Для тебя… всё это чудо…

Первый муж Светланы остался для неё болезненным уроком молодости, после которого она стала мудрее. Он мог ударить её — не сильно, но достаточно, чтобы оставить след. Светлана тогда ещё не понимала, что в таких случаях нужно сразу уходить. Он умел очаровывать: деньги, харизма, уверенное выражение лица. Устоять перед ним было непросто, и Светлана решила, что это любовь, не осознавая, что в свои девятнадцать она не знала о ней ничего. А муж, в свою очередь, вообще не был способен любить. Жизнь в девяностые оставила его душу искалеченной: он стал циничным и эгоистичным, не доверяя никому и ничему. Но кто из нас, без жизненного опыта, может сразу распознать человека, скрывающего свою истинную сущность за маской уверенности и обаяния? Я даже не называю его имени — Светлана и сама не сразу вспомнит, как его звали. Если бы не его измена, Светлана, возможно, никогда не встретила бы того, кто навсегда занял особое место в её сердце.

Возвращалась она домой после восьми — работала в магазине по сменам. Несмотря на то, что муж, владеющий автосервисом, хорошо зарабатывал, у неё был принцип — быть финансово независимой, иметь свои собственные деньги. Едва Светлана открыла тамбур, как из квартиры выскочила соседка, будто всё это время ждала её под дверью.

— А вот и ты! Наконец-то я тебя поймала! — склочно начала она.

— Что случилось? Я и не пряталась никогда.

— Запах чувствуешь? — сразу перешла та к делу.

— Светлана принюхалась.

— Нет… У нас что-то горит?!

— Нет, дорогуша, куревом воняет! — подбоченилась соседка и Светлана заметила в её глазах неприятную смешинку, хитрость женскую. — Скажи своему мужу, чтобы его «сестра», как он выразился, прекратила курить у нас в тамбуре! Ну невозможно дышать ведь, вонь сквозь двери ко мне просачивается.

Светлану как холодной водой облили.

— Какая сестра? У него нет сестры…

— А я там знаю! Приходит тут хохлома какая-то расписанная, когда на работе ты. Недели две уже. Чую один раз, потом второй — куревом тянет… Выхожу — а там муженёк твой, шкаф этот, и «сестра» евонная стоят цигарку одну на двоих сосут. Тьфу! Знаем мы таких сестёр. Эх, ты… — покачала головой соседка и с наигранным сочувствием осмотрела Светлану с ног до головы. — Связалась с кобелём, а ведь на вид хорошая девушка, да что ж вы как мухи на мёд липните к таким рыбам. А мужу скажи насчёт курева, а то я ничего ему, он вякнул только: «Ах, сестра, и не стыдно тебе курящей быть?» Заржал, как конь, и дальше стоят. А я что могу? Я женщина пожилая, у меня давление, не хватало ещё с мужиком разборки чинить.

Светлана с трудом ответила:

— Спасибо, Людмила Васильевна, я…

— Любовь Васильевна я!

— Ага… Любовь… Я скажу ему. Вспомнила, точно, есть у него сестра — двоюродная, — соврала Светлана, чтобы зародить хоть какое-то зерно сомнения в соседке, а то пойдёт трепаться.

— Ну конечно сестра! А я его мама! Ха-ха!

Светлана вернулась на улицу, постояла около подъезда… Холодно было и срывался снег. Глянула на окна — свет горит. Значит, дома он. Она думала о том, что всё, в общем-то, к подобному и шло. Не раз посещали Светлану мысли о разводе, требовался лишь толчок, весомый повод, а не просто её каприз, что он, видите ли, пришлёпывает её иногда, или орёт, или накидывается с грубыми оскорблениями. Ни родители, ни свёкры — никто бы этого не понял, для них в этом не было ничего зазорного. Родители вообще считали, что дочь устроилась прекрасно: вырвалась из маленького захудалого городка в сам Екатеринбург, у мужа и заработок, и квартира!

Было больно. Предательство — это всегда адски болезненно, даже если чувства начали остывать. Это точный и резкий удар в ничего не подозревающий живот: сначала скрутит так, что ни вдохнуть, ни выдохнуть, а потом ничего, отходишь и резко начинаешь видеть каков человек на самом деле. Спадают оковы иллюзий. Жаль только потраченные на него два года жизни. Отдышавшись и взяв себя в руки, Светлана приняла твёрдое решение и начала подниматься назад.

— Светланочка, это ты? — крикнул муж из комнаты.

— Я. Или ты сестру снова ждал?

Крякнул диван и муж вышел к ней. На его лице в кои-то веки отобразилась растерянность. Сразу понял, гад, что Светлану уже просветили…

— Давай без сцен, — растопырил руки муж, — ну было, да, не стану отнекиваться. Это так… ничего не значит…

Светлана прямо-таки онемела от подобной наглости. Даже не отбрехивается! Она бросила на пол сумку, туда же скинула шапку, шарф, зимнюю куртку… Толкнула всё ногой к стене и решительно отворила кладовку. С грохотом вытащила из неё чемодан. Муж фыркнул:

— Чё? Уходить сразу? Брось! Куда ты на ночь глядя пойдёшь? Тебе ведь и идти некуда.

Светлана огрызнулась с несвойственной ей яростью:

— Не лезь ко мне! Не трогай! Я и часа лишнего больше с тобой не проведу!

— Ой, тоже мне! Больно надо. А идти тебе всё равно некуда. Приползёшь назад сама.

Что бы далее не говорил ей муж, Светлана упорно молчала и продолжала собирать самые необходимые вещи. Сначала он оскорблял Светлану, потом пытался остановить, даже чемодан её отшвыривал прочь. Уверял, что больше не будет никаких измен. Душил. Снова обзывал последними словами.

— Я знаю, ты не убьёшь меня — смелости не хватит, — сказала Светлана. — Поэтому дай мне просто уйти. Я всё равно уйду: сегодня, завтра… Всё кончено. Не заставляй меня вызывать милицию.

Секунд десять он яростно сопел Светлане в лицо, а потом убрал руку с коробки входной двери.

Выйдя на улицу, Светлана остановилась. Действительно, куда ей идти? Единственным вариантом было поехать к тётке в соседний город, но в такой поздний час уже нет автобусов. У семьи тётки, правда, был автомобиль, но ждать пришлось бы не меньше часа…

Светлана решила ловить такси. Она поволокла чемодан к проспекту Космонавтов — тащиться туда минут двадцать, но это была ближайшая крупная улица, на которой попадались таксисты. За полчаса мимо неё проехало два такси, Светлана делала им знаки рукой, но ни один не остановился, наверное, везли других пассажиров. Светлана уже подрагивала от холода, рука, державшая чемодан, совсем заледенела. Очередной таксист пронёсся мимо, как отчаянно не махала бы ему Светлана… Но неожиданно следом за этим такси впереди Светланы остановилась синяя Лада девятка. Водитель открыл дверь и вышел, сделал знак рукой.

— Вы таксист?

— Да вроде бы, — простодушно улыбнулся парень. — Куда вам?

Светлана смотрела на него с недоверием. Ночь. Зима. Машина с незнакомцем без опознавательных знаков такси. И хотя в то время далеко не все таксисты украшали автомобили «шашечками», Светлана рассчитывала сесть именно в такую машину, чтобы не нарваться на неприятности с каким-нибудь отморозком. Это риск. С виду парень был безобидным: невысокого роста, щупловат, он смотрел на Светлану большими, приветливыми глазами, в них не было самоуверенности или коварства, скорее, наоборот. Выскочил он из машины в одном свитере с узором ковра — привет, девяностые!

— Так куда вам?

Светлана ответила. Парень присвистнул.

— Ну давайте чемодан и садитесь. Лучше на переднее сиденье, там теплее.

Ехали через центр. Парень иногда с интересом посматривал на Светлану, а её это напрягало, она отворачивалась всем корпусом к боковому окну, рассматривала прохожих, другие авто, площади… всё накрыто вуалью свежего снега. Она была в полной растерянности и не знала как дальше жить. И где жить? К тётке в другой город сильно не накатаешься!

— А вы не местная, да? — первым нарушил молчание таксист.

— С чего вы взяли? — снова напряглась Светлана. — Местная! С рождения здесь!

— Да ну? Хм, — хмыкнул он и это было сделано с неверием. — Девушка. Дорога. Чемодан… Поссорились с парнем? Или ушли от мужа?

— Послушайте, это не ваше… Оооой! — вцепилась в сиденье Светлана.

Машина резко взяла влево и, промчавшись через перекрёсток, поехала в обратную сторону, и сразу свернула в одну из узких улочек.

— Куда мы?! Выезд из города там!

Таксист улыбался, обрадованный эффектом.

— Вы чего?! — крикнула Светлана, но парень начал говорить вместе с ней. Светлана остолбенело глазела на его профиль.

— Пятый класс, зелёный двор маленькой сельской школы. Мы стоим на линейке в честь первого сентября, я во втором ряду за девчонками. У девочки передо мной две косички с белыми лентами, волосы русые и так блестят… Я выпрыгнул, как клоун, вперёд, училка сразу рявкнула «на место, Калашник!», но я успел её рассмотреть: милая, нежная, с кукольно-круглыми щеками. Новенькая. Явно из другого посёлка. Меня огнём прошибло… Чтобы девчонка ничего не заподозрила, я скорчил ей рожу и вернулся в строй. Я тогда ещё не знал как следует выражать свои чувства, поэтому просто взял и подёргал её за косички. Припоминаешь?

— Нет…

Шестой класс, — говорил он, сильнее давя на газ от волнения. — Я пришёл в школу раньше всех и оставил на её парте конфеты, но кто-то сказал, что в них козьи шарики замотаны и она, не проверяя, выбросила их в мусорное ведро.

— Так это был ты?!! — воскликнула Светлана. Краска залила её лицо, она вытаращилась на парня во все глаза. Молодой таксист взглянул на неё с тоской, думая о былом, и улыбнулся. Продолжил:

— В восьмом классе мои родители решили переехать в город. Я так хотел обнять тебя на прощание, хотел признаться… Но мне хватило духу лишь случайно задеть тебя плечом. А на последнем уроке в мой последний день, я передал тебе записку со словами: «Я люблю тебя, Светка. Прощай.» Ты прочла и так раскраснелась, и оглянулась на задние парты… С подозрением посмотрела на нескольких мальчишек, но только не на меня.

На минуту воцарилось молчание. Светлана, пребывая в шоке, хаотично припоминала имена мальчишек-одноклассников, сопоставляя их с водителем такси. Наконец, она сказала:

— Ты — Андрей?

— Да, — просто ответил тот.

Они улыбнулись друг другу как-то по-детски, а потом одновременно рассмеялись таким лёгким, заразительным смехом, каким могут смеяться только старые друзья, вспоминая лучшие моменты детства.

— Я уж испугалась, что ты маньяк! Так повернул резко! Ну, думаю, мамочки! Попала я!

— Одно другого не отменяет, а вдруг я и правда этот… ррррр!.. Ой, тихо! Классная песня по радио, недавно вышла, давай послушаем?

Андрей сделал громче. В машине стало тихо, не считая первых аккордов музыки. Улочки вечернего города… И дома, исторические, красивые дома… В них живут люди. Давно живут. В них магазины и офисы на первых этажах с фасада… И над всем этим висит волшебная, сверкающая снегом зима, и Светлана смогла уловить волшебство этого момента, когда кажется, что жизнь прекрасна, что причина для радости есть всегда. Минута необыкновенного, необъяснимого счастья навсегда связалась у неё с услышанной песней.

«Мы встретимся с тобою у первого подъезда,

паролем будет просто: «как дела?»

Ты мне сказала будешь одета как невеста,

А я надену галстук для тебя…

Для тебяяяя… Всё это чудо… Для те….»

Повторный припев они уже пели вместе, крича во всю глотку:

Для тебя! Всё это чудо!.. Для тебя! Всё это мило!.. На тебя…

А дальше они просто катались по ночному городу и Светлана и думать забыла о том, что собиралась куда-то ехать. Часы пролетали незаметно. Они болтали, слушали музыку, упивались обществом друг друга и сделали лишь одну остановку в забегаловке с хот-догами. Хот-доги были очумело вкусными, Андрей просил их зарумянить по-особенному на гриле, Светлана осталась в восторге. Им было сказочно хорошо в ту ночь, просто небывало прекрасно.

В какой-то момент они решили, что ехать к тёте уже поздно и остались ночевать на парковке. Откинули спинки сидений, Андрей прикрыл ноги Светланы пледом, пропахшим бензином и самим авто… Диктор по радио объявил, что первый дозвонившийся может заказать любую песню. Андрей моментально набрал продиктованный номер… и опять…

«Для тебя… всё это чудо…»

Светлана прикрыла глаза, положила голову на плечо Андрея. Он обнял её.

Для тебя… всё это мило…»

Андрей всю ночь грел машину, карауля её сон. После Светлана поймёт, что это была самая счастливая ночь в её жизни. Ощущение неземного, нереального счастья буквально наполнило воздух, наполнило её всю. Даже рождение в будущем детей, насколько бы она их не любила, даже успехи в карьере, ничто не могло повторить тот волшебный момент.

Утром они проснулись внутри сугроба — за ночь навалил снег. Прохожие с удивлением смотрели на то, как они выползают из заснеженной машины. Такие весёлые, такие сияющие…

— Тебе к скольки на работу?

— К десяти.

— Поехали пока ко мне? Переоденешься, если надо, позавтракаем. Жильё у меня правда не очень — съёмная комната в коммуналке…

— С удовольствием!

Светлана незамедлительно подала на развод и уже через неделю они стали жить вместе. Такое бывает, когда находишь свою половинку, когда не можешь прожить без него и дня…

За двадцать лет совместной жизни много чего изменилось. У них двое детей, своя квартира, Светлана уже не продавец, а экономист на предприятии, Андрей тоже давно не таксист. От долгой жизни вместе они стали забывать те первые, яркие чувства — эффект приедания, привычки. Они меньше стали интересоваться делами друг друга, погрузились в какую-то беспросветную, лишённую эмоций серость, на первом плане работа, бытовые заботы…

— Ты меня ещё любишь? — спросил её Андрей, когда Светлана, разложив на кухонном столе рабочие документы, доделывала неоконченные дела.

— Угу, да, и мне сделай тоже.

— Что сделай? — не понял Андрей.

— Ну чай. Ты же о чае спрашивал?

— Ага…

Андрей набрал в чайник воды, нажал кнопку… Сразу выключил. Открыл в телефоне браузер, включил песню.

Он погасил свет и притянул её к себе. Медленно начали танцевать в узком кухонном пространстве.

«Мы встретимся с тобою у первого подъезда, паролем будет просто ‘как дела?’…»

— Наша песня, — улыбнулась Светлана.

— Чшш…

Музыка ещё только набирала обороты, а их уже захлестнуло волной нежности, мир вокруг словно замер, и они снова оказались в той старой Ладе, такими же молодыми и наивными, не осознающими, насколько сильно они друг в друга влюблены.

На следующий день Андрей спросил у Светланы:

— Что это было вчера? У меня было такое ощущение, что я вернулся в прошлое, туда, где не было никаких сегодняшних забот…

— У меня тоже, — Светлана обняла его, — и знаешь, мне показалось, будто я влюбилась в тебя заново.

— Потому что… — начал Андрей, и они вместе, немного нестройно, но с искренностью, пропели: — …для тебя… всё это чудо, для тебя… всё это мило…

— И навсегда… я люблю тебя… — добавила Светлана с улыбкой.

Андрей поцеловал её и тихо произнёс, глядя ей в глаза:

— И я тебя тоже. Да.