Вера молчала в трубку. Она не могла поверить в то, что слышит.
— Вера, ты слышишь меня? — повторил женский голос из мобильного телефона. — Мама твоя умирает. Приезжай скорее.
Вера почувствовала, как земля уходит из-под ног. Голова закружилась.
— Да, тетя Маша. Я все слышу. Передайте маме, что я приеду завтра утром, — выдавила Вера в ответ.
— Хорошо. Она очень ждет тебя. Поторопись.
В полном бессилии женщина упала в кресло и закрыла глаза.
Мама умирает.
Если бы она общалась с ней, навещала или хотя бы звонила, то знала о ее состоянии.
В памяти Веры ее мама, Тамара Григорьевна, осталась волевой женщиной с жестким характером. Благодаря внутреннему стержню Тамара Григорьевна смогла обуздать суровый мужской коллектив автобазы и проработать на должности начальника больше 30 лет.
Но работа наложила на нее серьезный отпечаток: Тамара Григорьевна была начальником не только на работе, но и дома. Мужа она постоянно оскорбляла и выражала свое недовольство его работой. Анатолий Степанович смирился с суровым нравом супруги. Он закрывал глаза на выпады в свой адрес, пытался пропускать мимо ушей ее критику и, наконец, принял тот факт, что в их семье порядки устанавливает Тамара Григорьевна, и остальные должны только подчиняться ей.
Возможно, именно сдержанность и переживания Анатолия Степановича привели к таким трагичным последствиям: он умер от инфаркта, едва ему исполнилось 45. Именно смерть отца стала главной причиной прекращения общения Веры с матерью. Хотя разлад в их отношениях произошел задолго до этого.
Тамара Григорьевна никогда не была заботливой и доброй мамой. Она наказывала Веру за малейшую провинность. Из своего детства девочка помнила, как часто стояла в углу за разбитую чашку, неубранные игрушки или не заправленную вовремя кровать. Но самым тяжелым испытанием для Веры было молчание матери.
— Бессовестная! Ни видеть, ни слышать тебя не хочу, — гневно произнесла Тамара Григорьевна, увидев, что Вера не убралась в квартире. — Не дочь, а наказание!
После этих слова Вера была готова к тому, что мама не будет разговаривать с ней не меньше, чем неделю. И вообще, будет делать вид, словно Веры не существует.
Анатолий Степанович поначалу пытался вразумить жену:
— Тома, ты слишком жестко поступаешь с Верочкой. Ей всего 8 лет, она же еще ребенок!
— Да что ты в этом понимаешь?! — сразу переходила на крик Тамара Григорьевна. — Если бы я делала, как ты говоришь, она бы росла избалованной неженкой. А так пусть знает, что ни один проступок не остается безнаказанным. В конце концов, я в ее возрасте матери по хозяйству помогала и с младшими нянчилась. А эта растет как трава придорожная. Ничего делать не хочет!
Анатолий Степанович быстро ретировался. Он понимал, что спорить бесполезно. Но отец всегда жалел дочь.
— Верочка, ты же знаешь, мама у нас вспыльчивая. Одна искра, и сразу пламя бушует. Не держи на нее зла, — говорил он, вытирая слезы дочери. — Мама любит тебя, ведь ты — наш единственный драгоценный цветочек.
— Не любит! — всхлипывала Вера. — Мама постоянно ругает меня. Даже когда я стараюсь чем-то ее порадовать, она остается недовольной и кричит. Только тебе я нужна, папа.
Именно с папой Вера любила проводить время. Они ходили в зоопарк, в театр, в цирк, часто гуляли в местном парке. Анатолий Степанович научил дочку кататься на велосипеде и показывать карточные фокусы. А перед сном Вера любила слушать папины рассказы.
Шло время. Вера взрослела, и ее отношения с матерью становились только хуже. Тамара Григорьевна постоянно раздражалась на дочь: не так оделась, не с теми дружит, не так учится.
Вера не знала, как угодить матери, и с годами её стремление наладить отношения с ней угасло. Проживая в одной квартире, они были словно соседи. Она мало общалась с Тамарой Григорьевной, да и женщина не интересовалась дочерью. Она хотела, чтобы Вера как можно скорее получила финансовую независимость.
— Если ты думаешь, что я куплю тебе компьютер, можешь закатать губу обратно, — резко сказала Тамара Григорьевна, когда расстроенная Вера поделилась, что теперь все работы в институте принимают только в печатном виде. — Ты уже достаточно взрослая, чтобы заработать на новый.
— Мама, но совмещать работу и учебу очень сложно. — Вера разочарованно посмотрела на мать.
— Все студенты подрабатывают и учатся. Тоже мне, нашлась неженка. Хочешь компьютер — заработай на него. Моей зарплаты на твои хотелки уже не хватает, а от твоего отца толка нет. На его зарплату скоро и молока с хлебом не купить.
Анатолий Степанович опустил глаза и тяжело вздохнул. Сердце снова закололо. Он скрывал от семьи свои проблемы со здоровьем, списывал на переживания. Но сердце мужчины всё же не выдержало.
Именно смерть отца поставила точку в отношениях Веры с матерью. На поминках девушка кричала и обвиняла Тамару Григорьевну в случившемся:
— Это из-за тебя папы не стало! Ты его довела! — рыдала девушка. — Расскажи всем, как ты его унижала и оскорбляла!
Тамара Григорьевна смотрела на дочь, и её глаза впервые наполнились слезами. Она не плакала в “Скорой”, когда сердце мужа остановилось. Не плакала на прощании в похоронном зале. Женщина не привыкла быть слабой. Но слова дочери пробили железную броню.
Михаил, жених Веры, с трудом смог вывести Веру из помещения, оставив в недоумении всех пришедших. Дальше весь поминальный обед прошёл в полной тишине.
После той истории Вера и Тамара Григорьевна больше не общались. Вера дала себе обещание вычеркнуть мать из своей жизни, что она и сделала: вышла замуж и вместе с супругом переехала в другой город, чтобы быть как можно дальше от нее.
Тамара Григорьевна осталась совсем одна. Она несколько раз пыталась увидеться с дочерью, звонила ей и даже звонила Михаилу.
— Миша, поговори с ней. Нельзя же так, — просила она мужчину. — Вера — мой единственный родной человек.
— Тамара Григорьевна, при всем уважении к вам, но я не могу ничего сделать. Наверное, в вашем случае время — лучшее лекарство. Дайте ей успокоиться, и она сама позвонит вам, — ответил Михаил, а Вера не смогла простить ей смерть отца и свои многочисленные обиды. Но всё изменилось после звонка соседки матери.
Мама умирает.
Вера не могла поверить в услышанное.
Что же могло с ней случиться? Тамара Григорьевна всегда была сильной и крепкой женщиной. Она никогда не жаловалась на проблемы со здоровьем. Хотя кто знает, что могло случиться за последние 15 лет…
Когда муж вернулся с работы, Вера с порога сообщила ему, что завтра она уезжает к матери, в другой город.
— Хочешь, мы с Таней поедем с тобой? — спросил Михаил.
— Нет, Миша. Вы оставайтесь дома. Тем более, Танюшке школу пропускать нежелательно, — замотала головой Вера. — Я поеду одна.
Михаил обнял жену и спросил:
— Ты справишься?
— Да. Не волнуйся, все будет хорошо.
Вечером женщина сообщила дочери, что уедет на пару дней в другой город.
— Мама, а можно и я с тобой? Тут до выходных всего два дня осталось. Ничего страшного не случится, если я школу пропущу. Ну пожалуйста! — Таня с надеждой посмотрела на мать.
— Нет, солнышко. Ты с папой останешься. Меня не будет всего два — три дня, — ответила Вера. — Это обычная рабочая поездка, ничего интересного.
Девочка шумно вздохнула:
— Ну ладно. Но только с тебя подарок!
Вера рассмеялась:
— Хорошо.
Уже перед сном Михаил сказал супруге:
— Вера, ты прости, но это несправедливо.
— Что именно? — Женщина в недоумении посмотрела на мужа.
— Танюшке в этом году 12 лет, а она и знать не знает свою бабушку. Хоть перед смертью дай матери возможность увидеть внучку, — пояснил Михаил. — И мне будет спокойнее, что мы все вместе, и ты не наломаешь дров.
Вера задумалась. Конечно, муж был абсолютно прав.
— Давай спать, а утро вечера мудренее, — ответила женщина после небольшой паузы и выключила свет в спальне.©Стелла Кьярри
Ночью Вере приснился сон. Это было детское воспоминание. Дворовые мальчишки подначивали ее залезть на высокое дерево. Девочка очень боялась высоты, но еще больше она боялась стать посмешищем для друзей.
— Я залезу, но только на другое дерево, — крикнула девочка и показала на вишню. Она была значительно ниже той ивы, на которую ее пыталась загнать детвора.
— Ну уж нет! Уговор был на него. — И самый старший из мальчишек снова показал пальцем на дерево. — Ну что, Верка, полезешь? Или ты трусиха?
— Трусиха, трусиха, — тут же подхватили клич остальные дети.
Вера разозлилась:
— Сейчас я покажу вам трусиху!
И она отважно начала карабкаться по стволу дерева, цепляясь за ветки.
«Я докажу вам, что не трусиха. Вы у меня получите!» — разговаривала Вера сама с собой.
Но тут ветка под ногой хрустнула. Девочка потеряла равновесие и упала на землю. Перед глазами кружились черные мушки. Вера подумала, что она теряет сознание. И где-то вдалеке она услышала знакомый голос:
— Ах, вы, паршивцы. А ну пошли прочь отсюда! И не стыдно вам над девчонкой издеваться?! Нашли бы себе соперника по возрасту! — кричала Тамара Григорьевна. Увидев в окно, как Вера влезает на дерево, она пулей выскочила во двор. Но опоздала.
Мальчишек и след простыл. Тамара Григорьевна подхватила дочь на руки и прижала к себе.
— Вера, какая же ты глупая. Зачем ты поддалась на их уговоры? Ты же могла насмерть разбиться, — причитала женщина, еще крепче обнимая Веру. — Даже представить страшно, что стало бы со мной, если бы с тобой что-то случилось.
Вера чувствовала, что грудь мамы вздрагивает. Она плакала. Именно тогда, первый и последний раз девочка видела свою мать слабой и плачущей.
Проснувшись посреди ночи, Вера вытирала настоящие слезы. Сердце бешено стучало в груди, а руки и ноги до сих пор дрожали от напряжения. Вера плакала и вспоминала детство. Да, Тамара Григорьевна не отличалась состраданием и никогда не проявляла чувств. Она не говорила дочери, что любит ее. Но именно это воспоминание дало женщине понять, что жесткость матери — это часть ее характера. И от этого никуда не деться. И несмотря ни на что, Тамара Григорьевна подарила ей жизнь. Она ее мать.
— Миша, — разбудила она мужа.
— Что? Что случилось? Почему ты плачешь? — подскочил на кровати Михаил.
— Я думаю, ты прав. Мы поедем к маме все вместе.
Утром наступившего дня вся семья погрузилась в машину и отправилась в дорогу. Тамара Григорьевна жила в 4-х часах езды от Веры.
— Мама, а куда мы едем? — спросила Таня.
— Мы едем к бабушке, — подбирая слова, ответила Вера.
— К какой бабушке? К моей? — удивилась девочка.
— Да, к твоей. — Вера повернулась к дочери и провела рукой по ее волосам.
Поднявшись на этаж дома, где Вера провела свое детство и юность, они нашли нужную дверь и постучали. Но дверь никто не открыл. По коже пробежал холодок.
— Неужели опоздали? — с ужасом произнесла она.
В этот момент открылась дверь напротив.
— Ой, Верочка, молодец, что приехала, — раздался голос за спиной.
Вера и Михаил обернулись. Это была соседка Тамары Григорьевны, та самая тетя Маша, которая звонила Вере.
— Здравствуйте. Тетя Маша, а мама что… — Вера даже не смогла закончить предложение.
— Жива. Только вот Тамара не встает совсем. Поэтому, если кто приходит, я ее дверь открываю, — объяснила соседка.
К горлу подкатил целый комок.
— Все так плохо? — с трудом выдавила Вера.
Тетя Маша вздохнула.
— Врачи сказали, что не больше месяца осталось, — рассказала женщина. — Я давно говорила Тамаре, чтобы она позвонила тебе. Особенно когда Тома узнала о своем диагнозе. Но она отказалась. Вера, что произошло между вами, я знаю. Но она твоя мать. Ближе тебя у нее никого не осталось. — соседка сделала паузу. — Идем, Тома ждет тебя.
Гости зашли внутрь. В квартире было темно и тихо.
— Вы не пугайтесь, просто все шторы закрыты. От дневного света у Тамары начинают болеть глаза. Если что, включайте вот этот торшер. — Соседка указала на высокий прибор в углу комнаты.
— Маша, ты? — послышался тихий голос из спальни. От громкого командного голоса Тамары Григорьевны не осталось ни следа.
— Да. И я с гостями, — ответила тетя Маша.
Вера прошла в комнату матери. Тамара Григорьевна лежала на кровати с закрытыми глазами. Женщина видела, с каким трудом дается матери каждый новый вдох. Вера вытерла слезы.
— Мама, я приехала, — полушепотом произнесла Вера.
— Дочка, ты?! — Тамара Григорьевна открыла глаза и попыталась приподняться.
Тетя Маша включила торшер.
Вера смотрела на мать и не верила своим глазам. Перед ней лежала худая женщина с серой кожей. Казалось, вот-вот — и она исчезнет.
— Мне позвонила тетя Маша и сказала, что ты… Немного приболела, — сказала Вера. — Вот мы и решили тебя навестить.
— 15 лет. 15 лет я искала возможность с тобой увидеться или хотя бы поговорить. И, наконец, это произошло. — Тамара Григорьевна слабо улыбалась.
Вера села на кровать рядом с мамой и взяла ее за руку:
— Почему ты не сказала раньше о том, что больна? Мы бы смогли найти хороших врачей, сменить клинику.
— Вера, я очень виновата перед тобой. И перед папой, — тихо говорила Тамара Григорьевна. — Я знаю, что была ужасной матерью и женой. Ты никогда не простишь меня. И это правильно. Я это заслужила. После того как мы поругались на поминках папы, я все поняла. Как сильно обижала тебя и папу. Всему виной мой чертов характер. И мое воспитание. За всю свою жизнь я не получила материнской ласки. И тебе не смогла дать ее. Дочка, прости меня. Прости, если сможешь.
Все присутствующие плакали. Вера разрыдалась и обняла мать.
— Мама. Мама, мамочка. И ты прости меня, пожалуйста… — Вера положила голову на грудь Тамаре Григорьевне и разрыдалась.
Плакали все: и Вера, и Тамара Григорьевна, и соседка, тетя Маша. И даже Михаил, который стоял у порога комнаты, вытер слезу. И только Танечка непонимающе смотрела на все происходящее.
— Мама, почему ты плачешь? — спросила девочка.
Вера встала с кровати, подошла к дочери и сказала:
— Все хорошо, не волнуйся. Это хорошие слезы. Я плачу оттого, что наконец-то с мамой увиделась.
— Так это и есть еще одна моя бабушка? — оживилась Таня.
— Да. Хочешь с ней познакомиться?
Держа Веру за руку, Таня подошла к Тамаре Григорьевне.
— Какая же ты хорошая, — улыбалась женщина и погладила девочку по руке. — Давай знакомиться. Я — бабушка Тамара. А тебя как зовут?
— Таня, — робко ответила девочка.
— Я очень рада познакомиться с тобой, Танечка.
Было видно, что Тамаре Григорьевне нехорошо. Ее лицо и тело покрылось испариной.
— Тебе плохо, мама? — Вера заволновалась.
— Все хорошо, не волнуйся. Мне просто нужно отдохнуть. — Тамара Григорьевна с трудом говорила. — А вы идите, располагайтесь. Ты, наверное, соскучилась по своей комнате.
Поцеловав мать в щеку, Вера вместе с мужем и дочерью вышли из комнаты. Тетя Маша шла последняя. Когда Михаил и Таня скрылись в комнате, тетя Маша остановила Веру и шепотом сказала:
— Скажу тебе честно: Тамаре недолго осталось. Поживите пока с ней. Не оставляй мать одну.
— Не переживайте, тетя Маша. Мы будем здесь столько, сколько нужно, — заверила Вера женщину.
Вера видела, что мать угасает. Она не вставала с постели, очень мало ела и в основном спала. Когда случались болевые приступы, Тамара Григорьевна пила сильные обезболивающие. Все это время Вера была рядом. Она держала мать за руку и постоянно говорила. Ей многое нужно было рассказать маме.
Вечером Вера решила покормить Тамару Григорьевну ужином. Женщина съела всего пару ложек, но вся еда практически сразу покинула желудок.
— Чем же я тебе могу помочь? — Вера понимала, что отторжение организмом пищи — очень плохой знак.
— Ты помогаешь мне тем, что приехала и сейчас рядом. Я познакомилась с внучкой, я наконец-то увидела тебя и попросила прощения. Все, чего мне так хотелось, исполнилось. Так что ты уже сделала для меня больше, чем думаешь, — тихо говорила Тамара Григорьевна. — Знаешь, я себе дала обещание: не умру, пока не встречусь с тобой. Теперь, Вера, мне уже ничего не страшно.
По щекам Веры снова катились слезы.
— Мама, не торопись уходить. Мы еще о многом не поговорили. Да и Танюшка хотела бы с тобой пообщаться, — просила она.
— Ничего не могу обещать, — ответила женщина и закрыла глаза.
Вера остолбенела:
— Мама, ты чего?! — В голове пронеслась самая страшная догадка.
— Я просто отдохну. Я очень устала, — еле слышно сказала Тамара Григорьевна.
Вера проверила: мама была жива. Просто заснула. Женщина поцеловала спящую мать в щеку и вышла из комнаты.
Дочка уже спала. Вера легла рядом с мужем и сказала:
— Спасибо тебе, что предложил поехать всем вместе. И мама внучку увидела, и мне одной не так тяжело.
— Вам обеим нужна была эта встреча. Только очень жаль, что она произошла при таких обстоятельствах, — ответил Михаил.
— Мне и правда стало легче. Я, наконец-то, отпустила все старые обиды. Теперь я точно знаю, что в смерти папы мама не виновата. Просто отец сам по себе был очень сдержанным. Видимо, переживания сделали свое дело, — поделилась Вера, а затем забылась сном.
Проснувшись раньше остальных, Вера первым делом зашла в комнату к матери.
— Доброе утро! — сказала она и подошла поцеловать ее. Но, коснувшись материнской руки, начала рыдать.
Ночью Тамары Григорьевны не стало.
Похоронив мать, Вера поняла, что потеряла самого близкого человека. Навсегда.
И сейчас все обиды казались ей пустыми и ничего не стоящими. Ведь из-за них она потеряла целых 15 лет общения с мамой. Но все-же от осознания, что она была с мамой последние дни, ей было немного легче.
Цените своих близких.
