— Я согласия на продажу этой квартиры не дам! Так и знай.
Своей долей ты можешь распоряжаться как угодно, а мою половину от этой доли будь любезна мне отдать, — скандалил с Машей муж.
— Боря, ты в своём уме? Какое ты вообще отношение имеешь к этой квартире? Она – добрачная, долю в ней я получила задолго до знакомства с тобой!
Кто вообще будет спрашивать твоё согласие? Кому оно нужно?
Маша думала, что за 11 лет брака она своего супруга выучила от и до, однако недавно поняла, что ошибалась.
Много лет Мария и Борис жили в мире и согласии, ссорились в основном по пустякам, но быстро мирились.
Камнем преткновения стала квартира, к которой Борис, по большому счёту, не имел никакого отношения.
Маша не понимала, почему он вдруг решил, что ему положены какие-то деньги с продажи этой недвижимости.
Когда Маша и Борис решили пожениться, остро встал вопрос жилья – ни с кем из родителей молодые люди жить не хотели. Машу не принимала мать Бориса, а Боря примаком к тёще идти отказывался:
— Ну давай пойдём на съём? — предложила будущему супругу Маша.
— Ага, и с чего мы этот самый съём платить будем? Мы, Маша, пока больших денег не зарабатываем, на двоих у нас выходит чуть больше 30 тысяч.
В лучшем случае, мы сможем себе позволить какую-нибудь убитую однушку на выселках.
Уезжать на окраину города тоже неудобно — до работы добираться долго. Может, к моим пойдём?
— Ну уж нет, — сразу же открестилась Маша, — мать твоя меня живьём съест. Она меня терпеть не может, ты же прекрасно знаешь! Давай лучше к моим?
— Ага, ещё чего! Нет, я с тёщей и тестем жить не согласен. Не хочу, чтобы меня в несостоятельности потом упрекали.
Выход из сложной ситуации подсказали родители Маши — как раз к свадьбе дочери Валентина Никитична и Фёдор Анатольевич достроили дачу.
Пару недель проведя на новом месте, в город возвращаться супруги отказались, в посёлке им понравилось.
— Давайте-ка вы, молодые, въезжайте в нашу квартиру и там живите сами спокойно. Мы беспокоить вас не будем! Решили жить на даче остаться.
— Мама, а как же работа? — спросила у родительницы Маша, — или вы увольняться хотите?
— Нет, зачем? Будем ездить. Машина, слава Богу, на ходу, бегает достаточно бодро. Встаём с отцом мы рано, никаких проблем не будет.
В своём доме, Маша, как оказалось, жить намного лучше! Поэтому вот вам ключи, вселяйтесь.
Маша родителям была очень благодарна. Во-первых, она осталась в доме, в котором выросла, во-вторых, платить только коммунальные услуги было намного проще, чем снимать для себя отдельное жильё.
Борис супругу предупредил сразу:
— Надолго мы здесь не задержимся. Всё равно нужно думать о своём жилье. Давай потихонечку вставать на ноги, искать более высокооплачиваемую работу.
Начнём откладывать, соберём деньги на первоначальный взнос и оформим ипотеку.
Я тут посоветовался со знающими людьми… В общем, будем брать вторичку. Конечно, выйдет дороже, но зато можно найти такую, в которой даже ремонтировать ничего не нужно!
Некоторые владельцы даже мебель оставляют.
Ну, да ладно, говорить нам пока с тобой об этом рано. Как соберём на первоначальный взнос, тогда и начнём подыскивать варианты.
В квартире родителей у Маши и Бориса родилось двое детей, в общей сложности прожили в двушке супруги 8 лет. За это время скопили первоначальный взнос, взяли трехкомнатную квартиру в ипотеку и стали готовиться к переезду:
— Кое-какой мелкий ремонт сделаем и сразу въедем. Хорошо, что владельцы сговорчивые попались, забрали только некоторую технику из квартиры, мебель практически всё оставили!
— Ну да, — скривилась Маша, — и цену из-за этого подняли! Проще было бы новый гарнитур купить в спальню за эти же деньги. Я вообще не пойму, зачем ты согласился оставить это старьё?
— Много ты понимаешь, — укорил супругу Борис, — гарнитур в нашей квартире из дерева, прочный, ещё лет 50 прослужит точно! Такая мебель всегда будет в моде. Вечно ты всем недовольна!
Когда Маша и Борис переехали в свою квартиру, родители женщины решили в свою недвижимость пустить квартирантов, чтобы квартира зря не простаивала.
Показывать желающим двушку поручили Маше:
— Ты, Маш, займись сама этим вопросом. Нам постоянно из посёлка в город мотаться не с руки, поэтому тебе все карты в руки.
Арендную плату поделим по-честному: половину – тебе, половину – нам. Вы только переехали, деньги лишними уж точно не будут.
Родители Бориса, в отличие от Машиных, сыну никогда не помогали. Свекровь, наоборот, умудрялась даже в сложные для семьи времена тянуть из сына деньги.
Борис давал, и частенько по этому поводу выслушивал от супруги нотации. Маша даже не догадывалась о том, что свекровь сунет свой нос и в квартиру её родителей.
Борис, когда узнал, что арендную плату придётся делить на две части, неожиданно возмутился:
— Правильно мама говорит, могли бы тесть и тёща деньги со сдачи квартиры полностью отдавать нам! Кредит банку, между прочим, ещё 10 лет выплачивать. Деньги не лишние!
Маше стало неприятно: её родители и так много сделали и для зятя, и для внуков. Почему Борис этой помощи не ценит?
— А ты что же, считаешь, что маме с папой эти деньги не нужны? А почему они должны в ущерб себе отдавать всё нам?
— Они и так прекрасно живут, — рявкнул Борис, — хозяйством обзавелись, работают оба, в собственном доме живут. Не то, что мы!
— Боря, а ты никогда не пробовал пойти и попросить денег у своей мамы? Или это мы, наоборот, любую её прихоть выполнять должны?
— Откуда у мамы деньги? — тут же разозлился Борис, — она пенсионерка!
— Как-то нечестно, Боря, получается! Тебе не кажется? Мои нам помогают, твои – нет. Наоборот, из нас только тянут и тянут!
Супруги поссорились и 2 дня друг с другом не разговаривали. Борис считал, что он прав, а Маша точку зрения мужа не разделяла.
Конфликт Марии всё же удалось погасить. Женщина, делая первый шаг к примирению, ещё не знала, что настоящие проблемы её ждут впереди.
Борис, как оказалось, не собирался отказываться от лёгких денег.
Квартиранты попались безалаберные. Поначалу всё было хорошо, потом пошли задержки с оплатой, соседи начали жаловаться Маше на громкую музыку и сомнительные компании.
Посоветовавшись с родителями, Маша решила квартирантов выселять. С первого раза избавиться от жильцов у женщины не получилось – когда она пришла сообщить квартирантам о выселении, ей попросту не открыли.
В квартире громко гремела музыка, слышались голоса, преимущественно, мужские.
Маша долго стучала в дверь, но безрезультатно. На следующий день женщина явилась уже с пол.ицией. Едва зайдя в квартиру, Маша сразу же пожалела о том, что никогда раньше не приходила сюда с проверкой.
Любовно созданный Машиной мамой уют квартиранты превратили в хаос: диван в гостиной лишился ножек, тумбы в спальне сломаны, в комоде не хватает полки, дверцы кухонных шкафов держались на честном слове.
Маша, с большим трудом избавившись от квартирантов, не желавших съезжать, позвонила родителям и предложила:
— Мам, может быть, ну её, эту сдачу? Давай я квартиру запру, и пусть она стоит закрытая? Где взять деньги, чтобы после каждого жильца ремонт делать?
— Маш, может быть, мы её продадим? Как ты считаешь? Согласие на сделку дашь?
— Хорошо, мам, давайте продадим. Я не против.
Борис, когда узнал о том, что квартира выставляется на продажу, неожиданно обрадовался:
— Прекрасная новость! В этой квартире 1/2 доля – твоя, значит, половину стоимости мы заберём себе!
— Не буду я деньги эти брать, — сразу же объявила супругу Маша, — пусть они все родителям достанутся. Мы и так здорово поимели с этой квартиры.
Столько лет жили бесплатно, потом арендными мама с нами делилась. Родители хотят хозяйство расширять, поголовье увеличивать. Хозпостройки придётся ещё возводить, сено закупать, корма.
— То есть как это — не возьмёшь? — возмутился Борис, — почему это? Тебе, я не пойму, Маша, деньги, что ли, лишние? Не вздумай отказываться! Доля принадлежит тебе, значит и деньги за неё тоже твои!
— Боря, прекрати! Я же тебе объяснила, что деньги полностью отдам родителям! Всё, разговор закрыт. Не поднимай больше эту тему.
Борис 2 дня с женой не разговаривал, а потом за ужином сказал:
— Ты знаешь, Маша, раз ты такая богатая, от денег можешь отказаться, но мне мою долю будь любезна отдать! Вот сюда, на этот стол положить.
— Какую долю? — не поняла Маша, — о чём ты, Боря, говоришь?
— Я — твой законный муж, так что всё, что принадлежит тебе, автоматически делится между нами. По закону! Получается от твоей 1/2 моя – половина. Вот и отдай мне её!
Маша внимательно вглядывалась в лицо мужа. Она до последнего надеялась, что Борис просто шутит:
— А вообще какое отношение к этой квартире имеешь ты? Её покупали задолго до нашего знакомства, долю мне папа подарил на совершеннолетие. Я тогда знать не знала о твоём существовании!
В любом случае эта квартира добрачная, а добрачное имущество даже при разводе не делится!
Бориса обиженно засопел — было видно, что к такому исходу мужчина был не готов. Немного помолчав, супруг Маши выдал:
— А я юриста найму! И если нужно, в суд пойду! Мне, знаешь ли, деньги не лишние! Всё равно я добьюсь, чтобы ты половину от своей доли мне выплатила.
Маша не могла поверить своим ушам: и с этим человеком она прожила столько лет? Какой-то корысти и меркантильности за Борисом раньше женщина не замечала, и теперь она оказалась между двух огней.
Конечно, родители бы дочери не отказали, и половину стоимости квартиры отдали бы без разговоров, но Маша деньги брать не хотела. Она вообще не понимала, почему муж претендует на не принадлежащее ему имущество?
Ссоры между супругами гремели ежедневно. Борис активно в интернете искал юристов, которые могли бы бесплатно его проконсультировать.
А Маша всерьез задумывалась о том, чтобы свою долю подарить отцу. Так она избавила бы себя от лишних проблем.
Родителям о требованиях Бориса Мария ничего рассказывать не стала — ей было элементарно стыдно за мужа.
В принципе, Маша уже была готова к любому исходу, даже к разводу. Зачем держаться за мужа, для которого деньги важнее семьи?
Борис не теряет надежды обогатиться за счёт продажи квартиры тестя и тёщи, а Маша тем временем уговаривает отца принять её долю в дар.
