— Забирай своего немтыря и убирайся из моей квартиры, — кричала на сестру Олеся, — вы мне мешаете! Почему я прихожу с работы и вместо того, чтобы отдохнуть, выслушиваю твое нытье? Нужна твоему сыну реабилитация? Отлично! Снимай квартиру и таскай этого ущербного по центрам, а мне дай пожить спокойно!
Ира по телефону жаловалась подруге. Вот уже несколько месяцев она не могла добиться записи к детскому врачу, который, по слухам, диагноз мог поставить буквально сразу, без опроса и осмотра:
— Я же вижу, Нина, что с Серёжей что-то не так! Ему четвёртый год, а он не произносит звуков вообще, он не умеет играть, сторонится детей. Он вообще никаких эмоций не проявляет ни ко мне, ни к мужу, ни к бабушкам и дедушкам! Он может молча часами просто сидеть в углу. Ходила к врачу в поликлинику, он мне сказал, что переживать нечего. Мол, ребёнок у меня просто спокойный по характеру, перерастёт еще. Якобы мальчики развиваются медленнее, чем девочки. И вообще науке известны случаи, когда дети до пяти лет молчали, а потом начинали говорить целыми предложениями!
— Вот то, что Серёжа эмоций никаких не проявляет, это плохо, — согласилась Нина, — молчать — одно, а контактировать с окружающими — другое. Тебе нужно вплотную заняться здоровьем сына. Говорят, после пяти ребёнка уже очень сложно чему-то новому научить, потому что мозг у них не такой пластичный, как в три-четыре года.
— Я знаю, Нина, — вздыхала Ирина, — где компетентного специалиста найти? У нас в городе, мы обошли почти всех! Вот только вот этот остался, но к нему запись на два месяца вперёд. Никак не могу добиться, чтобы нас приняли!
— Да, печально — поддержала подругу Нина, — слушай, если хочешь, я могу поговорить с сестрой своей. Ты же знаешь, у моего племянника с нервной системой не всё в порядке, он тоже сильно отстаёт. Но там травма родовая, диагноз психиатрический. Лерка пацана в Москву возила, там есть реабилитационный центр как раз для таких детей. Помогают всем, у кого проблемы с развитием. Ездит она туда уже второй год, и это помогает! Олег уже после первого курса стал сам держать ложку, раздеваться научился и показывать пальцем на предмет, который ему нужен. А до этого не было ничего этого. Давай я у неё контакты этого центра попрошу? Может, тебе пригодится. Только, Ир, занятия там стоят дорого. Сама понимаешь, столица.
— Да ради ребёнка никаких денег не жалко, — загорелась Ирина, — ты, как всё разузнаешь, перезвони мне, пожалуйста. А я ещё раз в регистратуру звякну, попробую записаться на приём.
Серёжа у Иры и Андрея пока был единственным ребёнком. В отличие от мужа, она самочувствием и состоянием ребёнка интересовалась активно. Молодая женщина была подписана, наверное, на тысячу тематических пабликов, и именно оттуда она черпала нужную информацию. Серёжа от нормотипичных детей разительно отличался, было видно, что от сверстников он отставал. Больше всего Иру настораживало отсутствие у сына эмоций. Серёжа практически не улыбался, он не любил смотреть людям в глаза, мальчик отказывался контактировать с посторонними людьми — они его пугали.
Много раз Ирина по этому поводу заводила разговор с мужем, но Андрей только злился.
— Оставь пацана в покое, нормальный он, просто спокойный! Что он тебе, как шут гороховый, скакать постоянно должен? Сидит себе, своими делами занимается. Я тоже таким был, и ничего, нормальным вырос! Деньги, между прочим, головой зарабатываю.
— Андрей, ну неужели ты не видишь, что что-то не так? Мне недавно видео попалось, где врач-педиатр как раз таки проблему в развитии обсуждает. Вот она сказала, что если ребёнок не шалит, то он болен! Ты посмотри на других детей, в его возрасте ребёнку всё должно быть интересно. А нашему на всё плевать, он даже игрушкам не радуется!
— Глупости городить прекрати, — требовал Андрей, — нечего из моего сына инвалида какого-то делать, он — нормальный! Заняться тебе нечем? Времени свободного полно, раз ты у Серёжки болячки какие-то выискиваешь? Хозяйством лучше займись или на работу иди! Серёгу уже давно пора отдать в детский сад, там он и говорить, и бегать, и прыгать научится!
Ирина и сама понимала, что социализация для ребёнка важна. Не отдавала она сына в детский садик только по одной причине: он абсолютно не мог сам себя обслуживать. Серёжа не умел держать ложку, он не понимал, зачем мама присаживает его на горшок. Ирина боялась, что в детском саду ребёнок попросту останется голодным и грязным — вряд ли воспитатели будут менять только её сыну памперсы.
К специалисту Ирина всё же попала, и тот подтвердил её худшие опасения.
— Расстройство есть, и достаточно серьёзное. А почему вы раньше за помощью не обратились? Работа вам предстоит долгая, но шансы есть. Можно попробовать Серёжу социализировать. Первым делом вам нужно найти центр, который специализируется на помощи таким детям. На занятия походите первое время вместе с сыном, посмотрите, какие методики используют врачи. Обязательно занимайтесь с ним дома.
Ирина поплакала, но быстро взяла себя в руки. Кроме неё её ребёнку никто не поможет. Был созван семейный совет, Ира пригласила домой и свёкров, и своих родителей. Вопрос стоял остро, в Москву нужно было ехать как можно скорее. Свекровь, как обычно, Ирину укорила:
— А почему именно в Москву? У нас что, в городе центров нет? Выбирай любой!
— Там уровень другой, — объяснила Ирина, — здесь Серёже даже диагноз сразу поставить не смогли, столько времени мы упустили! Собственно, я вас всех собрала, чтобы попросить помощи. Центр я уже нашла, нас там готовы принять. Курс занятий стоит дорого…
— И что ты предлагаешь? — перебила Ирину свекровь.
— Может быть, вы как-то хотите поучаствовать в этом финансово?
— У нас денег нет, — тут же заявила свекровь, — мы с мужем пенсионеры, откуда у нас деньги? Сами как-нибудь!
— Чем сможем, тем поможем, — вздохнула мать Иры, — не волнуйся. В беде внука не оставим.
Ира к родственникам за помощью обратилась не зря. На самом деле у Андрея деньги были, в «кубышке» лежала достаточно крупная сумма. Только на лечение единственного сына он деньги давать отказался:
— Делать тебе нечего, вот ты и маешься ерундой, — злился мужчина, — мало ли что кто там что сказал! Нормальный у нас ребёнок, я тебе уже тысячу раз это объяснял. Ты бы ещё за бугор его отвезла, чтобы меня вообще без штанов оставить! В Москву ей понадобилось лететь, почти за тысячу километров. Ты, значит, там в своё удовольствие будешь жить, а я на твои хотелки горбатиться?
— Андрей! Как тебе не стыдно! — возмутилась Ира, — это ведь и твой сын тоже! Но неужели ты очевидного не видишь? Наш Серёжа не такой, как все, он нуждается в помощи!
— Раньше никаких аутистов не было, — вызверился Андрей, — все были нормальные, ну или совсем уж умственно отсталые. Но таких сразу в толпе было видно. Напридумывали новых болячек, чтобы деньги с людей драть. Сто тысяч тебе выделяю и ни рубля больше не дам. Как хочешь, так и ужимайся! Я эти деньги, которые столько лет откладывал, лучше на что-нибудь полезное потрачу. Да ту же квартиру в ипотеку куплю или машину новую. И молись, чтобы лечение сыну помогло. Если ты просто так прокатаешь мои деньги, я за себя не ручаюсь. Предупреждаю сразу: будет скандал, Ира!
На курс Ирины наскребла, а вот на жильё денег не было. Женщина не могла себе позволить не то что снять отдельную квартиру, даже поселиться в хостеле вместе с ребёнком у неё не было возможности. Денег лишних не было совсем, муж больше не давал, а родители и так отдали всё, что имели. Ирина не знала, что делать. Выход из сложившейся ситуации предложила мать:
— Позвони Олеське, пусть она у себя тебя с Серёжей поселит. Я вообще в этом проблемы не вижу! Ира, у тебя в Москве живёт родная сестра, у тебя в принципе не может быть с жильём никаких проблем.
— Мама, ты же прекрасно знаешь, что мы с Олесей много лет не общаемся, — тут же запротестовала Ирина, — мы как поругались, так с того времени даже ни разу не созванивались. Я уверена что мне она не обрадуется. Она не согласится! И что, получается, зря я всё это затеяла? Деньги на занятия есть, а на проживание — нет. Наверное, пойду по банкам, попробую кредит взять.
— Да кто ж тебе даст, — вздохнула мать, — ты же не работаешь нигде. Давай я, Ира, сама Олесе позвоню и сама с ней поговорю? Ну не зверь же она всё-таки! Что ж она в такой сложной ситуации сестре откажет? Не волнуйся, я всё решу!
Ире очень не хотелось попросить помощи у младшей сестры, но выхода другого у неё не было. С предложением мамы женщина была вынуждена согласиться. Через час родительница перезвонила и сообщила Ире радостную новость:
— Олеся не против. Она сказала, что вы можете жить столько, сколько понадобится. Когда купишь билеты, ей позвони и дату приезда сообщи. Чтобы она комнату для вас отдельную подготовила.
Просьбу матери Ира выполнила, младшей сестре позвонила. По голосу Олеси было слышно, что приезду сестры она не очень-то и рада.
— Адрес знаешь? Сама доберёшься, значит. У меня нет времени тебя встречать. Ключ я оставлю у соседки, она тебе дверь откроет, впустит. В мою комнату не заходить, ничего не разбрасывать и, что самое главное, не жечь твои любимые ароматические палочки! Или ты наконец-то избавилась от этой дурацкой привычки?
Ирина промолчала — ссориться с сестрой до приезда не хотелось.
До квартиры Олеси Ирина вместе с сыном еле добралась. Решив сэкономить, женщина отправилась на метро, перепутала ветки. Дорога до места назначения заняла почти четыре часа. Ира смертельно устала, Серёжа, напуганный сменой обстановки, рыдал не переставая. Соседки дома не оказалось, Ире её пришлось ждать на лестнице, ещё и нравоучения выслушивать:
— Что же я из-за вас обязана теперь весь день дома сидеть? — выговаривала Ирине пожилая женщина, — мне Олеся сказала, что вы прибудете к обеду, а вы приехали почти в пять часов вечера! Мне нужно было уйти по делам. Ну ничего, подождали часик, не переломились. Проходите. А ключи я отдам только Олесе в руки! Вы можете пока на верхний замок запереть.
Ира первым делом успокоила и накормила сына. Серёжа, утомлённый долгой дорогой, быстро уснул. Ирина прилегла рядом и тоже задремала. Она не слышала, как сестра вернулась с работы.
Олеся в Москве жила уже давно. Семьи не имела, строила карьеру, зарабатывала хорошо — квартиру, по крайней мере, купила без кредитов. Олеся, разувшись и обозрев «стихийную ночлежку», образовавшуюся в ее гостиной, громко поинтересовалась:
— Долго спать-то собираешься? Поздоровайся со мной хотя бы!
Ирина тут же проснулась. Взгляд сестры ее смутил — Олеся смотрела на старшую сестру с пренебрежением. Видя замешательство Иры, Олеся продолжила:
— Мда, жизнь в захолустье на пользу тебе не идет. Выглядишь лет на сорок. Чего тебе вдруг в Москву понадобилось? Мама сказала, что сын у тебя болеет?
— Да, Сережу нужно специалистам показать, — начала Ирина, — у нас задержка в развитии.
— Видно, — протянула Олеся, — по лицу заметно. Черты у него какие-то непропорциональные. Собственно, оно и неудивительно. От такого папаши ничего приличного родиться и не могло!
Ирине стало обидно. Сестра имеет полное право на нее обижаться, но причем тут ребенок? С Олесей много лет назад они как раз-таки из-за Андрея и поссорились. Муж Иры сначала познакомился с её младшей сестрой, с Олесей встречался три месяца, а потом увидел Иру и Олесю ради неё бросил. Младшая сестра предательства старшей не простила, на свадьбе у Иры не была и практически сразу после торжества укатила в Москву. Ира себя виноватой не считала, Андрей сам сделал свой выбор, она ему никогда не навязывалась. Олеся, видимо, до сих пор и на Иру, и на Андрея обижалась, поэтому не упускала возможности уколоть близкую родственницу.
Вечер прошёл спокойно, Олеся поужинала в гордом одиночестве и заперлась в своей комнате. Сестру и племянника к столу она не пригласила. Ира приготовила одежду на завтра, покормила и искупала сына, немного посмотрела телевизор и тоже легла спать.
Утром Олеся, уходя на работу, сестре сказала:
— Запасные ключи я оставляю на тумбочке. Не потеряй только! Квартира на сигнализации, пойдём покажу, как её снять.
Разошлись вполне мирно, Ира повезла сына на занятия, а Олеся поехала на работу. Ирина вернулась раньше сестры, прибрала квартиру, постирала вещи, которые нашла в корзине для белья. Ира хотела сделать для сестры что-нибудь приятное, как-то отблагодарить её пусть за суровое, но всё же гостеприимство. Олеся, однако, душевному порыву Иры не обрадовалась — вместо того, чтобы сказать спасибо, на сестру она наорала:
— Кто тебя лезть просил? Чего ты нос свой длинный суёшь, куда тебя не просят? Этот костюм в стиральной машинке не стирают. Только руками! Его даже выжимать нельзя, потому что складки потом не разгладятся! Его теперь только выбросить! Ты знаешь, сколько он стоит? Да ты в жизни таких денег в руках не держала! Раз в неделю я вызываю клининг, уборщицы наводят порядок в квартире, используют специальные импортные чистящие средства. Ты мне мебель тряпкой поцарапала! Я же просила ничего не трогать!
Ирина стушевалась. Она стала просить прощения у младшей сестры:
— Извини, Олеся, я ведь не знала. Я хотела как лучше. Я… Я мебель протирала аккуратно, нет там никаких царапин! А костюм… Давай я всё же попробую его погладить? Может быть, у тебя отпариватель есть?
— Не лезь ко мне, — заорала Олеся, — я пустила тебя к себе в квартиру только потому, что об этом мама просила! Комната для тебя выделена, вот здесь и сиди! Я же просила ничего не трогать! Не надо ни убирать, ни стирать, ни готовить. Не надо ничего для меня делать, ясно тебе?!
Олеся ушла в спальню, а Ира, взяв на руки испуганного сына, расплакалась. Успокоившись, женщина собрала ребёнка и пошла с ним на улицу — она решила немного прогуляться и дать время сестре остыть.
Вечером следующего дня снова грянул скандал. Ирина готовила ужин, а Серёжа в гостиной смотрел телевизор. Мать привыкла к тому, что сын часами может сидеть на одном месте, поэтому особо за ребёнком не следила. Олеся, вернувшаяся с работы, нашла племянника в своей спальне — малыш аккуратно перебирал её косметику, расставленную на туалетном столике. Олеся пришла в бешенство. Она схватила Серёжу за загривок и потащила на кухню. Малыш расплакался, он к такому обращению не привык, поэтому испугался.
— Я тебя просила в мою комнату не входить? — заорала Олеся так, что Ира вздрогнула, — просила или нет? Какого чёрта этот недоразвитый мои вещи трогает?!
Ира сжала кулаки.
— Не смей моего сына оскорблять! Что он сделал плохого? Это я виновата, я за ним не уследила. Извини! Обещаю, что больше такого не повторится.
— Да даром мне не сдались твои извинения, — толкая племянника к матери, продолжала верещать Олеся, — убирайся отсюда, не будешь ты жить в моей квартире! По-хорошему уходи, иначе сейчас я сейчас охрану вызову! Так и знала, что нельзя вас сюда пускать. Колхозники, никакого воспитания! Если твой отпрыск человеческого языка не понимает, то держи его на привязи. А ещё лучше — в клетку посади! Уматывай отсюда, не выводи меня!
Ира не выдержала. Она подошла к младшей сестре и с размаху залепила той оплеуху, потом схватила сына, бросилась в гостиную, быстро собрала свои вещи и ушла. Только на улице женщина дала волю чувствам. Она позвонила сначала матери, рассказала ей всю правду:
— Просто уму непостижимо, — ахала родительница, — Олеська что, совсем с ума сошла? Как ты говоришь, она Серёжу назвала? Ну сейчас я ей устрою! Никуда не уходи, возвращайся в квартиру. Там будешь жить, пока курс лечения Серёжа не пройдёт.
— Не вернусь я туда, мам, — плакала Ира, — с меня хватит. Я ничего плохого не сделала, чтобы такие унижения терпеть. Андрею сейчас позвоню, попрошу, чтобы он денег мне выслал. Бог ей судья! С сегодняшнего дня я отказываюсь Олесю считать сестрой.
Андрей выслушал жену и спорить с ней не стал, деньги сразу же отправил. Ира заселилась в гостиницу, а через пару дней нашла уютную однокомнатную квартиру. Сереже занятия идут на пользу, мальчик начал делать первые успехи. Олеся сестре не звонила и перед ней не извинялась, она вообще себя виноватой в случившемся не считает — в своей квартире она имеет право устанавливать свои порядки.
