— Довольны? — его голос звучал сдавленно. — Разделили меня, как кусок пирога! Даже мать против меня настроили!
— Мы всего лишь защитили детей, — спокойно ответила Елена. — Твоих, между прочим, детей. Мы делали то, что ты должен был делать сам.
— А вдруг она не разлучница, а такая же жертва? — пробормотала Елена, разглядывая адрес в блокноте. Промозглый осенний ветер трепал её волосы, пока она стояла перед невзрачной многоэтажкой на окраине города.
Два месяца назад её жизнь рухнула. Роман исчез так внезапно, что она не успела даже испугаться. Просто не пришёл домой после работы. Сначала были звонки, сообщения, обращение в полицию. Потом — опустошённый банковский счёт. Полиция проверила, за деньгами приходил именно Роман, значит, живой. Ни записки, ни объяснения. Пятнадцать лет брака испарились, как утренний туман.
Елена взглянула на часы: почти полдень. Она несколько дней следила за этим домом, пыталась набраться смелости. Однажды видела, как молодая женщина вышла с коляской, но сразу вернулась — видимо, ребёнок капризничал. Теперь Елена знала номер квартиры и не могла больше откладывать неизбежное.
«Мне нужна правда, какой бы она ни была», — решительно подумала она и вошла в подъезд.
Солнечный луч пробивался сквозь неплотно задёрнутые шторы, падая на лицо спящего младенца. Мария сидела рядом с кроваткой, бессмысленно глядя в пространство. Прошло уже три месяца с появления Кирилла, а она всё ещё чувствовала себя оглушённой. Депрессия навалилась тяжёлым одеялом, липким и душным.
«Ты справишься, справишься», — монотонно повторяла она про себя, но уверенности не было. Не когда все планы рассыпались, а тот, кто обещал быть рядом, просто исчез. Почти год назад. Ни звонка, ни сообщения. Будто Романа никогда и не существовало в её жизни.
Настойчивый звонок в дверь вырвал Марию из оцепенения. Она вздрогнула, посмотрела на часы. Никого не ждала. Может, соседка? Или курьер ошибся адресом?
Звонок повторился — более требовательно.
— Иду, иду, — прошептала Мария, поправила растрёпанные волосы и, бросив взгляд на спящего сына, пошла открывать.
На пороге стояла незнакомая женщина — ухоженная, лет тридцати пяти, в строгом пальто и с решительным выражением лица.
— Это ведь вас Рома бросил с ребёнком на руках? — спросила незнакомка. — Я его жена. Бывшая.
Мария застыла, чувствуя, как пол уходит из-под ног. В голове мелькнули кадры: Роман, шептавший о своей любви, о будущем, о том, как они поженятся, когда он уладит какие-то «дела». Роман, обещавший звёзды с неба. Роман, исчезнувший, когда она сказала о ребёнке.
— Жена? — только и смогла выдавить Мария. — Он… он говорил, что не женат.
Что-то дрогнуло в лице незнакомки — не злорадство, а понимание, горькое и глубокое.
— Можно войти? Меня зовут Елена. Думаю, нам есть о чём поговорить.
Кухня в маленькой квартире Марии казалась тесной для двух женщин, связанных невидимой нитью предательства одного мужчины.
— Чай? — спросила Мария, просто чтобы что-то сказать.
— Спасибо, — кивнула Елена, снимая пальто. — Давно вы его… знаете?
— Почти два года. Познакомились на корпоративе, его компания заказывала у нас оформление. Я дизайнер… была, — Мария запнулась. — Он говорил, что свободен, что ищет серьёзных отношений. Я поверила.
Елена внимательно смотрела на неё, на её усталые глаза, на беспорядок в квартире, на детские вещи, небрежно брошенные на стуле.
— Он исчез около года назад, — продолжила Мария, ставя чашки на стол. — Я тогда сказала ему, что жду ребёнка. Он обрадовался, по крайней мере, я так думала. Обещал заехать на следующий день обсудить планы. И всё. Телефон отключён, аккаунты в соцсетях удалены. Будто его никогда и не было.
— От меня он ушёл два месяца назад, — тихо произнесла Елена. — Пятнадцать лет брака, двое детей. Не попрощался, не объяснился. Просто не пришёл домой. А потом опустошил наш семейный счёт.
— Дети? — Мария подняла глаза. — У вас есть дети от него?
— Сыну двенадцать, дочери девять, — кивнула Елена. — Знаете, я ведь пришла сюда, думая найти разлучницу. А нашла…
— Такую же дуру? — горько усмехнулась Мария.
— Такую же жертву, — мягко поправила Елена.
Из спальни донёсся плач ребёнка. Мария вздрогнула, в её глазах мелькнуло что-то похожее на панику.
— Позволите? — неожиданно спросила Елена, поднимаясь. — У меня богатый опыт.
Не дожидаясь ответа, она пошла в спальню, оставив растерянную Марию за столом.
Проходили недели, и постепенно визиты Елены стали частью жизни Марии. Сначала настороженность, потом благодарность и наконец — доверие. Елена приносила еду, помогала с ребёнком, иногда просто сидела рядом, ничего не требуя. Под её ненавязчивой заботой Мария начала выплывать из пучины депрессии, снова замечать мир вокруг.
— Лен, почему ты это делаешь? — спросила однажды Мария, когда они вместе укладывали Кирилла спать. — Помогаешь мне?
Елена задумалась, поправляя одеяло в кроватке.
— Знаешь, я ведь тоже была на грани. После его ухода. Но у меня были дети, которые всё видят и понимают, нужно было держаться. А потом я узнала про тебя и поняла: если я смогу помочь кому-то, кто страдает из-за него, мне самой станет легче.
— Ты удивительная, — покачала головой Мария. — Я бы на твоём месте ненавидела меня.
— За что? За то, что ты так же поверила его лжи? — Елена улыбнулась. — Знаешь, есть более важные вещи, чем тратить силы на ненависть… например, бороться за справедливость.
На следующий день Елена пришла с официальным конвертом в руках.
— Повестка в суд, — сказала она, кладя документы на стол. — Рома подал на развод. И требует квартиру — полностью. Утверждает, что первоначальный взнос был сделан из его добрачных сбережений, а большую часть выплат по ипотеке якобы оплачивали его родители. Всё это ложь.
— Разве суд поверит в такое? — нахмурилась Мария.
— В том-то и дело, — вздохнула Елена, снимая очки и устало потирая переносицу. — У него есть какие-то поддельные расписки и договор займа с его матерью с нужными датами. Мой адвокат говорит, что мне придётся доказывать, что квартира оплачивалась из нашего общего семейного бюджета, предоставлять выписки по счетам, свидетельские показания.
— Какая подлость, — тихо произнесла Мария, качая на руках Кирилла.
— Знаешь, что особенно больно? — Елена вытерла непрошеную слезу. — Его родители всегда хорошо ко мне относились. Не представляю, как он убедил их участвовать в этой афере. Может, они даже не в курсе, что их именем прикрываются.
Мария внимательно слушала.
— Мой адвокат говорит, — продолжила Елена, — что раз он сам проявился, у тебя тоже есть все основания подать иск. Пока он не прячется. На алименты. Роман — отец твоего ребёнка, нужно только сделать ДНК-тест. И кстати, вчера я нашла его профиль на сайте знакомств. Он представляется холостяком!
— Не знаю, Лен, — Мария покачала головой. — У меня нет сил на суды…
— У тебя есть сын, — тихо сказала Елена. — И разве не за него стоит бороться?
В глазах Марии впервые за долгое время вспыхнула решимость.
Адвокатская контора находилась в деловом центре, и женщины не ожидали встретить там Романа. Но судьба распорядилась иначе — они буквально столкнулись с ним у входа.
— Елена? — он замер, переводя недоумённый взгляд с бывшей жены на бывшую любовницу. — Мария?! Что за…
— Здравствуй, Рома, — спокойно произнесла Елена. — Удивлён? Думал, что мы никогда не узнаем друг о друге?
Роман выглядел растерянным, затем его лицо перекосила злоба.
— Так вот чем вы занимаетесь? Сговариваетесь против меня? — его голос дрожал. — Вы же должны ненавидеть друг друга! Вы же соперницы! Где ваша гордость?
Мария, до этого молчавшая, сделала шаг вперёд. За последние недели она изменилась — исчезла затравленность из взгляда, распрямились плечи.
— Так было бы за что соперничать, — произнесла она тихо, но твёрдо. — Ты того не стоишь.
Роман побледнел, хотел что-то сказать, но лишь махнул рукой и быстро ушёл.
— Ты видела его лицо? — нервно засмеялась Елена, когда они вошли в здание.
— Видела, — кивнула Мария. — И знаешь… мне кажется, впервые за долгое время я почувствовала себя сильной.
Вечером, укладывая Кирилла, Мария поймала себя на том, что тихонько напевает колыбельную. Что-то менялось, что-то возвращалось. Она позвонила Елене.
— Я готова бороться, — сказала Мария. — За моего, за твоих… за наших детей.
Они вышли из здания суда плечом к плечу, щурясь от яркого весеннего солнца. Елена крепко сжимала папку с документами, Мария не могла перестать улыбаться.
— Не верится, — прошептала она. — Просто не верится.
— А я знала, что всё получится, — Елена обняла её за плечи. — Справедливость существует!
Результат превзошёл их ожидания. Суд признал их доводы и доказательства убедительными. Особенно помогли показания соседки по лестничной клетке, которая неоднократно слышала от самого Романа, как он гордился тем, что они с Еленой смогли сами, без чьей-либо помощи, купить эту квартиру.
Фальшивые расписки рассыпались под тяжестью фактов: когда мать Романа, вызванная в суд, узнала о мошенничестве с якобы её займом на квартиру, она была возмущена не меньше Елены. «Я никогда не давала деньги на квартиру, это всё его фантазии!» — заявила она прямо в зале суда, окончательно похоронив версию сына.
Суд признал квартиру совместно нажитым имуществом, и при разделе учёл интересы несовершеннолетних детей. Поскольку квартира была приобретена с использованием материнского капитала, в ней уже были выделены детские доли. В итоге доля Романа составила лишь четверть стоимости. Продать её постороннему при наличии детских долей было практически невозможно, и он был вынужден согласиться на то, что Елена сама выкупит у него его долю, хотя понимал, что это может затянуться.
Она взяла кредит, её родители помогли с первым взносом, и вопрос с жильём был решён.
Помимо этого, Роман обязан был выплачивать алименты троим детям, включая Кирилла, отцовство подтвердил ДНК-тест, и Марии до тех пор, пока Кириллу не исполнится три. Суд даже обязал его компенсировать судебные издержки, включая оплату услуг адвоката.
Да, им пришлось пройти через многое — изнурительный сбор документов и выписок, унизительные расспросы о личной жизни, попытки Романа очернить их репутацию. На одном из заседаний он даже пытался намекнуть на «особые отношения» между Еленой и Марией, чтобы дискредитировать их в глазах немолодой женщины-судьи. Но судья оказалась мудрее и проницательнее, чем он предполагал.
— Я не вижу ничего предосудительного в том, — обратилась она к Роману, — что ваша бывшая супруга и мать вашего ребёнка поддерживают друг друга в трудной ситуации, в которую вы же их и поставили. И если это взаимопомощь и солидарность вызывает у вас такие грязные ассоциации, мне остаётся лишь выразить своё сожаление.
После этих слов в зале суда повисла тишина, а Роман больше не пытался атаковать их таким образом.
Они держались вместе и выстояли. И вот теперь стояли на ступенях суда, свободные и с чувством выполненного долга.
Роман догнал их у парковки. Он выглядел осунувшимся, галстук съехал на сторону, а в глазах горела смесь обиды и злости.
— Довольны? — его голос звучал сдавленно. — Разделили меня, как кусок пирога! Даже мать против меня настроили!
— Мы всего лишь защитили детей, — спокойно ответила Елена. — Твоих, между прочим, детей. Мы делали то, что ты должен был делать сам.
— Я бы всё равно помогал! Не нужно было тащить меня по судам!
— Как помогал последние полгода? — вмешалась Мария. — Исчезнув без следа и украв деньги с общего счёта? Хочешь, я и эту историю подниму? Или ты будешь паинькой?
Роман смотрел на них, словно видел впервые.
— Вы изменились, — сказал он наконец. — Обе. Раньше вы были другими.
— Это ты нас изменил, — улыбнулась Елена. — И спасибо тебе за это.
Они оставили его стоять в растерянности и пошли к машине Елены.
— За нас! — Елена подняла чашку с капучино.
— За победу, — поддержала Мария.
Они сидели в уютном кафе недалеко от суда. Впервые за много месяцев обе чувствовали себя по-настоящему свободными.
— Знаешь, — задумчиво сказала Елена, размешивая сахар, — когда он ушёл, я думала, что моя жизнь кончена. Пятнадцать лет вместе, и вдруг — пустота. Но теперь понимаю: это было начало, а не конец.
— Начало чего? — спросила Мария.
— Новой жизни. Новой меня. Я записалась на курсы повышения квалификации. Хочу вернуться в профессию.
— Серьёзно? — Мария просияла. — Это замечательно! А я… Я думаю снова начать работать. Может, не полный день, но хотя бы брать заказы на удалёнке.
— Мои родители с радостью посидят с Кириллом, — предложила Елена. — Ты бы видела, как папа с ним возится! Забавно, но они уже считают его своим внуком. Мама даже фотографию Кирилла поставила на полку с семейными фото, рядом с моими детьми. Смешно, да?
Мария покачала головой:
— Не смешно. Трогательно. Спасибо тебе, Лен. Без тебя я бы не справилась.
— Без тебя я тоже, — серьёзно ответила Елена. — Ты дала мне силы бороться, когда я уже готова была всё бросить.
— Мне мама когда-то говорила: — вдруг сказала Мария, глядя на прохожих, — «Беда никогда не приходит одна, но и счастье тоже». Тогда мне казалось, что это просто слова утешения. А сейчас понимаю: она была права.
— В чём же наше счастье? — спросила Елена с легкой улыбкой.
— В том, что мы больше не одиноки, — просто ответила Мария. — Что у меня есть ты, у твоих детей — Кирилл, у него — они. В том, что мы сами построили то, что нам нужно.
— Без мужчины? — Елена приподняла бровь.
— Без неправильного мужчины, — поправила Мария. — Кстати, не хочешь познакомиться с моим старшим братом? Он развёлся два года назад, детей у него нет, зато есть строительный бизнес и золотые руки.
Елена рассмеялась:
— Это что, попытка сватовства?
— Это попытка расширить нашу нестандартную семью, — улыбнулась в ответ Мария. — Подумай об этом.
Жизнь продолжалась — и теперь им было на что надеяться.
Год спустя солнечным майским днём детская площадка нового жилого комплекса была полна смеха и криков. Квартиры здесь были просторнее, а район считался более престижным, но главное — здесь было удобнее: Елене ближе до работы, а Марии — до её студии дизайна, которая, к удивлению многих, включая её саму, стала довольно успешной. Елена сидела на скамейке, наблюдая, как её сын Денис катает на качелях Кирилла, а Алиса что-то увлечённо объясняет Марии.
— Ма! Ма! — кричал Кирилл, взлетая на качелях. — Высоко!
— Вижу, солнышко! — улыбалась Мария, помахав рукой.
— Они так сдружились, — заметила Елена, когда Мария присела рядом. — Как настоящие братья и сестра.
— Они и есть настоящая семья, — тихо ответила Мария. — Не обязательно иметь одинаковую фамилию, чтобы быть семьёй.
Прошедший год изменил их обеих. Елена устроилась на работу в юридическую фирму, где её ценили и уважали. Мария открыла небольшую студию дизайна и постепенно набирала клиентов. Жизнь налаживалась — не так, как они когда-то мечтали, но, возможно, даже лучше.
— Иногда я думаю: — вдруг сказала Елена, — что, если бы он не поступил с нами так? Мы бы никогда не встретились. Никогда бы не стали… кем мы стали.
— Подругами? — улыбнулась Мария.
— Семьёй, — поправила Елена. — Странной, неправильной, но нашей собственной семьёй.
Они смотрели, как играют дети — те самые дети, ради которых они научились быть сильными. В небе летел воздушный змей, запущенный Денисом, символ свободы и новых горизонтов.
— Ты была права в тот день, — сказала Мария, — когда сказала, что предательство иногда становится началом чего-то настоящего. Спасибо, что нашла меня.
— Спасибо, что открыла дверь, — улыбнулась Елена, и они, не сговариваясь, посмотрели на детей — свое настоящее и будущее, рождённое из горького прошлого.
