– Так и знала, что в холодильнике опять пусто, – Римма негромко произнесла в пространство кухни. Она осторожно приоткрыла дверцу: действительно, вместо двух кастрюль с супом и гарниром остались одни жалкие остатки.
Римма поставила ладонь на бок, бросила быстрый взгляд на запылившийся фикус у окна. «Это уже не смешно, – подумала она. – Нам даже на завтрак ничего не осталось».
В гостиной слышались приглушённые звуки телевизора. Там полулежал Ростислав – двоюродный брат её мужа Кирилла. Он всего две недели назад объявился, заявив, что нашёл родственников через старые письма, в которых упоминались «внуки бабушки Анны». Мол, искал-искал и наконец выяснил, что у него есть двоюродный брат Кирилл.
– Да, я тот самый Ростислав, – представился он тогда. – Ваши контакты отыскал через архив, через дальних соседей. Мне бы пожить тут временно, работы пока нет.
Кирилл пожалел родственника: «Ведь не бросать же человека на улице». Но никто не ожидал, что Ростислав окажется настолько большим любителем чужой еды.
Римма затаила дыхание. За её спиной прозвучал голос свекрови Зинаиды:
– Вот он опять всё подъел? Я же говорила: без своего угла пусть сам себя кормит. Плодите тут объедал…
Зинаида поправила свой вязаный кардиган, точно придавая себе вид строгого надзирателя. С тех пор как она стала жить в этом доме, считала себя «старшей»: ведь родная мать Кирилла умерла давно, и Зинаида (по отцовской линии тётя) фактически вырастила его.
Римма хотела ответить, но понимала: если сейчас заведётся спор, свекровь будет бурчать весь день. Послышался жалобный стон из гостиной — видимо, Ростислав смотрел программу о кулинарных рецептах и уже зевал после ночного пиршества.
***
Этот дом Кирилл унаследовал три года назад, вскоре после свадьбы с Риммой. Дом старый, ремонта требует много, зато тут просторный двор и небольшая пристройка для гостей. Когда Ростислав появился, он разместился именно в пристройке. Но быстро понял, что кухня — в основном доме, а значит, пища «общая».
С самого начала вызвало вопросы то, как и зачем Ростислав вдруг нашёл их. Он говорил, что «страшно одинок», что его выгнали из предыдущего жилья за неуплату. Кое-где упоминал и про некие документы: «Я подозреваю, что бабушка Анна могла включить меня в завещание». Но Кирилл слушать не хотел: «Разберёмся. Главное, что мы люди, давай поможем».
Римма порой проникалась сочувствием, видя, что Ростислав немного «потерянный». Но всё портил его колоссальный аппетит и манера вести себя так, словно ему тут все должны. К тому же Римма пару раз натыкалась на подозрительные чеки у него в куртке — какие-то огромные суммы, потраченные в закусочных или чуть ли не на азартные развлечения. «Может, он не так беден?» – гадала она, но вслух не смела говорить, чтобы не провоцировать конфликт.
Однажды вечером, когда в доме сидели за ужином, Ростислав упомянул:
– Хочу ещё немного еды. Слушайте, а не думали ли вы, что если дом такой старый, может, его и продать? Выручить деньги, а там всё поделить, по справедливости.
Римма чуть не поперхнулась. Зинаида при этих словах выдала резкое:
– Объедал нашёлся. Сначала сожрал бы всё, а потом и дом продать хочет! Явился – и уже командует, кому что делать.
Кирилл унял свекровь: «Ну хватит, не шуми, мать. Человек просто говорит…» Но все понимали, что близится буря.
***
Наутро в дверь позвонила Олеся – двоюродная сестра Кирилла по линии той же Зинаиды. Женщина под сорок, с ярким макияжем и пронзительным взглядом. Она никогда не была в восторге от Риммы, но сейчас явно пришла не за сплетнями.
– Мама, – сказала Олеся, когда Зинаида вышла в коридор, – я всё узнала: есть версия, что в бабушкиных бумагах Ростислав мог фигурировать как наследник.
– Откуда ты это узнала? – удивлённо спросила Зинаида, машинально поправляя кардиган.
– Пару дней назад позвонил старый знакомый из архивного бюро. Я решила всё проверить, – сказала Олеся, осторожно понижая голос. – Кстати, я вызвала одного юриста, чтобы он помог разобраться.
Римма, стоя за дверным косяком, слышала обрывки разговора. «Вот значит, почему она явилась. Хочет с помощью адвоката понять, имеет ли её двоюродный брат право на какую-то долю».
В кухне появилась бледная физиономия Ростислава. Он будто учуял чужое присутствие:
– А кто пришёл? Чего шушукаетесь? – без всякой деликатности спросил он.
Зинаида метнула в его сторону недовольный взгляд, но громко сказала:
– Пришла Олеся, дочка моя. Ей тоже интересно, зачем ты к нам вдруг подкатил, да ещё «продать всё» собрался.
Ростислав скривился, но промолчал. В ответ ему громко урчал живот. Судя по тому, как он поглядывал на холодильник, уже наступала «время еды».
Поздно вечером Римма проснулась от звуков за окном. Выглянув на улицу, заметила тень Ростислава, который рылся в каком-то пакете за домом, рядом с мусорными баками. Она скользнула к двери, чтобы проверить. Оказалось, он искал выброшенные коробки или упаковки — видимо, «выискивал» что-то интересное.
– Да я только… это… – растерянно пробормотал он, заметив Римму. – Хотел глянуть, нет ли здесь пустых банок. Мало ли, сдать можно…
Римма ощутила странное чувство неловкости. С одной стороны, ей стало жалко человека, который с таким рвением ищет любую возможность «подработать». С другой — всё это выглядело подозрительно. Когда Ростислав ушёл, она случайно задела ногой пакет и увидела внутри порванный чек на крупную сумму. Какая-то «игротека», дата вчерашняя. «Значит, он не столько голодает, сколько, похоже, тратит деньги неизвестно куда?» – пронеслось в её голове.
Внезапное заявление о разделе имущества
На следующий день обстановка резко накалилась. С раннего утра Олеся не отлипала от телефона:
– Да-да, мы ждём, – проговорила она в трубку. – Приезжайте к обеду, адвокат нужно.
Римма зашла в гостиную, где Зинаида поправляла салфетки на столе:
– Как думаете, о чём она договаривалась? – тихо спросила Римма.
Свекровь пожала плечами, фыркнула:
– О чём… Уверена, Олеся хочет покопаться в документах, чтобы выяснить, не может ли сам Кирилл продать дом, а Ростислав получит кусок. И тогда, возможно, Олеся тоже возьмёт свою долю. Всё им покою не даёт!
Кирилл появился со стопкой бумаг в руках:
– Я запросил у нотариуса выписку о бабушкином наследстве. Надеюсь, придёт что-то конкретное… А пока гадаем.
Вдруг в комнату вошёл Ростислав – сонный, мял в руках пустой пакетик из-под печенья, словно не мог расстаться даже с его запахом.
– Кирилл, – обратился он внаглую, – ты же хотел ремонт в доме делать? Может, действительно продадим да поделим? И мне кое-что достанется, раз уж тут бабушка фигурировала.
Зинаида была готова сорваться, но Кирилл жестом её остановил:
– Послушай, Ростя, мы ещё не знаем, есть ли у тебя законная часть. Пока ничто не подтверждено.
Ростислав пожал плечами:
– Да всё равно. Мне просто хочется определённости.
***
К обеду в двери позвонили. Пришла Олеся с невысоким мужчиной в деловом костюме. Он представился Анатолием Савельевичем, адвокатом. Сразу прошёл в гостиную, где за столом собрались Римма, Кирилл, Зинаида и Ростислав, а за спиной маячила Олеся.
– Меня попросили оценить ситуацию с возможным наследством, – пояснил адвокат, раскладывая бумаги. – Узнал, что у покойной бабушки Анны несколько внуков, в том числе Кирилл и Ростислав. Нотариус, видимо, готовит официальное подтверждение…
А тут и Кирилл положил на стол свежую выписку, которую только что принёс почтальон:
– Документы! Здесь всё сказано чётко. Бабушка оформила дом и участок на меня. Но есть пункт: «Если объявится другой внук и погасит все задолженности по дому и земле (налоги, ремонт и прочие обязательства), то может претендовать на долю».
Адвокат прочитал лист, коротко кивнул:
– Условия прописаны ясно. Если Ростислав возьмёт на себя все затраты, причитающиеся с 2010 года, плюс проценты, тогда он имеет право на свою часть. В противном случае право на дом у него не возникает.
Ростислав сначала не поверил:
– Какие ещё долги? Я ничего не знал! Мне и так жить негде.
Олеся шагнула вперёд:
– Подожди, может, сумма не так уж велика?
Анатолий Савельевич покачал головой:
– Моя предварительная оценка: учитывая инфляцию, ремонтные сборы, штрафы за просрочку по налогам, всё вместе выходит прилично. Ну, минимум несколько сотен тысяч.
В гостиной стало слишком тихо. Зинаида отвела глаза от Ростислава и злобно усмехнулась:
– Ну что, «родной внучек», наигрался? Или возьмёшь кредит, раз такой голодный до денег?
Ростислав сглотнул. Видно было, что такая сумма для него неподъёмна.
– У меня… у меня нет таких средств. – Он покосился на адвоката. – Может, есть другое решение?
– Официально – нет, – ответил адвокат. – Завещание недвусмысленно.
Зинаида не удержалась:
– Вот мы и выяснили, кто здесь настоящий хозяин. А кто тут объедал, нахлебник…
Кирилл тяжело взглянул на растерянного «брата»:
– Похоже, дело ясно: дом принадлежит мне, я плачу эти налоги давно, а ты, Ростислав, не собираешься ни искать работу, ни как-то компенсировать расходы.
Адвокат начал собирать бумаги, понимая, что ситуация ясна. Олеся с досадой опустила глаза:
– Я надеялась, что все решат мирно… но получается, это условие невозможно выполнить.
***
Римма вздохнула. Зинаида, гордо приосанившись, вышла из гостиной. Слышно было, как она громко ворчит: «Больше нам тут не нужен этот объедал».
Ростислав сидел, обхватив голову руками:
– И что теперь? Выгоните меня на улицу? Я ж считал, что мы одна семья.
Кирилл отложил бумаги и помассировал висок, где явно стучала боль:
– Мы не звери. Но если ты не можешь оплатить долги, у тебя нет законной доли. Жить здесь просто так… ну, ты сам понимаешь, что это вызывает споры и конфликты.
Олеся предложила:
– Может, пусть хоть что-то платит за еду и комнату? Только в разумных пределах, – её голос звучал уже не так уверенно. Видимо, она поняла, что её план с адвокатом провалился.
Ростислав опустил взгляд:
– У меня нет постоянных доходов. Правда…
Римма вмешалась, тихо, но решительно:
– Тогда придётся искать работу, иначе мы просто не потянем твои расходы на пропитание. И вообще, у нас там ремонт и прочее…
Адвокат поглядел на часы:
– Прошу извинить, я пойду. Здесь уже чисто семейное решение.
Олеся вышла вместе с ним, сказав на прощание:
– Ладно, мама, позвоню позже. Простите, что втянула вас в эту консультацию, раз всё равно безрезультатно.
Когда они ушли, Ростислав поднялся из-за стола, испытывая явный дискомфорт:
– Понимаю, вы не хотите, чтобы я жил на ваш счёт. Извините, если думал, что мне автоматически «положено». Мне никто не объяснял раньше, что всё так сложно с долгами по дому…
Кирилл кивнул:
– Давай так: мы поможем тебе найти временное жильё в городе, займёмся вместе поиском работы, если надо. Но с нашим домом теперь всё предельно ясно.
Ростислав кивнул, огляделся вокруг, словно прощаясь со своим недавним «прибежищем».
***
Прошло несколько дней. Ростислав собрал свои немногочисленные вещи. Кирилл отвёз его к знакомому, который согласился пустить «нового квартиранта» на месяц-другой. Римма испытывала противоречивые чувства: с одной стороны, огромная усталость и облегчение («наконец-то у нас в холодильнике останутся продукты»), с другой – ей было жалко этого человека, которому сильно не везло по жизни.
– Жаль его, – сказала она мужу, когда вечером мыла посуду, – но и терпеть его постоянные набеги на кухню я больше не могла. Он ведь даже не старался устроиться.
Кирилл обнял Римму за плечи:
– Спасибо, что выдержала. Если бы не ты, тут бы давно разгорелся скандал с мамой. А так мы как-то прошли это более-менее мирно.
Свекровь Зинаида поначалу ещё поворчала: «Ну что, выкинули его наконец? Правильно!» Но вскоре успокоилась, увлёкшись своей дачей и перестала устраивать ежедневные упрёки.
Олеся тоже не звонила. Кажется, поняла, что дом целиком принадлежит Кириллу, и играть в «раздел имущества» сейчас бессмысленно.
Как-то утром Римма, разбирая мусор, наткнулась на знакомый чек на крупную сумму из «игротеки», который Ростислав, видимо, всё-таки не успел выкинуть. «Может, он пытался выиграть денег, чтобы оплатить долги? – мелькнула догадка. – Или просто страсть к азарту?» Но ответов уже не найти.
В душе осталась тихая грусть. Хотелось верить, что Ростислав когда-нибудь возьмётся за ум, выйдет на работу и начнёт сам себя обеспечивать. Тогда, может, и семье не придётся в будущем пугаться его прихода.
Сейчас же в доме установился мир. Римма готовила ужин без страха, что кто-то съест всё ночью. Кирилл начал ремонтировать веранду, а Зинаида занялась своими цветами. Больше не звучали разговоры о внезапном наследнике, который рвётся продать дом. И Римма с облегчением подумала: «Хорошо, когда границы выставлены чётко: доброта – это не значит позволять себя использовать».
Так и завершилась история с «объедалом», который надеялся урвать свою долю, но столкнулся с непосильными условиями. Жизнь вернулась в обычное русло, а в доме остались покой и уверенность, что своё — всегда твоё, пока ты сам о нём заботишься.
