— Слушай, Вер, надо с бабушкой что-то решать! — Дима отложил телефон и посмотрел на жену.
— А что с ней? — Вера подняла глаза от книги. — Что-то случилось?
— Звонила социальный работник, говорит, что бабушка совсем плоха стала! Лежит, почти не встаёт, путается в словах!
Вера нахмурилась. О бабушке мужа она знала немного — виделись всего пару раз на семейных праздниках. Наталья Иннокентьевна всегда держалась особняком, смотрела на неё оценивающе и разговаривала скупо, будто делая одолжение.
— Её в больницу не заберут? — спросила Вера, закрывая книгу.
— Какая больница, ты что? — Дима поморщился. — Ей девяносто два! Сказали, нужен постоянный уход! Либо нанимать сиделку, либо самим… Ну ты понимаешь…
Вера понимала. Сиделка в Москве стоила недёшево. А учитывая их ипотеку и недавний ремонт, лишних денег не было.
— Можем по очереди навещать! — предложила она. — Ты после работы в понедельник и среду, я — во вторник и четверг! В пятницу и на выходных вместе!
Дима оживился.
— Точно! Знал, что на тебя можно положиться! — он приобнял жену. — Завтра съездим, посмотрим, что там и как, в таком случае!
Квартира Натальи Иннокентьевны находилась в старом доме недалеко от метро. Трёхкомнатная, с высокими потолками и просторными комнатами, она дышала ушедшей эпохой — массивная мебель, хрустальная люстра, ковры на стенах.
— Кто там? — раздался скрипучий голос минут через пять после звонка в дверь.
— Бабуль, это я, Дима, внук твой! С Верой пришли!
Дверь открылась. На пороге стояла маленькая сухая старушка в застиранном халате. Несмотря на возраст и слабость, глаза её смотрели цепко.
— А, явился! — скривилась она. — А эту зачем привёл?
— Бабушка… — укоризненно протянул Дима, заходя в квартиру. — Вера — моя жена, ты же помнишь это!
— Помню, не выжила ещё из ума! — отрезала Наталья Иннокентьевна, с неприязнью разглядывая Веру. — Здравствуйте! — наконец произнесла она, делая ударение на «вы», как бы насмехаясь над женой внука.
— Здравствуйте, Наталья Иннокентьевна! — Вера попыталась улыбнуться. — Как ваше здоровье?
— Издеваешься? — старуха прищурилась. — Сейчас умру, и вам достанется моя квартира! Чего зря спрашивать?
— Бабуль, ну что ты такое говоришь! — Дима вдруг изменился в лице, стал каким-то елейным, заискивающим. — Мы о тебе беспокоимся! Нам сказали, ты совсем плохо себя чувствуешь!
— Сказали они! — пробурчала старуха, медленно возвращаясь в комнату. — А бутылку молока купить некому! Сижу тут одна, подыхаю!
Вера оглядела квартиру. Повсюду был беспорядок — грязная посуда в раковине, пыль на полках, затхлый запах.
— Давайте я приберусь немного! — предложила она. — И обед приготовлю!
— Ещё чего! — всполошилась Наталья Иннокентьевна. — Чтобы чужая женщина в моих вещах копалась? Не дождётесь!
Дима подмигнул Вере, мол, не обращай внимания, и присел рядом с бабушкой.
— Бабуль, нам социальный работник сказала, что тебе нужна помощь! Мы можем по очереди приезжать, ухаживать за тобой!
Старуха хмыкнула.
— А кто ж ещё будет? Родственнички объявились! Квартиру мою небось уже поделили?
— Бабушка! — в голосе Димы послышалась обида. — Мы с Верой искренне хотим помочь!
— Угу… — Наталья Иннокентьевна покосилась на Веру. — Особенно эта! Так и светится искренностью!
Вера промолчала. Возражать не имело смысла — только сильнее настроит против себя старуху.
Дима ещё полчаса ворковал с бабушкой, обещая заботу и поддержку. Та кривилась, но не возражала. Когда стали уходить, Наталья Иннокентьевна вдруг схватила внука за руку.
— Димка, а Лизка знает, что я болею?
Дима замялся.
— Сестра моя? Нет… Я ей не звонил…
— И не звони! — отрезала старуха. — Не надо мне её сочувствия! Она меня всегда терпеть не могла!
В метро Вера наконец высказала мужу то, что накипело.
— Дим, я понимаю, она старенькая, больная! Но как с ней общаться? Она же на меня смотрит, как на врага народа!
— Да ладно тебе! — отмахнулся Дима. — Она просто из другого поколения. К тому же характер у неё всегда был… своеобразный!
— Своеобразный?! — Вера усмехнулась. — Она чуть ли не обвинила нас, что мы пришли квартиру делить!
Дима вдруг стал серьёзным.
— Кстати, о квартире! Ты же понимаешь, что если мы будем за ней ухаживать, то…
— Что? — Вера напряглась.
— Ну, квартира-то её кому-то достанется! Не государству же!
На следующий день телефон взорвался звонком.
— Дима, немедленно приезжайте! — голос социального работника звучал тревожно. — Наталье Иннокентьевне совсем плохо! Отказывается ехать в больницу, говорит, только если внук приедет!
Вера в третий раз за неделю поднималась по обшарпанной лестнице к квартире Натальи Иннокентьевны. В руках пакеты с продуктами, лекарствами и чистым бельём. После ухудшения состояния бабушки Дима развернул бурную деятельность — организовал осмотр врачом, достал какие-то дефицитные таблетки. Но ежедневные визиты к старушке почему-то стали обязанностью Веры.
— Опять ты?! — скривилась Наталья Иннокентьевна, открывая дверь. — А внучек мой где? Работает, небось?
— Здравствуйте! — Вера протиснулась в узкий коридор. — Да, Дима на совещании, просил передать, что заедет вечером!
— Занят он! — ядовито протянула старуха. — А я тут подыхаю в одиночестве!
Вера промолчала. Бесполезно объяснять, что Дима действительно на работе, а не развлекается. Наталья Иннокентьевна всё равно будет недовольна.
— Я суп вам приготовлю! — сказала Вера, проходя на кухню.
— Только не пересоли, как в прошлый раз! — бросила старуха, ковыляя за ней. — И морковки поменьше! От неё у меня изжога!
Начался привычный ритуал — готовка под бесконечные придирки и комментарии, затем уборка под тем же аккомпанементом. Наталья Иннокентьевна следила за каждым движением невестки, будто та собиралась украсть её вещи.
— Ты вот что… — вдруг сказала бабушка, когда Вера мыла пол. — Если думаешь, что получишь мою квартиру, то зря стараешься!
Вера выпрямилась, вытирая пот со лба.
— Наталья Иннокентьевна, мне не нужна ваша квартира! Я просто помогаю, потому что вы — бабушка Димы!
— Ага! — хмыкнула старуха. — А я в Деда Мороза верю! Все вы, молодые, одинаковые — только о наследстве и думаете!
— Простите, но это неправда!
— Неправда? — старуха подалась вперёд в кресле. — А о чём вы с Димкой вчера шептались? Думаете, я не слышала? «Квартира хорошая, в центре, дорогая…» — она передразнила голос Димы.
Вера застыла с тряпкой в руках. Действительно, Дима вчера что-то говорил про стоимость квартиры, но она не придала этому значения.
— Это не то, что вы думаете… — начала Вера говорить, но старуха перебила:
— Я, может, старая, но не выжила из ума ещё! Внучек мой на квартиру зарится, а тебя заставляет горшки за мной выносить! Удобно устроился!
Вера не нашлась, что ответить. Наталья Иннокентьевна попала в точку — Дима действительно переложил весь уход на неё.
Вечером, когда они с мужем возвращались домой, Вера наконец решилась на разговор.
— Дим, так больше не может продолжаться! Я каждый день езжу к твоей бабушке, терплю её оскорбления, а ты…
— А что я? — он насторожился.
— А ты только о её квартире думаешь! Признайся, тебе ведь всё это нужно только ради наследства?
Дима резко затормозил у светофора.
— Конечно, думаю! И что в этом плохого? Бабка одинокая, родственников, кроме нас с сестрой, нет! Кому ещё квартиру оставлять?
— Но ты сам даже не хочешь за ней ухаживать! — выпалила Вера. — Всё на меня свалил!
— Потому что я работаю! — повысил голос Дима. — Кто-то должен деньги зарабатывать, пока ты туда-сюда ездишь!
— Я тоже работаю! В отличие от тебя, мне никто не оплачивает больничный, чтобы сидеть с твоей бабушкой!
Дима ударил по рулю.
— Вообще-то, эта квартира — наш шанс расплатиться с ипотекой и начать жить нормально! И если ради этого нужно потерпеть капризы старухи, то я готов!
— Нет, не готов! — возразила Вера. — Готова я — ездить, готовить, убирать, выслушивать оскорбления! А ты даже горшок за ней вынести брезгуешь!
— Потому что это женская работа! — выкрикнул Дима.
— Женская?! — Вера задохнулась от возмущения.
— Ну да! – так же крикнул Дима в ответ.
— А я не должна ухаживать за твоей бабушкой! Если ты хочешь получить её квартиру в наследство — сам выноси за ней горшки и выслушивай её оскорбления!
Остаток пути они ехали молча. Дома Дима сразу ушёл в душ, а Вера сидела на кухне, пытаясь успокоиться. Когда муж вернулся, она уже приняла решение.
— Я больше не поеду к Наталье Иннокентьевне! — твёрдо сказала она. — Или нанимай сиделку, или сам ухаживай за бабушкой!
Дима медленно опустился на стул напротив жены.
— Вера, ты не понимаешь! Сиделка — это минимум пятьдесят тысяч в месяц! У нас таких денег нет!
— А моё время и нервы ничего не стоят? — тихо спросила она.
— Стоят, конечно! — Дима вздохнул. — Но пойми, бабушке осталось немного! Потерпи! Ради нас!
— Ради квартиры, ты хотел сказать! — поправила Вера.
— Называй как хочешь! — раздражённо бросил Дима. — Но если ты отказываешься, то… Это предательство, понимаешь? Не только меня, но и нашего будущего!
В его глазах Вера увидела что-то новое, пугающее — холодный расчёт и готовность пойти на всё ради наживы. Даже если придётся пожертвовать их отношениями.
Ключ скрежетнул в замке, и Дима вошёл в квартиру бабушки. В нос ударил спёртый воздух и запах лекарств.
— Бабуль, ты где? Это я, Дима!
— Где ж мне быть? — донёсся скрипучий голос из спальни. — Лежу, помираю! Одина-одинёшенька!
Дима поморщился, но затем придал своему лицу заботливое выражение и прошёл в комнату. Наталья Иннокентьевна полулежала в кровати, обложенная подушками. На прикроватной тумбочке громоздились баночки с таблетками, недопитый чай и старый кнопочный телефон.
— Я один сегодня… — сказал Дима, выкладывая продукты из пакета. — Вера заболела…
— Заболела она, как же! — скривилась бабушка. — Надоело за старухой горшки выносить, вот и всё! А ты и рад спихнуть на неё всё, внучек!
Дима стиснул зубы. Прошла неделя с тех пор, как Вера категорически отказалась навещать его бабушку. Ультиматум не сработал — жена осталась непреклонной. Теперь приходилось выкручиваться самому.
— Я тебе супчик разогрею! — сказал он, избегая прямого ответа.
— Не хочу я твой супчик! — проворчала Наталья Иннокентьевна. — Сухой и безвкусный, как твоя забота! Лучше памперс мне поменяй!
Дима застыл. Вот оно — то, чего он боялся больше всего. Брезгливость поднялась к горлу, но квартира… Трёхкомнатная квартира в пяти минутах от метро стоила усилий.
— Конечно, бабуль! — с деланной бодростью ответил он. — Только покажи, где у тебя чистые!
Процедура смены памперса вышла мучительной для обоих. Дима старался не смотреть и не дышать, отворачивался, морщился. Наталья Иннокентьевна заметила его отвращение.
— Что, гадко тебе, внучек? — прищурилась она. — А ведь я тебя маленьким мыла-обстирывала, не брезговала. И не такой грязный был, бывало!
— Бабушка, ну что ты… — неубедительно возразил Дима.
— Не ври! — отрезала старуха. — Ты же только о квартире думаешь! Небось, уже и обои выбрал, и мебель мою старую на помойку собрался?
Дима почувствовал, как краска заливает лицо. Именно об этом они с Верой говорили перед ссорой — как перепланируют квартиру, когда она достанется им, чтобы продать, или сдавать.
— О чём ты, бабуль? Я просто хочу помочь! — соврал он.
— Помощничек выискался! — фыркнула Наталья Иннокентьевна. — А сестру твою Лизку почему не позовёшь? Пусть тоже поухаживает! Или боишься, что конкурентка появится?
Дима напрягся. Лиза, его двоюродная сестра, жила в Нижнем Новгороде и редко появлялась в Москве. Они никогда не были близки, общались только по праздникам.
— Зачем её беспокоить? Она далеко живёт! — осторожно ответил он.
— Так позвони! — вдруг оживилась бабушка. — Дай-ка мне телефон, я сама ей наберу!
— Зачем? — Дима почувствовал беспокойство. — Бабуль, мы и сами справимся…
— Давай, говорю! — старуха неожиданно стукнула его по руке сухой ладонью. — Чего скрываешь? Боишься, что квартиру ей отпишу?
Дима нехотя достал телефон. Пока бабушка говорила с Лизой, он мысленно проклинал этот день, Веру, которая отказалась помогать, и себя — за жадность.
Вечером, вернувшись домой, Дима обнаружил, что Вера смотрит какой-то сериал. Спокойно, с чашкой чая. Будто не было всех этих скандалов.
— Ну и как день прошёл? — спросила она, не отрываясь от экрана.
— Отлично! — огрызнулся он. — Памперсы менял, суп грел, таблетки считал! Всё сам, без твоей помощи!
— Вот и прекрасно! — Вера отпила чай. — Ты же хочешь квартиру, вот и работай!
— Ты могла бы помочь! — процедил Дима. — Ради нас!
— Ради тебя! — поправила Вера. — Я в этой афере не участвую!
— Афере? — Дима повысил голос. — Забота о родственнике — это афера?
— Забота ради наживы — да!
Дима швырнул куртку на стул.
— Знаешь, что? Бабка позвонила сегодня Лизке! Угадай, о чём они говорили?
— О чём? — Вера наконец оторвалась от экрана.
— О завещании! — процедил Дима. — Лиза прикинулась участливой, поохала, поахала… А бабка растаяла! Говорит, что давно не виделись, что соскучилась!
— И что? — Вера нахмурилась.
— А то, что если бабка решит отписать квартиру Лизке, мы останемся с носом! — Дима грохнул кулаком по столу. — А всё из-за тебя! Если бы ты продолжала ухаживать за ней, всё было бы нормально!
— Так вот в чём дело! Вот ты и спалился! — Вера отставила чашку. — Тебя беспокоит не здоровье бабушки, а то, что какая-то Лиза перехватит твоё наследство?
— Не какая-то, а моя двоюродная сестра, которая носа не кажет в Москву, но вдруг воспылала любовью к бабуле!
— И ты злишься, что у неё может получиться то, что не получается у тебя? — Вера покачала головой. — Дим, ты себя слышишь?
Дима набрал воздуха, чтобы ответить, но вместо этого схватил бутылку пива из холодильника и ушёл в другую комнату. Через полчаса он вернулся — уже изрядно пьяный.
— А знаешь… — сказал он заплетающимся языком. — Я вот думаю… Может, ты специально отказалась за бабкой ухаживать? Может, ты с Лизкой сговорилась?
Пронзительный звонок телефона разорвал утреннюю тишину. Вера, которая последние две недели спала в гостиной на диване, с трудом разлепила глаза. Звонил Димин телефон в спальне поняла супруга, когда он взял трубку, после вчерашней попойки его голос звучал хрипло.
— Что? Когда? — донеслось до Веры. Последовала пауза. — Да, конечно! Сейчас приеду!
Дима вышел из спальни с потемневшим лицом.
— Бабушка умерла! — сказал он безжизненным голосом. — Ночью! Соседка обнаружила!
Вера молча села на диване. Несмотря на все конфликты, известие о смерти Натальи Иннокентьевны отозвалось в ней искренней грустью.
— Мне очень жаль… — тихо сказала она.
— Жаль? — Дима посмотрел на неё с внезапной злостью. — Да тебе плевать! Ты даже до конца не выдержала — бросила её, бросила меня!
— Я не бросала! — возразила Вера. — Я отказалась быть сиделкой ради твоей наживы!
— Хватит! — рявкнул Дима. — Умерла старуха, а ты всё о том же!
Он быстро оделся и, не завтракая, выскочил из квартиры. Вера осталась одна, думая о том, как далеко они с Димой ушли от того счастья, которое было у них ещё месяц назад.
Похороны состоялись через три дня. Небольшое кладбище на окраине Москвы, скромная церемония, минимум людей — несколько соседок, социальный работник, Дима и Вера. И неожиданно — Лиза. Она приехала из Нижнего Новгорода прямо к началу похорон, одетая в строгий чёрный костюм. Невысокая, с короткой стрижкой, она напоминала Диму только цветом глаз.
— Здравствуй, братик! — сказала она, подходя. — Давно не виделись!
— Здравствуй! — холодно ответил Дима. — Не ожидал тебя увидеть!
— Бабушка умерла, как я могла не приехать? — в голосе Лизы звучало неискреннее горе.
Дима хмыкнул, но промолчал. Вера поздоровалась с Лизой за руку, почувствовав неожиданную симпатию к этой женщине.
После похорон они втроём поехали в квартиру Натальи Иннокентьевны — нужно было разобрать вещи и обсудить наследство. Когда с официальными делами было покончено, Дима наконец задал вопрос, который его мучил:
— Лиз, бабушка говорила тебе что-нибудь о завещании?
Лиза отвела взгляд.
— Да, говорила! Она оставила квартиру мне!
Повисла тяжёлая пауза. Вера физически ощутила, как напрягся Дима.
— Тебе?! — переспросил он. — Но почему?! Ты даже не навещала её! А я все эти годы был рядом!
— Рядом? — Лиза подняла брови. — Дим, не обманывай хотя бы себя! Ты появлялся у неё раз в полгода. А как она слегла, так сразу активизировался!
— А ты и вовсе не приезжала! — огрызнулся Дима.
— Я звонила ей каждую неделю! — тихо ответила Лиза. — Последние пять лет! Она была одинокая, ей нужно было просто поговорить! А ты…
— Что я?! — Дима угрожающе шагнул к сестре.
— Ты думал только о квартире! — прямо сказала Лиза. — Бабушка всё видела! И рассказала мне, как вы с женой поругались из-за наследства, как ты заставлял её ухаживать за старым человеком ради квадратных метров!
Дима побагровел.
— И что ты теперь будешь делать с квартирой? — процедил он.
— Продам! — просто ответила Лиза. — У меня сын инвалид, ему нужна операция за границей! Деньги от продажи помогут!
— Сын-инвалид! — передразнил Дима. — Удобно придумала! А может, поделишься с родственником? Всё-таки я тоже внук!
— Дим… — вмешалась Вера. — Как ты можешь?
— Заткнись!!! — рявкнул он. — Тебя вообще никто не спрашивал!!!
Лиза покачала головой.
— Нет, Дима! Квартира теперь моя, и я распоряжусь ей так, как считаю нужным! Если у тебя есть претензии — обращайся в суд! Или на кладбище!
— Обращусь, не сомневайся! — процедил Дима.
Но до суда дело не дошло. Завещание было составлено юридически грамотно, и шансов оспорить его не было. Лиза продала квартиру через месяц и уехала в свой Нижний Новгород.
А Дима начал пить. Сначала по вечерам, потом в обед, а скоро и с утра. На работе начались проблемы, в семье — постоянные скандалы.
— Ты уничтожила нашу жизнь!!! — кричал он Вере однажды вечером, размахивая бутылкой. — Если бы не твой отказ ухаживать за бабкой, квартира была бы нашей!!!
— Ты сам всё уничтожил! — тихо ответила Вера. — Своей жадностью и бесчеловечностью!
На следующий день она подала на развод.
Раздел имущества прошёл болезненно. Их небольшую квартиру пришлось продать, чтобы погасить ипотеку. Вера взяла свою долю и внесла первый взнос за однокомнатную на окраине.
Диму уволили с работы за пьянство. Свою часть денег от продажи квартиры он спустил за пару месяцев — на алкоголь и сомнительные вложения, которые сулили быстрый доход. Теперь он снимал комнату в коммуналке и перебивался случайными заработками.
Полгода спустя Вера встретила его возле метро. Он сильно изменился — похудел, оброс, одежда стала мешковатой и неопрятной.
— Вера! — он схватил её за руку. — Помоги мне, пожалуйста! Я всё осознал, я изменился!
— Нет, Дима! — она мягко, но решительно высвободила руку. — Ты не изменился! Ты по-прежнему думаешь только о себе! И обвиняешь всех, кроме себя!
— Но мы же были счастливы… — в его глазах появились слёзы.
— Были! — согласилась Вера. — Пока я не увидела, кто ты на самом деле! Человек, готовый продать свою душу за трёхкомнатную квартиру!
Она развернулась и пошла прочь, чувствуя странное облегчение. Бабушка Димы оказалась мудрее их всех — она не просто завещала квартиру тому, кто в ней нуждался больше, но и преподала урок своему внуку. Урок, который он, к сожалению, так и не усвоил.
Дима остался стоять один посреди многолюдной улицы, глядя вслед уходящей бывшей жене и понимая, что потерял гораздо больше, чем какую-то квартиру. Он потерял всё из-за своей жадности и зависти…
