Людмила открыла платежное приложение и в который раз пересчитала свои финансы. Нет, деньги не заканчивались — просто за годы самостоятельной жизни у нее выработалась такая привычка. Вот они, циферки на экране: все разложено по полочкам, все под контролем — коммуналка, продукты, заначка на отпуск, непредвиденные расходы. От этой четкости на душе становилось спокойнее.
Телефон вдруг завибрировал в руке. Звонил муж.
— Люда, сможешь сегодня пораньше освободиться? — голос Артёма звучал как-то странно, будто натянутая струна. — Мама зовет на ужин.
Людмила оторвалась от экрана. Приглашение не было чем-то необычным, но интонация мужа заставила насторожиться.
— А что за праздник? — спросила она, машинально продолжая листать финансовый отчет.
— Да нет, просто посидим, — слишком поспешно ответил Артём. — Ах да, еще Семён будет.
«Ну конечно», — подумала Людмила. Братец муженька… Вечный студент жизни. В свои тридцать два все еще сидит на шее у матери, прыгает с работы на работу. Не то чтобы она его не любила, но… Людмила тяжело вздохнула:
— Ладно, к шести буду готова.
Подъезжая к дому свекрови, Людмила краем глаза заметила, как Артём постукивает пальцами по рулю и без конца поправляет волосы.
— Точно ничего не случилось? — спросила она прямо.
— Да все нормально, — муж отвел глаза. — Просто день тяжелый был.
На пороге их встретила Галина Петровна — рослая женщина с идеально уложенными в пучок волосами. Губы свекрови растянулись в улыбке, но взгляд оставался изучающим.
— Наконец-то! Я уж извелась вас ждать! — Галина Петровна расцеловала сына в обе щеки и сдержанно кивнула невестке. — Семён на кухне, помогает.
Этой фразы хватило, чтобы Людмила насторожилась еще больше. Семён и помощь по хозяйству? С каких это пор?
И правда, на кухне обнаружился деверь, старательно раскладывающий вилки и ложки.
— А вот и наши голубки! — ухмыльнулся Семён, хотя они с Артёмом были женаты уже три года.
— Привет, — Людмила скинула пальто. — Смотрю, ты сегодня при деле.
— А чё, я когда захочу, могу быть полезным, — подмигнул Семён.
Стол выглядел необычно торжественно: белая скатерть, хрусталь, какие-то особенные салаты. И запах запеченного мяса кружил голову.
— А что мы празднуем? — не выдержала Людмила, усаживаясь за стол.
— А разве нужен повод для семейного ужина? — Галина Петровна разлила вино по бокалам. — Давайте выпьем за нас, за то, что мы есть друг у друга!
Людмила пригубила вино, исподтишка наблюдая, как свекровь с сыном обмениваются понимающими взглядами. Что-то тут нечисто…
Сначала говорили ни о чем: работа, погода, последние новости. Галина Петровна расспрашивала Артёма об успехах в компании, интересовалась, куда они планируют поехать в отпуск. А потом как бы между прочим завела разговор о поддержке.
— Знаете, детки, — свекровь положила вилку и стала разглаживать скатерть, — жизнь такая штука… Разное бывает. Но что я вам скажу — главное, чтоб было на кого опереться. Особливо когда про семью речь.
— Точно, мам! — Семён активно закивал. — В семье все за одного!
Людмила бросила быстрый взгляд на мужа. Артём старательно ковырялся в тарелке, избегая смотреть ей в глаза.
— И вот я чего сказать хотела, — продолжила Галина Петровна, — у нас с Семёном радость! Ему наконец-то светит своя квартира.
— Да вы что? — искренне удивилась Людмила. — Работу хорошую нашел?
Галина Петровна переглянулась с Семёном.
— Не совсем, — Семён заерзал. — Мне ипотеку одобрили. Но для первоначального взноса денег нет. Нужно двадцать процентов от стоимости.
— Понятно, — Людмила кивнула. Кажется, она начинала понимать, куда ветер дует.
— И мы тут подумали… — Галина Петровна перевела взгляд с сына на невестку, — что ты, Людочка, могла бы выручить.
— Я? — брови Людмилы взлетели вверх. — Это как?
— Ну, у тебя же хорошая кредитная история, стабильная работа, — Галина Петровна говорила мягко, но твердо. — Ты бы могла кредит взять на первый взнос.
Людмила так и застыла с вилкой на полпути ко рту. Так вот оно что! И Артём был в курсе, потому и нервничал.
— Галина Петровна, — медленно проговорила Людмила, стараясь звучать прилично, — я не готова брать на себя такой груз. Кредит — это ж не шутки.
— Да ты платить не будешь! — вклинился Семён. — Я сам буду каждый месяц отдавать! Тебе только бумажки подписать.
Людмила покачала головой:
— Дело не в платежах. А в том, что если что-то пойдет не так, отвечать буду я.
— А что может пойти не так? — губы Галины Петровны сжались в тонкую линию. — Семён взрослый, ответственный.
Артём наконец поднял глаза от тарелки и положил руку на ладонь жены:
— Люд, может хоть подумаешь? Все-таки брату квартира нужна.
Это задело. Значит, муж тоже заодно с ними.
— Артём, мы же с тобой всегда отдельные бюджеты вели, — Людмила старалась не повышать голос. — И ты сам говорил, что так правильно. А теперь предлагаешь мне брать кредит на человека, который…
Она вовремя осеклась, чтобы не наговорить лишнего.
— Который что? — улыбка сползла с лица Семёна.
— Который не имеет надежного заработка, — закончила Людмила.
Тишина за столом повисла такая, что слышно было, как тикают настенные часы. Галина Петровна выпрямила спину и смерила невестку тяжелым взглядом:
— У Семёна сейчас непростой период. Но он старается! И это его шанс начать новую жизнь.
— Я все понимаю, — ответила Людмила как можно мягче. — Но я не могу рисковать своей финансовой стабильностью.
— Ты обязана помочь! — Галина Петровна стукнула ладонью по столу. — Кредит на тебя — это всего лишь формальность!
Артём вздрогнул от резкого звука:
— Мам, ну зачем так…
— А как еще? — Галина Петровна повысила голос. — У твоей жены хорошая зарплата, отличная кредитная история! Что ей стоит семье помочь? Или она нас семьей не считает?
— Я просто не хочу брать на себя чужие обязательства, — щеки Людмилы запылали от возмущения. — И дело не в отношении к вам.
— А в чем тогда? В жадности? — Семён теперь смотрел на нее, как на врага. — Тебе жалко помочь мне на ноги встать?
Артём метался взглядом между матерью и женой, не зная, чью сторону принять.
— Мы берем на себя слово, что я буду выплачивать, — Семён заговорил громче. — Хочешь, даже расписку тебе напишу!
— Расписка в таких делах юридической силы не имеет, — покачала головой Людмила. — И дело тут даже не в доверии.
— А в чем? — Галина Петровна скрестила руки на груди. — Неужто так трудно брату мужа помочь? Или ты настолько Семёну не доверяешь? А может, тебе нравится, что он до сих пор со мной живет, а не отдельно?
Людмила прикусила губу. Конечно, она давно хотела, чтобы Семён наконец повзрослел и начал жить своей жизнью. Но не ценой своего благополучия.
— Галина Петровна, я понимаю вашу заботу о сыне. Но такие обязательства я на себя не возьму.
— Даже ради Артёма? — свекровь переключилась на младшего сына. — Ты ж хочешь, чтоб у брата наконец свое жилье появилось?
Артём выглядел так, будто его растягивают между двух стен.
— Я конечно хочу, чтоб у Семёна была квартира, — осторожно начал он. — Но я и Люду понимаю.
— Ясно все, — губы Галины Петровны сжались. — Значит, жена для тебя важнее брата.
— Мам, не надо так, — Артём потер висок. — Я просто пытаюсь всех понять.
— Тут нечего понимать, — Галина Петровна отодвинула тарелку. — У твоего брата наконец появился шанс на нормальную жизнь. А некоторые думают только о своей выгоде.
Людмила глубоко вздохнула. Вечер превратился в какой-то кошмар. Но отступать было нельзя – один раз уступишь, и потом не вырвешься.
— Галина Петровна, я не отказываюсь помогать семье, — Людмила старалась говорить спокойно. — Но брать на себя многолетние финансовые обязательства за другого человека — это совсем иное.
— Что значит «за другого человека»? — свекровь всплеснула руками. — Семён не чужой! Это брат твоего мужа!
— Родство не делает его более надежным плательщиком, — Людмила сжала салфетку в руке.
Семён хмыкнул и толкнул брата локтем:
— Слышь, Тём? Твоя жена меня за какого-то мошенника держит. Думает, я кину ее с кредитом.
— Никто так не думает, — Артём вздохнул. — Просто Люда привыкла к порядку в финансах. Для нее это важно.
— А для меня важна помощь семьи! — повысил голос Семён. — Без этого взноса никакой квартиры не будет!
Галина Петровна положила руку на плечо старшего сына:
— Людочка, милая, ну пойми ты нас. Человек столько лет мечтал о своем жилье. Наконец-то банк одобрил ипотеку. Неужели ты позволишь этому шансу уйти? Представь, каково будет Артёму знать, что брат мог бы жить в своей квартире, если бы не твой отказ?
Людмила посмотрела на мужа. Артём выглядел потерянным, будто не знал, куда себя деть. Галина Петровна продолжала давить:
— Ты ведь понимаешь, что семья — это прежде всего поддержка? Когда ты вышла замуж, ты стала частью нашей семьи. А в семье так не поступают. Неужели тебе трудно сделать доброе дело? Это ведь даже не твои деньги! Просто подпись на бумаге!
— Я уже сказала — нет, — Людмила почувствовала, как начинает дрожать нижняя губа. — И не нужно пытаться заставить меня чувствовать себя виноватой. Я не виновата в том, что у Семёна нет денег на первый взнос.
— Ты слышишь, как она говорит? — Галина Петровна повернулась к Артёму. — Разве так должна вести себя жена?
Артём заметно нервничал. Галстук будто душил шею, и муж Людмилы расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.
— Может, мы найдем другой выход? — робко предложил Артём. — Может, взять кредит на меньшую сумму? Или я мог бы помочь Семёну из своих денег, понемногу…
— Артём, — Людмила резко оборвала мужа, — мы с тобой строим свою семью. У нас свои планы, свой бюджет. Мы не решаем чужие финансовые проблемы. Даже если это проблемы твоего брата.
— Значит, я для тебя «чужой»? — Семён поднялся из-за стола.
— Я этого не говорила, — Людмила тоже встала. — Я просто хочу, чтобы все понимали: я не возьму кредит. И впредь не рассчитывайте на какую-либо финансовую помощь с моей стороны. У нас своя семья.
Тишина, повисшая в комнате, звенела в ушах. Даже тиканье часов, казалось, притихло. Галина Петровна застыла с открытым ртом, словно не верила своим ушам. Семён перевел взгляд на брата, будто ожидая, что тот одернет жену. Но Артём молчал.
— Ты… — Галина Петровна наконец обрела дар речи. — Ты что же, отказываешься помогать семье твоего мужа? Это… это неблагодарность! Мы тебя приняли как родную, а ты…
— А я что? — Людмила расправила плечи. — Хочу жить своим умом? Не хочу рисковать своей финансовой стабильностью? Или может, мне стоило молча подписать все бумаги, а потом гадать, придет ли Семён с деньгами в день платежа?
— Да как ты смеешь! — вспыхнула Галина Петровна. — В нашей семье так не принято! Мы всегда помогаем друг другу!
— Помогать можно по-разному, — твердо сказала Людмила. — Но не так.
— А как? — Семён скрестил руки на груди. — Что, по-твоему, мне делать? Продолжать жить с мамой? Или снимать жилье за бешеные деньги, когда эти же деньги могли бы идти на выплату своей квартиры?
— Это твои проблемы, Семён, — Людмила выдержала его взгляд. — Взрослые люди решают свои финансовые вопросы сами.
Воцарилась неловкая пауза. Галина Петровна ошарашенно переводила взгляд с невестки на младшего сына. Семён нервно барабанил пальцами по столу.
А потом произошло нечто неожиданное. Артём медленно поднялся и встал рядом с женой. Он смотрел прямо на мать, и в его взгляде появилась какая-то новая твердость.
— Мама, Люда права, — голос Артёма звучал спокойно и уверенно. — Это не ее обязанность. У нас своя жизнь.
Галина Петровна отшатнулась, словно получила пощечину:
— Что ты такое говоришь? Это же твой родной брат!
— Да, он мой брат. И я люблю его, — Артём положил руку на плечо жены. — Но Люда — моя семья. И я не позволю никому давить на нее, даже тебе, мама.
Семён смотрел на младшего брата так, будто видел впервые:
— Значит, вот как теперь будет? Жена сказала — и ты готов отвернуться от родных?
— Никто ни от кого не отворачивается, — Артём покачал головой. — Просто есть вещи, которые мы не обязаны делать. И брать кредит на другого человека — одна из них.
Людмила почувствовала, как спало напряжение, сковывавшее все ее тело. Она не ожидала, что муж так открыто встанет на ее сторону. Это было… приятно. Правильно.
Галина Петровна поднялась из-за стола:
— Что ж, я вижу, разговор окончен. Очень жаль, что невестка смогла настроить тебя против семьи, Артём.
— Никто никого не настраивал, мама, — Артём вздохнул. — Просто Люда права. У каждой семьи свои границы.
— Какие еще границы? — фыркнула Галина Петровна. — Что за глупости ты говоришь? В семье нет никаких границ!
— Есть, мама, — мягко, но твердо возразил Артём. — И одна из них — финансовая независимость.
Семён мрачно усмехнулся:
— Ну что ж, значит, придется искать другие пути. Может, банк согласится на другие условия.
Людмила заметила, как потеплел взгляд мужа. Артём будто сбросил с плеч тяжелую ношу — необходимость всегда соответствовать ожиданиям матери.
— Семён, я уверен, ты найдешь выход, — Артём повернулся к брату. — Если хочешь, я могу помочь тебе составить финансовый план. Может, стоит поискать работу с более стабильным доходом?
— Теперь еще и нотации читать будешь? — огрызнулся Семён, но в голосе уже не было прежнего напора.
Галина Петровна тяжело вздохнула и покачала головой:
— Ладно, я вижу, разговора не получится. Видимо, мне пора привыкать к мысли, что у меня теперь другой сын, — она подхватила сумочку и направилась к выходу. — Я в своей комнате.
Семён последовал за матерью, бросив на прощание недовольный взгляд.
Когда они остались одни, Артём обнял Людмилу:
— Прости меня, — прошептал он. — Я не должен был ставить тебя в такое положение.
— Все хорошо, — Людмила прижалась к мужу. — Просто теперь все будет по-другому. Они больше не смогут давить на тебя и пытаться распоряжаться нашими деньгами.
— Ты права, — Артём поцеловал ее в макушку. — Мне давно стоило расставить эти границы. Я рад, что у меня есть ты.
Через неделю Семён сообщил, что нашел другой вариант: ему одобрили потребительский кредит на первый взнос в другом банке. Проценты были выше, но это был его собственный кредит, его ответственность. А Галина Петровна со временем оттаяла, хоть и не извинилась за свое поведение. Но больше разговоров о деньгах не заводила.
Людмила понимала: в тот вечер изменилось нечто большее, чем просто отношения со свекровью. Изменилось отношение Артёма к самому понятию семьи. Теперь муж четко осознавал: их семья — это они вдвоем. И никто не имеет права диктовать им, как жить.
Это была маленькая, но важная победа. Победа здравого смысла над семейными манипуляциями. И Людмила знала, что теперь их семейную крепость так просто не разрушить.
