Тамара уже заканчивала с ужином, когда хлопнула входная дверь и Фима, соскочив с места, с радостным лаем помчался в прихожую.
— Борь, выгуляешь Фимку? Минут через пятнадцать у меня все будет готово, — крикнула Тамара их кухни и, не дождавшись ответа, вышла в гостиную.
Борис сидел на диване. Куртку он не снял, а ботинки были небрежно брошены у входа. На жену он не смотрел, только рассеяно поглаживал беснующегося пса.
Сердце Тамары камнем упало вниз.
— Что-то случилось?
Муж молчал.
— Боря! Что случилось?, — она в одно мгновенье перебрала в голове возможные варианты. Один хуже другого. Серьезные проблемы на работе? Авария? Болезнь? Что-то с детьми?!
— Да не молчи же ты! — теряя терпение воскликнула Тамара, — Лена? Саша? С ними все хорошо?
— С ними все хорошо, — наконец подал голос Борис и глухо добавил, — Ухожу я. Не могу больше терпеть это всё.
— Ой, да и правильно,- выдохнула она, — Давно я тебе говорю: неблагодарная это работа. Сколько нервов они тебе вытрепали, Борь… — торопливо затараторила Тамара. Она знала, что организация мужа попала под каток серьезных проверок, и он в последние дни места себе не находил, переживая, чем это всё может обернуться.
— От тебя я ухожу, Тома. Давно надо было, но всё ждал, надеялся на что-то. Идиот… — Борис наконец посмотрел ей прямо в глаза, — Не забывается, Тома. Ничего не забывается. Тридцать лет коту под хвост. Не-мо-гу. Не хочу.
Тамару обдало волной жара и она, чтобы не упасть, инстинктивно прислонилась к стене.
Тамаре едва за пятьдесят. Юной, чистой, тоненькой, как лоза вышла она замуж за Бориса. С работой было не густо и они, собрав нехитрые свои пожитки, переехали в городок соседнего района. Полетели разноцветные будни. Борис много работал, домой появлялся ближе к ночи. Валясь с ног от усталости, жадно ел ужин, наспех мылся и засыпал, едва коснувшись подушки.
Тамара поначалу с головой окунулась в обустройство семейного угла. Хозяйка она была хорошая. Всё было вымыто до скрипа, выглажено, приготовлено, и даже самый взыскательный глаз вряд ли нашел бы к чему придраться. Но вскоре от однообразия будней Тамара заскучала. Идея её выхода на работу Борису не нравилась, но поддавшись на жалобы и уговоры он все же дал добро.
Тамара мужа любила. Никогда в этом не сомневалась и плюнула бы в лицо тому, кто сказал бы, что уже через пару месяцев она закрутит роман с руководителем отдела. Что её привлекло в человеке, который годился ей в отцы, она не могла объяснить себе ни тогда ни сейчас. Не иначе, как бес попутал.
Роман был короткий, но бурный. Ухажер оказался семейным человеком и его жена однажды явившись в отдел, устроила Тамаре позорную выволочку, а после рассказала все Борису. В тот же день он собрал вещи и ушел.
Попытки увидеться ни к чему не привели. Родственники мужа, друзья, близкие – все отвернулись от неё. Стали стеной между Тамарой и Борисом. Не было ни скандалов, ни упреков, ей просто дали понять, что она — последний человек и миндальничать с ней никто не будет.
И Тамара сдалась. Вина перед мужем, стыд перед родственниками и друзьями, грязные разговоры и любопытные взгляды раздавили её. Не было больше никаких желаний, не хотелось разговаривать, не хотелось есть и пить. Не хотелось жить. С работы она, конечно же, ушла и неделями лежала в пустой квартире, глядя в стену и ненадолго забываясь тяжелым беспокойным сном. Всё закончилось нервным истощением и больницей. Врачи разводили руками. Молодая и еще полгода назад здоровая женщина угасала на глазах.
Когда Борис пришел к ней в больницу она была рада без памяти. Уткнувшись ему в колени, она рыдала и просила прощения, а он обнимал её худое вздрагивающее тело, изо всех сил стараясь сдержать слёзы. Не сдержал. Поверил. Простил.
Они начали все с начала. Отношения восстанавливались тяжело и мучительно. Но Тамара, зная за собой вину, старалась чтобы никогда, ни на единый миг муж не пожалел, что снова поверил ей. Потихоньку все наладилось. Родились двойняшки – сын и дочь. В родительские хлопоты и заботы Тамара нырнула с головой. Борис со временем смягчился и уже ничего не выдавало в их спокойном уютном мирке случившейся в прошлом катастрофы. Тамара никогда не позволяла себе ничем задеть мужа, вызвать его подозрения или ревность. Все эти годы она, искупая свой грех, была верна Борису и любила его.
Она была уверена, что всё хорошо. Выросли и ушли во взрослую жизнь дети. В квартире чистота и уют, на столе всегда вкусный и вовремя приготовленный ужин. Самое время жить для себя и радоваться жизни. А оно вон как оказалось.
Борис говорил, говорил и с каждым его словом Тамара теряла надежду, теряла воздух, теряла саму жизнь. Он говорил, что она для него так и осталась чужой, что ничего с этим он сделать не смог, что и по сей день не верит жене и всегда видел и видит с ней другого и даже других.
……
Никакие разговоры с мужем не помогли. Они развелись тихо и мирно. Без скандалов поделили имущество и сбережения. И только потом сообщили об этом шокированным взрослым детям. Как смогли, объяснили всё, скрыв главное. Просто устали друг от друга, просто хотим каждый жить своей жизнью.
И вот теперь, оставшись одна, Тамара каждый день заставляет себя жить дальше. Исправить ничего нельзя, расплата за необдуманный, самый глупый поступок в своей жизни пришла к ней спустя десятилетия. И она, знает, что виновата. Но есть еще один вопрос, не дающий ей покоя.
Ведь муж простил её. Сказал, что простил и за все годы семейной жизни они никогда не возвращались к этому вопросу. Все эти годы она была примерной, образцовой женой и считала, что сполна искупила свой грех.
А оказалось, что не простил. Все эти тридцать лет он бережно растил и лелеял свою обиду, не давая шансов ни себе ни Тамаре. Получается и он обманул её? Разве можно сказать, что простил, а потом передумать? Так разве честно? Не честнее было бы ему уйти тридцать лет назад и никогда не возвращаться к ней?
Уважаемые читатели, какая тяжелая и безысходная жизненная история, не правда ли? Очень хорошая иллюстрация к тому, что выражение «Можно простить, но не забыть» совершенно не верное. Можно или простить или не простить. Разве может быть полупрощение? А ведь если не забыл, если помнишь и мучаешься, то значит не простил.
И потом, как считаете, действительно ли единожды оступившаяся и раскаявшаяся Тамара не имела этого права на прощение мужа? На чьей стороне вы в этой истории? Мне, честно, говоря, обидно за обоих.
