Марина сидела в темной кухне, мелко постукивая ногтем по чашке с давно остывшим чаем. За окном завывал октябрьский ветер, раскачивая голые ветви старого клена. Телефон мигнул уведомлением – очередное сообщение от Кирилла: «Не делай глупостей. Подумай о сыне».
Она горько усмехнулась. О сыне она думала каждую минуту последние пятнадцать лет. Кирилл это прекрасно знал и беззастенчиво пользовался. Как и сейчас, пытаясь в очередной раз надавить на больное.
Когда-то давно она полюбила этого человека такой отчаянной, такой самозабвенной любовью, что, казалось, ничто на свете не могло разрушить ее чувства. Ни его измены, ни постоянные унижения, ни даже рукоприкладство, которое с годами становилось все жестче.
– Ты никуда не денешься, – говорил он, возвращаясь под утро с очередной гулянки. – Куда ты пойдешь с ребенком? У тебя нет ни денег, ни жилья. Всё моё. И ты – моя.
И она верила, потому что действительно некуда было идти. Квартиру они купили на деньги его родителей, машину он записал на себя, а те крохи, что она зарабатывала преподаванием музыки в районной школе искусств, уходили на повседневные расходы.
Звонок в дверь прервал ее горькие размышления. В такое время? Кто это может быть? Сердце тревожно сжалось. Неужели Кирилл решил вернуться раньше из своей командировки?
На пороге стояла Вера – коллега по работе, с которой они невольно сблизились за последний год.
– Собирайся, – без предисловий заявила она, проходя в прихожую. – Никаких возражений. Артем у моей мамы, я сказала ему, что вы с ним поедете ко мне на дачу на все выходные.
Марина растерянно смотрела на подругу.
– Но Кирилл…
– Кирилл ничего не узнает. А если узнает – какая разница? Ты что, под домашним арестом? Ты имеешь право провести выходные как хочешь. С сыном, между прочим.
Через полчаса они уже ехали в машине Веры по направлению к пригороду.
– Слушай, – нарушила молчание Вера, когда они выехали на скоростную трассу. – Я давно хотела поговорить с тобой. У меня есть знакомая, очень хороший адвокат. Она специализируется на семейных делах. Развод, раздел имущества, опека…
Марина напряглась.
– Зачем мне адвокат?
– Не притворяйся, – Вера бросила на нее короткий взгляд. – Я видела синяки. И Артем все рассказал маме, а та – мне.
Марина закрыла глаза. Значит, Артем все видел. Все слышал. От этой мысли внутри что-то оборвалось.
– Я не могу уйти, Вера. У меня ничего нет.
– Вот поэтому я и предлагаю тебе встретиться с адвокатом. Бесплатная консультация, никаких обязательств. Просто выслушай, что она скажет.
Марина долго молчала, глядя на проносящиеся за окном деревья.
– Хорошо, – наконец выдохнула она. – Но только консультация.
Дача Веры оказалась уютным двухэтажным домиком на берегу небольшого озера. Артем, увидев маму, радостно бросился ей навстречу.
– Мама! Тут так классно! Мы с бабой Тоней видели цаплю! Настоящую! Она была вооот такая, – мальчик широко раскинул руки.
Впервые за долгое время Марина по-настоящему улыбнулась. Последний год Артем стал замкнутым, молчаливым. А сейчас перед ней снова был ее прежний сын – живой, эмоциональный, счастливый.
– Ну что, искупаться не хотите? – предложила Вера, выкладывая продукты на кухонный стол. – Баня уже топится.
Вечер прошел удивительно спокойно и тепло. Они парились в бане, купались в озере, жарили шашлыки. Артем без умолку болтал, рассказывая о школе, о новых друзьях, о том, как здорово было бы завести собаку.
– А папа разрешит? – вдруг спросил он, и Марина замерла с вилкой в руке.
– Папа… папа сейчас очень занят работой, – осторожно сказала она. – Мы поговорим с ним позже.
Когда Артем пошел спать, Вера достала бутылку вина.
– Не возражаешь?
Марина покачала головой. Вино было терпким и сладким одновременно. Таким же, как воспоминания о прошлом, которые сейчас текли бесконечным потоком. Первая встреча с Кириллом на концерте классической музыки. Его ухаживания. Предложение руки и сердца. Свадьба. Рождение Артема. И первая измена, первый удар, первая ночь, проведенная в слезах.
– Я ведь любила его, Вера, – тихо сказала Марина, глядя на темную гладь озера. – Как же так вышло?
– Таких историй много. Слишком много, – отозвалась подруга. – Но у каждой может быть свой финал. И ты сама его выбираешь.
Адвоката звали Елена Павловна. Женщина средних лет с проницательным взглядом и спокойной, уверенной манерой говорить.
– Итак, Марина Андреевна, расскажите, что привело вас ко мне, – предложила она, когда они устроились в ее небольшом, но очень аккуратном офисе.
И Марина рассказала. О любви, переросшей в зависимость. О страхе. О побоях и унижениях. О том, как муж контролировал каждый ее шаг, каждую копейку. О том, как он угрожал отобрать сына, если она осмелится уйти.
Елена Павловна внимательно слушала, изредка делая пометки в блокноте.
– Значит, квартира была куплена в браке на деньги родителей мужа. А чья фамилия в документах?
– Кирилла, – ответила Марина. – Он сказал, что это логично, ведь деньги были его семьи.
– А кредит за машину платите вместе?
– Да, частично из моей зарплаты тоже.
– Есть ли у вас доказательства насилия? Обращались ли вы в полицию? К врачам?
Марина покачала головой.
– Я боялась. Он сказал, что если я пойду в полицию, то мне же будет хуже.
Елена Павловна задумчиво постучала ручкой по столу.
– Марина Андреевна, я не буду ходить вокруг да около. Ситуация сложная, но не безнадежная. Имущество, нажитое в браке, делится пополам, независимо от того, на чьи деньги оно приобреталось и на кого оформлено. Это закон.
– Но как я докажу, что он… что он делал со мной?
– На это есть свидетели. Ваш сын, например.
– Нет! – резко возразила Марина. – Я не хочу втягивать Артема.
– Я понимаю, – кивнула адвокат. – Но подумайте вот о чем: что лучше для ребенка – жить в атмосфере постоянного страха или иметь возможность видеться с обоими родителями, но в спокойной обстановке?
Марина молчала, сжимая руки так сильно, что побелели костяшки пальцев.
– Послушайте, – мягко продолжила Елена Павловна, – я не призываю вас принимать решение прямо сейчас. Подумайте. Обсудите с сыном, но аккуратно. И помните – вы не одна. Есть юридические механизмы защиты. Есть суд, который встанет на вашу сторону.
Решение пришло неожиданно. В тот вечер Кирилл вернулся домой особенно агрессивным. Марина поняла это сразу, по тому, как он хлопнул дверью, как швырнул ключи на тумбочку.
– Где ты была в выходные? – спросил он с обманчивым спокойствием.
– Мы с Артемом ездили к Вере на дачу, – ответила Марина, стараясь говорить ровно.
– А почему я об этом узнаю не от тебя, а от Серого? Он вас там видел.
Марина похолодела. Сергей был другом Кирилла, таким же любителем выпить и погулять. Она совершенно забыла, что у него дача в том же поселке.
– Я… я хотела сделать Артему сюрприз. Он давно просился на природу.
– Врешь, – процедил Кирилл, делая шаг к ней. – Ты что-то задумала. Я же вижу.
– Ничего я не задумала, – Марина инстинктивно отступила назад. – Просто хотела, чтобы сын отдохнул.
– А этот адвокат? Серый видел, как ты садилась в машину возле юридической конторы. С каких это пор ты общаешься с адвокатами?
В этот момент в комнату вошел Артем. Он замер на пороге, глядя на отца широко раскрытыми глазами.
– Папа? Ты уже приехал?
– А ну иди к себе! – рявкнул Кирилл. – У нас с мамой разговор.
– Не кричи на него, – тихо, но твердо сказала Марина. – Он ни в чем не виноват.
– А ты мне не указывай, как разговаривать с моим сыном в моем доме! – Кирилл схватил ее за плечо с такой силой, что Марина вскрикнула от боли.
– Отпусти маму! – крикнул Артем, бросаясь к отцу. – Отпусти!
Кирилл отмахнулся от сына, словно от назойливой мухи, и мальчик, не удержавшись на ногах, упал, ударившись головой о край стола.
Все замерло. Тишина, казалось, звенела в ушах. А потом Артем заплакал – не громко, а тихо, обиженно, прижимая руку ко лбу, где медленно набухала кровавая шишка.
Что-то оборвалось внутри у Марины. Что-то, что держало ее в этом браке, в этом доме, в этой клетке все эти годы.
– Собирайся, – сказала она сыну, не глядя на мужа. – Мы уходим.
– Никуда вы не пойдете, – прорычал Кирилл, но Марина уже не слушала его.
Она быстро прошла в спальню, достала заранее собранную сумку с самым необходимым, схватила документы и телефон.
– Артем, бери свой рюкзак, – скомандовала она, возвращаясь в комнату. – Мы едем к тете Вере.
– Я сказал – вы никуда не пойдете! – Кирилл преградил им путь к выходу. – Это мой дом, и вы будете делать то, что я скажу!
– Нет, – спокойно ответила Марина. – Больше – нет.
Она достала телефон и набрала номер.
– Алло, полиция? Меня зовут Марина Востокова. Мой муж угрожает мне и ребенку. Да, мы находимся по адресу…
Следующие месяцы слились для Марины в один бесконечный день. Бесконечные разговоры с полицией, показания, справки от врачей, документирующие побои. Суд за судом – о расторжении брака, о разделе имущества, об определении места жительства ребенка.
Кирилл воевал за каждую копейку, за каждый квадратный метр. Он нанял дорогого адвоката, пытался подкупить свидетелей, угрожал Марине через общих знакомых.
– Он не остановится, – говорила она Елене Павловне после очередного заседания. – Он скорее все сожжет, чем позволит мне получить хоть что-то.
– Он проиграет, – спокойно отвечала адвокат. – Закон на нашей стороне. И справедливость тоже.
И она оказалась права. Суд постановил разделить имущество пополам, включая квартиру. Артем должен был остаться с матерью, а отцу предоставлялось право видеться с сыном по определенному графику.
– Он будет обжаловать, – предупредила Елена Павловна Марину после оглашения решения. – Будь готова к долгой борьбе.
И борьба действительно продолжалась. Кирилл подавал апелляцию за апелляцией, находил новые и новые причины затянуть процесс. А Марина с сыном жили у Веры, экономя каждую копейку на оплату юридических услуг.
Но однажды Кирилл сам предложил компромисс.
– Я отдам тебе мою долю в квартире, – сказал он во время встречи, на которой они обсуждали график посещений Артема. – Но взамен хочу машину и дачу целиком. И никаких алиментов.
Марина переглянулась с Еленой Павловной.
– Почему? – спросила она мужа. – Ты ведь так хотел оставить квартиру себе.
Кирилл отвел взгляд.
– У меня есть свои причины. Согласна или нет?
Позже Елена Павловна выяснила, что Кирилл задолжал крупную сумму денег своему бизнес-партнеру, и тот грозился обратиться в суд. Продать квартиру, часть которой принадлежала бывшей жене, он не мог, а вот дачу и машину – вполне.
– Соглашайся, – посоветовала адвокат. – Мы могли бы выбить и алименты через суд, но это займет еще несколько месяцев, а то и лет. А квартира… квартира важнее. Это крыша над головой для тебя и Артема.
И Марина согласилась.
В день подписания мирового соглашения она чувствовала странную смесь эмоций – облегчение, усталость, и что-то еще, похожее на сожаление по тому, что могло бы быть, но не сбылось.
– Ты не потерпела – ты победила! – сказала адвокат, вручая ей документы на квартиру. – Теперь можешь начать жизнь с чистого листа.
Марина молча смотрела на бумаги в своих руках. Так странно. Эта квартира, в которой она провела столько лет, в которой родился ее сын, в которой она пережила столько боли… теперь она принадлежала только ей.
– Спасибо вам, – наконец сказала она, поднимая глаза на Елену Павловну. – За все. Я не справилась бы без вас.
– Это была твоя победа, – улыбнулась адвокат. – Я просто показала тебе путь.
В тот вечер Марина с Артемом вернулись в свою квартиру. Они молча обошли все комнаты, словно заново знакомясь с каждым уголком.
– Мам, – вдруг сказал Артем, остановившись посреди гостиной. – А мы теперь всегда будем здесь жить? Только мы вдвоем?
Марина присела перед сыном, глядя ему в глаза.
– Да, сынок. Только мы. И никто больше не будет кричать на нас и делать нам больно. Никогда.
Артем долго смотрел на нее, словно проверяя, говорит ли она правду. А потом вдруг крепко обнял.
– Я знал, что ты сможешь, мам, – прошептал он ей на ухо. – Я всегда в тебя верил.
И в этот момент Марина поняла, что адвокат была права. Она действительно победила. Не просто выстояла в борьбе с бывшим мужем, но и победила свой страх, свою неуверенность, свою беспомощность.
Впереди была новая жизнь. Непростая, полная забот и тревог, но – своя. И это того стоило.
– Хочешь, приготовим пиццу? – предложила она сыну. – В честь новоселья.
– Ага! – кивнул мальчик. – С двойным сыром!
Марина улыбнулась и взъерошила его волосы.
– С двойным сыром так с двойным сыром. Сегодня можно все.
Потому что сегодня начиналась их новая история. История, в которой они были не жертвами, а победителями.
