— Мам, на вот, выпей воды. И ложись. Надо давление измерить.
Рита уложила мать на диван. Нина Петровна была бледна, плохо выглядела.
— Мам, — не унималась дочь. – Давно я тебе говорю: уходи ты с работы. Уже пять лет как на пенсии, а все работаешь. Ведь я у тебя взрослая, меня растить уже не надо. Мы с Игорем хорошо зарабатываем. Ну, когда же ты будешь жить для себя?
Нина Петровна улыбнулась виноватой улыбкой и махнула рукой.
— Ты как всегда права, доченька. Не привыкла я жить для себя… Всю жизнь лямку тянула. Даже на алименты не подавала, когда одна осталась с тобой.
— Ну, и зря. – ответила Рита. – Зря. Мог бы и отец помочь. И должен был. Ты что, его жалела?
— Там уже другая семья была, тоже ребёнок. А зарплата у него учительская, небольшая. Да и здоровье у него было слабое…
— Давай не будем об этом, сто раз уже слышала, что вспоминать, когда давным-давно я выросла и все позади. Ты у меня умница. Только вот давай не болей. И хватит работать. Бесконечные отчёты у вас в бухгалтерии, одни нервы.
Мать кивнула и выпила таблетку от давления.
Рита, видя, что маме стало легче, собралась уходить к себе домой.
Она оделась, закрыла дверь и стала спускаться по лестнице. На первом этаже у двери одной из квартир стоял седой мужчина. Он внимательно посмотрел на Риту и поздоровался. Рита кивнула и пошла к двери. Ей показалось, что мужчина что-то хотел сказать. Она оглянулась, и он действительно нерешительно проговорил тихим голосом:
— Как там Нина Петровна? Как её самочувствие?
Рита удивлённо взглянула на мужчину:
— Ничего, немного давление скачет. А вы, собственно, кто? Что-то не припомню…
— Я тут недавно живу, квартиру снимаю, так что мы соседи теперь.
— Ааа, — протянула Рита. Сосед показался ей знакомым. Будто она давно знала его. Однако, где она могла видеть этого мужчину Рита не припоминала. «Может, похож на кого-то» — подумала она и поторопилась домой.
Через день Рита зашла к матери и увидела, что Нина Петровна печёт ватрушки.
— Ну, мам, тебе полегчало! Ватрушки – первый признак твоего хорошего настроения. Наливай чая! Ох, как же я люблю твою выпечку…
— Когда замуж выходила, ничего я не умела, — стала вспоминать мать. Твой отец любил ватрушки и пироги. Вот и пришлось мне научиться…
Нина Петровна осеклась. Она вдруг увидела удивлённое лицо дочери. Рита давно не видела мать такой счастливой. Женщина словно помолодела, на щеках появился румянец, глаза были подкрашены.
— Мам, ты хорошо выглядишь. Так держать! А то напугала тут меня позавчера. Ну, пока, я побежала. Моим заверни пару ватрушек. Спасибо!
В прихожей Рите показалось, что мать что-то хочет сказать, но умалчивает.
— Мам, есть какие-то новости? Говори, а то я тороплюсь…
— Есть, доченька. Есть… — Нина Петровна запнулась.
— Что, подала заявление об уходе?
— Да, — вздохнула Нина Петровна и обняла дочь.
— Наконец-то! Теперь ты свободный человек! Занимайся своим здоровьем и почаще приходи с внуками гулять! И пеки свои ватрушки!
Рита махнула матери и уже сбегала с лестницы, как снова увидела в проёме двери квартиры первого этажа седого соседа. Тот смотрел на Риту и улыбался почти счастливой улыбкой. Рита махнула и ему рукой и с удивлением заметила, что тот растрогался и тоже замахал ей.
— Ох уж эти старики… — прошептала Рита, торопясь к дому. Она с мужем и двумя мальчуганами жила в соседнем дворе. Так получилось, что вышла Рита замуж за соседского парня. И квартиру им свекровь со свёкром подарили к свадьбе. А сами уехали на родину в деревню.
«Хоть с мужем и его родителями мне повезло» — часто думала Рита. – «И мама у меня замечательная. Только вот отца даже не помню. Рано развелись они с мамой».
А развелись Ритины родители ещё совсем молодыми, когда Рите не исполнилось и трёх лет. Как рассказывала мать, свекровь невзлюбила Нину с самого начала. То ли ревновала к сыну, то ли характер у неё такой был властный. Но отец Риты, Сергей, был послушным и слабохарактерным сыном – не в мать. Он заканчивал учебу в педагогическом заочно, уже работал в школе.
Нина Петровна не смогла терпеть давления свекрови, и разведясь с мужем, сбежала с дочкой к себе домой, к родителям, в другую область. Так распалась их молодая семья.
Нина Петровна узнала потом, что Сергей через пару лет женился, но стал жить от матери отдельно, помня свой первый горький опыт. Ещё несколько лет Нина Петровна следила за судьбой бывшего мужа. Время от времени узнавала через общих знакомых о нём. Потому что все равно его любила. Даже такого: бесхарактерного, слабого, но умного и сердечного человека.
Рита тоже не имела зла на отца. Она практически его не знала. Мать спрятала немногочисленные фотографии их свадьбы и юности. Не хотела ворошить прошлое. Словно хотела забыть ту малую частицу её любви и счастья, которые так быстро закончились…
Замуж повторно Нина Петровна выйти не решилась. Был один сожитель недолгое время, но вскоре и он пропал из виду, найдя более состоятельную и молодую особу. Гуляка был, а такие в мужья не дай Бог. Так решила Нина Петровна, и уже не пыталась устроить свою семейную жизнь, отдав все силы и любовь воспитанию дочери.
— Мам, тут какой-то тип с первого этажа тобой интересуется. Кажется, что он даже подслушивает наши разговоры. Он ведь под нами живёт. – Как-то заметила матери Рита.
Нина Петровна нахмурилась, отвернулась и ничего не ответила дочери, переведя разговор на другую тему.
Рите поведение матери показалось странным. Но она не придала этому значения. Но в один момент всё изменилось. Однажды она зашла к матери не вечером, как всегда, после работы, а в обеденный перерыв.
Мать вздрогнула, увидев Риту на пороге. За столом в кухне сидел седой сосед. На столе был чай и ватрушки красовались на большой красивой тарелке. Мужчина встал, почти поклонился Рите, застеснялся и заторопился уходить.
Рита удивлённо проговорила:
— Сидите, сидите, я на одну минуту, только узнать: как дела. Подружились по-соседски? Молодцы.
— Риточка, давай с нами чаю, — пригласила мать, и Рита присела к столу.
— Это Сергей Иванович, — представила Нина Петровна гостя и смутилась, опустив глаза.
Сергей Иванович смутился ещё больше. Он, словно маленький ребёнок, беспомощно моргал, спрятав руки под стол, держась за свои худые колени.
Мужчина лепетал по-детски: «Виноват я. Конечно, виноват. Только я один и виноват».
— Мам, что он сделал? – тихо спросила Рита. – Он тебя обидел?
— В том-то и дело, что ничего я не сделал, ни-че-го. А должен был бы. Тогда. Но, может, и теперь не поздно… Как решите. – тихо шептал Сергей Иванович, глядя в кружку с остывающим чаем. В глазах его дрожали слёзы.
Нина Петровна встала и подошла к окну. Она отрешённо смотрела куда-то на улицу и казалось, что вот-вот вспомнит что-то важное и нужное для всех.
Рита тоже встала, подошла к матери, заглянула ей в глаза, надеясь разгадать то непонятное, что происходило тут сейчас, на этой маленькой кухне.
Все молчали. Наконец, Рита обняла мать за плечи и спросила её ещё тише:
— Мам, это – он?
На что Нина Петровна утвердительно кивнула и, не выдержав напряжения, заплакала, уткнувшись лицом в грудь дочери.
«Простите. Простите, если сможете…» — произнес Сергей Иванович, опять неуклюже поклонился и вышел. Его никто не окликнул, никто не удерживал.
Мать и дочь стояли некоторое время, пока не успокоились немного. Затем Рита произнесла привычную фразу:
— Давай, мам, я тебе давление измеряю. Иди-ка на диван.
Они сидели на диване. Рита спросила:
— И где же его семья? Почему он здесь спустя столько лет? Зачем?
— Жена его умерла от рака три года назад. Дочь живет своей семьёй в другом городе отдельно. Свекрови давно нет. Вот он и приехал. Тоже не упускал меня из виду. Говорит, всегда узнавал где я и как живу. А вот с тобой познакомиться решился только сейчас…
— Боже мой, как поздно… — вздохнула Рита, — как поздно…
— Да, конечно, — ответила Нина Петровна. – Но ведь ты простишь его? Ему ничего от нас не надо. Он просит только о нечастых встречах, чтобы видеть нас. Собирается переехать сюда окончательно. Чтобы просто жить рядом с нами.
— Этого мы ему запретить не можем. Да и что мы будем злобу то на него таить… — рассудительно сказала Рита. – Жизнь меняет людей иной раз и в лучшую сторону. А что же его дочь? Почему он не поехал к ней?
— Я тоже его сразу об этом спросила. Он сказал, что хотел бы прожить остаток жизни рядом со мной.
— Если не вместе, то хотя бы рядом… — хриплым голосом, словно эхо подтвердил Сергей Иванович, стоя у входа в комнату.
Женщины вздрогнули и оглянулись. А Сергей Иванович извинился и, сказав «до свидания», вышел из квартиры.
— Мам, это решать только тебе… — сказала Рита. – Я люблю тебя. И мне не хотелось бы, чтобы тебе было больно. Опять. Понимаешь?
— Понимаю. Только разве так бывает в жизни, что всё предусмотреть можно?
Мать поцеловала Риту, и они простились до завтра.
«Чудеса, — думала Рита, — чего только не случается… И что будет завтра – неизвестно. Действительно – неизвестно. Дай-то Бог, чтобы всё уладилось. Чтобы все были счастливы. Отец… Теперь он рядом. Как непривычно, странно. Но, раз так сложилось все, постараюсь это принять. Ради мамы. Когда-то свекровь разбила её счастье. Я этого теперь делать не буду».
Рита удалялась по тропинке в соседний двор и не видела, как из двух окон на неё любящими глазами смотрели два человека…
Вскоре мать и отец станут жить вместе. Рита постепенно привыкнет к этому обстоятельству. И позднее даже будет радоваться этому. Спустя столько лет семья воссоединилась. Разве не странно? Очень. Но чего только в жизни не бывает…
