Она появилась в нашем поселке неожиданно. В домике у самого леса. Домик этот, обшитый вагонкой – слегка неказистый, чуть недостроенный – ну как миллионы домов на наших бескрайних дачных просторах. Непримечательный домик. Стоял без хозяев несколько лет. Они были пожилые, ездить уже не хотели. Их детям вообще плевать на эти шесть неухоженных соток.
А потом и возникла Ира. Соседям крикнула через забор: «Доброе утро! Я – племянница хозяйки, мы с ней решили, что я тут поживу лето, чего пропадать дому?»
«Ой, вы племянница Анны Павловны? – улыбнулась соседка. – Ну и прекрасно, живите. Если что надо – спрашивайте!»
Ире было лет тридцать. Миловидная. Брюнетка. Очень подвижная, смешливая. Ира быстро со всеми в поселке сдружилась. В жару по своему участку ходила в купальнике и соломенной шляпке. Мужчины заглядывались.
А через два месяца исчезла. Внезапно. Зато приехала хозяйка, та самая Анна Павловна. Что-то ей вдруг понадобилось.
«Какая милая у вас племяшка Ира!» – крикнула ей соседка.
«У меня нет племяшки Иры», – мрачно ответила Анна Павловна, и ступила на крыльцо.
Замок домика был взломан – но он был такой, что это не составило бы проблемы и для ребенка.
В доме был порядок. Ничего не пропало, хотя и воровать там было нечего, кроме старых тарелок с голубым узором.
Анна Павловна сообщила, что надо вызывать милицию: взлом дома, ну и вообще безобразие.
Хуже того. Выяснилось, что Ира заняла у всех денег. Понемногу, но в сумме прилично. Она делала это обаятельно: «Слушай, пять тыщ не одолжишь? Надо в доме воду починить, а зарплату дадут через две недели только». Или: «Слушай, мама приболела, нужно лекарство дорогое… Я смотаюсь в Москву, по дороге куплю, а деньги привезу через день тебе. Там-то у меня лежат».
Всё это случилось еще в ту пору, когда никаких платежей по телефону не было. Да у Иры и мобильного не было. Срочно возвращать деньги никто не требовал, все же свои.
Короче, аферистка. Взломщица. Преступница.
Быстро организовали собрание. Анна Павловна потребовала: «Давайте показания, я запишу, а дальше вызовем милицию».
Все молчали.
«Вы чего? – возмутилась Анна Павловна. – Давайте!»
Вдруг ее пожилая соседка, та самая, которая увидела Иру первой, сказала: «Знаешь, я не буду давать никаких показаний. Да, Ирка должна мне немного денег, но я ей прощаю. Она мне столько помогала – и копать, и пересаживать, и давление измеряла, и чего только не делала…»
Потом высказалась женщина, мать трех детей: «А я с ней оставляла спокойно малышей, она с ними играла, без нее я бы вообще не знаю, как бы справлялась, я ж тут одна. А деньги? Ну черт с ними, деньгами! Будем считать, что я ей заплатила как няне. Да и то маловато, честно говоря».
И все начали говорить, как Ира помогала, какая она безотказная, какая отзывчивая, и вообще.
Наконец один из мужчин произнес задумчиво: «И еще веселая она. Без нее прям скучно мне стало».
«Точно!» – воскликнули дружно все.
Короче, постановили: никакой милиции, никаких заявлений. У Анны Павловны она ничего не украла, даже порядок навела. А замок ей починят.
«Ну ладно, – растерянно произнесла Анна Павловна. – Наверно, жаль, что нет у меня такой племянницы».
Прошло лет двенадцать. Никто больше Иру никогда не видел. Никто даже фамилию ее не знал. Да и была ли она Ирой на самом деле? Но до сих пор ее вспоминают. Прелестную авантюристку.
А мужчины, вечерами, иной раз поднимают рюмку: «Давайте за Ирку. Чтоб все у нее было хорошо!»
