Каждое утро Ирина просыпалась с первыми лучами солнца. Успевала проверить расписание, позвонить заболевшим педагогам, найти замену. Шесть лет назад ее школа раннего развития в Балашихе начиналась с двух крошечных комнат. Сейчас — просторное помещение, восемь педагогов, постоянный поток детей.
Максим помогал в самом начале. Именно он предложил оформить все на себя.
— Давай я, пока что, на себя оформлю. Буду бегать с бумажками, — сказал тогда муж, обнимая ее за плечи. — Все равно вместе.
Ирина согласилась. У нее не было ИП, а начинать хотелось немедленно.
Первое время все шло гладко. Максим занимался своими стройками, редко вмешивался. Иногда спрашивал, как дела. Изредка заглядывал в школу, общался с педагогами.
Но последний год что-то изменилось. Максим стал раздражительным. Часто пропадал в телефоне.
— Ир, не одолжишь из кассы школы? — Такие просьбы стали появляться все чаще. — На пару дней, срочно надо.
Ирина ворчала, но не лезла. Сил не хватало. Ее энергии едва доставало на детей и бухгалтерию.
В то воскресное утро она готовила завтрак. За окном — хмурый октябрь. В квартире — уютное тепло. Ирина поставила перед мужем тарелку с омлетом.
— Кофе будешь?
— Буду, — кивнул Максим, не отрываясь от телефона.
Она налила себе чаю. Села напротив. Муж все листал что-то в телефоне.
— У тебя все хорошо на работе? — спросила Ирина, размешивая сахар.
Максим поднял глаза. Впервые за утро посмотрел на нее.
— Мы решили продать твой бизнес, чтобы помочь моему брату, — как ни в чем не бывало сообщил муж за завтраком.
Ирина аккуратно поставила чашку на стол. Ложечка тихо звякнула о фарфор.
— Прости, что ты сказал?
Утреннее солнце заливало кухню через незашторенное окно. В любой другой день Ирина бы порадовалась этому свету. Сейчас он раздражал.
— Максим, это не смешно.
— А я и не шучу. — Муж отправил в рот кусок омлета. — Вкусно получилось. Но соли маловато.
Ирина смотрела на этого человека напротив и не узнавала. Шесть лет назад они вместе мечтали. Он помогал ей клеить обои в первых арендованных комнатах. Сам вбивал гвозди для стендов с расписанием.
— Максим, это мой бизнес. Я его построила.
— Технически, это мой бизнес. — Максим промокнул губы салфеткой. — Все оформлено на меня. Помнишь?
Ирина смотрела на стол. Крошки от тоста. Кофейные пятна на скатерти. Обычное утро, ставшее кошмаром.
— Разве мы не партнеры? — Голос Ирины дрожал. — Разве мы не обсуждаем важные решения вместе?
— Ир, ну что тут обсуждать? — Максим отложил вилку. — У брата проблемы. Настоящие. Ему нужны деньги.
— И поэтому ты решил продать мое дело?
— Наше дело, — поправил Максим. — Документально – мое.
В голове Ирины мелькали обрывки воспоминаний. Как они вместе подбирали помещение. Как нервничали перед открытием. Как радовались первым клиентам.
— У Пашки серьезные проблемы, Ир. Коллекторы звонят. Он в долговой яме.
— Почему он сам не решает свои проблемы?
— Он заложил квартиру. Родители помогли, но не хватает.
— И ты решил помочь за мой счет?
— За наш. — Максим поджал губы. — Это семейные деньги.
— А мои педагоги? — Ирина всплеснула руками. — Дети, которые ходят? Родители, заплатившие вперед?
Максим пожал плечами.
— Никто не пострадает. Бизнес продолжит работу в таком же виде. Только с другим владельцем.
Ирина встала из-за стола. Муж перехватил ее за руку.
— Ир, послушай. Я все продумал. Ты отдохнешь немного. Может, найдешь что-то новое. А потом…
— Что значит «продумал»?
Максим достал из кармана домашних брюк сложенную бумагу. Развернул.
— Документы на переоформление подписаны. Мой юрист подготовил. Вот, ранее согласованный договор. Видишь? Тут твоя подпись.
Ирина уставилась на бумагу. Там стояла подпись, похожая на ее. Очень похожая, но не ее.
— Это подделка.
Максим поджал губы.
— Ир, не драматизируй. Подпись как подпись. Юридически все чисто. Ты дала согласие.
— Я не давала!
— Дала.
Ирина не узнавала человека напротив. Где тот Максим, который обнимал ее во время проблем с арендой? Который радовался каждому новому ребенку? Который говорил «наше дело» и «наша школа»?
— Когда ты собирался мне сказать?
— Говорю же. Сейчас. — Максим допил кофе. — Все будет хорошо. Найдем тебе что-нибудь новое.
Ирина вырвала руку.
— Ты предал меня. Понимаешь?
— Не драматизируй. — Максим снова уткнулся в телефон. — Брат важнее. Он в беде. А твоя школа… ну, школа и школа. Их много.
Ирина молча вышла из кухни. Поднялась в ванную комнату. Закрыла дверь. Села на край ванны. Руки дрожали так, что она не могла их успокоить.
Она открыла кран. Шум воды заглушал все звуки. Достала телефон. Нужно было позвонить в школу, предупредить.
Макс постучал в дверь.
— Ирин, ты чего? Обиделась? Ну прости, что не сказал раньше.
Ирина промолчала. Ей не хватало воздуха.
— Выходи, поговорим нормально.
Она отперла дверь. Максим стоял с виноватым видом.
— Ну что ты так бурно реагируешь? Это просто бизнес.
— Для тебя – бизнес. Для меня – жизнь.
— Преувеличиваешь. — Максим махнул рукой. — Пашка – моя семья.
— А я?
— Ты тоже. — Муж попытался обнять ее. — Но тут выбора нет.
Ирина отстранилась. В голове крутились обрывки мыслей. Главная – это все неправда. Кошмарный сон.
— Я еду в школу.
— Зачем?
— Мне нужно проверить документы. — Ирина начала собираться.
— Ир, не усложняй. — Максим следовал за ней по квартире. — Решение принято.
— Тобой.
— Для твоего же блага!
Ирина молча открыла шкаф. Достала куртку.
— Я поеду с тобой.
— Нет. — Она взглянула на мужа. — Ты сделал достаточно.
В школе Ирина проверила все шкафы. Собрала важные документы. Сделала копии договоров с родителями. Она не знала зачем, но чувствовала – это может пригодиться.
Вечером она поехала к Сергею, старому другу, адвокату. Рассказала ситуацию.
— Это же подделка подписи. — Сергей нахмурился. — Уголовщина.
— Дай мне время. Сначала нужно понять, что происходит.
Сергей открыл ноутбук. Они просидели до позднего вечера. То, что выяснилось, ошеломило Ирину.
Максим пытался продать школу уже несколько месяцев. Не мог – бумаги хитро завязаны. Брат Павел действительно в долгах. Но не просто «проблемы» – огромные долги сомнительным людям.
— Что теперь? — Ирина смотрела на распечатки документов.
— Действовать, — Сергей был серьезен. — Они не смогут продать школу, если ты оспоришь подпись. Но процесс займет время.
— Сколько?
— Недели. Месяцы. Думай о запасном плане.
Ирина кивнула.
— Я уже думаю.
Дома Максим делал вид, что ничего не происходит. Включил сериал. Позвал ее присоединиться. Ирина отказалась. Прошла в спальню. Заперла дверь.
Утром она не готовила завтрак. Поехала в школу. Собрала педагогов до начала занятий.
— У меня к вам непростой разговор.
Восемь пар глаз смотрели на нее с тревогой.
— Ирина Владимировна, что случилось? — Анна Сергеевна, опытный педагог, подалась вперед.
— Нам придется начинать сначала.
Максим позвонил ближе к обеду.
— Что ты устроила? — Голос злой, чужой. — Двое педагогов уволились! Купить хотят функционирующий бизнес!
— А ты думал, я буду смотреть, как ты уничтожаешь дело моей жизни?
— Ир, ты не понимаешь! У Пашки реально проблемы! Если покупка сорвется…
— Мне плевать на твоего Пашку! — Ирина швырнула телефон на сиденье машины.
Следующая неделя превратилась в кошмар. Ирина ночевала в гостиной. Максим утром уходил рано, возвращался поздно. Они почти не разговаривали.
Ирине казалось, что за ее спиной происходит что-то важное. Она поставила педагогов в известность о ситуации. Двое уволились сразу. Остальные обещали подумать.
В четверг к ней подошла Анна Сергеевна.
— Ирина Владимировна, вчера приходил ваш муж. Показывал какие-то документы. Говорил, что скоро будет новый владелец.
Сердце Ирины упало.
— Что именно он говорил?
— Что дети не пострадают. Что программа останется. Но всем придется заново оформлять договоры.
Вечером Ирина нашла Максима в их спальне. Он собирал вещи.
— Едешь к брату? — спросила она с порога.
— Оформляем сделку. — Максим даже не обернулся. — Будешь устраивать сцены?
— Нет. Просто хочу знать, что происходит с моей школой.
— Уже не твоей. — Максим застегнул сумку. — Завтра подписываем договор купли-продажи.
— Кто покупатель?
— Какая разница? Ты все равно не можешь ничего изменить.
Он прошел мимо нее, задев плечом. Ирина осталась стоять в дверях.
В пятницу она написала заявление в полицию о подделке подписи. Оставила на столе конверт.
Максим вернулся поздно.
— Что это? — Он взял конверт в руки, нахмурился.
— Заявление на развод.
Лицо мужа изменилось, словно кто-то выключил свет.
— Ты с ума сошла?
— Нет. Я наконец-то в своем уме.
Максим швырнул конверт на пол.
— Из-за какой-то школы?! Шесть лет брака — коту под хвост?
— Не из-за школы. Из-за предательства. — Ирина застегнула пальто. — Ты подделал мою подпись. Продал то, что я строила годами. Превратил нас в чужих людей.
— Прекрати. — Максим преградил ей путь. — Я просто помог брату! Ему некуда деваться было!
— Ценой моей жизни? Моего труда? — Ирина посмотрела ему прямо в глаза. — Отойди. Я ухожу.
— Куда ты пойдешь? — В голосе мужа появились нотки презрения. — Без школы, без денег, без…
— У меня есть план.
В начале декабря Ирина открыла новый центр. Назвала его «Сначала». Всего два педагога, включая ее саму. Десять детей. Крошечная арендная плата. Никаких кредитов.
— Вы так рискуете, — говорила Анна Сергеевна, раскладывая игрушки на новых полках. — Что если не получится?
— Тогда начнем еще раз. — Ирина улыбнулась. — Я уже не боюсь начинать сначала.
Суд вынес решение в ее пользу — подпись признали поддельной. Никто не получил срок, но Максиму пришлось выплатить компенсацию. Странно, но Ирина почти не чувствовала радости. Только облегчение, что все закончилось.
Развод оформили. Максим не пришел на последнее заседание. Прислал смс:
«Прости меня. Я все испортил».
Ирина не ответила.
Прошлая школа, которую Максим пытался продать, после возбуждения дела о подделке подписи так и не сменила владельца официально — сделка была остановлена. Но, поскольку большинство документов и договоров с родителями были заранее перенесены Ириной в новый центр, прежнее помещение вскоре практически опустело.
После судебного решения, в котором подпись признали поддельной, Максиму пришлось отказаться от планов по продаже. Однако репутация центра пострадала: часть родителей ушла, педагогов почти не осталось, и атмосфера там больше не напоминала ту уютную школу, которую Ирина строила с нуля.
Помещение Максим пытался сдать в аренду под другой проект, но успеха это не имело. Как говорят бывшие сотрудники, там теперь пусто, и лишь на дверях до сих пор висит выцветшая табличка с названием.
А Ирина, не оглядываясь, шла вперёд — потому что она поняла главное: её школа — это не стены, не вывеска, не бумаги. Это люди, атмосфера, доверие. Всё то, что она смогла перенести в «Сначала».
Она приходила в свой маленький центр каждое утро к восьми, задолго до первых детей. Заваривала кофе. Смотрела на пустые столы и игрушки. Наслаждалась тишиной, которую скоро наполнят детские голоса.
Накануне Нового года позвонила мама.
— Максим приходил к нам, — осторожно сказала она. — Выглядит ужасно. Говорит, что не спит, не ест.
— Мам, пожалуйста. Мне сейчас не до этого.
— Он раскаивается, Ир. Может, стоит…
— Нет. — Ирина была тверда. — То, что сломано, не всегда можно починить.
В январе в центр записали еще пятерых детей. Пришлось нанять третьего педагога. Ирина начала откладывать деньги на новое помещение.
Один раз она случайно встретила Павла, брата Максима. В супермаркете. Он узнал ее, дернулся, хотел уйти.
— Постой. — Ирина остановила его. — Я хочу знать только одно. Оно того стоило?
Павел опустил голову.
— Я не просил его продавать твою школу. — Голос был еле слышен. — Он сам решил.
К весне центр «Сначала» переехал в помещение побольше. Не такое шикарное, как прежняя школа, но свое. С отдельным входом и маленьким двором, где дети могли играть в хорошую погоду.
В конце марта, когда снег только начал таять, Ирина стояла у окна своего нового кабинета. Наблюдала, как дети бегают по двору, бросаются снежками, пока родители не видят. Маленькая девочка с косичками заметила Ирину. Счастливо замахала рукой.
Ирина помахала в ответ.
Три месяца назад ей казалось, что жизнь рухнула. Сейчас она смотрела на детей, на свой новый центр, и понимала — сначала это не всегда плохо. Иногда это именно то, что нужно.
