.
После уроков она пообедала. Бросила взгляд на пол, куда вчера кинула салфетки – ничего. Убрал, надо же. И жизнь ей спас. Наташа сварила кофе. Подумала и налила в две кружки. Одну взяла себе, вторую поставила на стол напротив.
— Угощайтесь!
Кофе стоял нетронутым. Она, наверное, всё выдумала, или призраки не пьют кофе. Наташа взяла телефон и позвонила:
— Мама, привет! Мам, ты главное не волнуйся. Я ушла от Дениса, купила дом в Подмосковье, и приглашаю вас с папой в гости. Только ремонт доделаю. Да. Да. Ох, мам… спасибо тебе!
После разговора Наташа долго сидела, улыбаясь. «Ушла, значит так надо!» — сказала мать. Какие же у неё хорошие родители. Почему она боялась? Ложный стыд!
Весь остаток дня Наташа красила стены. Успела покрасить две стены. Когда вечером она вышла в гостиную, то обнаружила, что в кружке осталась лишь половина кофе. Ну и чудеса!
Она села напротив полупустой кружки и сказала:
— Надо поговорить!
Тишина в ответ. А чего она хотела? Наташа его видеть не могла. А он сидел прямо перед ней. Бесплотный, толком до сих пор не понявший, что с ним произошло. Растерянный и несчастный.
— Миша, это теперь мой дом! Мой, понимаете? Я не знаю, что мне делать. Мне бы не хотелось делить с вами крышу над головой. Всё равно это стремно. Ну сами подумайте! Я понимаю, вы его строили-строили, а потом… несправедливо всё! Я честно понимаю. Мне вас так жаль… но не будь я в таком ужасном моральном состоянии после расставания, вы бы могли меня жутко напугать. Нельзя так, Михаил!
Она помолчала и добавила:
— Я буду сама тут всё делать. Обещаю! И ремонт, и уборку. Правда буду. Ну что вы не понимаете, что ли?! Я ведь женщина! Переодеваюсь тут. Душ принимаю, и прочее… я не могу каждый раз думать о том, что на меня смотрит мужчина. Совсем незнакомый. Я не могу вас прогнать, конечно… и вы спасли меня. Даже не представляете, как спасли. Но это мой дом! А вы… простите, Миша, но вы умерли! Давно. Почти год назад.
И почему-то подкатили непрошенные слезы. Бедный мужик! Он-то её спас… а может, если бы он жил не один, и его успели бы спасти? А так не спасли. Зачем Наташа его выгоняет? Может, зря? Он точно тут есть, кто бы ей сказал ещё недавно – посмеялась бы. Но он тут. Бедный бывший хозяин дома. Сложивший его своими руками. Господи… как же всё страшно!
Наташа убрала со стола недопитый кофе, вымыла кружку. Она жутко устала и хотела спать. Завтра много дел – снова занятия, потом красить стены. В магазин, наверное, нужно съездить…
Михаил стоял на крыльце и смотрел в ночь. Он был благодарен этой девушке. Она сказала: «Вы умерли!» До этого Миша до конца не понимал, а тут понял. Ведь правда умер. Его никто не видит. Он пытался говорить с людьми. Тогда Михаил продолжил делать то, что умел – достраивать свой дом. А дом-то, оказывается, уже и не его, а этой Наташи. Вот оно как бывает…
Она сегодня покрасила две стены. Работала, не отрываясь. Михаил уходил с надеждой, что Наташа продолжит в том же духе. Не бросит его дом. Будет любить и заботиться.
Будет, а куда деваться? Она обещала!
