Галина протирала пыль с верхней полки кладовой, когда её тряпка зацепилась за что-то металлическое. Пятьдесят два года — не тот возраст, когда легко забираешься на стремянку, но порядок есть порядок. Она посветила телефоном в глубину полки.
- Витя, ты где там? — крикнула она в пустоту квартиры, хотя прекрасно знала, что муж, как обычно, ушёл «по делам».
За стопкой пожелтевших книг по бухгалтерии обнаружился небольшой металлический ящик, покрытый толстым слоем пыли.
Галина осторожно достала его, удивляясь тяжести. Ящик был заперт, но ключ, замотанный изолентой, крепился ко дну.
- Ничего себе конспирация, — пробормотала она, усмехнувшись.
Руки дрожали, когда она открывала замок. Внутри — аккуратно сложенные пачки пятитысячных купюр, перетянутые банковской лентой. Галина машинально начала считать — профессиональная привычка. Два миллиона шестьсот тысяч рублей.
- Господи, откуда? — прошептала она, чувствуя, как холодеет спина.
Под деньгами лежала пачка конвертов, перевязанная розовой лентой. Галина достала верхний, датированный прошлым месяцем. Почерк был женский, витиеватый.
«Дорогой мой Витенька! Спасибо за чудесные выходные на даче. Каждый раз, когда просыпаюсь в нашем домике, чувствую себя самой счастливой…»
Галина опустилась на пол, прислонившись к стене. В горле пересохло, а перед глазами поплыли разноцветные круги.
Письма были как удары под дых — каждое новое откровение выбивало воздух из лёгких. Некая Лариса, судя по подписи, делилась своими чувствами, планами, мечтами. И везде фигурировал он — её Витенька, её единственный, её будущее.
Галина методично раскладывала письма по датам — привычка систематизировать помогала не сойти с ума. Самое раннее было написано три года назад. Три года! Она вспомнила, как тогда Виктор начал чаще задерживаться, объясняя это встречами с бывшими партнёрами по бизнесу.
- Какая же я дура, — горько усмехнулась Галина, разглаживая дрожащими пальцами очередной конверт.
Среди писем обнаружился договор купли-продажи. Дача в Подмосковье, оформленная на Ларису Петровну Светлову. Галина помнила, как полгода назад Виктор говорил о крупном вложении в акции. Она даже не попросила показать документы — доверяла как себе.
«Любимый, я так рада, что ты наконец решился! — читала она строчки последнего письма. — Осталось совсем немного, и мы будем вместе навсегда. Я понимаю, как тебе тяжело всё организовать, но ты же знаешь — я готова ждать сколько нужно…»
В прихожей щёлкнул замок. Галина вздрогнула, услышав знакомые шаги мужа.
- Галочка, я дома! — раздался его привычно-бодрый голос. — Представляешь, встретил Сергея Ивановича, пришлось…
Он осёкся, застыв в дверях кладовой. Галина медленно подняла глаза, всматриваясь в лицо человека, с которым прожила сорок лет. Чужое, совершенно чужое лицо.
- Это что же получается, Витенька? — тихо спросила она, поднимая письмо. — Это что же ты такое организовываешь?
Виктор изменился в лице, словно постарел на десять лет за секунду. Его рука машинально потянулась к галстуку, ослабляя узел.
- Галя, давай поговорим спокойно, — начал он непривычно тихим голосом. — Ты же разумная женщина.
- Разумная? — Галина поднялась с пола, держа в руках договор на дачу. — Сорок лет быть разумной. Сорок лет верить каждому слову. А ты… ты всё это время…
- Послушай, всё не так просто, — Виктор сделал шаг вперёд. — Ты же должна понять.
- Что именно я должна понять? — голос Галины зазвенел. — Как ты покупаешь дачу другой женщине на деньги, которые мы откладывали всю жизнь? Как пишешь ей про «новую жизнь»? Или как планируешь избавиться от старой дуры-жены?
- Не говори глупостей! — вспылил вдруг Виктор. — Да, у меня есть другая женщина. Да, я полюбил её! Что в этом такого? В моём возрасте имею право.
- Право? — Галина рассмеялась, и этот смех напугал даже её саму. — Право лгать? Право предавать? А я имею право знать, куда делись наши сбережения?
- Какие сбережения? — Виктор побагровел. — Это мои деньги! Я их заработал!
- А я, значит, все эти годы просто так рядом существовала? — Галина подошла к нему вплотную. — Просто удобная домработница? Кухарка? Сиделка для твоей мамы, пока она болела?
Виктор отвёл глаза:
- Ты всё драматизируешь. Я собирался всё решить цивилизованно…
- Цивилизованно? — Галина подняла письмо. — «Как только решу вопрос с прошлым» — это про меня, да? Я для тебя уже прошлое?
В тот вечер всё изменилось.
Виктор, загнанный в угол, наконец снял маску. Он говорил долго, путано, то оправдываясь, то обвиняя. О том, как встретил Ларису на конференции пенсионеров-предпринимателей. Как она «вдохнула в него новую жизнь». О планах уехать с ней в другой город.
- Я собирался всё рассказать после праздников, — бормотал он. — Оставил бы тебе квартиру…
- Как великодушно, — Галина почувствовала удивительное спокойствие. — А знаешь, что самое страшное, Витя? Не деньги, не дача, не эта твоя Лариса. А то, что я тридцать лет жила с человеком, которого, оказывается, совсем не знала.
На следующее утро Галина проснулась другим человеком. Позвонила на работу, взяла отгул. Впервые в жизни не стала готовить завтрак мужу. Вместо этого она набрала номер своей давней подруги Нины, юриста на пенсии.
- Ниночка, мне нужна твоя помощь, — голос её был твёрд. — Расскажи, как правильно подать на развод.
Следующие две недели пролетели как в тумане. Опись имущества, сбор документов, консультации с юристами. Виктор метался между угрозами и мольбами, обещал всё исправить, предлагал компромиссы.
- Поздно, Витя, — качала головой Галина. — Ты сам всё решил за нас обоих. Теперь я решаю за себя.
Когда она подала заявление на развод, почувствовала странное облегчение. Словно тяжёлый рюкзак сбросила с плеч.
Месяц спустя Галина сидела в любимой кофейне с Ниной. За окном майское солнце согревало молодые ростки.
- Знаешь, — задумчиво произнесла Галина, помешивая ложечкой чай, — а ведь я должна быть благодарна той кладовке. Если бы не случайная уборка, так бы и жила в иллюзиях.
- И что теперь? — Нина внимательно посмотрела на подругу.
- А теперь… — Галина улыбнулась, и эта улыбка была новой, незнакомой. — Теперь я наконец-то живу. Представляешь, записалась на курсы английского. Всегда мечтала, но Витя говорил — в нашем возрасте глупости.
- Молодец! — Нина накрыла её руку своей. — А дальше?
- Дальше? — Галина посмотрела в окно. — Знаешь, оказывается, в шестьдесят два жизнь только начинается. Вчера внучка показала мне приложение для путешествий. Представляешь, есть специальные туры для пенсионеров по Европе!
- Ты серьёзно?
- Вполне, — кивнула Галина. — Всю жизнь копила на старость, боялась лишнюю копейку потратить. А теперь поняла — моя жизнь принадлежит только мне. И я хочу увидеть мир, пока есть силы и здоровье.
Она достала из сумочки новенький загранпаспорт:
- В июне еду в Прагу. Представляешь, там есть экскурсии специально для людей нашего возраста. Никогда не поздно начать жить по-новому, правда?
- А как же Виктор? — осторожно спросила Нина.
- А что Виктор? — Галина пожала плечами. — Пусть живёт как хочет. Знаешь, я его простила. Не ради него — ради себя. Обида – слишком тяжёлый груз для новой жизни.
За окном кофейни весенний ветер гнал облака. Галина смотрела на своё отражение в стекле и видела там не усталую женщину с грузом предательства, а человека, готового к новым открытиям. В конце концов, главное сокровище она нашла тогда в кладовой — не деньги и не письма, а саму себя.
- За новую жизнь? — подняла чашку Нина.
- За новую жизнь! — улыбнулась Галина, и в её глазах блеснул давно забытый озорной огонёк.
