Анна переставила статуэтки на полке, попутно смахивая пыль рукавом. Каждую пятницу она проводила ритуал генеральной уборки – не важно, ждала гостей или нет. Чистота стала привычкой, переросшей в одержимость. В свои пятьдесят восемь она чувствовала, что контроль над домом – это последнее, что полностью принадлежит ей.
Телефон завибрировал. Анна вздохнула, уже зная, кто звонит.
– Да, Вера, – устало произнесла она, прижимая трубку к уху и одновременно полируя журнальный столик.
– Аня! Ты чем занята? Мы с Игорем и детьми решили заехать к вам на часок! Уже почти у вас. Надеюсь, не помешаем?
Анна закрыла глаза. Опять. Опять её ставят перед фактом. Не спрашивают, а сообщают. И этот лукавый вопрос в конце – будто у нее есть выбор.
– Конечно, не помешаете, – механически ответила она. – Когда вас ждать?
– Минут через двадцать! И мы не одни, с нами Олеговы будут. Ты же не против?
Анна сжала трубку до побелевших костяшек. Пятеро взрослых и трое детей. Незапланированно. И ведь никто не предложит помощь.
– Хорошо, – сухо ответила она. – Жду.
Положив телефон, Анна резко развернулась к шкафу с посудой. Достала большие тарелки, маленькие тарелки, чашки… Руки работали на автомате. Мысли роились как осы – злые, жалящие.
«Всю жизнь готовлю, убираю, стараюсь… И что? Меня воспринимают как прислугу? Как бесплатную столовую?»
За окном показалась машина брата мужа. Анна замерла, глядя, как из нее вываливаются дети – Мишка и Алёнка, потом Вера с Игорем, следом подъехали Олеговы на своем внедорожнике.
– Валера! – крикнула она в глубину квартиры. – Гости приехали! Твой брат с семьей и Олеговы!
Муж появился из кабинета – как всегда спокойный, расслабленный. Он-то что переживать будет? Не ему готовить, убирать, развлекать гостей.
– Чего кричишь? – он поправил очки на переносице. – Сейчас встречу…
Анна не ответила, только плотнее сжала губы. В прихожей уже слышались голоса, смех детей, звонок домофона – соседи снизу впустили Олеговых.
– Аннушка! – Вера, пышная и громкая, влетела в квартиру первой, раскинув руки для объятий. – Как же давно мы не виделись!
«Месяц назад. Тоже без предупреждения», – подумала Анна, но улыбнулась, обнимая родственницу. От Веры пахло сладкими духами и морозным воздухом.
– Проходите, проходите, – пригласила Анна, хотя гости уже разувались и проходили, будто это само собой разумелось.
Дети пронеслись мимо неё в гостиную – ветер в ушах свистнул.
– Мишка! Алёнка! Аккуратнее! – крикнула она вдогонку, но дети уже включили телевизор, спорили из-за пульта.
Вера бросила сумку на тумбочку и тоже прошла в гостиную, оставив на зеркале в прихожей отпечатки пальцев – прихорашивалась. Анна проследила взглядом за этими следами и еле сдержалась, чтобы не протереть их прямо сейчас.
Пока все здоровались, обменивались новостями, Анна машинально пошла на кухню. Холодильник был забит – это хорошо. Продуктов должно хватить. Она достала сыр, колбасу, масло, банку с солеными огурцами. На столе уже стояла ваза с конфетами – чтобы было чем занять рот гостям до основного угощения.
– Мам, тебе помочь? – в дверях кухни появилась дочь, Наташа. Она недавно переехала обратно – разошлась с мужем, временно жила с родителями.
– Можешь нарезать хлеб, – кивнула Анна, доставая из духовки противень с запечённой курицей – приготовила с утра для семейного ужина.
– Тетя Вера как всегда без предупреждения? – тихо спросила Наташа, ловко орудуя ножом.
– А как же иначе, – Анна поджала губы. – И Олеговы с ними. Хоть бы позвонили заранее…
– Мам, ну это же родственники, – Наташа пожала плечами. – Ты слишком серьезно воспринимаешь. Они же ненадолго.
Анна промолчала. Дочери не понять. Она-то не готовила никогда для толпы народа, не бегала с тряпкой, оттирая следы от детских пальцев на мебели. Ей легко говорить.
Из гостиной послышался громкий смех, затем голос Веры:
– Анечка! А у тебя там ничего к чаю нет?
Анна замерла, нож для нарезки курицы застыл в воздухе.
«К чаю? Я даже чай еще не поставила, а они уже интересуются десертом!»
– Скоро буду! – крикнула она, стараясь, чтобы голос звучал приветливо.
И снова в памяти всплыли все эти бесконечные чаепития, обеды, когда родственники приходили, ели и уходили, оставляя после себя гору посуды и крошки по всему дому. А она всё это подчищала. Молча.
Поднос с нарезкой тянул руки вниз, но Анна несла его с привычной ловкостью. Сколько таких подносов она перенесла за свою жизнь? Не сосчитать.
В гостиной компания расположилась с комфортом. Игорь развалился в кресле мужа – любимом кресле Валеры! – а тот и слова против не сказал, сел скромно на край дивана. Дети растянулись на ковре перед телевизором. Олеговы – Марина и Сергей – заняли диван, Вера устроилась в кресле у окна.
– О, закуски! – оживился Игорь, потирая руки. – Аня, ты как всегда на высоте!
Анна сдержанно улыбнулась, расставляя тарелки на журнальном столике.
– Сейчас еще курицу принесу.
– А что к курице? – поинтересовалась Марина, даже не поднимая глаз от телефона. – Гарнир какой-нибудь есть?
Анна на секунду замерла. Потом медленно выпрямилась.
– Картофель запечённый, – ответила она. – Я готовила для семейного ужина, но…
– Семейного? – перебила Вера, всплеснув руками. – Так мы же и есть семья! Правильно, Валера?
Муж неопределенно хмыкнул, пожав плечами, будто говоря: «Конечно, конечно, все мы семья». Предатель.
– Да, конечно, – процедила Анна и направилась обратно на кухню.
Наташа расставляла чашки на большом подносе.
– Мам, у тебя такое лицо, будто ты сейчас взорвешься, – шепнула она. – Расслабься. Покормим и проводим.
– «Покормим», – передразнила Анна. – Я что, обязана их кормить? Они хоть раз спросили, удобно ли нам их принимать? Может, у нас планы были!
– Были планы? – удивилась Наташа.
– Нет, но могли бы быть! – Анна резко достала тарелки для горячего. Одна ударилась о столешницу с неприятным звоном. – Дело принципа. Вежливые люди звонят заранее. Спрашивают. А не приезжают толпой и не требуют обслуживания.
Наташа вздохнула:
– Ты слишком серьезно всё воспринимаешь…
Из гостиной донеслось: – Анечка! А может, бутербродики еще сделаешь? С сёмгой, как в прошлый раз? Очень вкусные были!
Это уже Сергей. Анна скрипнула зубами. Сёмга. В прошлый раз она специально покупала сёмгу, зная, что будут гости. А сегодня никакой сёмги нет. Потому что, чёрт возьми, никого не ждали!
– Нет сёмги, – крикнула она из кухни.
– Жаль, – послышался разочарованный голос. – А что-нибудь сладенькое есть?
Анна посмотрела на дочь диким взглядом. Наташа поджала губы и покачала головой – мол, успокойся.
– Конфеты в вазе, – ответила Анна, раскладывая курицу по тарелкам. Руки двигались автоматически, а в голове стучала одна мысль: «Почему я? Почему всегда я?»
Когда они вернулись в гостиную с подносами, дети уже добрались до конфет. Фантики валялись на ковре, крошки – повсюду.
– Миша, Алёна, – процедила Анна, ставя поднос на стол. – Фантики нужно бросать в мусорное ведро.
– Да ладно тебе, Ань, – махнула рукой Вера. – Дети есть дети. Потом уберёшь, не проблема.
«Потом уберёшь». Конечно. Не Вера же будет убирать.
Анна села на край стула, наблюдая, как все накинулись на еду. Дети тянули руки, Игорь нахваливал курицу, Сергей интересовался, нет ли пива. Валера молча прожёвывал свою порцию, не поднимая глаз.
– Аня, ты сама почему не ешь? – спросила Марина, заметив, что хозяйка сидит с пустой тарелкой.
– Не хочется, – ответила Анна.
– Правильно, – кивнула Марина. – Фигуру бережёшь. В нашем возрасте это важно.
Анна стиснула зубы. Ей не хотелось есть от напряжения и обиды. Но об этом никто не догадывался. Да и не интересовался.
– Валер, у тебя новый телевизор? – спросил Игорь, жуя. – Классный! Большой такой. Сколько стоил?
– Недешево, – уклончиво ответил Валера.
– А я себе тоже хочу такой, – продолжил Игорь. – Но денег нет. Дети, школа, кружки… Сам понимаешь.
Валера понимающе кивнул. Анна отвернулась. Сейчас начнётся. Игорь любил намекать на финансовые трудности. И Валера, мягкий и податливый, часто поддавался на эти манипуляции.
– У меня на работе премию дали, – сказал Валера. – Вот и позволили себе…
– Везёт тебе, – вздохнул Игорь.
Анна резко встала:
– Кому добавки?
– Мне! – хором отозвались дети.
– И мне, – поднял руку Сергей. – И может, всё-таки есть что-нибудь к пиву?
– Нет, – отрезала Анна. – Пива нет. У нас не бар.
Это прозвучало резче, чем она намеревалась. Все на секунду замолчали, но быстро вернулись к разговору. Никто не заметил её раздражения. Или не захотел заметить.
Анна направилась на кухню за добавкой. Руки слегка дрожали.
– Мам, ты чего? – Наташа следовала за ней. – Успокойся. Скоро уедут.
– Когда? – спросила Анна, глядя в глаза дочери. – Когда они уедут? Когда всё съедят? Всё выпьют? Когда измотают меня окончательно? Посмотри на них! Они ведут себя так, будто пришли в ресторан. Только в ресторане хотя бы платят!
Наташа положила руку ей на плечо:
– Мамочка, перестань… Это же родственники… Так принято…
– Кем принято? – Анна отодвинула её руку. – Кем принято, что я должна обслуживать всех, кто захочет заявиться без предупреждения? С каких пор мой дом – проходной двор?
Звонок в дверь прервал их разговор.
– Кто ещё? – вздохнула Анна. – Надеюсь, не вся улица решила к нам зайти на обед?
– Я открою, – вызвалась Наташа, направляясь к двери.
Анна осталась на кухне, механически раскладывая остатки курицы по тарелкам. Звуки из прихожей заставили её поднять голову. Знакомый женский голос… Она прислушалась.
– Лидия Петровна! – воскликнула Анна, появляясь в прихожей.
У порога стояла соседка – невысокая женщина лет шестидесяти с аккуратной стрижкой и внимательными глазами. В руках – маленькая стеклянная баночка.
– Здравствуй, Анечка! Извини за беспокойство. Соли одолжишь? Пельмени варю, а соль закончилась. Магазин далеко, а у меня давление…
Анна впервые за день искренне улыбнулась:
– Конечно, Лидия Петровна! Проходите, сейчас насыплю.
– У тебя гости? – соседка заметила обувь в прихожей и голоса из гостиной. – Я быстренько, не буду мешать.
– Да какие там гости, – тихо проворчала Анна, ведя соседку на кухню. – Нахлебники.
Лидия Петровна вопросительно подняла бровь. Анна покачала головой – потом, мол, расскажу – и насыпала в баночку крупную морскую соль.
– Угощайся, – она кивнула на вазочку с печеньем. – Сама пекла.
– Знаю твою выпечку, – с теплотой произнесла соседка. – Небось, тесто всю ночь вымешивала.
– Три часа, – усмехнулась Анна. – Но оно того стоит.
Из гостиной донёсся громкий голос Веры:
– Анечка! Ты там уснула? Мы ждём добавки!
Лицо Анны окаменело. Лидия Петровна оценивающе посмотрела на неё и на дверь в гостиную.
– Вера с семьёй? – понимающе спросила она. – Опять без предупреждения?
– И Олеговы с ними, – сквозь зубы процедила Анна.
Соседка покачала головой:
– Пойду я, не буду мешать, – она взяла баночку с солью. – Спасибо, выручила.
– Аня! – снова позвала Вера. – Ну где ты там? Сергей спрашивает, нет ли у вас кетчупа? И дети сок просят!
Анна вздрогнула. Что-то надломилось внутри – тонкая нить терпения, которая держалась долгие годы.
– Иду! – крикнула она, и почувствовала, как Лидия Петровна легонько сжала её локоть – то ли в поддержку, то ли предупреждающе.
– Держись, соседка, – шепнула она и направилась к выходу. – Загляну вечером, чайку попьём. Если эти… уйдут.
Когда Лидия Петровна ушла, Анна стояла у кухонного стола, глядя на поднос с тарелками. Рядом дожидались своего часа детские стаканчики для сока. В холодильнике ещё оставался кекс, испечённый вчера для семейного чаепития. Наверняка скоро и до него доберутся.
– Мам? – Наташа заглянула на кухню. – Ты чего застыла? Там все ждут.
– Правда? – Анна подняла голову. В глазах блеснул странный огонёк. – Ждут? А чего они ждут, Наташа? Что ещё я должна принести на блюдечке с голубой каёмочкой?
Дочь нахмурилась:
– Мам, ну хватит… Ты преувеличиваешь.
– Преувеличиваю? – Анна усмехнулась. – Хорошо. Возьми поднос и отнеси в гостиную. Я сейчас приду.
Наташа, чуть помедлив, взяла поднос и вышла. Анна глубоко вздохнула, сняла фартук, аккуратно повесила его на крючок. Затем открыла ящик, достала кухонное полотенце, вытерла руки. Медленно, тщательно. Словно готовясь к чему-то важному.
В гостиной стоял гул голосов. Дети спорили из-за пульта от телевизора, взрослые обсуждали какой-то сериал. Никто не замолкал, когда она вошла – только Наташа бросила на неё встревоженный взгляд.
– Кетчуп? – громко спросила Анна, остановившись посреди комнаты.
– А, вот и хозяюшка! – расплылся в улыбке Сергей. – Да, если можно. И ещё бы что-нибудь к чаю. У тебя же наверняка есть какая-нибудь вкусняшка?
– Торта хочу! – заявил Мишка, сын Веры. – С кремом! И мороженого!
– И я хочу мороженого, – подхватила Алёнка.
– С шоколадом! – уточнил Мишка. – И с орешками!
Анна обвела комнату взглядом. Везде крошки, фантики, пятна на скатерти от соуса. Её гостиная, её уютная, чистая гостиная превратилась в бардак. А эти люди… Эти люди смотрели на неё выжидающе, будто она официантка, которая замешкалась с заказом.
– Валера, – позвала она мужа. – Ты что-нибудь хочешь сказать?
Муж непонимающе посмотрел на неё:
– О чём ты, Ань?
– О гостеприимстве, – она скрестила руки на груди. – О вежливости. О том, как принято приходить в гости.
Повисла неловкая пауза. Валера поправил очки, откашлялся:
– Аня, может, не сейчас…
– А когда? – её голос звенел, но оставался спокойным. – Когда, Валера? Когда уже можно будет поговорить о том, что мне надоело быть бесплатной кухаркой для всех, кто решит заявиться без приглашения?
– Анечка, ты чего? – растерянно улыбнулась Вера. – Мы же семья. Что за церемонии?
– Семья? – Анна повернулась к ней. – Семья уважает друг друга, Вера. Семья спрашивает, удобно ли прийти. Семья предлагает помощь. А не требует торт с мороженым и кетчуп, развалившись на диване!
– Анна! – воскликнул Игорь. – Что на тебя нашло? Мы у вас часто бываем, и никогда таких проблем не было.
– Потому что я молчала, – отрезала Анна. – Я улыбалась и накрывала на стол. Готовила, убирала, мыла за вами посуду. И все считали это нормальным. Но знаете что?
Она сделала паузу. Все смотрели на неё со смесью удивления и возмущения. Только Наташа прикрыла глаза рукой – то ли от стыда, то ли от восхищения.
– Я не ресторан, – чётко произнесла Анна. – И это не шведский стол. Если вы хотите есть – берите продукты и готовьте сами. Или заказывайте доставку. Или… просто предупреждайте заранее, что придёте. Как это делают воспитанные люди.
В комнате повисла оглушительная тишина. Даже дети замолчали, переводя взгляды с Анны на взрослых.
Вера первой пришла в себя: – Да ты… да ты что такое говоришь? – её лицо покраснело. – Мы родня! Мы всегда так ходили друг к другу!
– Я не против родни, – спокойно ответила Анна. – Я против неуважения.
– Аня, – вмешался Валера, привставая с дивана, – ты перегибаешь… Неудобно получается.
– Кому неудобно? – Анна повернулась к мужу. – Тебе неудобно, что я высказалась? Или им неудобно, что придётся считаться с чужими желаниями?
Марина потянулась за сумкой: – Пожалуй, нам пора. Спасибо за… гостеприимство.
– Да ладно вам! – попытался разрядить обстановку Сергей. – Анечка просто устала.
– Я не устала, – отрезала Анна. – Я просто хочу, чтобы в моём доме меня уважали. Звонок перед визитом – это так сложно?
Вера вскочила, глаза её сверкали: – Собирайтесь, дети! Игорь! Мы уходим. Я не буду слушать эти оскорбления!
– Я не оскорбляю, – возразила Анна. – Я прошу элементарной вежливости.
Гости спешно собирались, бросая на хозяйку обиженные взгляды. Наташа стояла у дверного косяка со странным выражением – смесь смущения и гордости.
– Ты хоть извинись, – пробормотал Валера, когда гости прошли в прихожую.
– За что? – спокойно спросила Анна.
– За то, что испортила встречу.
– Не извинюсь. Я ничего плохого не сделала.
– Я Игорю в глаза смотреть не смогу, – вздохнул Валера. – На работе позор.
– А мне интересно, – вмешалась вдруг Наташа, – почему ты, пап, переживаешь о том, что подумает Игорь, а не о маминых чувствах?
Валера удивлённо посмотрел на дочь: – Ты тоже против меня?
– Я не против. Я за справедливость, – Наташа встала рядом с матерью. – И мама права.
Из прихожей донеслись холодные, обиженные голоса прощавшихся гостей.
– До свидания, – вежливо, но твёрдо произнесла Анна. – В следующий раз звоните заранее, и мы с радостью вас примем.
Дверь захлопнулась. Валера тяжело опустился на диван: – Ну и устроила ты сцену, Анюта… Теперь они обидятся.
– Переживём, – Анна начала собирать грязные тарелки. – Либо научатся уважать чужие границы, либо… пусть обижаются.
– Брось ты эту посуду, – Наташа забрала у матери тарелки. – Я сама помою. А ты отдохни.
Анна благодарно улыбнулась дочери. Вместо привычного раздражения она чувствовала странное умиротворение. Будто выпустила на волю что-то, что долго держала взаперти.
Вечером в дверь позвонили. Анна открыла – на пороге стояла Лидия Петровна с маленьким пакетиком.
– Не поздно? Обещала зайти на чай. Вот, к чаю принесла, – она протянула пакет. – Творожное, сама пекла.
– Заходите, Лидия Петровна, – Анна улыбнулась. – Для вас всегда не поздно.
Они устроились на кухне. Наташа ушла к подруге, Валера заснул перед телевизором. В квартире снова было тихо и уютно.
– Ну что, уехали нахлебники? – спросила соседка, принимая чашку чая.
– Сбежали. Как от пожара, – усмехнулась Анна.
– Значит, всё-таки высказала им?
– Сказала прямо, что мой дом – не ресторан, и нужно предупреждать о приходе.
– Молодец! Давно пора было! – Лидия Петровна одобрительно кивнула. – А муж что?
– Считает, что я перегнула палку.
– Ха! Легко ему говорить. Не он же всех обслуживает, – фыркнула соседка. – Я своего покойного Степана сразу приучила: хочешь гостей – помогай.
Они помолчали, прихлёбывая чай.
– Знаете, я думала, будет стыдно или страшно, – наконец произнесла Анна. – А мне легко. Будто гора с плеч.
– Это называется – уважать себя начала, – кивнула соседка. – Давно пора.
Прошло две недели. Родственники не звонили, но Анна не тревожилась. Она чувствовала себя обновлённой, будто сбросила тяжёлый груз, который годами носила.
В пятницу вечером раздался звонок. На экране высветилось имя Веры.
– Привет, Ань, – её голос звучал неуверенно. – Мы с Игорем и детьми думали завтра приехать… Если вы не заняты, конечно.
Анна улыбнулась: – Когда планируете? Чтобы я знала, к какому времени готовиться.
– В районе двух, наверное, – в голосе Веры слышалось удивление. – Если удобно.
– Вполне. И мне помощь понадобится с пирогом. Алёнка может помочь?
– Конечно! А… Олеговы тоже хотели…
– В другой раз, – твёрдо сказала Анна. – Давайте сначала семьёй посидим.
– Хорошо, – неожиданно покладисто согласилась Вера.
Из спальни вышел Валера: – Вера звонила? Помириться хотят?
– Спрашивали разрешения прийти завтра, – ответила Анна.
– Надо же, – удивился муж, – неужели поняли?
– Игорь сегодня сам подошёл ко мне на работе, – признался Валера. – Сказал, что они слишком много от тебя требовали. И извинился.
Анна удивлённо посмотрела на мужа: – Серьёзно?
– Я тоже сказал, что виноват – должен был раньше вмешаться, – смутился Валера. – Ты всегда для всех стараешься, а мы принимаем как должное. Прости.
Анна подошла к мужу и легко коснулась губами его щеки: – Лучше поздно, чем никогда. Помоги лучше передвинуть диван, я там не дотягиваюсь.
Валера с готовностью взялся за работу, а Анна, глядя на его старания, подумала, что иногда стоит рискнуть показаться невежливой, чтобы обрести уважение окружающих. И самое главное – уважение к себе. Пусть не всем понравится эта новая Анна с её границами – самой Анне она нравилась куда больше прежней.
Субботний день выдался солнечным. Анна проснулась раньше обычного, с удивлением отметив, что впервые за долгое время ей не хотелось нестись на кухню и начинать готовить впрок. Она спокойно приняла душ, выпила кофе, неторопливо замесила тесто для пирога – ровно столько, сколько нужно для семейного чаепития.
К обеду стол был накрыт – скромно, но со вкусом. Никаких излишеств, никакого надрыва.
Ровно в два прозвенел звонок. Вера, Игорь и дети стояли на пороге с коробкой торта и букетом осенних астр.
– Проходите, – приветливо улыбнулась Анна, принимая цветы.
Вера выглядела непривычно смущённой: – Мы ненадолго, как договаривались.
– Сколько нужно, столько и будете, – спокойно ответила Анна. – У нас весь день свободен.
Игорь протянул пакет: – Вот, пирожные к чаю. И вино хорошее, если не возражаешь.
Анна заметила, как Валера удивлённо поднял брови – никогда раньше гости не приносили угощение. Только требовали.
– Спасибо, – искренне поблагодарила она. – Очень кстати.
Когда все расселись за столом, Анна заметила ещё одну перемену – Вера то и дело предлагала помощь.
– Может, чайник поставить? Или посуду потом помыть?
– Давайте вместе, – кивнула Анна. – После чая.
Удивительно, но обед прошёл легко и непринуждённо. Даже дети вели себя спокойнее – видимо, Вера провела с ними беседу. Никто не требовал особых блюд, не раскидывал крошки, не забывал говорить «спасибо».
Когда Вера и Анна остались одни на кухне, перемывая посуду, Вера вдруг тихо произнесла:
– Прости, Ань. Я… мы действительно вели себя как-то… неправильно. Игорь мне всю неделю выговаривал, что мы о тебе не думали. А ты всегда…
– Всё хорошо, – мягко прервала её Анна. – Я не держу зла. Просто хочу, чтобы мы уважали друг друга.
– Ты такая сильная, – вздохнула Вера. – Я бы не смогла так… прямо сказать.
– Я тоже не могла, – улыбнулась Анна. – Тридцать лет не могла. А потом поняла – лучше один раз сказать правду, чем годами копить обиду.
Вера кивнула, задумчиво протирая тарелку: – Знаешь… я ведь сама у себя дома как белка в колесе. Всех обслуживаю, готовлю, убираю… И никогда не жалуюсь. Думала, так и должно быть.
– А теперь? – спросила Анна.
– А теперь думаю, что пора и мне научиться говорить «нет», – Вера слабо улыбнулась. – Ты меня будто… разбудила.
В дверях появился Игорь: – Дамы, нам пора. Обещали к маме заехать – она тоже обижается, что редко навещаем.
– Идём, – Вера вытерла руки полотенцем. – Спасибо, Аня. За всё.
В её взгляде читалось не просто извинение, а глубокая благодарность – будто Анна помогла ей увидеть то, что она сама не могла разглядеть.
Когда гости ушли, в квартире воцарилась приятная тишина. Не тягостная, как раньше, когда Анна, измотанная гостями, падала без сил, а уютная, спокойная.
– Знаешь, – сказал Валера, обнимая жену за плечи, – мне понравилось. Так даже лучше. И спокойнее.
– Я рада, – она прижалась к его плечу.
– Ты изменилась, – заметил он. – В хорошем смысле. Стала… увереннее.
– Просто наконец решила уважать себя, – ответила Анна. – И представь – вся семья от этого только выиграла.
Они стояли у окна, глядя, как внизу отъезжает машина Игоря. А Анна думала о том, сколько женщин, подобных ей, всё ещё не решаются сказать своё твёрдое «нет». Сколько из них годами терпят, улыбаются, обслуживают, не смея напомнить о своих правах, желаниях, границах. Может, её история не такая уж и редкая. Но её решение – сказать «Я не ресторан, и это не шведский стол» – оказалось правильным для всех.
Иногда одна фраза, засекреченная вовремя, может изменить не только твою жизнь, но и жизнь тех, кто рядом. Даже если поначалу эта фраза кажется резкой или неудобной.
– Что-то ты задумалась, – заметил Валера.
– Думаю, не пригласить ли на следующие выходные Олеговых, – улыбнулась Анна. – Но с одним условием – Марина поможет с салатами.
– Уверена? – усмехнулся Валера.
– Абсолютно, – кивнула Анна. – Пора и ей понять, что уважение к хозяйке дома – не просто слова.
Солнце клонилось к закату, окрашивая комнату в теплые оранжевые тона. Анна смотрела на этот свет и думала, что иногда нужно просто открыть окно, чтобы запустить свежий воздух.
