Прихожу домой с работы. Заперто изнутри. Стучусь. Мне женщина открывает. В моем переднике и с моей поварежкой в руках. Я обомлела. Мало того, она меня в дом пригласила и сообщила, что мой муж скоро придет и все мне объяснит.
Дома — хаос. Везде чемоданы и мешки с одеждой. Разобранная мебель вдоль стеночек стоит. Какие-то дети играют в игрушки моего ребенка.
Захожу на кухню, спрашиваю у нее — кто она такая и что они тут делают. Она снова мне про мужа задвигает, что он сам все объяснит.
Что я могла подумать? Она не родственница — все его родственников я знаю наперечет. Не бывшая жена — у нас у обоих первый брак. Подруга? Знакомая? Сказала бы, не стала интригу нагнетать. Любовница? Ну конечно! Привел ее в наш дом. сейчас придет, скажет мне чтобы я вещи собирала. Логично? Логично.
Я хватаю женщину и волоку ее к выходу из квартиры. Она визжит, дети в рев. Притащила в коридор и сказала собираться. Дала 10 минут, чтобы духу их у нас дома не было. Она уперлась. Сказала, что я пожалею и что мой муж мне этого не простит. Ну точно — любовница. Последние сомнения растаяли.
Уходить она отказалась. У нас квартира на меня оформлена, хоть и куплена в браке. Муж — сособственник, но об этом нигде не написано. Я полицию вызвала. Сказала, что в мою квартиру проникли и грабят.
Я не соврала — у нее все еще был в руках мой половник. И откуда я знала, зачем он ей? Может, она именно его украсть пришла?
Полиция приехала одновременно с мужем. Он принялся успокаивать стражей порядка. Рассказал им, что дал ключ от квартиры своей родственнице, а меня не предупредил. Мне погрозили пальцем и напугали штрафом за ложный вызов.
Стоило полицейским уйти, как эта дама принялась жаловаться моему мужу на мою неуравновешенность. Так ему и сказала, что меня лечить надо.
— Кто это и что она тут делает? — я еле сдерживалась, чтобы не кричать.
— Это — Фаина. И у нее сейчас трудное время. Пока она поживет у нас, — соизволил объяснить супруг.
— Кто она, твою мать, такая? — начала орать я.
— Успокойся. Она — жена Антона, помнишь, я тебе рассказывал — мы с ним служили вместе. Он погиб, а его мать выгнала Фаину из дома. Ей некуда идти. Она не работает — в декрете, пенсию еще не назначили. Квартира не Антона была, а его матери. Так что пока Фая поживет тут. Я должен Антону. Милая, это не обсуждается.
Мой муж говорил, а на лице этой женщины расцветала улыбка. Да она ни на грош не была похожа на безутешную вдову, которую выгнали с детьми из дома! Ни слову не поверила.
— Мишенька, ты рагу будешь? Я там сварила… — кокетливо похлопала глазенками эта вдовушка.
Тут я вновь сорвалась. Я отобрала у нее свой половник, ушла на кухню и вылила ее рагу в унитаз. Будут тут всякие распоряжаться. Ничего удивительного, что ее из дома выперли, наглую такую.
— Ты больная, чем я детей кормить буду? — завизжала эта Фая.
— Не ори, ты в гостях. Не посмотрю на детей, вылетишь отсюда как миленькая. Поняла?
Муж попросил не ссориться. Я отказалась. Мне в квартире эта дама не нужна.
— Это и моя квартира тоже, не забывай. Надо будет Фае и детям регистрацию сделать. Ты сама съездишь, или мне сначала через суд свою долю надо будет выделить?
Офонареть. И эта еще шире лыбиться начала. Я сказала мужу, чтобы он сам сходил в садик за ребенком, собралась и ушла. К подруге. Для мозгового штурма.
— Может, ей действительно помощь нужна? — предположила Оля, моя лучшая подруга, почти сестра.
— Нет. — помотала я головой. — Те, кому помощь нужна, так себя не ведут. Они просят. А эта стоит, как хозяйка. Что-то тут не чисто. Да и на женщину, потерявшую мужа, она не похожа. Вот представь ты овдовела…
— Я еще даже не замужем! — перебила меня Олишна.
— А ты представь, что у тебя есть муж. Так вот. Ты овдовела, тебя выперли с детьми на улицу. Но тебя приютил армейский друг твоего мужа. И ты стоишь ему обольстительно улыбаешься, а его жена для тебя — пустое место. Да не бывает так!
— Может, она сама по себе такая — всем улыбается.
— Нет. Есть тут подвох, и я до него докопаюсь. Тащи ноут! — скомандовала я.
Я прошерстила всех друзей мужа и нашла трех Антонов. Одному — 46 лет, он не мог служить с моим мужем. Второй — сын наших приятелей. А вот третий — он самый, и в семейном положении красуется имя Фаина.
— Вот он. Был в сети месяц назад, — ткнула я пальцем в экран.
— Родственников посмотри, по фамилии.
— Не учи отца, сейчас найду.
Мы нашли некую Татьяну. Судя по всему, сестру этого Антона. И я ей написала. Выразила соболезнования по поводу Антона и спросила, за что была выгнала его вдова.
Девушка была оффлайн и мы стали терпеливо ждать ответа за парой рюмашек чая.
Татьяна ответила где-то через час. Она подумала, что я — мошенница. Написала, что ее брат жив, и попросила ее не беспокоить. Я снова ей написала, все объяснив. Ответ был таков — куча ржущих смайлов и совет: гнать аферистку-Файку ко всем чертям.
Если кратко, то Фая — транжира. И Антон, уехав в длительную командировку, оставил деньги на жену и детей своей матери. А Фая попыталась выпросить деньги себе на что-то там. Ей было отказано. Тогда она сдала свою квартиру на 5 месяцев до возвращения супруга, получила всю сумму сразу и стала думать, куда же приткнуться с детьми. Да так, чтобы бесплатно.
Тогда она вспомнила рассказы Антона про моего мужа, за которым числился должок. И написала ему, наврав с три короба.
Мы с Олишной попросили у Татьяны командировочный номер телефона ее брата и сразу собрались ко мне домой, выселять мнимую вдовушку.
Выдели бы вы лицо моего мужа, когда я дала ему телефон и он услышал голос своего товарища. Живого и здорового.
За Файкой приехала ее свекровь. Выдав невестке подзатыльник, она забрала и врунишку, и внуков. Пока ее муж, отец Антона, вместе с моим супругом выносили вещи.
На мужа я обиделась, серьезно. Не посоветовавшись, он приволок в наш дом эту ушлую бабенку. В общем, я оставила мужа с ребенком, а сама уехала с Олишной продолжать банкет.
С Татьяной мы продолжили переписку, даже встретиться договорились. Напоследок она написала, что не повезло ее брату с женой. И знаете, я с ней согласна.
Муж поклялся, что больше такого не повторится. И никто не переступит порога нашей квартиры без моего уведомления.
На память от Фаины мне остались джинсы — она успела какие-то шмотки распаковать, и забыла эти штаны у нас. Новехонькие, с бирочкой, как раз моего размера. Я их себе оставила, в качестве компенсации морального ущерба.
