Весенний вечер медленно опускался на город. Милана стояла у плиты, помешивая ароматный рассольник и прислушиваясь к разговору мужа по телефону. Сергей в соседней комнате что-то эмоционально обсуждал с матерью.
— Да, мам, конечно, приходите. Милана как раз рассольник сварила, — донёсся до кухни голос Сергея.
Милана вздохнула. Людмила Сергеевна в последнее время зачастила с визитами. Каждый раз приносила какие-то журналы по дизайну интерьера, показывала фотографии загородных домов, рассказывала о прелестях жизни на природе.
Свекровь появилась на пороге через полчаса, нагруженная пакетами.
— Ой, как у вас вкусно пахнет! — Людмила Сергеевна поставила сумки в прихожей. — А я вам тут шарлотку принесла. И журнальчики новые про загородную жизнь.
За ужином свекровь была необычайно оживлена. Рассказывала про знакомых, которые купили дом за городом, про чистый воздух и собственный огород.
— Представляете, у них там такая красота! — Людмила Сергеевна отложила ложку. — Беседка, мангал, летняя кухня. Дети на свежем воздухе целыми днями.
Милана переглянулась с мужем. Сергей как-то странно отводил глаза.
— А главное — вся семья вместе собирается, — продолжала Людмила Сергеевна. — Вот я и подумала… — свекровь сделала эффектную паузу. — Может, нам тоже пора о таком задуматься?
— В каком смысле? — Милана поставила тарелку в раковину.
— Ну как же! Купить хороший дом, большой, просторный. Чтобы всем места хватило. И вам с Серёжей, и мне с отцом, и будущим внукам.
Сергей закашлялся, подавившись чаем:
— Мам, ты это серьёзно?
— А что такого? — Людмила Сергеевна достала из сумки глянцевый журнал. — Вот, смотрите, какие варианты есть. Двухэтажные, с гаражом, с баней.
Милана присела обратно за стол, разглядывая фотографии роскошных особняков.
— И сколько такое удовольствие стоит? — поинтересовалась она.
— Ну… — Людмила Сергеевна замялась. — Конечно, недёшево. Но если всем вместе, если объединить усилия… У вас же вот квартира пустует.
— Пустует? — Милана недоуменно подняла брови. — В смысле?
— Ну та, что ты до свадьбы купила. Сдаёшь её, а толку? Можно ведь использовать с умом — взять под неё ипотеку на дом.
В кухне повисла тишина. Милана медленно отложила журнал:
— Людмила Сергеевна, это моя собственность. Я её пять лет в кредит выплачивала. А вдруг, что случиться!? Нет, я не могу рисковать этой квартирой.
— Деточка, но мы же семья! — свекровь всплеснула руками. — Какие могут быть риски между своими? Вот, смотри, — она открыла журнал на заложенной странице, — такой дом мог бы быть нашим. Представь: большая гостиная, у каждого своя спальня, детская…
— Мам, может, не сейчас? — Сергей попытался перевести разговор. — Давай пирог твой попробуем.
— Нет уж, сейчас! — Людмила Сергеевна придвинулась ближе к невестке. — Милана, ты же умная девочка. Должна понимать, что квартира — это просто стены. А тут речь о будущем всей семьи.
Милана почувствовала, как начинают дрожать пальцы. Два года назад, во время знакомства с будущей свекровью, Людмила Сергеевна тоже говорила о семейных ценностях. Но тогда это звучало искренне.
— А почему именно моя квартира? — спросила Милана. — У вас ведь тоже есть недвижимость.
— Так у нас с отцом однушка, — свекровь махнула рукой. — Что с неё возьмёшь? А твоя двухкомнатная в хорошем районе, банк её точно в залог примет.
— Людмила Сергеевна, я не готова рисковать…
— О каком риске ты говоришь? — перебила свекровь. — Мы все будем платить! Это же для общего блага. Или ты нам не доверяешь?
Сергей нервно забарабанил пальцами по столу:
— Мам, ну правда, хватит. Мы с Миланой сами решим…
— Вот именно, сами! — Людмила Сергеевна повысила голос. — А ты что молчишь? Это и твоё будущее тоже. Или ты под каблуком у жены? Она тебе даже квартирой своей распорядиться не даёт?
Милана отодвинула тарелку. На кухне повисла тяжёлая тишина, нарушаемая только тиканьем часов. За окном медленно темнело, и весенние сумерки окрашивали комнату в сиреневые тона. В стёклах отражались их напряжённые лица, искажённые бликами кухонной лампы.
Людмила Сергеевна постучала наманикюренными пальцами по столу, не сводя тяжёлого взгляда с невестки. На её шее нервно дёргалась жилка, выдавая накопившееся раздражение.
— Знаете что, — свекровь выпрямилась, расправив плечи, поправляя жемчужные бусы на груди, — давайте называть вещи своими именами. Я долго ходила вокруг да около, но теперь скажу прямо: эта квартира должна стать частью общего семейного капитала.
Сергей поперхнулся чаем, закашлялся, расплескав остатки на скатерть. Милана молча протянула мужу салфетку, не сводя глаз со свекрови.
— С чего вдруг? — голос Миланы звучал спокойно, хотя пальцы, сжимавшие чайную ложку, заметно побелели.
— В нормальной семье всё общее! — Людмила Сергеевна стукнула ладонью по столу так, что подпрыгнули чашки. — Ты теперь часть нашей семьи. Мы могли бы купить прекрасный дом, жить все вместе, растить внуков… Неужели тебе это не важно?
На кухне запахло подгоревшим пирогом, который поставили подогреть — яблочная начинка вытекла на противень и начала пригорать. Но никто не спешил к духовке.
— Нет, — голос Миланы прозвучал неожиданно твёрдо. — Моя квартира останется моей. Я купила её до брака, выплачивала ипотеку пять лет, работала сверхурочно, отказывала себе во всём. И она никогда не станет частью общего капитала.
Свекровь медленно побагровела:
— Значит, ты даже не хочешь подумать о семье? О будущем?
— При чём здесь семья? — Милана покачала головой, отодвигая от себя журнал с глянцевыми фотографиями загородных домов. — Мы говорим о моей собственности. О квартире, которую я заработала сама, без чьей-либо помощи.
— Ах вот оно что! — Людмила Сергеевна вскочила со стула, уронив салфетку. — Твоя собственность дороже семьи? Тогда и нечего удивляться, что у вас до сих пор нет детей! С таким эгоизмом…
— Мама! — Сергей наконец вышел из оцепенения, с грохотом отставляя чашку. — Прекрати!
— А ты молчи! — свекровь развернулась к сыну, наставив на него дрожащий палец. — Она тебя окрутила, настроила против родной матери! Думаешь, я не вижу, как ты изменился? Раньше для тебя семья была на первом месте!
Сквозь начинающийся скандал пробивался запах дыма из духовки. Милана машинально потянулась выключить её, но Людмила Сергеевна преградила путь:
— Стой, где стоишь! Мы не закончили!
— Никто никого не окручивал, — Сергей встал рядом с женой, положив руку ей на плечо. — Милана права. Это её квартира, её решение. И я его поддерживаю.
Людмила Сергеевна пошатнулась, картинно схватившись за сердце:
— Боже мой, до чего я дожила! Собственный сын… — свекровь достала из сумочки пузырёк с каплями. — Ну что ж, тогда слушайте моё последнее слово: или вы соглашаетесь на общий проект, или можете забыть о моём существовании. Я не потерплю такого отношения!
— Мам, ты серьёзно? — Сергей шагнул к матери. — Угрожаешь разрывом отношений из-за квартиры?
— Не из-за квартиры, а из-за неуважения! — Людмила Сергеевна, пошатываясь, направилась в прихожую, задевая мебель. — Ты выбрал себе жену, которая плюёт на семейные ценности. Которая ставит свои интересы выше родни!
— Это вы пытаетесь присвоить чужую собственность, — твёрдо произнесла Милана, — прикрываясь красивыми словами о семье.
— Ах так? — свекровь резко развернулась, едва не уронив вешалку. — Значит так! Пока ты не одумаешься, ноги моей здесь не будет! И не звоните мне, не пишите — я для вас умерла!
Людмила Сергеевна схватила сумку, рассыпав содержимое по полу. Не поднимая упавшей помады и ключей, она выскочила из квартиры, громко хлопнув дверью. Звук эхом прокатился по подъезду. На кухне зазвенела посуда, где-то упала рамка с фотографией.
— Серёж, прости, — тихо сказала Милана, опускаясь на стул. — Я не хотела…
— Не извиняйся, — муж обнял жену за плечи, прижав к себе. — Ты всё правильно сделала. Просто мама… она всегда такая. Сначала истерика, потом отходит.
В этот момент телефон Сергея звякнул. На экране высветилось сообщение от матери: «Надеюсь, ты доволен? Твоя жена окончательно разрушила нашу семью!»
Сергей выключил телефон и задумчиво побарабанил пальцами по столу. В открытое окно доносился вечерний шум города, где-то вдалеке сигналили машины, а на кухне всё ещё пахло горелым пирогом.
— Знаешь, Мил, — Сергей повернулся к жене, — может, в словах мамы есть рациональное зерно? Не про квартиру, конечно. Но про дом за городом…
Милана удивлённо подняла брови:
— Ты сейчас серьёзно? После всего этого?
— Да погоди, дослушай. Я посмотрел свои финансы. Могу взять обычный кредит, без всяких залогов. У меня белая зарплата, хорошая кредитная история. Банк даст выгодные условия.
— А квартира?
— При чём тут квартира? — Сергей встал, прошёлся по кухне. — Это твоя собственность, твой труд. Я же вижу, как ты дорожишь ею. Дом будет оформлен только на меня.
Милана отошла к окну, разглядывая вечерний двор:
— Серёж, пойми правильно. Дело не в том, что я против загородного дома. Просто эта квартира — единственное, что я заработала полностью сама.
— Я знаю, — Сергей подошёл к жене. — И уважаю это. Давай просто сделаем всё по-своему?
На следующей неделе Сергей уже изучал предложения банков. Милана помогала искать варианты домов в интернете, но в финансовые вопросы не вмешивалась. Пока они не сказали Людмиле Сергеевне о своих планах.
Когда свекровь узнала о новом решении, она примчалась немедленно:
— Это что такое? — возмущённый голос Людмилы Сергеевны разносился по квартире. — Без залога? Без моего совета? Вы с ума сошли?
— Мама, я всё просчитал, — спокойно ответил Сергей. — Моей зарплаты хватает на ежемесячные платежи.
— А Милана? Почему она не участвует? Почему всё должен тянуть ты один?
— Потому что это моё решение, — Сергей достал папку с документами. — Мы всё обсудили. Я беру кредит, я покупаю дом.
К середине лета они нашли идеальный вариант — небольшой двухэтажный дом в тридцати километрах от города. Яблоневый сад, тихие соседи, асфальтированный заезд. Прежние хозяева оставляли всю мебель.
Сергей оформил ипотеку на пятнадцать лет. Платёж получился комфортным, даже с запасом. Милана помогала с ремонтом, выбирала дизайн, но все финансовые вопросы решал муж.
Людмила Сергеевна приехала, когда они уже перевезли первые вещи:
— Ну что, довольны? — свекровь придирчиво осматривала комнаты. — А если бы сразу меня послушали, могли бы и побольше дом взять.
— Нам и этот нравится, — улыбнулся Сергей. — Главное, что мы сами всё решили.
Постепенно жизнь наладилась. Милана сдавала свою городскую квартиру — этих денег хватало на половину платежа по ипотеке за дом, но Сергей отказывался от помощи жены. Но Людмиле Сергеевне об этом не говорили.
По выходным они устраивали барбекю на веранде. Иногда приезжала свекровь — уже без претензий, просто как мама. Она даже начала хвастаться подругам, какой у неё хозяйственный сын.
— Знаешь, — сказала как-то Милана, сидя с мужем на веранде, — возможно, твоя мама была права насчёт загородной жизни. Только методы у неё были неправильные.
— Главное, что мы нашли свой путь, — Сергей обнял жену. — Каждый сохранил своё, но при этом мы вместе.
На веранде пахло жасмином и свежескошенной травой. Во дворе уже подрастали молодые яблони, которые они посадили этой весной. А в гараже стояли две велосипеда — новое увлечение молодой семьи.
Людмила Сергеевна постепенно перестала вмешиваться в их дела. Возможно, потому что увидела: сын не только справляется сам, но и действительно счастлив. А может, просто поняла, что чрезмерное давление только разрушает отношения.
Каждый раз, возвращаясь в город и проезжая мимо своей старой квартиры, Милана улыбалась. Там теперь жила молодая семья с двумя детьми — хорошие квартиранты, которые относились к квартире бережно. А она с Сергеем строила свою жизнь в новом доме, где каждый уголок был наполнен уже их общими воспоминаниями.
