— Ну что, опять задержался? — Анжела встретила мужа в прихожей, скрестив руки на груди. — У всех мужья как мужья, а мой…
Семён устало вздохнул, снимая рабочие ботинки. День выдался особенно тяжелым: сломался станок, пришлось срочно искать мастера, а потом еще и разбираться с недовольным клиентом, которому не понравился оттенок лака на столешнице.
— Анжел, давай не сегодня, а? — попытался он предотвратить назревающий скандал. — Я с ног валюсь.
— А когда? — Анжела повысила голос. — Когда ты наконец начнешь зарабатывать нормально? Вот у Ленки муж…
— Да слышал я про Ленкиного мужа! — не выдержал Семён. — И про Светкиного, и про Маринкиного! Ты мне про них каждый вечер рассказываешь!
Он прошел на кухню, налил себе воды и залпом выпил. Анжела последовала за ним, не прекращая свою тираду:
— А что мне остается? Ты же меня никуда не водишь, ничего не покупаешь! Вон, Светка вчера новые сережки показывала — бриллианты! А я когда в последний раз украшения видела?
Семён посмотрел на жену. Когда-то он влюбился в эту яркую, веселую девушку с огнем в глазах. Они познакомились на вечеринке у общих друзей, и Анжела сразу покорила его своей энергией и жизнерадостностью. Первое время все было прекрасно: они много гуляли, ходили в кино, строили планы на будущее.
Но потом Семён решил открыть свое дело. Он всегда мечтал о собственном бизнесе, и когда появилась возможность арендовать небольшой цех, он ухватился за нее обеими руками. Анжела поначалу поддерживала мужа, говорила, что верит в него. Но шли месяцы, бизнес развивался медленно, а расходы росли.
— Ты же знаешь, что я все вкладываю в дело, — устало произнес Семён. — Нам нужно еще немного потерпеть, и все наладится.
— Потерпеть? — Анжела фыркнула. — Я уже третий год терплю! Ты обещал, что мы заживем как короли, а что в итоге? Я сижу дома, потому что ты сказал, что нам пока не по карману няня для Алёшки. А сам пропадаешь сутками в своем цеху!
— А ты бы хотела, чтобы я бросил все? — Семён начал заводиться. — Чтобы я, как твой бывший, пошел охранником в супермаркет?
Анжела побледнела:
— Не смей его вспоминать! Он хотя бы время на меня находил!
— Да, конечно, — саркастически усмехнулся Семён. — Особенно когда пропивал всю зарплату, а ты ко мне прибегала в слезах, жаловаться на него, пока не бросила его!
Они стояли друг напротив друга, тяжело дыша. Внезапно из детской послышался плач — проснулся маленький Алёшка.
— Вот, разбудил ребенка своими криками, — процедила Анжела, направляясь к сыну.
Семён опустился на стул, обхватив голову руками. Он так устал от этих постоянных упреков, от необходимости доказывать, что все делает правильно. Может, и правда бросить все? Устроиться на обычную работу, приходить домой в шесть вечера, по выходным возить жену по магазинам…
Но перед глазами тут же встал образ его цеха: новые станки, которые он купил в кредит, подающие надежды молодые работники, которых он сам обучал. Нет, он не мог все это бросить. Он чувствовал, что еще немного — и дело пойдет в гору.
Анжела вернулась с Алёшкой на руках. Малыш, увидев отца, радостно протянул к нему ручки:
— Папа!
Семён встал, чтобы взять сына, но Анжела отстранилась:
— Не трогай его своими грязными руками. Иди лучше в душ, от тебя опилками воняет. — сказала Анжела. — Лучше бы няню нанял, чтобы я не горбатилась тут в этих пелёнках постоянно! Вон у Юльки муж так и поступил, потому что он ценит жену, а она теперь только по магазинам ездит, да на фитнес ходит, чтобы…
И тут Семён не выдержал:
— Слушай, милая моя! Ну если муж твоей подруги так много зарабатывает, то и вали тогда жить к ним, пусть он вас обеих бездельниц и обеспечивает!
Анжела застыла с открытым ртом. Семён, сам не веря, что сказал это, развернулся и вышел из кухни, громко хлопнув дверью ванной.
Стоя под горячими струями воды, он пытался успокоиться. Что-то подсказывало ему, что этот вечер станет переломным в их отношениях. Вот только в какую сторону все повернется? И как всё это отразится на их сынишке?
Утро выдалось пасмурным, как и настроение Семёна. Он проснулся раньше обычного, стараясь не разбудить Анжелу, которая демонстративно отвернулась к стене. Ночью они так и не поговорили – оба делали вид, что спят.
Семён тихо оделся и вышел из квартиры. На улице моросил мелкий дождь, но он даже не стал раскрывать зонт. Холодные капли на лице немного взбодрили его.
В цеху уже кипела работа. Молодой мастер Игорь колдовал над сломанным станком, а двое других рабочих готовили заготовки для нового заказа.
— Семён Андреич, там это… Поставщик звонил, — подошел к нему бригадир Михалыч. — Говорит, цены на лак опять подняли.
Семён устало потер переносицу:
— Насколько?
— Процентов на пятнадцать.
— Чёрт… — Семён задумался. — Ладно, придется искать нового поставщика. Михалыч, свяжись с тем парнем из Твери, помнишь, он нам выгодное предложение делал?
Бригадир кивнул и отошел. Семён направился к своему столу, заваленному чертежами и сметами. Работа всегда помогала ему отвлечься от проблем, но сегодня мысли упорно возвращались к вчерашней ссоре.
Тем временем Анжела проснулась в пустой постели. Она знала, что муж ушел на работу, даже не попрощавшись. «Ну и пусть, — подумала она с обидой. — Ему же важнее его драгоценный цех».
Она лениво потянулась и взяла телефон. Лента соцсетей пестрела фотографиями счастливых подруг: вот Ленка на яхте где-то в Греции, а это Светка хвастается новым колье. Анжела почувствовала, как внутри снова закипает злость.
— Мам, я кушать хочу, — в комнату заглянул заспанный Алёшка.
— Сейчас, милый, — Анжела отложила телефон и пошла на кухню.
Покормив сына, она набрала номер своей лучшей подруги:
— Маринка, привет! Слушай, давай встретимся? Да, прямо сейчас. Алёшку к свекрови закину и приеду.
Через час Анжела уже сидела в уютном кафе, потягивая капучино и жалуясь подруге на жизнь:
— Ты представляешь, он мне вчера сказал, чтобы я шла жить к чужому мужу! Каково, а?
Марина сочувственно покачала головой:
— Да уж, совсем обнаглел твой Сёма. А ты что?
— А что я? — Анжела пожала плечами. — Сказала, что если так пойдет и дальше, то я действительно уйду.
— И правильно! — поддержала подруга. — Нельзя так с женщиной обращаться. Вон, мой Витька, хоть и бывает груб, но я хоть как сыр в масле катаюсь.
Анжела вздохнула, разглядывая новый браслет на руке подруги. Внезапно ей пришла в голову идея:
— Слушай, а давай по магазинам пройдемся? Хочу себе что-нибудь новенькое купить, настроение поднять.
— Отличная идея! — обрадовалась Марина. — Я как раз присмотрела себе новые туфли.
Весь день подруги провели в торговом центре, переходя из бутика в бутик. Анжела, забыв о своих проблемах, с упоением примеряла платья и туфли, покупая всё, что ей нравилось. Кредитка Семёна только и успевала платить за новое ненужное барахло.
Вечером, нагруженная пакетами, она вернулась домой. Семён уже был там, сидел на кухне с ноутбуком.
— Ты где была? — спросил он, не отрывая взгляд от экрана.
— А что, теперь мне нужно отчитываться? — огрызнулась Анжела. — Может, ты еще и видео с камер наблюдения потребуешь?
Семён поднял на нее усталый взгляд:
— Анжел, я просто спросил. Алёшка весь день у мамы, я волновался.
— Ничего, не развалится твоя мама, — фыркнула Анжела. — Лучше скажи, когда ты наконец начнешь зарабатывать нормально? Вот у Маринки муж…
— Господи, опять двадцать пять, — Семён захлопнул ноутбук. — Ты можешь хоть день прожить, не сравнивая меня с другими?
— А что мне остается? — повысила голос Анжела. — Ты же ничего не делаешь для семьи! Только о своем цехе и думаешь!
— Я ничего не делаю? — Семен встал, сжимая кулаки. — Да я пашу как проклятый, чтобы у тебя была крыша над головой и еда на столе!
— Крыша над головой? — рассмеялась Анжела. — Да лучше бы мы снимали квартиру, но жили как люди! А не сидели в этой конуре, экономя на всем!
Семён посмотрел на жену долгим взглядом:
— Знаешь что, милая моя? Если тебе так плохо со мной, может, нам действительно стоит разойтись?
Анжела замерла, не веря своим ушам. Неужели он действительно это сказал?
Слова Семёна повисли в воздухе, словно тяжелая туча перед грозой. Анжела застыла, не зная, что ответить. Внезапно зазвонил телефон Семёна, разрывая напряженную тишину.
— Да, Михалыч, — ответил он, отворачиваясь от жены. — Что? Как сорвался заказ? Я сейчас приеду.
Он быстро накинул куртку и, не глядя на Анжелу, выскочил из квартиры. Она осталась одна, все еще не веря в реальность происходящего.
В цеху царил хаос. Оказалось, что крупный клиент отказался от заказа в последний момент, требуя вернуть внушительный аванс.
— Семён Андреич, что делать будем? — Михалыч нервно теребил кепку. — У нас же все деньги в материалы ушли.
Семён лихорадочно соображал. Этот заказ должен был стать прорывом для их небольшой фирмы, открыть дорогу к более серьезным клиентам. И вот теперь всё летело в тартарары.
— Так, — наконец произнес он. — Звони всем нашим постоянным заказчикам. Предложим им скидки, рассрочку, что угодно. Нам нужно срочно сбыть эту партию.
Следующие несколько часов прошли как в тумане. Семён обзванивал клиентов, вел переговоры, пытался найти выход из ситуации. К полуночи ему удалось договориться о продаже части мебели, но этого было недостаточно.
Домой он вернулся далеко за полночь, измотанный и подавленный. Анжела не спала, сидела на кухне, листая ленту в телефоне.
— Ну что, наработался? — спросила она язвительно, не поднимая глаз.
Семён молча прошел к холодильнику, достал бутылку воды и жадно выпил половину. Затем тяжело опустился на стул напротив жены.
— Анжел, у нас проблемы, — тихо сказал он. — Большие проблемы.
Она наконец подняла на него взгляд:
— Что, твой великий бизнес накрылся?
— Послушай, — Семён старался говорить спокойно. — Сорвался крупный заказ. Нам придется вернуть аванс, а это почти все наши деньги. Нужно будет затянуть пояса на какое-то время.
Анжела усмехнулась:
— Затянуть пояса? Еще туже? Да ты издеваешься?
— Я не шучу, — Семён устало потер лицо. — Нам придется экономить на всем. Возможно, даже продать машину.
— Что? — Анжела вскочила. — Продать машину? А как же я буду возить Алёшку в садик? Как буду ездить по магазинам?
— На общественном транспорте, — отрезал Семён. — Как все нормальные люди.
Анжела схватила телефон и поднесла его к лицу мужа:
— Вот, смотри! Светка выложила фото нового кольца. Бриллиант в три карата! А я должна на автобусе ездить?
Семён оттолкнул ее руку:
— Хватит сравнивать! У Светкиного мужа наверняка куча кредитов. Ты этого хочешь?
— Я хочу нормально жить! — закричала Анжела. — Хочу ходить в рестораны, покупать красивые вещи, ездить на отдых!
— А работать ты не хочешь? — не выдержал Семён. — Может, тоже начнешь что-то делать для семьи, а не только требовать?
Анжела отшатнулась, словно от пощечины:
— Так вот как ты заговорил? Я, значит, ничего не делаю? А кто дома сидит с ребенком? Кто готовит, убирает?
— Ты сама захотела быть домохозяйкой! — парировал Семён. — Я предлагал тебе пойти работать, но ты отказалась!
Они стояли друг напротив друга, тяжело дыша. Годы накопившихся обид и претензий наконец прорвались наружу.
— Знаешь что, — процедила Анжела. — Я завтра же пойду и устроюсь на работу. И плевать я хотела на твой бизнес и твои проблемы!
— Отлично! — рявкнул Семён. — Давно пора было это сделать!
Анжела развернулась и ушла в спальню, громко хлопнув дверью. Семён остался на кухне, чувствуя, как внутри всё клокочет от злости и обиды. Неужели это конец? Неужели их брак, который начинался так счастливо, теперь разваливается на куски?
Он посмотрел на фотографию на холодильнике: они с Анжелой и маленьким Алёшкой, все улыбающиеся и счастливые. Казалось, это было в другой жизни. Семён вздохнул и побрёл в гостиную. Ему предстояла ещё одна ночь на неудобном диване и ещё один день борьбы за выживание своего бизнеса. А что будет дальше – он уже и сам не знал.
Два дня Семён не видел Анжелу. Она ушла к своей матери, собрав последние вещи и прихватив Алёшку. В квартире стояла тишина, неуверенная и холодная, — словно дом ждёт, на что решатся хозяева. Семён пытался уйти в работу, но каждый раз взгляд скользил к пустой кровати, к детским игрушкам, раскиданным на полу, и сердце сжималось.
Думал, может, позвонить, загладить вину, сказать что-то доброе. Но слова застревали в горле, как комья непрошенной правды. Он сжёг себе мозг отчаянием и растерянностью — где пройтись, вычислить, когда бьёт домашний разлад, и если виной всему стала пресловутая гордость и обиды, которыми они оба так старались не делиться?
Анжела была далеко, у матери. Она глядела в окно, сжимая в руках телефон. Ей хотелось пожаловаться, даже закричать о несправедливости, но в пустом наборе сообщений звенела молчаливая пустота. Она хотела половину бизнеса, имущество, признания — но больше всего хотелось, чтобы Семён понял: сидеть и ждать, пока всё рассыпется, невозможно.
Она всё же позвонила мужу, чтобы обсудить с ним детали развода, но он не взял трубку. Поэтому она вечером поехала домой, чтобы поговорить:
— И так! Мне плевать как ты это будешь делать и что станет с твоим бизнесом, с твоим цехом, но половина его – моя! Так же, как и половина квартиры! Машина так вообще на меня оформлена! Так что…
— Машина, да! — перебил он жену. — Но не забывай, что она куплена в браке! А вот про всё остальное, милая моя, можешь забыть! — ответил ей Семён.
— Как это забыть?
— Очень просто! Я покупал эту квартиру и оформлял её на свою маму! И я тебе это говорил раньше, насчёт бизнеса то же самое! Ты с сыном прописана по сей день у своей матери, хотя я тебе говорил, что надо всё переоформить, но ты же думала только о том, как бы меня ещё сильнее унизить, сравнивая с другими мужиками и требуя всё больше денег на свои прихоти! Вот и дальше можешь продолжать в том же духе теперь!
Осознание, что всё оформлено на его мать — эту простую и резкую правду Семён произнёс как приговор. Его голос, холодный, напрочь уничтожил последние мосты надежд.
— Я не отдам тебе ничего, — сказал он резко, усаживаясь за стол. — Все акты и бумаги оформлены на маму. Ты заберёшь свои вещи и можешь уходить.
Анжела молчала, горечь подпирала к горлу. Она взглянула вокруг этой квартиры — этой крепости из разбитых слов и мечтаний, которая больше не могла вместить их обоих.
— Значит так… — прошептала она, и в ее голосе прозвучала сталь. — Ты построил бизнес как стену, но не учёл, что стены могут стать тюрьмой.
Семён не ответил. Он знал — это действительно тюрьма. Для неё и для него.
На балконе, где когда-то они вместе пили утренний кофе, теперь стояла горечь заблуждений. Ни один из них уже не мог вспомнить, зачем начинался этот путь.
— Я ухожу, — сказала Анжела, собирая последние сумки. — И не думай, что я сломаюсь или умру от этого. Ты ещё пожалеешь, что потерял не только жену, но и друга.
Она наклонилась и крепко обняла сына, который незаслуженно стал заложником их распада. Семён молча наблюдал из комнаты.
— Забирай свои вещи и уходи, — голос был тих, но непреклонен.
Дверь за Анжелой закрылась с грохотом — негромко, но навсегда.
Семён снова остался с сыном в охватившей их пустоте. Стук капель дождя под потолком словно подчеркивал окончательное завершение. Никто не победил, никто не проиграл. Они просто перестали быть вместе.
Время двигалось неумолимо. Семён продолжал вкладываться в цех, оставляя сына перед этим у своей матери, но уже без той страсти и надежды, которая была когда-то. Он научился твёрдо смотреть в глаза проблемам, но понимал, что самое сложное уже позади — сражение за любовь и взаимопонимание было проиграно.
А Анжела? Она вышла на улицу с тяжёлым сердцем, но с искрой решимости. Она знала — впереди новый путь, где не будет сравнений и упрёков, но будет работа, которая даст ей чувство собственного достоинства.
И может, именно в этом была их единственная настоящая надежда на спасение — каждый по отдельности. Но за СЫНОМ Анжела так и не вернулась, да и не хотела она этого. При разводе поделили только машину супругов и сына оставили с отцом, потому что только у него была стабильная работа, только его мать пришла в суд, заявив, что пока сын работает, она сидит с внуком. Мать Анжелы же открестилась от этого, она не хотела возиться с мальчиком никогда, она так и воспитала свою дочь когда-то, что надо жить только для себя, а когда Анжела вышла замуж на Семёна, она была разочарована дочерью, а когда родился внук, так вообще охладела к ней. Только иногда принимала их у себя, но никогда даже не разговаривала с мальчиком. На суде же, хоть Анжела и была против того, чтобы сына оставили с её бывшим мужем, но, когда это было заверено юридически, она свободно выдохнула и стала наслаждаться своей свободой…
