Об этой странной и страшной истории ещё долго судачили жители всего района. До сих пор так точно и не ясно, что же произошло на самом деле. Каждый пересказывал события на свой лад, с учётом возраста и социального статуса.
Но каждый раз звучало жутко, в любой версии.
Хотя, в тот весенний день, когда всё только началось, никто из соседей даже не догадывался, какие последствия будут у того громкого скандала, что сотрясал обычно тихую улицу, у которой даже название говорило само за себя: «Тенистая». Это был невероятно зелёный уголок блаженного спокойствия на окраине сумасшедшего мегаполиса.
Правда, несколько лет назад данный частный сектор уже трясло от тревог, волнений и пересудов. Хотя их основная тема была совершенно бытовой: грядет ли этому райскому уголку тотальный снос. Громоздящиеся новостройки неумолимо подступали всё ближе и ближе.
Были резко заморожены все ремонты, огородные и садовые работы на целый сезон. Никто не хотел тратить деньги, время и силы впустую, ожидая, что уже завтра к ним могут явиться судебные приставы с постановлением о выселении в связи с изъятием земельного участка для государственных нужд.
Но, на счастье местных обитателей, домик в их районе приобрел кто-то из родственников главы областной администрации. Таким образом, выписав всей ближайшей округе своего рода охранную грамоту. Район оставили в покое, и вскоре он стал достаточно престижным, а стоимость земли там выросла в разы. И прежние скромные, хоть и прелестные домики, стали заменяться дорогими коттеджами.
Места, и правда, были совершенно прелестными. Как будто кто-то провёл невидимую границу между шумными улицами новых районов, кишащих машинами среди нагроможденных ЖК, и «компотом», как называли свой район сами жители.
Почему «компот»?
Ходили легенды, что Юрий Антонов свою знаменитую песню написал после того как побывал в этих местах: «Пройду по Абрикосовой, сверну на Виноградную и на Тенистой улице я постою в тени…»
Сразу за частным сектором протекала тихая и довольно широкая речка, на берегу которой каждое лето организовывался стихийный пляж. Перекинутый через реку мост вёл прямо к лесу, что уютно шумел на другом берегу.
Правда, в километре от райского уголка было расположено большое кладбище.
Но даже оно никак не портило общей картины, скорее, наоборот, придавало данной местности флёр мистичности и целого ряда поверий. Ведь на том самом погосте покоились жители именно этого района, каждый со своей историей и порой достаточно занятной биографией.
И простой, казалось бы, обывательский спор о наследстве, который здесь случился, дал начало очередной местной легенде. Но обо всём по порядку.
* * *
Как уже говорилось ранее, однажды весенним вечером местные жители стали свидетелями страшного скандала возле дома Клавдии Тихоновны, что отдала Богу душу несколько лет назад.
Источником зашкаливающих децибелов стал сын покойной, Николай Александрович, а объектом его гнева – Анна, дочь его брата Михаила, который последовал за матерью шесть месяцев назад.
— И чего тебя принесло именно сейчас, а? – надрывал горло Николай Александрович. – Я же тебе всё ясно сказал!
— А я Вам ответила, что проконсультировалась с юристом, и он мне всё разъяснил, – дерзила в ответ Анна. – Дядя Коля, Вы нарушаете закон! Я могу просто вызвать полицию, и вас в два счёта отсюда выселят.
— А вот и нет, – парировал родственник. – Я в суд подал на оспаривание дарственной! И пока решения нет, имею полное право тут жить!
Проблема была в том, что в спорный дом покойной матери Николай Александрович вместе с женой и двумя детьми въехал год назад, когда его брат, отец Анны, был ещё жив. Так случилось, что Клавдия Тихоновна долгие годы жила с младшим сыном, Михаилом, и его женой Оксаной. Там же родилась и выросла сама Аня. И перед смертью Клавдия Тихоновна успела оформить дом на младшего сына целиком, оставив, что называется, старшего с носом.
Объективности ради стоит сказать, что Николай и так особо с матерью не ладил. Он удачно женился на Ольге, чей отец занимал достаточно высокий пост в районной администрации.
Какое-то время после свадьбы Николай и Ольга жили с тестями, а потом купили отдельный земельный участок и затеяли собственное строительство. Тесть всячески помогал, а потом внезапно скончался. Стройка затормозилась, поскольку у Николая и его жены денег на неё не было. Пытались как-то двигать, но получалось ни шатко, ни валко, в час по чайной ложке.
А у тёщи Николая после смерти мужа характер резко испортился, да так, что жить с ней стало совершенно невыносимо.
Тем временем, Анна выросла и уехала учиться в другой город, а Михаил внезапно овдовел и остался один. И тогда Николай попросил брата приютить его с семьей временно до… «Пока что-нибудь не придумаем».
Михаил, привыкший жить достаточно большой и дружной семьёй и разом оставшись один, согласился, выделив брату, его жене и их отпрыскам половину дома. Несмотря на вновь обретённое окружение, Михаил продолжал тосковать и по матери, и по рано ушедшей жене, и даже по уехавшей дочери. Анна регулярно звонила отцу, но, судя по всему, возвращаться в родные края не собиралась.
* * *
Михаил умер неожиданно и тихо.
Просто однажды утром он не проснулся. Николай и его семейство даже не сразу поняли, что хозяин дома не выходит из своей половины. Обнаружили Михаила только к вечеру…
Анна приехала на похороны отца, и Николай заметил на безымянном пальце у племянницы обручальное кольцо.
— Замуж, что ли вышла? – спросил он между делом.
— Что-то вроде того, – скупо ответила Анна.
С дядей они друг друга не особо жаловали, поэтому Николай Александрович был не в курсе перемен её статуса. Но выводы для себя сделал.
— Муж хоть не бомж? – поинтересовался он.
Анна промолчала, а после похорон уехала. Николай же пустился в тур по юридическим конторам, выискивая способы оспорить дарственную матери в пользу покойного Михаила. Ведь теперь после его смерти именно Анна стала единственной наследницей дома, а такой расклад самого Николая не устраивал.
По прошествии полугода Анна вновь вернулась.
Как раз был тот самый весенний вечер, с которого и начался основной треш всей этой истории. Николай Александрович вышел на улицу, чтобы встретить племянницу, которую засек ещё через окно. Поначалу он решил по-хорошему её уговорить не претендовать на наследство.
— Имей совесть, у тебя же муж теперь есть, пусть он тебе крышу над головой и обеспечит, — уверял он Анну. – А мне куда идти? Да ещё с семьей…
— Раньше надо было думать, дядя Коля, – упрямо твердила Анна. – У Вас было достаточно времени. Так что, освобождайте дом.
— А куда я пойду? А их куда? – мужчина кивнул в сторону окон, через которые его домочадцы наблюдали за происходящим.
Анна в ответ просто развела руками, мол, мне всё равно. Николай закипел.
— Ну, ты и зараза!
Мужчина уже был не в силах контролировать себя. Они ещё какое-то время препирались, когда дядя неожиданно схватил молодую женщину за грудки, притянул к себе и зашипел прямо ей в лицо.
— Будешь дёргаться, отправишься вслед за отцом, поняла? Никто никаких концов не найдёт и никто тебе не поможет.
А для соседских ушей громче добавил.
— Мы с семьёй летом в доме твоём будем, и точка! А ты можешь осенью возвращаться.
Затем вновь понизил голос.
— Лучше добром откажись. К ментам можешь не обращаться, бесполезно. Всё равно ничего не докажешь.
И вошёл в дом, оставив племянницу в полной растерянности. Анна позвонила мужу, но у того была запарка на работе, поэтому он предложил жене вернуться домой и уже на месте всё обсудить.
В отчаянии Анна отправилась на кладбище навестить могилы бабушки, отца и матери. Молодая женщина рыдала на могилах родных и близких людей, жалуясь им на ситуацию.
На выходе с погоста она встретила соседку, которая была подругой её бабушки. Женщина слышала скандал и предложила Анне переночевать у неё, а утром, на свежую голову уже решить, что делать. Девушка согласилась и предупредила мужа. Они с соседкой попили чаю, обменялись воспоминаниями и улеглись спать.
* * *
Среди ночи тишину района разрезали чудовищные крики, которые доносились со стороны злополучного дома. Проснувшиеся соседи осторожно выходили на улицу, пытаясь понять, что происходит. Вскоре стало ясно, что кричит Николай.
По улице, подальше то того самого дома, в ужасе бежала его жена Ольга, волоча за руки плачущих детей.
Её муж метался по двору, как будто отбиваясь от кого-то. Складывалось впечатление, что с нескольких сторон его атаковали невидимые враги.
— Оставьте меня! – в ужасе кричал Николай Александрович. – Я всё понял! Понял! Ааааааа!!!!
Никто из соседей не решился прийти к нему на помощь. Все, в том числе и Анна, в неком оцепенении наблюдали за происходящим. Ощущение чего-то потустороннего пронизывало и леденило кровь каждого, что наблюдал данную сцену.
Затем кто-то всё-таки догадался вызвать полицию и «скорую помощь». Но и медики, и стражи порядка тоже не сразу решились войти во двор, на котором творилась какая-то чертовщина.
Мужчина заметно обессилел. Он сел прямо на землю, обхватив голову руками, и как будто смирился со своей участью. Внезапно всё стихло, и вызванные работники правопорядка, наконец, вошли в калитку. А соседи в ужасе увидели, что Николай стал абсолютно седым. Его просто увезли…
Наутро приехал муж Анны, которому она снова позвонила и рассказала обо всём. Они вместе осмотрели дом и не обнаружили там ничего подозрительного. Но беспокойное наследство решили всё же продать, чем скорее, тем лучше. Разместив на заботе соответствующую табличку и раскидав по Интернету объявление о продаже, Анна с мужем уехали.
Прошёл год, а «дурной дом», как его прозвали соседи, так и стоит непроданный. Даже значительное снижение цены не помогло. Живущие рядом с ним соседи утверждают, что иногда по ночам изнутри слышится чей-то плач.
