— Нет, ну а что такого? — не понимала Инна, — Сенечка только-только из тюрьмы вышел, куда ему идти? Вот я и приютила его у тебя. Мы друг друга любим, поэтому хотим жить вместе. Надеюсь ты возражать не будешь?
Маша пыталась успокоить бьющуюся в истерике подругу. Ну что за человек? Почему у нее всегда все наперекосяк?
— Так и сказал. В нашем коллективе, мол, не место людям, которые не умеют раскладку на компьютере менять, — Инна рыдала, а тушь стекала черными разводами по ее щекам, — и сказал писать заявление по собственному. А то, говорит, уволит по статье «профнепригодность». Вот что мне теперь делать, а?
— Ну, честно говоря, Ин, я удивляюсь, как ты вообще столько времени продержалась, —недоуменно развела руками ее коллега и подруга Маша, — мне ведь все за тобой переделывать приходилось. Да ладно тебе слезы лить! Найдешь другое место.
— Да-а-а…а меня еще с квартиры мокрыми тряпками погнали…за неуплату…
— Хватить реветь! Почему не платила вовремя? — задала Маша резонный вопрос.
— Будто ты не в курсе, — Инна подняла на бывшую уже коллегу красные от рыдания глаза, — я Сенечке посылочки возила всякие. Ты же знаешь, что ему там ой как несладко живется там. Мне хотелось, чтобы он порадовался и меня вспомнил добрым словом.
При воспоминании о Сенечке взор Инны несколько просветлел и рыдания прекратились сами собой.
— Ты опять за старое, Инка? — схватилась руками за голову подруга, — хватит уже! Тебе чем свободные парни не угодили? Тюремной романтики захотелось?
— Ничего ты не понимаешь, — обиженно шмыгнула носом Инна, — он мне такие стихи пишет — закачаешься. Он — талантище! И, кстати говоря, он собирается на мне жениться. А если ты помнишь, никто из твоих ухажеров тебе замуж не предлагал, Машенька.
— Вот дура, — поразилась Маша, — да у меня и задачи такой не было никогда. Ладно, давай собирай свои манатки и вечером за тобой заеду на квартиру. Поживешь пока у меня.
— Дай тебя обниму, подруга, — Инна попыталась прильнуть к Маше замызганной щекой.
Та поморщилась:
— Да ну тебя, уйди! Вечером в восемь заеду, чтоб готова была. Сиди на чемоданах и жди меня.
Маша покатила на работу. Обеденный перерыв девушка потратила на уговоры бестолковой подруги. Ну что за горе луковое?
Инна всегда была такой … непутёвой. Маша её знала много лет, и много лет она подрабатывала для той «жилеткой, спасительницей и утешительницей». Личная жизнь у подруги не клеилась, Инна никак не могла найти мужчину, который согласился бы на ней жениться. Инка вообще человеком была как будто несчастливым — у неё ни с работой, ни с личной жизнью не наладилось.
Полтора года назад Маша близкую подругу вытаскивала из петли. Та, переживая тяжёлое расставание, решила, что жить ей больше незачем. Алексей, молодой человек, бросил её через семь месяцев после знакомства. Инна, кстати, в голове уже детям будущим имена придумывала. Она всерьёз собиралась всю жизнь прожить рядом с Лёшей. Но тот решил иначе.
— За что он так со мной, а? — рыдала на плече у подруги, — что я сделала не так? Я ведь его люблю, я за ним ухаживаю, я о нём забочусь! А он, боров неблагодарный, мне говорит, что якобы устал от меня. Заявил, что меня в его жизни слишком много! Ну разве так бывает? Вот что мне теперь делать? Я без него жить не хочу.
— Сопли утереть и в руки себя взять, — решительно заявила Мария, — вот что ты в первую очередь должна сделать с Лёшкой. Я поговорю с ним, выясню, что и как.
Беседа состоялась. Алексей честно Маше признался:
— С ней невозможно, Маш. Она душит просто своим вниманием. Ты прости за подробности, но я даже в туалете уединиться не могу. Если я сижу там больше пяти минут, то она начинает дурацкие записочки под дверь подсовывать. В ванную, когда я душ принимаю, каждую минуту заглядывает, то спинку потереть предлагает, то голову помочь помыть. Пытается меня покормить! В прямом смысле этого слова, как ребёнка маленького! Какая-то она несамостоятельная, Маш.
— Она не хочет работать и дома при этом толком ничего не делает. Да, готовит, а убирается один раз в две недели. Стирку два-три дня собирает, потом ещё два дня бельё грязное в корзине валяется, потом только Инна в машинку его складывает. Маш, если честно, я устал. Ну не могу я, другие у меня представления о совместной жизни с женщиной. Да я даже представить боюсь, что будет, если мы поженимся! Ну ты передай ей, пусть она на меня не обижается. Мы, наверное, с ней слишком разные.
Маша понимала, что Алексей прав. Инна, несмотря на возраст, была совершенно несамостоятельной. После расставания с Лёшей Маша всерьёз взялась за подругу и буквально вынудила её устроиться на работу. Притащила в компанию, в которой трудилась сама. Начальника пришлось уговаривать долго, и он все же смилостивился.
Инна научилась зарабатывать деньги, сняла для себя отдельную уютную однокомнатную квартиру и почти год жила как обычный нормальный человек. А потом как-то в приватной беседе призналась Маше, что снова влюбилась. Мария тогда обрадовалась, думала, подруга наконец-то встретила достойного кандидата в мужья.
Но нет. Этим самым кандидатом оказался заключённый, на момент знакомства отбывающий наказание в исправительной колонии.
Маша очень долго уговаривала Инну отказаться от затеи «перевоспитать» зека. Но та её разве слушала? Инна ночи напролёт болтала с этим уркой по телефону, а днём никак не могла сосредоточиться на работе. Посыпались замечания от руководства, начальник решил, что раз Мария привела её на работу, то Маша и исправлять за своей протеже все косяки должна.
Маша долго терпела. Беседовала, просила, но Инна отказывалась браться всё за ум. Все, как оказалось, все заработанные деньги подруга спускала на поддержание штанов своего благоверного, отправляла ему и деньги, и продукты, и считала дни до их воссоединения.
Всё же бросить в беде подругу Маша не могла, и поэтому Инну она временно забрала к себе, как и обещала. В восемь вечера заехала за ней, помогла спустить чемоданы и отвезла в свою квартиру. Приехав к Маше, сразу распределили роли.
— Так, Инка, времени не теряй, ищи работу, — говорила Маша, — нас двоих я не потяну. Есть, пить надо, за воду платить, за электричество. Короче, пока не найдешь работу и квартиру — живи. Но вся бытовуха на тебе.
— Есть, мой генерал, — Инна пионерским жестом поднесла руку к голове, — Машка, а пока давай отметим переезд! У тебя есть чего-нибудь выпить?
— Даже не думай. Мне завтра вставать в шесть, — Маша взяла в руки будильник, — все, Инка, допоздна не засиживайся. Я спать пошла. Доброй ночи, подруга.
Наутро Маша поняла, что Инка все-таки засиделась допоздна. Ей удалось-таки найти хозяйские запасы алкоголя и теперь на кухонном столе стояла недопитая рюмка с бренди, а рядом валялись шкурки от бананов. Рядом с мойкой она обнаружила хрустальную пепельницу, полную окурков.
— Ну что за свинство! Вернусь и тут же устрою ей головомойку, — подумала Маша и побежала в ванную.
Маша тогда еще не подозревала, какими проблемами обернется совместное проживание с подругой. Трудности впереди ее ждали просто огромные.
Две недели Инна уже жила у Маши. Как-то пятничным утром Машу вызвали на ковер к шефу, который был невыносим, когда бывал не в настроении. После взбучки пришлось ехать на загородный объект, где клиенты вымотали ей нервы своими необоснованными претензиями. На обратном пути застряла в пробке. Как назло, ужасно хотелось в уборную.
— Ничего, — подбадривала себя Маша, — домой приеду, туфли скину, вытянусь на кровати — отойду. Потом — в ванну. Потом — ужин. Наверняка, Инка расстаралась. Деньги на продукты оставила, наверняка, она уже сгоняла на маркет. Хорошо бы супчику сейчас. Я бы от соляночки не отказалась.
Она с наслаждением выдохнула, представив себе тарелку горячей солянки. Есть захотелось еще сильнее. Все, еще каких-нибудь двадцать километров, и она дома.
По привычке Маша открыла дверь, вошла в коридор и с огромным облегчением сняла тесные сапоги на шпильке. С кухни раздавались непривычные ее уху звуки: что-то шкворчало на сковородке, двигались стулья по полу, играло то ли радио, то ли еще что.
Маша заглянула на кухню, увидела мужскую спину в майке-алкоголичке возле плиты и обомлела: откуда в ее квартире взялся мужик?! Девушка протерла глаза — может, привиделось после тяжелого рабочего дня? Нет, не показалось, спина была. Интересно, что на ее кухне делает мужская спина? И, что самое главное, чья она?
Маша только собиралась задать этот животрепещущий вопрос, как «хозяин» спины то ли произнес, то ли пропел:
— Ведь я по жизни ураган, — тут он кокетливо повертел обоими плечами, — хмельной повеса хулиган. Мой глаз наметан…
— Что вы здесь делаете? — Маша наконец нашла в себе силы прервать импровизированный концерт.
«Хозяин» спины обернулся и вперил в нее два серых стальных глаза.
— Могу ли я, мадам, узнать ваше имя? — он изобразил на лице подобие улыбки, — ах да, мне что-то говорили про Машу. Значит, вы — Маша. Ну, здравствуй, Маша.
— Я-то Маша, — Маша слегка ошалела от неслыханной наглости незнакомого мужчины, — а вы кто? И что забыли на моей кухне?
— Не трепыхайся, красотка. Лучше присаживайся за стол. Сейчас Арсений будет угощать тебя своим фирменным пловом, — не отвечая на поставленный вопрос проговорил гость и пихнул стул ногой по направлению к Маше.
У Маши зазвенело в ушах. Ее рука сама собой потянулась к телефону.
— А вот этого не нужно, дамочка, — особь в майке мягким движением быстро забрала у нее из руки мобильник.
— Что происходит? Где Инна? — залепетала Маша.
— Будет вскорости, — ответила особь, разливая какую-то неприятного вида кашу по расставленным тарелкам.
Тут распахнулась дверь ванной и в кухню влетела раскрасневшаяся и чисто вымытая Инка с полотенцем на голове.
— Что за шум, а драки нет? — пропела она, прошмыгнув мимо Маши и сев за стол.
— Это кто, Инка? — оторопело произнесла Маша, указав на странного гостя.
— Это Сенечка. Маш, я тебе о нем рассказывала, — Инка энергично орудовала ложкой, — Сенечка сидел вместе с бывшим шеф-поваром и научился всяким кулинарным премудростям. Кстати, Маш, мы искали зиру и не нашли у тебя, а без нее плов получится ненастоящим. Но все равно безумно вкусным. Спасибо, любимый!
— Я счастлив слышать, моя козочка!
Машу от отвращения передернуло. Такого вытерпеть была не в состоянии.
— Вон отсюда! Оба! Немедленно! Убирайтесь! Чтоб духу тут не было, ни твоего, ни этого…приблатненного! — она прямо-таки визжала вне себя от бешенства.
— Ну-у-у, мадам, этого я от вас не ожидал. Разве так принимают гостей дорогих? — разочарованно протянул Сеня, — козочка моя, почему она так себя ведет?
— Машка, ты чего? — вскочила из-за стола Инна, — чего он тебе сделал-то? Чего ты орешь? Мы тебе обед приготовили, а ты недовольная. С таким настроем никогда замуж не выйдешь!
— Вон! Забирай свои вещи и пошла вон! — распалялась Маша, — еще этого мне не хватало!
Инна медленно прошла в свою комнату, потянув за собой Сеню. Через несколько минут они вышли полностью одетыми.
— Знаешь, Маш, настоящие подруги так не поступают, — подняв не вытертый от жира подбородок, заявила Инка, — я думала, ты порадуешься за меня, а ты элементарно завидуешь!
— Плюнь, козочка, нам таких подруг не надо — авторитетно подтвердил Сеня, — завидует она, зуб даю.
Маша молча распахнула входную дверь и ждала, пока эти двое уберутся восвояси.
Потом прошла в свою спальню, увидела смятую кровать и разрыдалась. Часа три она потратила на уборку загаженной тюремным кулинаром кухни. И легла спать, так и не поужинав.
Поздней ночью ее разбудил звонок в дверь. На пороге стояла трясущаяся от холода Инка.
— Машунь, ну прости, была не права, — начала она, пытаясь пролезть внутрь.
Маша стояла на пороге и не собираясь ее впускать.
— Ну клянусь, ну больше не буду. Машка, ну посмотри на меня, мы же с тобой десять лет дружим. Мне некуда идти, пусти пожить еще недельку. Обещаю, буду искать работу. А Сеньку этого я бросила уже, не переживай.
Машино сердце дрогнуло, и она впустила Инну
— Иди ложись, завтра поговорим.
— Спасибо, Машунчик. Дай поцелую, — полезла с объятиями Инка.
— Не надо.
Утром Маша провела инструктаж. Обозначила четкие границы. Разложила все по полочкам.
— Ищи работу. Ссылки я тебе дала. К моему приходу чтоб был ужин. Дом поддерживать в чистоте и порядке. Никаких гостей. Поняла?
— Я все искуплю, Машунчик, — сложила молитвенно руки Инка, — иди спокойно на работу, ни о чем не тревожься. С сегодняшнего дня я стану новым человеком.
— Сомневаюсь, — хмыкнула Маша, осмотрев Инку с головы до пят, — все, я ушла, буду к семи.
Свое обещание Инка сдержала. Вечером Машу ждал накрытый стол. Инка расстаралась и приготовила несколько салатов с жарким. Еда была так себе, но Маша радовалась хотя бы тому, что сегодня ее не встречал Арсений. Ее передергивало от омерзения всякий раз, как она вспоминала о нем.
— Уберешь посуду? — спросила она, поблагодарив Инку за ужин.
— Конечно, Машунь, иди отдыхай.
— Что с работой?
— Завтра собеседуюсь в двух местах.
Как Маша и предполагала, в этих двух местах Инку ждал отказ, о чем та со скорбным лицом и поведала следующим вечером.
— Слушай, может, тебе на курсы какие, а? — поинтересовалась Маша, — ты же ничего не умеешь. По блату тебя пристроила, и там удержаться не смогла.
— Вечно ты, Маш, — захлюпала носом Инка, — я ведь старалась. Я же не виновата, что у тебя начальник такой придирчивый.
— Ладно, не реви. Недорогие курсы я оплатить смогу. Ищи.
— Спасибо, Машунчик. Ты мне как сестра. Можно я тебя обниму, — опять повело Инну.
— Да хватит, — начала раздражаться Маша, — не надо!
Так прошел месяц. Инна, по ее собственным словам, искала курсы, Маша ходила на работу и обеспечивала их двоих питанием. Ей было жаль подругу, фактически сироту. Инкин отец спился, мать вышла замуж за иногороднего и спихнула малолетнего ребенка на полоумную бабку. Бабка имела в своей квартире штук двадцать разномастных кошек и не любила за ними убирать, поэтому Инка пила чай вприкуску с шерстью и дышала кошачьими миазмами вплоть до совершеннолетия.
— Ничего, выправится, — внушала себе Маша, пытаясь завести замерзшую машину, — вот обучение пройдет и начнет зарабатывать. Не может же такого быть, чтоб у человека вообще ни к чему способностей не было?
Но, как показало время, способности у Инки все-таки были. Способности ко лжи, изворотливости и лицемерию.
Это Маша выяснила абсолютно случайно. На выходных она вытаскивала из машинки вещи, которые загрузила туда Инка.
— Инка, иди сюда! — она указала подбежавшей на зов подруге на незнакомую вещь, — это чьи подштанники, не скажешь? Сдается мне, я их уже где-то видела.
— Машунчик, ну мои, наверное, — Инка сделала большие глаза.
— Пятидесятого размера? — Маша потрясла уловом прямо перед Инкиным носом, — да и фасончик фроде не твой. Больше на тюремную робу смахивает.
— Придумаешь тоже, — Инка махнула рукой, выходя из кухни, а Маша крепко призадумалась.
Вечером в понедельник она отпросилась у начальства пораньше и, как на крыльях, полетела домой. Резко распахнула входную дверь и, даже не снимая обувь, понеслась к комнате Инки. На диване, листая модный журнал, сидела сама Инка. Она удивленно приподняла бровь.
— Машунь, что случилось? Ты чего так рано? Случилось что?
— Так, ничего особенного, — бросила через плечо Маша и пошла в прихожую снимать обувь.
— Увидела, как я подъезжаю. В окно. Случайно, — догадалась она.
Во вторник Маша уже не совершила прежней ошибки. Как и вчера, отпросилась у начальника, но во двор заезжать не стала — прокралась под окнами. Дверь отворила неслышно и на цыпочках зашла.
Полная тишина в квартире. Только часы кухонные тикают. Дома никого нет. Тогда где Инка и где тот, кого она скрывает? Впрочем, загадка «разгадалась» быстро. Через десять минут после прихода Маши дверь с шумом открылась и в прихожую ввалились двое: Инна и ее любимый Сеня. Увидев остолбеневшую Машу, Сеня начал гоготать.
— Что вылупилась, красотуля? Да, это опять я. Не могу сказать, что рад тебя видеть, да видно судьба у меня такая — вечно на тебя натыкаться.
— Инка…это что…Это что такое, я спрашиваю? — Маша не могла поверить своим глазам.
— Машунь, а ты сама не догадываешься? — Инка ухмыльнулась, — мужик это мой. Нормальный мужик, между прочим! Я, в отличие от тебя, женщиной хочу себя чувствовать, а не офисным планктоном.
— О, козочка, смотри, остолбенела! Глянь, стоит и не двигается, — Сеня подошел к Маше и подергал ее за плечо, — эй, ты живая? Или тебя парализовало, красотуля?
— То есть все это время он жил здесь? — только и смогла вымолвить Маша.
— Конечно, — осклабилась Инка, — Сеньку я ночью впускала, мы спали на диване. Зря у меня что ли дверь всегда ночью закрыта?
— У тебя кроватка помягше, красотуля, — нагло усмехнулся Сеня, — вообще-то гостям принято предлагать лучшее. Могла бы и сама на том диване перекантоваться.
Маша набрала побольше воздуха и во всю мощь легких проорала:
— Выметайтесь! Оба!
— Ну…Она опять за старое, — хохотнул Сеня, — козочка, она у тебя еще какие-нибудь слова, кроме этого, знает?
— Никуда мы не пойдем, — возмутилась Инна, — Маш, совесть имей! Разве можно людей на улицу выкидывать? Перекантуемся у тебя месяцок-другой, а потом, может, и подыщем себе чего. У нас вообще большие планы на жизнь! Вот отдохнет немного Сеня да работу себе будет искать. Да, Сенечка?
После недолгих препирательств оба гостя были водворены. Маше пришлось пригрозить вызовом полиции, и только тогда Сеня схватил Инку под ручку и выкатился из «этого негостеприимного, чужого и холодного дома». Напоследок они пригрозили Маше местью.
Неделю она мыла, скребла и чистила все, что попадалось под руку.
А потом ей пришла мысль о продаже оскверненной Сениным присутствием квартиры. Она точно не сможет здесь жить дальше. Маша бросила тряпку, открыла ноутбук и подала объявление о продаже.
Счастье Инны продлилось недолго. Сеня, весьма огорченный негостеприимным приемом, познакомился где-то с женщиной старше себя на шестнадцать лет и быстренько к ней переметнулся. Инна осталась у разбитого корыта и тут же вспомнила о подруге. Снова пришла, стала плакаться, но Маша ее даже слушать не стала — клиенты уже нашлись, она готовилась к сделке. С Инной Маша все контакты оборвала — не нужна ей такая подруга.
