– Что ты хочешь этим сказать? – озадаченно спросил Андрей.
– А ты не понимаешь? Сколько ты отдаёшь денег каждый месяц?
Андрей назвал сумму. Владислава покачала головой:
– И ты никогда не спрашивал, куда точно идут эти деньги? Не просил показать счета из клиник, чеки на лекарства?
– Объясни мне только одно, – Владислава говорила теперь тихо, и от этого становилось еще тревожнее. – Куда уходят деньги постоянно? Как ты умудрился влезть в долги? Что случилось? Игры? Другая женщина?
Андрей побледнел:
– Нет, что ты… Я… Я не могу сказать.
– Не можешь или не хочешь? – Владислава резко развернулась к мужу. – Слушай, даже чёрт с ними, с деньгами, куда противнее то, что ты мне не доверяешь!
От возмущения у Владиславы до сих пор дрожали руки.
Андрей молчал, не поднимая на неё глаз? Она смотрела на него и ждала… Но муж всё также молчал. Ну как его расшевелить?
– Хочешь, чтобы я потратила свои деньги на твои долги? — возмущенно спросила жена, не веря услышанному.
Владислава смотрела на мужа так, словно видела его впервые. Всегда собранный и уверенный в себе Андрей сейчас казался каким-то потерянным, будто уменьшился в размерах.
– Слава, я всё верну, – голос его дрогнул. – Мне нужно совсем немного времени.
– Немного времени? – она нервно усмехнулась. – Да как ты мне что вернёшь, если твои траты только растут. Я же вижу выписки со счетов! Что происходит?
– Не спрашивай, пожалуйста.
– Пока не объяснишь, я даже не собираюсь продолжать этот разговор!
Андрей поник и вышел из комнаты, она тяжело опустилась в кресло. В голове крутилось одно и то же: что происходит с их жизнью? И главное – когда всё пошло не так?
Последние месяцы муж словно отдалялся от неё. Поначалу она не придавала этому значения – мало ли забот у человека. Работа архитектора, сложные проекты, капризные заказчики… Но постепенно в его поведении появилось что-то настораживающее. Вечерами он подолгу сидел в кабинете, часто говорил с кем-то по телефону, а заметив жену, тут же обрывал разговор.
Владислава прикрыла глаза. Три с половиной года назад, когда они встретились на открытии нового офисного центра, разве могла она представить что-то подобное? Она тогда проводила собеседования с подрядчиками, он пришёл представлять своё архитектурное бюро. После совещания разговорились – и она сразу отметила в нём какую-то особенную основательность, надёжность. Ничего наносного, никакого желания покрасоваться – просто уверенный в себе профессионал. Может, поэтому он и запомнился среди десятка других претендентов?
Их отношения развивались стремительно. Полгода встреч – и они уже жили вместе, а ещё через несколько месяцев расписались. Владиславе казалось, что она знает о муже всё. Почти всё…
Что же изменилось? Первые тревожные звоночки она заметила месяцев шесть назад. Андрей всё реже стал звать её на встречи с друзьями, а потом и вовсе перестал. И ведь именно тогда начались эти странные траты… Несколько раз она порывалась спросить напрямую, что происходит, но что-то её останавливало. Может, не хотела услышать правду?
А сегодня он впервые попросил у неё в долг. Попросил денег с её счёта, который они вместе договорились создать, чтобы у неё была подушка безопасности на все случаи жизни. Когда она предложила такую систему, он удивился: зачем? Но она объяснила:
– Вот представь, у нас появились дети, я сижу в декрете на пособии, у меня нет особо денег. И вдруг что-то случается. Ты можешь потерять работу, заболеть, развестись со мной, даже умереть. И останусь с детьми и без дохода. В этом случае такой счёт поможет мне удержаться на плаву. А если не пригодится, оставим эти деньги на образование детей.
Тогда Андрей согласился, что это очень мудрое решение. Они открыли счёт и вместе наполняли его.
А теперь муж вдруг решил снять часть денег с этого счёта. И ладно бы хоть объяснил, на что. Что вообще происходит. Но вместо этого он ушёл в глухую оборону. Как же понять, что происходит с любимым человеком?
Утро не принесло облегчения. Владислава привыкла решать проблемы – такая уж у неё работа. Но сейчас она не знала, с какой стороны подступиться к происходящему. Позвонила на работу, сказалась больной. Впервые за три года.
Андрей уехал рано – даже раньше обычного. Хотел избежать разговора? Владислава достала ноутбук, открыла выписки по счетам. У них обоих были доступы к счетам друг друга, хотя раньше она этим доступом не пользовалась, доверяя мужу. Но если нет другого способа понять, что происходит, придётся пользоваться этим источником информации.
Да, вот они – регулярные снятия наличных, крупными суммами. И несколько платежей в разные медицинские центры.
Сердце ёкнуло. Болезнь? Но почему такие странные траты? Если бы дело было в лечении, логичнее было бы видеть больше прямых платежей клиникам, а не обналичку. Несколько часов она просидела в интернете, проверяя эти медцентры. Обычные клиники, ничего особенного.
К вечеру от бесплодных попыток разгадать эту тайну голова шла кругом. Андрей вернулся поздно, сразу ушёл в душ. Когда он наконец появился на кухне, Владислава уже ждала его.
– Ты болен? – спросила она в лоб.
Он замер на пороге:
– Что?
– Я видела платежи. Клиники, лекарства… И ещё регулярные снятия наличных. Почему ты молчишь? Мы же могли бы…
– Это не я, – оборвал он её. – Это… не я болен.
В его голосе было что-то такое, от чего у Владиславы перехватило дыхание.
– А кто?
Он молчал, глядя куда-то мимо неё. Потом тихо произнёс:
– Мой сын.
Владислава почувствовала, как комната медленно поплыла перед глазами:
– Какой… сын?
И тут его прорвало. Он говорил и говорил – быстро, словно боялся, что она не дослушает. О первой жене Ульяне, о её болезни и смерти полтора года назад. О восьмилетнем Фёдоре, который сейчас живёт с тётей, сестрой матери. О том, что после смерти матери сын тоже серьёзно заболел. Сложное аутоиммунное заболевание со страшными последствиями. Наследственное. А смерть матери, видимо, спровоцировала резкий старт. О том, что лечение стоит огромных денег, и всё больших и больших. О том, что он уже просил на работе повышения зарплаты, скорее всего, его одобрят, и тогда он всё ей вернёт. О том, как боялся всё рассказать, как с каждым днём молчать становилось всё труднее…
– Почему ты решил, что я не пойму? – только и смогла выговорить Владислава.
Теперь тишина в кухне звенела от невысказанных слов и подавленных эмоций.
Эту ночь Владислава почти не спала. Андрей ушёл ночевать в кабинет, оставив её наедине с оглушающей новостью. Сын. У её мужа есть сын, который болен и нуждается в помощи.
– Я хочу его увидеть, – сказала она за завтраком.
Андрей поперхнулся кофе:
– Кого?
– Федю. Я хочу увидеть твоего сына. Раз уж ты просишь у меня денег на его лечение, я имею право знать, кому помогаю.
– Инна будет против…
– Слушай, вообще-то ты же его отец, в конце концов! Ты сам можешь решать, с кем ребёнку общаться, с кем нет.
Разговор с Инной состоялся в тот же вечер. Та сначала категорически отказывалась, но когда Андрей намекнул, что без встречи денег больше не будет, неохотно согласилась.
Фёдор оказался удивительно живым, подвижным мальчиком. Конечно, было заметно, что он не совсем здоров – бледноват, худощав. Но это никак не вязалось с теми страшными рассказами о его состоянии, которыми Инна постоянно запугивала Андрея.
– Просто сейчас у него улучшение, так хорошо далеко не всегда, – объясняла Инна, нервно поглядывая на Владиславу. – И чтобы продлить это состояние, нужно лечение. Постоянно нужны дорогие лекарства, процедуры…
– Можно взглянуть на назначения врачей? – как можно небрежнее поинтересовалась Владислава.
– Зачем? – вскинулась Инна.
– У меня есть знакомый педиатр, хороший специалист. Может, подскажет что-то полезное.
– Нет! – Инна почти закричала, но тут же взяла себя в руки. – То есть… У нас уже есть врач. Очень хороший.
– Слушай, Инна, вы просите у меня серьёзную сумму, я должна понимать, что и на что трачу!
– Нет!
Владислава удивилась такому сопротивлению, попрощалась и утянула мужа с собой.
– Ты же знаешь, у какого врача он наблюдается?
– Ну лично не общался, но знаю, да.
– Поехали к нему, – решительно сказала Владислава.
– Зачем? – удивлённо заморгал муж. – Инна умница, взяла на себя все заботы о больном ребёнке. Ты что, ей не доверяешь?
– Ну она же мне не доверяет, я-то с чего должна поступать иначе? Возьмём выписки из истории болезни твоего сына, и я, и правда, покажу их знакомым медикам. Хочу понимать, насколько всё серьёзно. Имею право, в конце концов.
Они действительно взяли эти выписки, и Владислава переслала их кому-то из друзей. Вечером она молча протянула мужу телефон. На экране была открыта переписка с её подругой-педиатром.
«Не понимаю, о каком дорогущем лечении говорит тётя ребёнка. Болезнь и правда может давать тяжёлые осложнения, диагноз вроде поставлен верно. Но на той стадии, которая есть сейчас, нужно поддерживающее лечение, не копейки, конечно, но точно не на те суммы, что ты описываешь. Ничего сверхдорогого или экстраординарного. Если хочешь, можем его посмотреть».
– Что ты хочешь этим сказать? – озадаченно спросил Андрей.
– А ты не понимаешь? Сколько ты отдаёшь денег каждый месяц?
Андрей назвал сумму. Владислава покачала головой:
– И ты никогда не спрашивал, куда точно идут эти деньги? Не просил показать счета из клиник, чеки на лекарства?
– Я… – он запнулся. – Я доверял ей. Да и лишний раз её беспокоить не хотел. Тяжело тянуть больного ребёнка. Это же сестра Ульяны, он её племянник. Она о Феде заботится.
– И использует память о сестре и твоё чувство вины, чтобы вытягивать деньги! – Владислава почти кричала. – Посмотри на ситуацию со стороны: она забрала ребёнка, убедила тебя держать это в тайне, а теперь постоянно требует всё больше денег. Где подтверждения, что хоть часть этих сумм идёт на лечение?
Андрей побледнел. Было видно, как в его голове наконец складывается общая картина.
– Что же делать? – спросил он потерянно.
– Для начала – перестать прятаться и взять на себя ответственность. Это твой сын, Андрей. Не Инны – твой.
– И что я сделаю? Сам я его воспитывать не могу…
– Почему? – Владислава смотрела на него с явным непониманием.
– Ну у меня есть ты, ты хотела своих детей, а не чужого больного…
– Слушай, не делай из меня чудовище. Будь он с родной матерью и в полной безопасности, я бы… Не знаю, может, и правда, ничего о нём знать не хотела. Это сложно представить. Но с Инной ему явно хуже, чем было бы с тобой. Ему нужен отец.
– И что, ты готова стать его мачехой?
– Ну конечно. Не оставлять же его с этой Инной. Это хорошо, что пока она просто диагнозом прикрывается, а если решит, что на действительно больного ребёнка ты больше денег отвалишь?
Следующая неделя стала для их семьи переломной. Инна, поняв, что её махинации раскрыты, сначала пыталась давить на жалость, напоминала о памяти сестры. Но когда увидела решительный настрой Андрея забрать сына, быстро притихла.
– Я подам заявление о прекращении временной опеки, – спокойно сказал Андрей. – Федя переедет к нам.
Было заметно, как Инна занервничала – видимо, прикидывала, не всплывут ли при оформлении документов какие-нибудь неприятные подробности её опекунства. Владислава про себя отметила эту реакцию, но промолчала. Главное сейчас – забрать мальчика и обследовать его у проверенного врача, а разбираться с махинациями Инны можно будет и потом, если и правда что-то всплывёт.
Фёдор, которому наконец-то честно объяснили ситуацию, воспринял новость о переезде к отцу с восторгом:
– А у меня правда будет своя комната? И можно взять конструктор?
– И комната, и конструктор, и всё, что захочешь, – пообещал Андрей, обнимая сына. – Теперь мы всегда будем вместе.
Когда все формальности были улажены и они втроём сидели в новой детской, собирая конструктор, Андрей тихо сказал жене:
– Знаешь, я ведь так боялся всё разрушить, что чуть не потерял самое главное.
Владислава молча сжала его руку. Всё самое сложное было уже позади. Федю они показали её знакомому, тот осмотрел мальчика, провёл анализы, почитал карту, сказал, что с ребёнком всё более или менее хорошо, насколько возможно с его диагнозом. Значит, Инна всё же занималась его лечением, просто преувеличивала его состояние на словах, пользуясь запутавшимся в своём вранье Андреем.
Время шло. Федя оказался послушным и отзывчивым мальчиком. Они легко нашли общий язык с Владиславой. Сейчас она стояла у окна и смотрела, как муж и Федя возвращаются с прогулки. Они о чём-то увлечённо разговаривали, размахивая руками, потом вдруг расхохотались в голос, начали в шутку толкать друг друга и, наконец, вместе рухнули в сугроб. Повозились немного в сугробе, отползли на нетронутый снег и сделали снежных ангелов. Владислава улыбнулась.
Через пятнадцать минут они, все в снегу, но радостные, ввалились в прихожую.
– Мам, мы пришли! – крикнул Федя с порога. Владислава замерла. Он никогда раньше не называл её мамой.
– Не промокли? – спросила она, стараясь, чтобы голос звучал обычно. – Идите скорее переодеваться.
Когда Федя убежал в свою комнату, Андрей обнял жену:
– Он сам так решил. Я не настаивал.
– Знаю, – она прижалась к его плечу. – Просто не ожидала…
С кухни уютно пахло свежеприготовленным ужином. В детской Федя уже гремел игрушками. Там, за окном, всё так же шёл снег, но здесь, в квартире, было тепло и спокойно. Как и должно быть в настоящей семье.
